Святая Православная Церковь нынѣ какъ вы знаете, прославляетъ святыхъ женъ мѵроносицъ, почему и самый этотъ воскресный день именуется «недѣля женъ мѵроносицъ».

Хороша на Руси золотая осень! А в деревне – особенно. Особливо, если деревня эта не моту какому принадлежит, а хозяину доброму, рачительному. Тут уж поневоле залюбуется глаз – и не одними только царскими золотом и порфирой короткий срок правящей госпожи Осени, но благолепием и достатком, о котором свидетельствует всякая крепкая и ухоженная изба, всякий встречный крестьянин, далёкий от той испитости и оборванности, какую обычно описывают печальники о народе, тучные стада…

Все последние дни Алёша был более обыкновенного задумчив, и Фёдор, хорошо знавший младшего брата, сразу угадал, что тот что-то замышляет. Предчувствие оказалось верным. Дождливым вечером, когда отец по обыкновению уехал в Английский клуб, завсегдатаем которого был многие годы, Алёша проскользнул в комнату брата.

Св. Православная Церковь ныне вместе с празднованием воскресного дня соединяет праздничное воспоминание о св. апостоле Фоме, причем характерно, что, именно благодаря этому, Евангелие, которое читалось за всенощной вчера, как очередное воскресное, повторилось на литургии, что редко бывает, в честь ап. Фомы.

Святая полночь. Прогремела пушка. Первыми отозвались колокола Ивана Великого, заговорили в монастыре Чудовом, подхватили в Вознесенском, в соборах, в церквах - запели все колокола Кремлевские. Поплыл звон через стены зубчатые в Замоскворечье, в Китай-город, растекся во всю ширь Белокаменной до темных полей, до холмов, перелесков, до просторов глухих, подгородных.

Страстная неделя чтилась в нашей семье и в семье бабушки и дедушки как величайшая святыня… Няня и мама одевались в темные платья, строго постились, каждый день ходили в церковь и говели. Везде у нас теплились лампады, было тихо и благоговейно. Нам, детям, почему-то бывало и жутко и радостно.

...

Лет тридцать тому назад на окраинах Петербурга люди жили гораздо проще, скромнее и даже веселее, чем теперь. На Васильевском острове, в 15-й линии, за Малым проспектом были выстроены только небольшие деревянные дома, большею частью одноэтажные, с наружными ставнями у окон. Жили там люди небогатые: мелкие чиновники, неважные купцы, ремесленники, торговцы да фабричные, так как кругом было немало фабрик.

Из Церковной истории известно, что в недавнее сравнительно время (особенно в 19-м столетии), среди неправославных богословов и ученых, появились многие, которые, по существу уже ничего христианского в своих убеждениях не сохранили, и с самой разрушительной критикой обрушились на основные истины нашей веры, в особенности же на 4 наших Евангелия. Каких только исследований ни делалось, каких только научных трактатов ни писалось для того, чтобы доказать, что наши Святые Евангелия не принадлежат апостолам Марку, Матфею, Луке и Иоанну, а просто кем-то придуманы, составлены, сочинены значительно позднее.

Я приехал в одну маленькую, лесную, таежную деревушку, что-то всего дома три, не более, на берегу лесного озера, где ловили рыбу. Дичь страшная: казалось, люди сроду не видали «барина», на мои блестящие чемоданы смотрели, как на нечто необыкновенное, мой костюм охотничий с зеленым кантом ощупывали даже руками, а мое ружье английское двухствольное произвело на мужиков-охотников такое впечатление, словно я свалился с того света.

Раннее утро, тихое, свежее, весеннее утро. В воздухе замирают последние звуки колокола. Только что отошла утреня Великой Субботы. Начало ее - во мраке ночи; на заре светлого дня совершился торжественный ход погребения Христова; народ, наполнявший церкви, разошелся по домам - и посреди торжественной тишины началось торжественное ожидание праздника.

...

Когда Господь наш Иисус Христос входил в город Иерусалим, в день торжественного Входа Своего, это было наособицу. Не однажды и не дважды Он приходил в этот град, много раз Он его навещал, много бесед провел с книжниками и фарисеями, знатоками закона Моисеева, но этот вход был совершенно особенный. Сбылись пророчества нескольких пророков, которые предсказывали о том, как Царь Сиона «грядет к нему кроток и спасающий, седящий на: жребяти и ослице» (Зах. 9:9).

- Завтра, - почти прокричала сестра, - Вербная суббота. Пойдем утром на «Вербу», на базар, понимаешь? А вечером в церковь! Будем стоять с вербочками и со свечками, слышишь? Я даже в ладоши захлопала, да так, что меня гувернантка за руку схватила. Долго смотрели на ледоход и, слегка озябшие, лиловыми, ветреными сумерками домой возвращались. И пришло счастливое «завтра» - веселье детей - пестрая «Верба». Уже у Пречистенских ворот кричали продавцы: «Повара, доктора, кухарки, горничные, бабочки животрепещущие, бабочки!». На картонных листах трепыхались маленькие шерстяные обезьянки в бумажных колпачках, держащие две блестящих крышки - повара. В черных фраках, в очках - доктора. Повязанные платочками, с корзинками в руках - кухарки, с зонтиками, в белых фартуках - горничные. А бабочки! - загляденье! Голубые, алые, оранжевые, позолоченные, с дрожащими пружинками-ножками, с завитыми усиками - совсем как живые. У каждого встречного ребенка красовалась на груди или на шапочке то обезьянка, то «животрепещущая». Разве уж бедняк какой-нибудь, мальчуган в оборванном пальтишке только с восхищением смотрел на игрушки, не имея ни копейки в дырявом кармане. Ближе к базару толпа стала гуще, гул сильнее. И вот, наконец, под Кремлевскими стенами, развернулась пестрая лента, сияющая под мартовским солнцем - гудящая, шумная «Верба». Глаза разбегались. Там, в синем небе - пучок разноцветных, воздушных шаров, там горы бумажных цветов, там деревянные, кустарные изделия: ложки, вкусно пахнущие свежим лаком, петушки, курочки, зайцы, утки, песочники, бирюльки в маленьких бочонках, тележки, детские лопатки, тачки! Да всего не перечтешь! А вон пташки распевают в клетках - выбирай любую! А вон золотые и серебряные рыбки вьются в банке.

27-го февраля в г. Лос-Анжелесе (Калифорния) скончался Александр Павлович МЯЧ, есаул Кубанского Казачьего Войска, Председатель Объединения Первопоходников в Лос-Анжелесе и редактор журнала «Первопоходник». Покойный родился 13 апреля 1897 г. в гор. Екатеринодаре, где получил среднее образование. В 1916 г. окончил Тифлисское военное училище. Войну провел в 23-м Туркестанском стрелковом полку.

Орест носил ту же фамилию, что и мать. Усыновил его, дав свои фамилию и отчество, дядя Николай Высотский. О том, кто его отец, в доме Удольских долгое время не знали. А Орест Высотский встретил в Вязниках большую любовь. И оставался ей верен всю жизнь. У бывшего секретаря воинского присутствия было трое дочерей. Младшая из Удольских - Катя и Орест поженились совсем молодыми: юному квартиранту было 20, хозяйской дочке - неполных 18. Окончив местный лесной техникум, Орест уезжает в Ленинград и поступает в Лесотехническую академию. Катя уезжает вслед за ним. В 1934 году у них появилась дочь Ия. Денег у родителей-студентов нет, и они отправляют девочку в Вязники. Воспитывают ее бабушки. Окончив в Вязниках школу с серебряной медалью, Ия поступила в Московский химико-фармацевтический институт. Ольга Высотская уехала из Вязников в 1960 году. К тому времени ее мама и брат умерли. В Тирасполь к жившему там Оресту ее перевозили Сергей Васильевич, который сидит сейчас напротив меня, и его мама Нина Николаевна, средняя из сестер Удольских. (Она скончалась минувшей осенью. Внучка Гумилева Ия Высотская, по мужу - Сазонова, живет сейчас в городе Новая Каховка Херсонской области.

...

...

Стояли лютые крещенские морозы зимой 1930 года. Лес был окутан снежным покрывалом. Жители любимой моей деревеньки Кузнецово Череповецкого района, Вологодской области разместили свои избы и другие постройки у опушки богатого строевого леса. Дом, усадьба, сад возле нашего подворья - все было ухожено, окружено деревьями: липами, черемухой, березами, яблонями. Рядом колодец. Постройки срублены из строевых бревен. Жили, как подобает настоящему деревенскому хозяину. Была изба-зимник, пятистенка, кухня, амбар, сарай, гумно. Лошадь, жеребенок, восемь овец, корова, теленок, поросенок, десять кур. В праздники приезжали гости. Отец играл на гармони. Он усаживал меня рядом с собой, и я запевала старинные песни, частушки под гармонь. Именно череповецкие напевы. Эти напевы я помню до сих пор... И ничего не предвещало грозы среди ясного неба.

«Национальный вопрос имеет для нас значение и с точки зрения внутреннего положения… прежде всего потому, что за эти два года мы ввели так называемый нэп, а в связи с этим национализм русский стал нарастать, усиливаться, родилась идея сменовеховства, бродят желания устроить в мирном порядке то, чего не удалось устроить Деникину, т.е. создать так называемую «единую и неделимую». И, таким образом, в связи с нэпом во внутренней нашей жизни нарождается новая сила - великорусский шовинизм, гнездящийся в наших учреждениях, проникающий не только в советские, но и в партийные учреждения, бродящий по всем углам нашей федерации и ведущий к тому, что если мы этой новой силе не дадим решительного отпора, если мы ее не подсечем в корне, - а нэповские условия ее взращивают, - мы рискуем оказаться перед картиной разрыва между пролетариатом бывшей державной нации и крестьянами ранее угнетенных наций, что равняется подрыву диктатуры пролетариата... ЯкорьЯ останавливался специально на великорусском шовинизме, как силе укрепляющейся. Эта сила есть основная опасность, могущая подорвать доверие ранее угнетенных народов к русскому пролетариату. Это – наш опаснейший враг, которого мы должны свалить, ибо если мы его свалим, то на 9/10 свалим и тот национализм, который сохранился и который развивается в отдельных республиках». (И.Сталин «Доклад о национальных моментах в партийном и государственном строительстве на XII съезде РКП(б)» 23 апреля 1923 г.)