Вхождение в якобы светлое будущее, или в безбожный земной рай, начиналось вовсе не с залпа Авроры и не со штурма Зимнего дворца, как совсем недавно утверждалось с размахом и пафосом во всех учебниках отечественной истории. Начиналось оно гораздо раньше, когда «пламенные революционеры», едва научившиеся читать по слогам, с большим трудом, но всё же усвоили и решили применить в жизни на русской земле известное с древнейших времён простое правило разделять и властвовать. Это правило, незамысловатое и безобидное на первый взгляд, «великие западные классики» довели до абсурда, а отечественные большевицкие «мудрецы» во главе с Лениным, будущим «вождём мирового пролетариата», взяв её на вооружение и воплотив в жизнь, ушли гораздо дальше своих идейных патронов – поставили и осуществили умопомрачительный, безумный, чудовищный, социальный эксперимент на русской земле, в отдельно взятой стране, не проверив его сначала на себе и на своих верных сатрапах, как это обычно делают все опытные экспериментаторы ради постижения истины. Печальные, скорбные следствия такого страшного, трагического эксперимента, не виданного ранее по своим гигантским масштабам и жестокости, сейчас многим просвещённым и здравомыслящим людям известны – десятки миллионов человеческих жертв.
Дорвавшиеся до власти обезумевшие большевики-безбожники и их многочисленные приспешники и служаки делили всё и вся и даже то, что, согласно строгому математическому правилу, никогда и ни при каких обстоятельствах не делится без остатка. Их главной стратегической целью было делить всё до конца, делить всё без разбора, делить то, что никогда и никем не делилось, что веками оставалось неделимым. Первое, что пришло в не совсем здоровую голову большевицким «вершителям судеб народных» – разделить общество на враждебные классы: пролетариат и буржуазию, бедняков и кулаков, – и тем самым возбудить между ними низменные человеческие чувства лютой ненависти и непримиримой вражды. При этом была поставлена «архиважная», но безумная задача – вести ожесточённую классовую борьбу вплоть до полного уничтожения неугодных большевикам классов. По своей сути эта преступная и злонамеренная задача сводилась к беспощадному, массовому истреблению многочисленных слоёв населения на русской земле. Для её решения были применены жестокие, варварские средства: массовые аресты без суда и следствия, расстрелы, тюремные заключения и ссылки в суровые, необжитые края, где птицы замерзают на лету. Они превратились в конце концов в чудовищный кровавый террор. Чтобы такие бандитские средства оказались действенными, большевицкие полуобразованные демагоги-агитаторы, повреждённые болезненным чувством властолюбия и тщеславия, прикрываясь льстивым и лукавым лозунгом равенства, братства и свободы, развернули активную пропаганду среди рабочих на заводах и фабриках, среди крестьян в деревнях и сёлах, среди солдат в армии и матросов на флоте, обещая рабочим власть, крестьянам – землю, а народу – мир. Одновременно с таким очевидным одурманиванием народа верховными большевицкими вожаками под началом Ленина, «гениального вождя» утверждалась «законодательная база», позволявшая без суда и следствия, а, по сути, незаконно арестовывать, грабить, расстреливать, сажать в тюрьмы и ссылать безвинных людей. А это означало, что узаконивалось беззаконие и всячески поощрялось бандитское, преступное нашествие на мирный, безоружный, трудовой народ.
Провозглашая с высокой трибуны партийных главарей льстивый, лицемерный лозунг «Власть народу!», большевицкие вожаки-самозванцы делали всё возможное и невозможное, творили мыслимые и немыслимые злодеяния, чтобы полностью лишить народ власти, а не дать ему хоть какую-то малейшую её долю, заняв все без исключения уровни огромной властной пирамиды, при этом совершая кровавые дела чужими руками, или руками своих верных служак – преданных подручных с оружием в руках. В разделении и разрушении всего до основания на русской земле заключался главный стратегический план незаконного захвата власти и утверждения раз и навсегда большевицкого, партийного самовластия.
Большевицкое, разрушительное разделение, или дробление общества ради власти вылилось в широкомасштабное разобщение всех без исключения слоёв населения вплоть до каждой трудовой семьи – основы любой нации и в то же время живой ячейки общества, которую партийные безумцы считали пережитками прошлого. Такое варварское, чудовищное разобщение захлестнуло не только русские, но и многие другие семьи вне зависимости от их национальной принадлежности. После ареста «провинившихся врагов народа» и последующего их расстрела, тюремного заключения или ссылки каждая семья сиротела, оставалась без хозяина – главного кормильца и защитника. Нарушалась целостность и единство великого множества насильно разобщённых и варварски разорённых трудовых семей. Тяжёлое бремя содержания обезглавленных многодетных семей ложились на хрупкие плечи многострадальных, несчастных, обездоленных женщин, вынужденных работать в поте лица от зари до зари, чтобы, поборов нищету, хоть как-то выжить, прокормить своих детей и не помереть с голоду. Кроме того, глубоко несчастные женщины, оказавшись без мужа, испытывали каждый день непреодолимый, гнетущий страх, опасаясь, что и за ними, как и за их несчастными соседями, не сегодня, так завтра нагрянут незваные гости – большевицкие служаки с оружием в руках. Особенно трудно было разобщённым, разрушенным семьям в деревне, и это вполне очевидно: пахать, сеять и косить – это совсем не женское дело. И не просто пахать, а, выбившись из последних сил, впрягаться в плуг или телегу и тянуть их вместо коня. Запрячь бы в плуг или телегу большевицких главарей, приспешников и палачей с винтовкой в руках, чтобы они ощутили на собственной шкуре, как тяжело добывается хлеб насущный, и выжечь бы на их обезьяним лбу калёным железом злосчастное, позорное клеймо «враг народа», тогда, наверняка, можно было избежать страшной трагедии и повсеместной разрухи, обрушившихся на русскую землю с десятками миллионов человеческих жертв.
Крепкие, сплочённые и благополучные семьи совсем не нужны были большевицким главарям, чтобы решать свою главнейшую из главнейших, «архиважную» задачу – удержать власть в своих руках, обагрённых кровью, удержать навсегда и во веки веков. По своему скудоумию и невежеству они не могли понять прописной истины: с разобщения и разрушения семьи, объявленной ими буржуазными пережитками, и с духовного падения человека начинается медленное и мучительное вымирание любой нации и неизбежная гибель государства, какие бы силы не прилагались для их спасения, а самозваные вожаки без царя в голове, окончательно побеждённые демоном власти, останутся у разбитого корыта.
Разобщению семей и окончательному растлению общества в значительной степени способствовала насильно навязываемая обществу новая мораль, придуманная большевицкими «мудрецами» и взятая ими и их соучастниками на вооружение. В такой морали, лишенной спасительной духовно-нравственной основы, вместо взаимной любви и верности, которые во все времена сплачивали супружеские пары, открыто провозглашалась и всячески поощрялось якобы равенство мужчины и женщины, основанное на полной свободе от стыда и совести, когда разврат и супружеская измена назывались вполне благозвучными словами «свободная любовь», и она же официально защищалась правом любого мужчины поиметь любую приглянувшуюся ему женщину вне зависимости от того, замужем она или нет. И такое «свободное» право законодательно утверждалось декретом «Об отмене брака», подписанном Лениным в следующем месяце после рокового октябрьского переворота 1917 года.
Для безнравственного, наглого одурманивания «тёмного» народа, подавляющее большинство которого декретов с преобладанием заумной иностранной лексики, не читало, и для широкой пропаганды свободной любви, а по сути разврата, изобретались разные агитационные плакаты и развешивались во всех многолюдных местах. На одном из них в центре изображены в небольшом развороте две сидящие фигуры – мужчина и женщина. Их внешний вид и лица очень похожи друг на друга, и трудно различить, кто из них мужчина, а кто женщина. Справа и слева нарисованы те же фигуры порознь во весь рост с огромными щитами с надписями, предписывающими, как должен решаться половой вопрос в понимании партийных самозванцев, свободных от стыда и совести. На щите мужчины корявым почерком небрежно начертано: «Каждый комсомолец может и должен удовлетворить свои половые стремления». На щите женщины также корявыми буквами выведены слова: «Каждая комсомолка обязана идти ему навстречу, иначе она мещанка».
На растление общества были направлены и другие безнравственные призывы, строго выдержанные в рамках ленинского декрета «Об отмене брака», в котором брак объявлялся пережитком буржуазного прошлого. Растлевали общество и, особенно, молодое поколение не только развратные плакаты и призывы, но и многочисленные партийные решения, которые принимались на местных сходках и в директивном порядке навязывалось вульгарное обращение с женщиной, свободное от стыда и совести. Так, в 1918 году в Рязанской губернии издали свой, незатейливый, но весьма оригинальный декрет «О национализации женщин», а в следующем году тамбовские вожаки пошли ещё дальше, приняв постыдное решение «О распределении женщин». Не оказались в стороне от развратных призывов и вологодские самозванцы, которые навязывали молодёжи свое понимание свободной любви, широко пропагандируемой на всех партийных уровнях власти, включая самый высокий. Они призывали: «Каждая комсомолка рабфаковка или другая учащаяся, которой поступило предложение от комсомольца или рабфаковца вступить в половые отношения, должна его выполнить. Иначе она не заслуживает звания пролетарской студентки». Овеянные революционным дурманом большевицкие «мудрецы», погрязшие в разврате и внедрявшие в жизнь растлевающие призывы, считали стыд и совесть пережитком прошлого, с которым надо бороться, чтобы, как можно, быстрее якобы приблизить светлое будущее. «Долой стыд!» – такой плакат несли обнажённые, бесстыжие демонстранты во время шествия в честь годовщины отмены брака, на что Ленин сразу и незамедлительно отреагировал: «Так держать, товарищи!».
Спустя всего лишь несколько лет после октябрьского переворота 1917 года один из пламенных большевиков, в котором всё же проснулась совесть, предупреждал о надвигающемся колоссальном бедствии, связанном со свободной любовью, от которой коммунисты натворили ребятишек; если война нам дала массу инвалидов, то свободная любовь наградит ещё большим числом уродов. Но разве могло прислушаться к такому робкому, но прозорливому предупреждению одурманенное неограниченной властью подавляющее большинство большевиков-самозванцев, вкусивших сладкие плоды свободной любви? Их вовсе не волновало и совсем не беспокоило, что свободная любовь всего за несколько лет привела к резкому росту рождения внебрачных детей, многие из которых лишались родительской заботы и попадали в детские дома или интернаты при живых родителях.
Развратные и растлевающие взаимоотношения между мужчиной и женщиной не считались безнравственными и не осуждались ни в прессе, ни в произведениях новоявленных «классиков» советской литературы, а, напротив, открыто и бесстыдно преподносились как норма жизни свободного человека, или как свободная любовь, на которую имеют равные права как мужчина, так и женщина. Такие свободные взаимоотношения мужчин и женщин особенно широко практиковались в большевицкой и партийной среде на всех уровнях огромной властной пирамиды, начиная от «гениальных вождей» и кончая закадычными парторгами совсем небольших предприятий, заведений и даже тех, куда не зарастает народная тропа. К великому счастью, этот порочный опыт свободной любви не приживался в народе и не стал заразительным, дурным примером для подавляющего большинства сплочённых трудовых семей в городе и, особенно, в деревне, где любое хождение мужа или жены на сторону считалось постыдным и клеймилось позором. Такие благополучные семьи по-прежнему скреплялись взаимной любовью и супружеской верностью.
Несмотря на рождённые октябрьским переворотом братоубийственную, кровопролитную войну, повсеместную разруху, нищету и страшный голод, во многих дружных семьях рождались физически и нравственно здоровые дети, и в деревнях и сёлах их было не менее четырёх в каждой семье. А это означало, что русская и другие нации на огромной русской равнине продолжали развиваться и приумножаться, а не вымирать, как это случилось на закате партийного, тоталитарного режима. Старые добрые традиции, основанные на глубокой вере и передаваемые от поколения к поколению в православной России, оказались намного сильнее и крепче новой большевицкой морали, которую партийные вожаки и их многочисленные прихлебатели не только сами брали на вооружение без страха и сомнений, но и пытались насильно навязать «тёмному», «непросвещённому» народу.
Попирая духовно-нравственные ценности, многочисленные партийцы и «слуги народа», освободившиеся от совести, не ограничившись делением общества на враждебные классы и не ограничившись делением, разобщением и разрушением семей, продолжали бесцеремонно и нагло делить награбленные материальные ценности, имущество и хлеб, добытый в поте лица мозолистыми руками крестьян. Делили даже последний хлеб, отнятый у нищих, обездоленных крестьян, обрекая их на голодную, мучительную смерть. Делили, якобы соблюдая коммунистический принцип «всем поровну», а, на самом деле, всё же своя рубашка всегда была ближе к телу: кто арестовывал, кто грабил, кто расстреливал, тот и больше, и в первую очередь бесстыдно и без меры наживался.
Открытый грабёж, завуалированный непонятным и нерусским словом «конфискация», позаимствованным полуобразованными большевиками у зарубежных «мудрейших классиков», был прямым средством наживы многочисленных большевицких чиновников и их верных служак с винтовкой, которые множились как на дрожжах не по дням, а по часам. Прильнув к дармовому корыту, они не пахали, не сеяли и не стояли у станка, а чужими руками собирали обильный урожай, устраивая себе жизнь как при коммунизме, каждый получая себе от пуза. При этом организованный большевиками грабёж не только лишал средств существования многие трудовые семьи, но и сеял панику и страх, среди тех, кого ещё не коснулось такая страшная, рукотворная беда.
Оголтелые, наглые грабители могли неожиданно, внезапно нагрянуть, вломиться в любой дом или квартиру в любое время. Но всё-таки они предпочитали совершать свои бандитские набеги под покровом ночи. И в этом заключалась хорошо отработанная большевицкая тактика. Разбуженные ночью жертвы спросонья, сразу не могли понять, происходит ли это наяву или в страшном сне. Вооружённые служаки революции действовали жестоко, по-зверски, не щадя ни больных, ни детей, ни беспомощных стариков и старух. Их методично натаскивали партийные кукловоды, вдалбливая им в голову, что они идут на выполнение «архиважной» задачи – защищать дело революции. По своему скудоумию и невежеству они сами не могли понять, что, выполняя приказы по отмашке сверху, шли на преступные дела. Арестовывая невинных людей, грабя их имущество, нажитое честным трудом, расстреливая их и сажая в тюрьмы, большевицкие служаки тем самым совершали не просто греховное деяние, а тягчайшее преступление, подчиняясь своим партийным самозванцам-вожакам, продавших душу дьяволу.
Чаще всего местные вооружённые каратели и палачи предъявляли ордер – замусоленную, помятую бумажку, дающую им право на арест, а по сути право на совершение преступления против безвинных людей. И их вовсе не интересовало, что в большинстве случаев ордер на арест был состряпан на основании узаконенного беззакония, или вне закона. Но они твёрдо знали совсем другое – чем больше жертв попадёт в их широко расставленные арестантские сети, чем больше людей они расстреляют и чем больше награбят, тем быстрее продвинутся по своей карьерной лестнице к власти и тем быстрее получат свои «заслуженные награды». При этом служаки с оружием в руках и знать не хотели, что, вырывая кого-то из семьи и тем самым разделяя и разрушая её, они обрекают всю несчастную семью на бесконечное горе, муки и страдания, которыми переполнялась вся русская земля от края и до края. По своему скудоумию они не могли понять и большего – их позорная карьерная лестница, в отличие от спасительной лествицы, не возвышает человека, не поднимает его выше самого себя, а опускает на самое дно человеческого бытия, на самую низшую ступень земного рукотворного ада.
Большевицких служак с винтовкой в руках не могли остановить ни горькие слёзы многодетных матерей, униженных, оскорбленных и подавленных горем, ни душераздирающий плач детей, ни жалобные призывы хозяина дома или квартиры образумиться. Только в редких случаях встревоженному хозяину, разбуженному незваными гостями и доведённому до крайнего отчаяния, с топором или охотничьим ружьём в руках удавалось обезоружить карателей-чекистов и вступить с ними в неравный бой. Чаще всего беззащитные люди, подвергаемые аресту, не оказывали какого-либо сопротивления, считая, что случилось недоразумение, произошла печальная ошибка. Они искренне надеялись, что после ареста их отпустят, так как были уверены, что никаких преступлений не совершали и ничего плохого никому не сделали. Но такие радужные утешительные надежды почты никогда не сбывались. Арестованных отвозили в районный центр и там их бросали в холодный, сырой подвал, так называемую камеру предварительного заключения. Потом одних из них без суда и следствия расстреливали, предварительно подвергая зверским пыткам и истязаниям, а на других заводили уголовные дела и под вооруженным конвоем загоняли в тюрьму либо ссылали в суровые края, где птицы замерзают на лету. Во время допросов арестантов их «чистосердечные» признания очень часто выбивались кулаками и тяжёлым прикладом винтовки, и нередко дело доходило до жестоких пыток со смертельным исходом.
Разделение всего и вся при «триумфальном шествии в светлое будущее» завершилось чудовищным, преступном разделением труда, когда трудовой народ работал, не покладая рук, а партийные самозванцы-властители и их многочисленные служаки, пожиная плоды труда народного, жили как при коммунизме, удовлетворяя свои неограниченные материальные потребности и ни в чём себе не отказывая при своих весьма ограниченных способностях.
Библиографические ссылки
Карпенков С.Х. Концепции современного естествознания. Учебник для вузов, 13-е изд. М.: Директ-Медиа, 2018.
Карпенков С.Х. Экология. Учебник в 2-х кн., 3-е изд., М.: Директ-Медиа, 2024.
Карпенков С.Х. Экология. Практикум, 2-е изд. М.: Директ-Медиа, 2022.
Карпенков С.Х. Экология. Учебник для бакалавров. М.: Логос, 2014.
Карпенков С.Х. Технические средства информационных технологий. 5-е изд. М.: Директ-Медиа, 2023.
Карпенков С.Х. Концепции современного естествознания. Справочник. М.: Высшая школа, 2004.
Карпенков С.Х. Незабытое прошлое. М.: Директ-Медиа, 2015.
Карпенков С.Х. Воробьёвы кручи. М.: Директ-Медиа, 2015.
Карпенков С.Х. Русский богатырь на троне. М.: ООО «Традиция», 2019.
Карпенков С.Х. Стратегия спасения. Из бездны большевизма к великой
России. М.: ООО «Традиция», 2018.
Карпенков С.Х. К истории одного преступления // Уничтоженные как класс. М.: ООО «Традиция», 2020. С. 3 – 65.
Степан Харланович Карпенков
для Русской Стратегии
http://rysstrategia.ru/ |
