В очередной раз Иван Савельевич пригласил к себе домой Сергея Корнеевича. Они продолжили беседу о том, как чудовищная политика большевиков и оголтелых партийцев насаждалась в жизни народа при построении «светлого будущего» сначала в отдельно взятой стране, а потом и во всём мире. Такая варварская политика с благовидной, но лукавой целью прямо или косвенно коснулась всего населения на земле русской и вылилась в крупномасштабные, преступные злодеяния: варварскую национализацию предприятий с их полным развалом и изгнанием либо расстрелом их хозяев и, как следствие, остановку промышленного производства товаров. Рабочие, оказавшись без работы, вынуждены были выходить на улицу и выслушивать громогласные воззвания большевицких горлопанов-безумцев, призывавших бороться всех со всеми до полного развала государства. Кроме того, проводилась беспощадная, преступная расправа с духовенством и священнослужителями, повсеместно закрывались и разрушались церкви и храмы. Большевицкая чума не оставила в стороне и крестьян-тружеников, составляющих подавляющее большинство населения в крестьянской России – сначала их открыто грабили, а затем после бандитского раскулачивания и насильственной коллективизации они вынуждены были работать на чужой земле за пресловутые палочки. Все безумные большевицкие злодеяния привели к братоубийственной войне и массовым репрессиям, жертвами которых стали многие миллионы безвинных людей, включая самих партийных вожаков, их служак и карателей, не угодивших самозваной власти.
Встретились коллеги вечером, и решили поговорить не более двух часов, чтобы в оставшееся до сна время успеть просмотреть к завтрашнему дню учебные материалы и подготовиться к очередной лекции для студентов старших курсов университета. Разговор начал Сергей Корнеевич:
– Прошлый раз мы говорили о политике ненависти, насилия и вражды. Очевидно, такая чудовищная политика нечеловеческих, бандитских отношений к человеку оставалось бы на бумаге, если бы партийные вожаки во главе с Лениным и его сатрапами ограничились бы только тем, что её протаскивали через все свои партийные сходки, большие и малые в сопровождении бурными, продолжительными аплодисментами, переходящими в бросание лаптей. Как же такая безумная и преступная политика насаждалась трудовому народу на земле русской?
– Вне всякого сомнения, партийные «мудрецы», осознавая сложность такой «архиважной» задачи, продумали всё основательно, до мелочей (и только на это хватило их весьма скудного ума), чтобы взятая ими на вооружение, гигантская, репрессивная машина, приведённая в действие, никогда не давала сбоя: чтобы расстрельные списки с подписями карателей всех мастей и рангов, включая «гениальных вождей», и чёрные списки для арестов и ссылки не оставались на бумаге, которая всё стерпит, а доводились бы до логического конца с трагическим исходом. Они сделали всё, чтобы кровавая, репрессивная мясорубка полностью вписалась в антигосударственную махину во главе с большевицкими главарями, свободными от общечеловеческого права и свободными от совести, которая отличает человека разумного и воспитанного от всего сущего. Для этого сразу же после захвата власти большевиками была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК), переросшая позднее в Объединённое государственное политическое управление, широко известное как ОГПУ.
– История этого репрессивного карательного органа началась вскоре после рокового октябрьского переворота – в декабре 1917 года была учреждена Всероссийская чрезвычайная комиссия при Совете народных комиссаров. Среди ответственных и активных служак ВЧК, согласно многим архивным сведениям, были отнюдь не русские, а латыши, поляки и не менее половины евреев. Она создавалась и действовала как непосредственный орган партии по её директивам и под её строгим контролем. Главная задача чрезвычайной комиссии заключалась якобы в борьбе с контрреволюцией и саботажем, а по сути она выливалась в жестокие, карательные операции, чудовищный терроризм и массовые репрессии. На самом деле эта преступная задача сводилась к тому, что чекисты, верные служаки революции в большинстве случаев без суда и следствия арестовывали, отнимали и грабили, подвергали жестоким пыткам свои жертвы, расстреливали, ссылали и сажали в тюрьмы. Массовый, умопомрачительный террор и насилие против широких слоёв населения стали действенным средством ВЧК для удержания власти большевиками в своих окровавленных руках, как это следовало из варварской, антигосударственной и античеловеческой политики, направленной против великого множества граждан вне зависимости от их классовой и национальной принадлежности.
– Чрезвычайные комиссии были организованы повсеместно, во многих населённых пунктах на русской земле, включая города с несколькими отделениями. Они опутали своей паутиной из колючей проволоки всю Россию от края и до края, включая самые отдалённые её территории. Многие чекисты со звериным оскалом по своей жестокости превосходили паукообразных скорпионов, своим ядом убивающих жертву. Прежде чем убить свою жертву, человекоподобные скорпионы подвергали её жестоким пыткам, страшным мукам и истязанием, испытывая при этом сатанинское наслаждение. В карательное чрезвычайное учреждение было вовлечена целая армия большевицких служак: многочисленные служащие в форме и в штатской одежде, военные отряды, жандармские бригады, батальоны пограничной стражи, башкирские отряды кавалерии и множество специальных агентов, внедряемых для шпионажа и доноса в каждое учреждение, на каждое предприятие и даже на те, куда не зарастает народная тропа.
– В 1922 году ВЧК была преобразована в Главное политическое управление (ГПУ) при Народном комиссариате внутренних дел (НКВД), а в 1923 году – в ОГПУ при Совнаркоме СССР. Все эти карательные, репрессивные органы с 1918 года с небольшим перерывом возглавлял Феликс Дзержинский, которого партийные вожаки называли верным соратником Ленина, хотя по своим злодеяниям он был сатрапом, одержимым сатанинскими силами зла. В народе его называли железным Феликсом. Родился он в 1877 году в польской, мелкопоместной, дворянской семье. Был инициатором и активным организатором массового террора, до конца убеждённым, что «право расстрела для ЧК чрезвычайно важно, даже, если при этом попадают случайно головы невинных». По немыслимо большому числу жертв большевицкого террора Дзержинский превзошёл и жестоких якобинцев, и испанскую инквизицию с массовым кровопролитием. Вместе с тем он не был лишён и некоторых вполне здравых начинаний, считая, что для развития промышленности её необходимо ориентировать на широкий крестьянский рынок, а частной торговле надо давать свободу. Боролся он против оппозиции, препятствующей проведению новой экономической политики, направленной на постепенный вывод страны из затянувшегося хозяйственного кризиса.
Дзержинский был убеждён, что «необходимо радикально менять систему управления, чтобы преодолеть бюрократический «паралич жизни», полагая, что в противном случае страна найдёт своего диктатора – похоронщика революции, – какие бы красные перья не были на его костюме». Его смелые предсказания, как стало известно гораздо позднее, подтвердили дальнейшие трагические события. Всеми средствами пытаясь бороться с разросшейся бюрократией до невиданных масштабов, поразившей все ступени партийного, чиновничьего аппарата, железный Феликс не мог понять, что причины всех бедствий и трагедий скрываются не столько в самих партийных чиновниках, среди которых было немало порядочных людей, а сколько в губительной, тоталитарной, партийной системе, которую он яростно защищал и невольным заложником которой оказался сам. С резкой критикой партийных бюрократов он выступил на пленуме центрального комитета 20 июня 1926 года и на следующий день скоропостижно скончался от сердечного приступа.
После непродолжительной паузы Иван Савельевич продолжил:
– О карательных операциях органов ВЧК с указанием имён карателей и палачей детально описано во многих архивных источниках и особенно подробно изложено в публикации «Работа чека в России» автора Н.Д. Жевахова, русского православного писателя, князя, испытавшего на себе все тяготы незаконных арестов и унизительных допросов, но чудом выжившего. В эту публикацию вошли документальные материалы, свидетельствующие о том, до какого зверства и до какой жестокости может доходить человек, которого не сдерживает внутренний нравственный закон и для которого за совершённые преступления не следуют справедливые наказания.
Иван Савельевич достал лист бумаги и прочитал:
– «Во главе этого ужасного учреждения к описываемому мною времени стоял человек-зверь поляк Феликс Дзержинский, имевший нескольких помощников, и между ними Белобородова, с гордостью именовавшего себя убийцей Царя. Во главе провинциальных отделений находились подобные же звери, люди отмеченные печатью сатанинской злобы, несомненно одержимые дьяволом (увы, теперь этому не верят, а между тем, как много таких одержимых в наше время, но мы духовно слепы и их не замечаем!), а низший служебный персонал, как в центре, так и в провинции, состоял, главным образом, из жидов и подонков всякого рода национальностей – китайцев, венгров, латышей и эстонцев, армян, поляков, освобожденных каторжников, выпущенных из тюрем уголовных преступников, злодеев, убийц и разбойников. Это были непосредственные исполнители директив, палачи, упивавшиеся кровью своих жертв и получавшие плату по сдельно, за каждого казненного. В их интересах было казнить возможно большее количество людей, чтобы побольше заработать. Между ними видную роль играли и женщины, почти исключительно жидовки, и особенно молодые девицы, которые поражали своим цинизмом и выносливостью даже закоренелых убийц, не только русских, но даже китайцев. «Заработок» был велик: все были миллионерами».
– К публикации князя Николая Жевахова с описанием умопомрачительных злодеяний можно относится по-разному. Можно ей пренебречь, возможно не читая, выбросить её на свалку истории, как того хотели бы вчерашние перекрасившиеся самозванцы, повреждённые сатанинскими силами зла. Можно упрекнуть автора публикации в нелицеприятном и неприятном сравнении «железного Феликса» со зверем. Такой упрёк окажется беспочвенным и слишком мягким, если вспомнить и сделать сравнение: в богатейшем животном мире нет ни одного вида животных, даже самых опасных и самых хищных зверей, которые так жестоко истязались над себе подобными и убивали их, как это делали люди-изверги по отмашке обезумевших вожаков, продавших душу дьяволу. Можно обвинить русского князя в предвзятости и антисемитизме. Однако очевидно: речь идёт не обо всех евреях, среди которых большинство порядочных людей, а о тех нелюдях, которые под кроваво-красным флагом издевались над безвинными, беззащитными людьми, подвергали их зверским пыткам и совершали другие преступления, а у преступников нет национальности. Очевидно и другое – скрыть историческую правду от людей, переживших красную чуму, и от их многочисленных потомков никому не удастся, как бы она не была засекречена, как бы она не была спрятана в массивных железных сейфах и архивах за семью печатями и как бы не умалчивали о ней выжившие кровавые палачи и каратели.
– Наше поколение помнит, как в центре Москвы напротив здания комитета госбезопасности, построенного на фундаменте ВЧК, полностью залитом кровью миллионов невинно убиенных, возвышался многотонный монумент-истукан железному Феликсу. Какова судьба этого памятника?
– Памятник Дзержинскому установили в 1958 году на площади, названной в его честь. Спустя 33 года этот памятник демонтировали – на шею железного Феликса набросили петлю и увезли в неизвестном народу направлении, а площади вернули прежнее историческое название «Лубянка».
– Какие же преступления, кроме массового террора, совершались против широких слоёв населения с участием Дзержинского и без его участия, но под «мудрым руководством» Ленина и его политических сатрапов Свердлова и Троцкого? – спросил Сергей Корнеевич.
– Одной из первых крупномасштабных акцией против всего народа была национализация заводов, фабрик и банков по приказу Ленина. При варварской национализации промышленных предприятий многие опытные организаторы и руководители производства, профессионально владевшие своим делом, многие крупные высококвалифицированные специалисты были арестованы, а некоторые из них были расстреляны либо брошены в тюрьмы. Вследствие грабительской национализации банков полностью потеряли свои большие и совсем малые сбережения богатые и бедные, рабочие и крестьяне, и даже те, кто с оружием в руках защищал своё отечество. Следующая преступная акция большевиков – грабительская продразвёрстка, послужившая одной из причин братоубийственной гражданской войны, жертвами которой стали более 15 миллионов человек. Трудовое крестьянство подвергалось жестокому террору: «... владельцы хлеба, имеющие излишки хлеба и не вывозящие их на станции и в места сбора и ссыпки, объявлялись врагами народа и подвергались заключению в тюрьме на срок не ниже 10 лет, конфискации всего имущества и изгнанию навсегда из общины». На этот террор крестьяне и, особенно, казаки, жившие на богатых плодородных землях, жившие в достатке, и им было что терять, ответили массовыми восстаниями, которые были жестоко подавлены с применением оружия. Крупномасштабными террористическими операциями верховодили «пламенные революционеры»: И.В. Сталин, Я.М. Свердлов (Ешуа-Соломон Мовшович), Л.Д. Троцкий (Бронштейн), Ф.Э. Дзержинский, М.Н. Тухачевский, И.Э. Якир, И.П. Уборевич, М.В. Фрунзе, К.Е. Ворошилов, С.М. Будённый, И.И. Ходоровский, И.Т. Смилга и многие другие верховные большевицкие главари и приспешники. Одновременно с грабежом и арестом крестьян большевики претворяли в жизнь ленинскую, так называемую аграрную политику, приведшую к разорению деревни и полному закрепощению крестьян, насильственно загоняемых в колхозы. У трудолюбивых, крепких крестьян, обозванных кулаками, отняли всю принадлежавшую им землю, составлявшую примерно треть всех сельскохозяйственных угодий. Беспощадная ликвидация кулачества как класса была одной из самых крупных террористических операций «военного коммунизма». Она была завершена Сталиным, прилежным учеником Ленина. Жертвами этой преступной операции стали около 3,7 миллионов крестьян. Одни из них были расстреляны служаками ОГПУ, а другие сосланы в необжитые районы Крайнего Севера, Сибири и Казахстана, где многие умирали от голода и холода.
– Сегодня хорошо известно, что беспощадными террористами и жестокими карателями были мужчины-чекисты. А были ли среди большевицких палачей женщины, продавшие душу дьяволу совсем недорого, за красный партийный билет, обеспечивавший им власть без узды и в то же время опускавший их на самое дно человеческого бытия, где балом правят не любовь, а ненависть и вражда? – поинтересовался Сергей Корнеевич.
– Одна из таких женщин из позорной плеяды «пламенных революционеров», на совести которой множество безвинных жертв, – Розалия Землячка (Залкинд), родившаяся в богатой еврейской семье. Она сделала немало чудовищного, чтобы из искры вольнодумия самозванцев разгорелось неукротимое пламя вражды и ненависти на земле русской: была агентом «Искры», делегатом 2-го съезда РСДРП, членом центрального комитета. Хотя и не была чекистом, но входила в самое ближайшее ленинское окружение. Проживала в Москве в доме на Набережной с видом на Кремль. Урна с её прахом захоронена в Кремлёвской стене на Красной площади... Будучи секретарём Крымского обкома в начале двадцатых годов, она организовала массовый, кровавый террор в Крыму против солдат, офицеров Русской армии и мирного населения – возглавляла зверскую расправу во всех крымских городах и селениях. По её приказу расстреливали всех подряд: бывших военных и мирных жителей, врачей и медсестёр, стариков и грудных детей. Было уничтожено множество крымских татар, и за этот жестокий «подвиг» в Москве Большая татарская улица была переименована в улицу Землячки. Ныне она носит прежнее историческое название. А в то смутное время в Крыму расстреливали пулемётами и винтовками, рубили шашками, топили в море и вешали на деревьях. Множество трупов подолгу валялось во дворах и на улицах. Крымское побережье было залито кровью, а Чёрное море у берегов было кроваво-красным. Жертвы большевицкого террора в Крыму исчислялись десятками тысяч. Такого массового, беспощадного уничтожения безвинных людей Россия никогда не знала. «Расстрелять, расстрелять, расстрелять!» – орала во всё горло разъярённая до бешенства, обезумевшая Розалия Залкинд, размахивая маузером. Эту «пламенную революционерку» за её кровавые «подвиги» возвели на самый высокий олимп безраздельной самозваной власти. В её честь были названы улицы во многих городах. Она удостоена многих советских наград. Однако совсем по-другому её ценили в народе, по достоинству называя демоном. Внешне она была не похожа на нормального человека: слишком маленький, почти карликовый рост, вытянутое болезненно-бледное лицо, не совсем безобразное от природы, но с выцветшими глазами, звериный оскал. Да и её революционная амуниция была по-большевицки оригинальна: кожаная, мятая, грязная куртка, купленная за награбленные деньги за рубежом, а из-под неё выглядывал огромный маузер на ремне почти в половину её роста. Всё это вместе взятое роднило убийцу Залькинд, потерявшую изначальную красоту женского лица, с дьяволом зла. По своей звериной жестокости она во многом превзошла самых отъявленных палачей и карателей-чекистов, своих сатрапов по кровавому делу.
О некоторых других женщинах-убийцах со звериным оскалом князь Николай Жевахов писал так: «В Киеве чрезвычайка находилась во власти латыша Лациса. Его помощниками были изверги Авдохин, жидовки «товарищ Вера», Роза Шварц и другие девицы. Здесь было полсотни чрезвычаек, но наиболее страшными были три, из коих одна помещалась на Екатерининской ул., №16, другая на Институтской ул., № 40 и третья на Садовой ул., № 5. Каждая из них имела свой собственный штат служащих, точнее палачей, но между ними наибольшей жестокостью отличались упомянутые две жидовки. В одном из подвалов чрезвычайки, точно не помню какой, было устроено подобие "театра, где были расставлены кресла для любителей кровавых зрелищ, а на подмостках, т.е. на эстраде, какая должна была изображать собой сцену, производились казни. После каждого удачного выстрела раздавались крики «браво», «бис» и палачам подносились бокалы шампанского. Роза Шварц лично убила несколько сот людей, предварительно втиснутых в ящик, на верхней площадке которого было проделано отверстие для головы. Но стрельба в цель являлась для этих девиц только шуточной забавой и не возбуждала уже их притупившихся нервов. Они требовали более острых ощущений, и с этой целью Роза и «товарищ Вера» выкалывали иглами глаза, или выжигали их папиросой, или же забивали под ногти тонкие гвозди. В Киеве шепотом передавали любимый приказ Розы Шварц, так часто раздававшийся в кровавых застенках чрезвычаек, когда ничем уже нельзя было заглушить душераздирающих криков истязуемых: «Залей ему глотку горячим оловом, чтобы не визжал, как поросенок» … И этот приказ выполнялся с буквальной точностью. Особенную ярость вызывали у Розы и Веры те из попавших в чрезвычайку, у кого они находили нательный крест. После невероятных глумлений над религией они срывали эти кресты и выжигали огнем изображение креста на груди или на лбу своих жертв».
Чекисты, как каратели и палачи, не только принимали участие в организации массовых репрессий, что входило в их прямые обязанности, но и доводили их до логического конца, арестовывая невинные, беззащитные жертвы, подвергая их жестоким пыткам, расстреливая, ссылая и сажая в тюрьмы. А какие задачи они ещё выполняли? – спросил Сергей Корнеевич.
Об этом мы поговорим при следующей нашей встрече. Поговорим и об отъявленных карателях и палачах, на совести которых многие миллионы безвинных жертв, – ответил его коллега Иван Савельевич.
Библиографические ссылки
Карпенков С.Х. Концепции современного естествознания. Учебник для вузов в 2-х кн., 14-е изд. М.: Директ-Медиа, 2025.
Карпенков С.Х. Экология. Учебник в 2-х кн., 3-е изд., М.: Директ-Медиа, 2024.
Карпенков С.Х. Экология. Практикум, 2-е изд. М.: Директ-Медиа, 2022.
Карпенков С.Х. Экология. Учебник для бакалавров. М.: Логос, 2014.
Карпенков С.Х. Технические средства информационных технологий. 5-е изд. М.: Директ-Медиа, 2023.
Карпенков С.Х. Концепции современного естествознания. Справочник. М.: Высшая школа, 2004.
Карпенков С.Х. Незабытое прошлое. М.: Директ-Медиа, 2015.
Карпенков С.Х. Воробьёвы кручи. М.: Директ-Медиа, 2015.
Карпенков С.Х. Русский богатырь на троне. М.: ООО «Традиция», 2019.
Карпенков С.Х. Стратегия спасения. Из бездны большевизма к великой
России. М.: ООО «Традиция», 2018.
Карпенков С.Х. К истории одного преступления. Уничтоженные как класс. М.: ООО «Традиция», 2020. С. 3 – 65.
Карпенков Степан Харланович
Русская Стратегия
|
