Всплеск интереса к теме беспилотников произошел в России в середине 2000-х, когда силами некоторых российских, главным образом частных, компаний в инициативном порядке были предприняты шаги по созданию систем, преимущественно малого класса. Впрочем, еще несколько лет российское Министерство обороны проявляло слабый интерес к беспилотникам. Поддержать развитие этой тематики в нашей стране удалось во многом благодаря новаторской политике других силовых структур – МВД, ФСБ (в том числе, Пограничной службы) и МЧС.

Символический «Строй»

В начале и в середине 2000-х заказы Минобороны РФ на разработку отечественных беспилотников были более чем скромными. Самой современной в арсенале российских военных долгое время была система тактического класса «Строй-П» с дистанционно-пилотируемыми аппаратами «Пчела», разработанная на излете советской эпохи. Увы, за 1990-е эта система успела сильно морально устареть. В начале 2000-х входящим в состав концерна «Вега» НИИ «Кулон» была проведена модернизация комплекса до версии «Строй-ПД». Рыбинское КБ «Луч», также входящее в состав «Веги», в те же годы разработало другую систему тактического класса – «Типчак». Впрочем, как и в случае с комплексом «Строй-ПД», деньги шли главным образом на НИОКР. Концерн «Вега» и военное ведомство подписали контракт на поставку одного подобного комплекса в год, что было абсолютно символическим действием.

Проблемы, связанные с отсутствием в войсках современных беспилотных средств разведки и наблюдения, ярко высветила ситуация 2008 года вокруг Абхазии и Южной Осетии. В ходе нее Минобороны России попыталось использовать имеющиеся на вооружении беспилотники, но ни один из них не выполнил в полной мере поставленных задач. Российские войска действовали фактически вслепую. Это обстоятельство было еще более контрастным на фоне того, что грузинские военные достаточно эффективно применяли беспилотники, закупленные у израильской компании Elbit Systems.

Что касается комплекса «Строй-ПД», военные указывали на проблемы, в числе которых, в частности, шумность беспилотника. Взлет осуществляется при помощи пороховых ускорителей, что демаскирует место старта. Да и сам полет нельзя было считать скрытным, ввиду использования шумного двухтактного двигателя.

Претензии по шумности предъявлялись российскими военными и к другому произведению «Веги» – беспилотнику тактического класса «Типчак». Этот комплекс создан в рыбинском конструкторском бюро «Луч». По словам экс-замминистра обороны России Владимира Поповкина, комплекс применялся в ходе операции в Южной Осетии в 2008 году и показал себя далеко не с лучшей стороны. Кроме шумности отмечалось также низкое качество разведданных, что было обусловлено использованием строчной телевизионной камеры, не позволяющей обеспечить соответствующую современным требованиям «картинку». Кроме того, говорилось о проблемах с системой оповещения «свой-чужой».

Думается, именно события вокруг конфликта с Грузией стали тем рубиконом, после которого российское военное ведомство срочно стало предпринимать существенные меры, направленные на выправление запущенной ситуации с развитием современных систем БЛА и оснащением ими частей Вооруженных сил. Для начала были закуплены системы иностранной разработки, а также имеющиеся на рынке системы отечественных компаний. Последовало и открытие ряда работ по созданию перспективных систем.

Экстренный импорт

Первая из предпринятых мер заключалась в закупке партии беспилотных систем у Израиля – мирового лидера в области систем БЛА, вслед за которой началась сборка дополнительной партии беспилотных систем в России.
Впервые о намерении закупать израильские беспилотники заявил в ноябре 2008 года начальник Генерального штаба генерал армии Николай Макаров. В результате, Министерство обороны России приобрело системы ближнего радиуса действия Bird-Eye 400 и средней дальности Searcher Mk II, созданные компанией Israel Aerospace Industries (IAI). В рамках контракта, подписанного в 2011 году, данные системы собираются по лицензии в России на базе завода УЗГА в Екатеринбурге под марками «Застава» и «Форпост», соответственно.

Рассматривается вопрос о проведении модернизации и глубокой локализации комплекса тактического класса «Форпост». На беспилотнике планируется установить ряд систем отечественного производства, в том числе отечественную защищенную линию связи и систему государственного опознавания, навигационную систему на базе ГЛОНАСС, аппаратуру радиотехнической разведки, а также ретрансляции данных, цифровую систему аэрофотосъемки и РЛС бокового обзора.

Частная инициатива

Параллельно с закупкой зарубежных БЛА российским военным ведомством были организованы сравнительные испытания существующих на российском рынке отечественных беспилотников. Главным образом, это малоразмерные беспилотники, разработанные российскими компаниями в инициативном порядке. В результате определились лидеры, которые получили список требований на доработку своих систем. Как только это было сделано, российские военные начали у них активно закупать и интенсивно эксплуатировать отечественные БЛА.

Так, у предприятия «Ижмаш – Беспилотные системы» закупались аппараты семейства «Гранат». Этой же компанией производились беспилотные системы «Груша». Постоянно растет количество закупаемых систем ближнего радиуса действия «Элерон-3СВ». Еще в 2011 году оно превысило 200 единиц. Однако львиную долю закупаемых и используемых российскими военными систем малого класса составляют системы «Орлан-10» разработки компании Специальный технологический центр (СТЦ) из Санкт-Петербурга. К настоящему времени компанией должны были быть поставлены российскому Министерству обороны уже более тысячи таких БЛА.

Новые российские

Известно, что в интересах Министерства обороны России российскими предприятиями в настоящее время ведется ряд работ по созданию перспективных беспилотных авиационных систем. Большинство из них стартовали после 2011 года и до настоящего времени еще не завершены, находясь на различных стадиях реализации.

Одним из российских проектов в области тактических беспилотных систем является комплекс «Корсар», который создается входящим в состав концерна «Вега» рыбинским КБ «Луч». В течение 2015-2016 годов БЛА проходил летные испытания. В августе прошлого года в прессе появились сообщения, что «Корсар» разбился в ходе испытаний незадолго до отправки для опытной эксплуатации в Сирии.

Кроме того, в России ведутся работы по созданию двух комплексов БЛА, относящихся к MALE-классу (средневысотный, с большой продолжительностью полета). Одним из них является комплекс с БЛА «Орион», который в рамках ОКР «Иноходец» создает компания «Кронштадт» (ранее именовалась «Транзас»). Систему с более тяжелым БЛА «Альтаир» в рамках темы «Альтиус» разрабатывает казанская компания ОКБ им. М. П. Симонова (ранее именовалась ОКБ «Сокол»). Оба контракта на разработку были подписаны в октябре 2011 года. Обе системы в настоящее время находятся на стадии летных испытаний.

Работы по проекту тяжелого разведывательно-ударного БЛА в рамках темы «Охотник» ведутся компанией «Сухой». Первый полет БЛА ожидается в 2018 году. Кроме того, ЦАГИ и ЭМЗ им. В. М. Мясищева принимают участие в работе над проектом создания российского высотного беспилотника в рамках темы «Обзор-1». В 2016 году планировалось приступить к постройке первого прототипа БЛА.

Разбор полетов

Отставание России от ведущих мировых держав в сфере БЛА может быть преодолено благодаря высокой потребности в беспилотниках как в силовых, так и гражданских структурах, а также тому вниманию, которое в последние годы уделяется данной тематике со стороны заказчиков. Вместе с тем, для того, чтобы эффективно действовать в дальнейшем, необходимо тщательно проанализировать имеющийся опыт, в том числе негативные моменты, и сделать правильные выводы.

Модернизация имеющихся систем, являющаяся во многих случаях рациональным шагом (особенно в условиях ограниченных ресурсов), в случае с отечественными БЛА, к сожалению, себя не оправдала. К примеру, тот же комплекс «Строй-ПД» создавался в иную эпоху под совершенно иные требования. После более 15 лет уже никакая модернизация не могла приблизить его к современным зарубежным беспилотникам. Подобное же утверждение может быть с большой долей вероятности применено и к другим БЛА, разработанным еще во времена СССР.

Что касается военно-технического сотрудничества с Израилем, с одной стороны, оно может быть выгодно для России, но, с другой стороны, имеет ряд негативных аспектов. Уровень отношений с Израилем и главным его союзником – США – не позволяет рассчитывать на то, что Россия в обозримой перспективе получит возможность закупать в этой стране наиболее современные БЛА. Кроме того, даже если гипотетически предположить возможность положительного решения, эти системы необходимо локализовывать под российские условия, что по опыту европейских стран потребует как минимум несколько лет. Наконец, имеется опасность «подсесть на иглу», положившись полностью на израильские БЛА и, таким образом, уничтожить и без того слабую российскую беспилотную отрасль. Для страны с сильнейшей авиастроительной школой это было бы совершенно не верно.

Собственная разработка беспилотных систем выглядит сложнее, однако в перспективе этот путь дает немало преимуществ, среди которых большее соответствие российским условиям, независимость от политических рисков и возможность экспорта. Вместе с тем, стоит отметить, что процесс создания российских БЛА идет отнюдь не быстро. Происходит это в силу девальвации имевших место в советские годы наработок в данной области, утраты соответствующих компетенций, и главное – ошибочных организационных решений, в частности, неверной ставки на основного разработчика в лице концерна «Вега».

Прежнее руководство Минобороны России, принимая решение назначить «Вегу» головным предприятием по комплексам с БЛА, вероятно, находилось под впечатлением от былых заслуг компаний, входящих в состав концерна. Однако предприятия, некогда бывшие гордостью советского радиопрома, и предприятия, входящие теперь в состав «Веги», – это совершенно разные вещи. И сегодня, по итогам нескольких лет работы по беспилотной тематике, концерн создал себе у военного заказчика едва ли не максимально возможную негативную репутацию. Достаточно вспомнить, что прежний замминистра обороны Владимир Поповкин нередко напоминал «Веге» о потраченных без особого результата многомиллиардных суммах.

Однако думается, что и вдвое и втрое большие суммы были бы не в состоянии исправить ситуацию в случае с «Вегой». Причин тому несколько. Это и неэффективное управление, и сложное финансово-экономическое состояние, и некоторая эйфория, вызванная монопольным статусом. Вместе с тем, нельзя не замечать, что с ростом размерности создаваемых беспилотников растет доля задач, связанных не с вопросами радиотехнологий, а с вопросами авиастроения. И если опыт показал неудачи концерна в создании систем с достаточно легкими тактическими БЛА, то неуспех создания более тяжелых систем при головной роли «Веги» кажется предопределенным.