В конце 2000-х – начале 2010-х годов на Дальнем Востоке значительно увеличилось число приезжих из Центральной Азии и Закавказья, начала формироваться исламская инфраструктура, мусульмане все чаще просят выделить земли под строительство мечетей, возникают проблемы, связанные с ростом исламского экстремизма. Об этом говорится в докладе доктора исторических наук, члена научного совета Московского Центра Карнеги, председателя программы «Религия, общество и безопасность». А.В. Малашенко и кандидата исторических наук, заведующего кафедрой теологии, директор Центра тестирования по русскому языку иностранных граждан Уральского государственного горного университета, председатель Общественно-консультативного совета при Управлении Федеральной миграционной службы России по Свердловской области Алексея Старостина. Доклад озаглавлен “Ислам на российском Дальнем Востоке: динамика и перспективы”.

Сейчас мусульманское сообщество ДФО представлено 33 официально зарегистрированными религиозными организациями, большинство которых относятся к ведению конкурирующих друг с другом Центрального духовного управления мусульман России (ЦДУМ) и Духовного управления мусульман Азиатской части России (ДУМАЧР). Также существуют полностью независимые общины. Большинство организаций имеет пестрый этнический состав, во многих общинах председателями являются выходцы из Центральной Азии, а имамами – с Северного Кавказа.

В 1989 году представителей народов Поволжья в регионе насчитывалось 104 697, выходцев из Средней Азии – 30 696, с Северного Кавказа – 14 547, азербайджанцев – 19 374, прочих – 647. В 1989–2010 годах татарское и башкирское население сократилось на 55%, значительная часть его переселилась в другие регионы России из-за экономических трудностей. Кроме того, по данным переписей, с 1989 по 2010 годов население Дальнего Востока сократилось с 7 950 005 до 6 293 129 человек. За 21 год количество мусульман сократилось на 29%, а состав мусульманской общины изменился благодаря притоку мигрантов из Центральной Азии.

По данным ФМС Приморья, только за первое полугодие 2014 года на миграционный учет здесь поставлено более 116 тыс. человек. То есть 5% населения – это мигранты, и еще столько же находится в регионе нелегально.  при этом  среднеазиаты пытаются остаться на постоянное жительство.

Мусульмане чаще всего консолидируются по земляческому признаку.  Татары в основной массе не религиозны, что нельзя сказать о других группах.  В итоге в ряде регионов ДВФО у истоков исламского возрождения оказались приезжие с Северного Кавказа и Средней Азии.

Первым имамом Владивостока, а затем и первым муфтием Приморского края стал уроженец Узбекистана Алимхан Магрупов. После его ухода в 2001 году умму Приморского края возглавил татарин, родившийся и выросший в Узбекистане – Дамир (Абдаллах) Ишмухамедов. Его сменил ингуш Рукман Картоев, он же в 2013 году был избран председателем объединения «Духовное управление мусульман Приморского края», не получившего официальной регистрации.

Первую после распада СССР мусульманскую общину Амурской области возглавил уроженец Узбекистана Исмаил Усманджанов. В настоящее время председателем мусульманской общины Благовещенска в системе ЦДУМ является этнический узбек из Ошской области Киргизии Абдимухтар Палванов. В Еврейской автономной области имам-хатыбом организации «Махалля Ахли Тарикат» стал уроженец Таджикистана Саидрахмон Расулов. Определяющую роль в жизни мусульманской общины на Камчатке играют северокавказцы. В 1998–1999 годах с созданием ДУМАЧР в ее состав вошла мусульманская организация Петропавловска-Камчатского, главой которой был избран выходец из Дагестана Усман Усманов. Усманова сменил чеченец Алани Дабуев. В 2010 году «Религиозное объединение мусульман Камчатского края» возглавил дагестанец Башир Баширов. Одной из самых активных мусульманских организаций на Дальнем Востоке «Нур» в Комсомольске-на-Амуре руководит уроженец Таджикистана Абдулкасым Абдуллоев. Первым и вторым имамами местной мечети были выходцы из Дагестана.

Татары представлены в руководстве общин Сахалинской и Магаданской областей, Хабаровского края и Приморья. В Магадане мусульманская община возникла в середине 90-х на базе татаро-башкирской общественной организации «Алтын Ай». В итоге и «Алтын Ай», и организацию «Приход мечети г. Магадан» возглавляет татарин Рафаэль Фатыхов, обе структуры подчиняются ЦДУМ. В то же время в городе Сусуман Магаданской области действует мусульманская община, организованная ингушами, работавшими на золотодобывающих предприятиях Колымы.

На Сахалине сложились две мусульманские общины. Одна, по преимуществу татарская, группировалась вокруг регионального общественного фонда «Мусульманин» и общины «Махалля», входящей в ЦДУМ. Вторая, интернациональная, – «Сахалинская община мусульман» в составе ДУМАЧР. Первым председателем общины стал русский Максим Суровцев, его сменил чеченец Расул Хадуев, имамом общины является уроженец Таджикистана Абдумалик Мирзоев.

В Хабаровске мусульманской общиной руководили исключительно татары: Рауль Сафиуллин, Рафиль Хайрутдинов, Хамза Кузнецов, Айдар Гарипов и Ахмад Гарифуллин. В Приморском крае татары представлены в руководстве мусульманских общин в Находке, Артеме, Уссурийске, но большим влиянием пользуются таджики, занимавшие посты председателей общин или имамов.

В ДВФО действуют несколько радикальных организаций, состоящих как из мигрантов, так и из местного татарского населения. В их числе Исламская партия Туркестана и «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами».

Наибольший резонанс получило дело банды сторонников Исламской партии Туркестана (ранее – Исламское Движение Узбекистана), действовавшей во Владивостоке в 2008–2011 годах. Ее глава, уроженец Узбекистана Анварджан Гулямов, приехал во Владивосток в 1993 году, занимался торговлей и строительными работами. Он проходил обучение в Ферганской долине под руководством одного из идеологов ИДУ Абдували-кюри Мирзоева. Гулямов установил контакты с неформальным лидером узбекской диаспоры Приморья Халимжоном Нурматовым и получил статус «духовного наставника» узбекской диаспоры. “Наставник” приобрел фальшивое удостоверение ветерана боевых действий в Афганистане и на основании этого документа получил во Владивостоке четырехкомнатную квартиру, построил частный дом, в котором организовал «мусульманское общежитие», через которое легализовывались узбекские мигранты.

В 2005 году Гулямов съездил на родину, где купил паспорта для как минимум пятерых участников «Ханабадского джамаата», радикальной группировки, обвиняемой в экстремистской деятельности на территории Узбекистана. На своем автомобиле Гулямов вывез исламистов из Андижанской области, где произошли беспорядки. После возвращения во Владивосток, радикалы сформировали основу нового джамаата, который должен был стать базой салафитского подполья Приморского края.

В 2007 году Гулямов и Нурматов вовлекли в джамаат имама молельного дома Владивостока Абдулвохида Абдулхамитова и некоторых прихожан, значительное число которых было с Северного Кавказа, особенно из Чечни и Ингушетии. С этого момента вербовка в ряды салафитов стала более успешной. Одновременно Гулямов поддерживал контакты с единомышленниками из Саудовской Аравии, Египта и других арабских стран. При его посредничестве несколько членов джамаата отправились на джихад в Афганистан,  некоторые переехали в Сирию и Египет.

С 2008 по 2009 году были арестованы 12 активистов «Приморского джамаата», в том числе имам Абдулхамитов. Отдельные участники группы были задержаны в других регионах России, некоторых экстрадировали в Узбекистан, трое исламистов были уничтожены в ходе спецоперации. У преступников изъято большое количество оружия и боеприпасов, привезенных из Чечни.

Гулямов, оставшийся на свободе, через год возобновил вербовочную деятельность среди членов узбекской диаспоры. Члены джамаата селились в «мусульманском общежитии».

В 2011 году  были задержаны и выдворены в Узбекистан три человека, близко связанных с Гулямовым.

Сторонники ИДУ активны и в Уссурийске. В конце 2000-х годов сотрудники УФСБ по Приморскому краю задержали находившегося в международном розыске гражданина Киргизии, подозреваемого в рекрутировании мигрантов из Центральной Азии и переправке их в тренировочные лагеря Талибана. Кроме того, он был организатором новых ячеек ИДУ.

В Хабаровске в сентябре 2013 году граждане Таджикистана Махмадсолех Маханов, Абдукарим Сатторов и Алишер Давлатов были признаны виновными в участии в деятельности Исламской партии Туркестана (ранее ИДУ). Они приехали в город в марте 2013 года и, поселившись в одном из пригородных сел, начали агитировать местных мусульман вступать в ИПТ (ИДУ).

На Сахалине орудует Хизб ут-Тахрир аль-Ислами. В 2013 году был задержан Гатраз Габеев, который в 2012–2013 годах привлек к участию в ХТИ пятерых жителей Южно-Сахалинска. Габеев проводил с завербованными занятия, где проповедовал создание халифата, оправдывал действия террористов на Северном Кавказе. В квартире Габеева были изъяты боеприпасы и удостоверение сотрудника «Федерального агентства правопорядка. Антитеррористический центр», внешне имеющее сходство с удостоверением сотрудника ФСБ.

В 2015 году на Дальнем Востоке начали проявлять себя вербовщики ИГИЛ. Чаще всего они работали с безработными мигрантами, которым за  за участие в ИГ предлагали 50 тысяч рублей в месяц.

22 октября стало известно, что один из жителей Сахалина уехал воевать за ИГИЛ. Исламист на остров приехал около пяти лет назад, работал сварщиком, отличался особой религиозностью, постоянно посещал пятничные молитвы, которые проводила в Южно-Сахалинске «Сахалинская община мусульман» (ДУМАЧР).

Как отмечают авторы доклада, процессы, происходящие в мусульманской общине Дальнего Востока, являются частью перемен в российской умме. Наблюдается рост религиозного радикализма. Очевидно позиции на Дальнем Востоке стремятся усилить Хизб ут-Тахрир и ИДУ (ИПТ), зесь появились вербовщики ИГИЛ.

Активность мусульман на Дальнем Востоке, демографические перемены в регионе вписываются в общий контекст продвижения ислама по территории Российской Федерации в восточном и северном направлениях – на Урале и в Сибири. Несмотря на географическую удаленность от конфликтов, связанных с активностью радикального ислама, Дальний Восток не является полностью от них изолированным.

Взаимодействие между исламистскими группировками в Афганистане, Центральной Азии, России и китайском Синьцзяне активизируется. Образуется исламистская цепь от Ближнего до Дальнего Востока. Повсеместно формируются ячейки исламистов, состоящие из представителей разных этносов. Главную роль в них играют мигранты из Средней Азии.

Прошедшие подготовку и набравшиеся боевого опыта джихадисты возвращаются на родину, откуда проникают в Россию, в том числе на Дальний Восток. Передвигаясь при помощи своих союзников с запада Азии в ее восточную часть, они накапливают и приумножают контакты и связи, вовлекая в свои сети новых членов. Можно предположить, что на российском Дальнем Востоке появится своего рода исламистский плацдарм, влияние которого не ограничится только Россией.

Меняющийся этнокультурный состав дальневосточного мусульманского сообщества требует отслеживания миграционных потоков, а также из российских регионов с мусульманским населением, в частности с Урала и из Западной Сибири, подчеркивают авторы.

http://www.rod-pravo.org/