Внешняя политика современной Российской Федерации в вопросах войны и мира, если отвлечься от неизбежных в таких делах частностей и отклонений, также сводится к тому, что другие войны начинают, а Россия приносит мир. Так, во всяком случае, сказал 15 марта на внеочередном «Вечере» Владимира Соловьева заместитель председателя Государственной Думы Сергей Железняк.

Также 15 марта, без всяких сбоев в сроках, начался вывод группировки военно-космических сил Российской Федерации из Сирии. И тут все идет в соответствии с приказом верховного главнокомандующего.

Очередной поворот в сирийском сюжете сразу вызвал целый поток суждений и прогнозов. Но все они подразделяются на две оценки просматривающихся перспектив. И, вообще-то, одна оценка, и другая отличаются от того, что хотели бы услышать в российских «верхах».

Одна из оценок состоит в том, что Россия, резко переключив боевую операцию на миротворческую, все равно одержала в Сирии военную и политическую победу. А теперь, воспользовавшись добытым опытом и возросшим влиянием, будет воевать в другом месте.

Заклятый друг России американский сенатор Джон Маккейн заявил по этому поводу то, что только и мог сказать: «Выиграв войну в Сирии, Россия теперь откроет фронт против Украины».

Министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер, отметив, что с выводом из Сирии военной группировки у России все-таки стало одной заботой меньше, выразил надежду, что уж теперь Москве надо бы как следует взяться за выполнение Минских договоренностей. Как будто эти договоренности накладывают обязательства на Москву, а не на Киев!

Эти претензии к России странны еще и потому, что с точки зрения объективности нельзя забывать о целях изначально заявленных Россией с момента проведения военной операции в Сирии. В Москве не связывали себя предварительными уточнениями сроков и масштабов сроков и масштабов военной операции в Сирии, но и ничего не говорили о намерении бомбить террористов до достижения какой-то безусловной победы. Из всего, что говорилось и делалось в Москве, любому непредвзятому наблюдателю было ясно, что окончательное решение вопроса остается за самими сирийцами.

Точно так же российское руководство старалось избегать каких-либо сопоставлений сирийского конфликта с тем, что происходит на Донбассе и вокруг него. За исключением подчеркивания того, что Москва всегда и везде выступает за окончание войны и переход к миру, пусть даже самому худому. Другое дело, что, как в случае переговоров Минске, не все зависит от России, и если на то пошло, не в первую очередь от нее.

Вторая оценка последствий вывода (решение о чем, в самом деле, было принято гораздо раньше, чем предполагали многие) российской группировки военно-космических сил из Сирии по-своему также имеет в виду Минск, Донбасс, заодно с ними Крым и под этим углом зрения — постоянную российскую ставку на установление мира. Причем, что часто, действительно, похоже на правду при любых обстоятельствах и чуть ли не любой ценой.

Журналисты и блоггеры, анализирующие ситуацию на Донбассе и все что, с ней связано, сразу после получения известия о прекращении Россией воздушно-космической операции в Сирии, отметили, что заокеанские «доброжелатели» России не простят ей даже несуществующей победы на стратегически важном для них Ближнем Востоке, не говоря уже о реальном , даже самом скромном успехе. Поэтому, если второй фронт кто-то и собирается открыть, так это точно будет в Донбассе, только фронт откроет не Россия, а фронт откроют (правильней — опять «разогреют» и разожгут) против нее.

Если затихнет в Сирии, значит, снова «загремит» на Донбассе.

Словно в подтверждение этих прогнозов комиссар Европейского союза по иностранным делам Федерика Могерини также в день начала вывода группировки российских воздушно-космических сил из Сирии, объявила о пяти принципах, на основании которых ЕС намерен выстраивать свои отношения с Российской Федерацией.

Первый принцип — опять «выполнение Россией Минских соглашений». Потом уже, в дежурном порядке, обозначена возможность сотрудничества с Москвой в борьбе с «международным терроризмом». В переводе с дипломатического языка на общедоступный это означает, что, несмотря на будто бы солидарность с Москвой в противодействии «Исламскому государству» и «Джебхад Ан-Нусре», для Европейского союза исламские террористы меньшие террористы, чем «террористы» из ДНР и ЛНР.

Европейских «партнеров» тут же поддержал государственный секретарь США Джон Керри. По мнению Вашингтона, мир на Донбассе наступит только при условии выполнения Москвой «Минска-2», и в первую очередь, в части передачи Киеву контроля над границей и проведения в «отдельных районах Донецкой и Луганской областей» выборов по законам, уже принятым киевской властью без всяких консультаций с Донецком и Луганском. В противном случае санкции против России будут продолжены.

И так же 15 марта по времени Вашингтона, в преддверии второй годовщины вхождения Крыма в состав России, государственный департамент США выпустил заявление, в котором говорится: «Мы не примем перекраивание границ силой в 21-м веке. Санкции, связанные с Крымом, останутся в силе, пока продолжается оккупация. Мы вновь призываем Россию прекратить оккупацию и вернуть Крым Украине».

Из приведенных заявлений видно, что консолидированная позиция Соединенных Штатов и Европейского союза в отношении войны киевской власти против Донбасса, Минского процесса, Крыма и на день начала вывода из Сирии группировки военно-космических сил Российской Федерации, по форме остается ровно такой же, какой была накануне 30 сентября 2015 года. По сути же эта позиция стала еще более жесткой и бескомпромиссной.

Эту политику США и Европы принимает к сведению и киевская власть. И тут же делает то, что от нее ждут.

***

Два дня подряд – 15 и 16 марта – украинская сторона обстреливала из минометов автотрассу «Донецк — Горловка», стремясь прервать сообщение между двумя важнейшими центами (они же — узлы обороны) ДНР.

Утро 17 марта окрестности Ясиноватской развилки и подступы к Ясиноватой опять встретили в огне. И нет никаких предзнаменований того, что следующий день на Донецком фронте хоть в чем-то будет тише.

Вдаваясь в политическую теорию и механически примеряя ситуацию с Сирией к войне киевского режима против Донбасса, можно предположить, что Россия попытается тем или иным (предпочтительно мирным) способом, отодвинуть линию огня подальше от Донецка и Луганска куда-нибудь поближе к западным административным границам бывших Донецкой и Луганской областей.

А когда эта довольно скромная цель будет достигнута, Москва опять выступит в роли миротворца. Предложит официальному Киеву, так же как и остальным политическим кругам бывшей Украины, обозначить свое отношение к последующей перспективе. Те из них, которые изъявят готовность садиться за стол мирных переговоров, смогут засвидетельствовать перед окружающим миром свое миролюбие, пусть даже на словах.

С теми же, кто ни при каких обстоятельствах не захочет разговаривать с «сепаратистами», и линия поведения будет иной. Заодно недоговороспособные стороны в таком качестве выставят себя и перед всем белым светом.

Кого, правда, белый свет, если подразумевать под таковым Америку и ее «партнеров», и при таких обстоятельствах сочтут миротворцами, а кого — агрессорами и оккупантами, вопрос, хоть и следующий, но ответ на него известен заранее.

«Миролюбцами», с той, конечно, целью, чтобы выжать политическую и материальную выгоду из российского миротворчества, вполне могут стать какие-нибудь «Оппозиционный блок» или «Наш край», а то и некоторые из «майдановских» партий, посчитавших, что по такому поводу стоит поменять шкуру.

Таким теоретически может быть расчет, опирающийся на сирийский прецедент.

Если и эти предположения, как, впрочем, и многие другие, также останутся только досужими рассуждениями, то в реальности, так или иначе, будет продолжаться то, что есть сегодня. В Москве продолжат твердить о «безальтернативности» Минского процесса, встречи в столице Белоруссии также будут идти ни шатко ни валко, а киевская власть будет демонстрировать альтернативу всем переговорам и заседаниям в виде обстрелов на Донбассе населенных пунктов, дорог и домов местных жителей.

Президент Обама в интервью журналу «Атлантис», которое он дал 13 марта, также объяснил, но, конечно, с точки зрения американской администрации, почему это на Донбассе не прекращаются боевые действия и от них страдают люди.

Оказывается, вся загвоздка в том, что «Россия всегда будет в состоянии поддерживать там эскалацию». «Но так как Украина не является членом НАТО, — напомнил президент Америки, — то эта страна всегда будет уязвимой для военного доминирования России, независимо от того, что мы там делаем». А поскольку это так, то и «воевать Соединенные Штаты за Украину не будут, потому, что эта страна не является для Америки ключевой территорией».

Заявления американских президентов и политиков никогда не следует принимать за чистую монету. Но в отношении бывшей Украины истине сейчас, по-своему, могут соответствовать как унылые пояснения завершающего свою карьеру президента, так и жесткие ноты государственного департамента.

Воевать в прямом смысле этого слова за какую-то там Украину США, понятно, не будут. Как говориться, себе дороже, да и зачем заниматься тем, что, уж если сильно понадобится, можно спихнуть на других. Но продолжать против России режим санкций, принуждая к участию в нем и своих союзников, так же, как и строить Москве какие-нибудь другие козни — это всегда пожалуйста. В этом, собственно, и состоит суть заявления госсекретаря Керри по поводу того, кто должен выполнять «Минск-2», и ноты государственного департамента, приуроченной ко второй годовщине вхождения Крыма состав России.

Но некоторая вынужденная разноречивость в американской позиции присутствует, и эту раздвоенность надо бы использовать в почти уже отсчитавшем свой первый квартал 2016 году, пока в политике главного содержателя и кукловода киевской власти наступил период предвыборного межвременья.

В России сейчас не без основания утверждают, что успехом воздушной операции в Сирии страна окончательно вернула себе статус мировой державы и теперь ни один важный вопрос глобальной повестки дня невозможно решить без российского участия.

Америка, правда, также любит воевать с воздуха, потому что такая война бесконтактная, и по этой причине обходится минимальной кровью или вообще без нее.

Но в Донбассе вопрос стоит так: можно ли одержать хотя бы самую малую сухопутную победу, отодвинув линию фронта от нещадно обстреливаемых украинской армией Донецка, Горловки, Докучаевска и многих других, прежде совсем безвестных, городов и сел? Они из-за того и «въехали» в мировую историю, потому что попали под артиллерийский огонь? Похожее с ними случалось, правда и раньше, например, в годы Второй Мировой войны, но тогда под огнем пришлось находиться какие-то недели, от силы месяц, но не два же года!

Но если история с Донецком, Горловкой и другими в 2016 году распорядится иначе, чем с Дамаском, то войну киевской власти против Донбасса не то, что выиграть, но, хотя бы прекратить как следует, не получится.

Придется, значит, ждать 20 января 2017 года, когда присягу принесет следующий президент Америки. А там понадобится еще время, покуда новая администрация войдет в курс дела. Уж потом появится какое-то отдельное заявление по конфликту, тлеющему в 8 тысячах километрах от восточного побережья США. И при этом трудно рассчитывать всерьез, что отношение будущей американской администрации к войне киевской власти против Донбасса кардинально изменится по сравнению с тем, что уже есть.

А пока в одном месте погружаются в избирательную шумиху, в другом —раздумывают, как лучше распорядиться капиталом, добытым в небе Сирии, не переставая при этом возлагать еще какие-то надежды на Минск-2, на донецкой земле льется кровь. Как это произошло, например в Горловском пригороде Зайцево, где вечером 16 марта осколками мин опять были ранены двое жителей поселка. Но такие эпизоды на Донбассе давно уже относятся к рядовым.
Игорь СЫЧЕВ