В середине августа 2016 г. в СМИ появилось сообщение, что Россия заняла очень невысокое 43-е место в «Глобальном инновационном индексе» (Global Innovation Index), поднявшись по сравнению с 2015 годом на пять позиций. Самой инновационной страной в шестой раз подряд признана Швейцария. Второе место – Швеция, третье –Великобритания. 

Далее следуют США, а замыкает пятерку лидеров Финляндия. Из стран бывшего СССР выше всех поднялась Эстония, занявшая 24-е место. Данный «Global Innovation Index» в девятый раз подготовили: Корнелльский университет США, французская школа бизнеса INSEAD и Всемирная организация интеллектуальной собственности при ООН. В рейтинге участвуют 128 стран. Данные для него предоставляют Международный союз электросвязи под эгидой ООН, Всемирный банк, а также Всемирный экономический форум. Источник: http://www.newsru.com/finance/16aug2016/giiru43d.html.

Вообще составление таких рейтингов значимости в мире является не только «научной», но и «политической» проблемой. Во-первых, каковы избранные частные оценочные показатели, а во-вторых – кем являются сами оценщики и кому лично в мире они симпатизируют. По ряду причин новой «холодной войны» в США и Евросоюзе растет недоверие к России и ее потенциал часто сознательно занижается. Невысокие позиции России связаны с тем, что отечественных ученых редко цитируют в зарубежных научных изданиях, а бизнес в ней зависит от импорта технологий и слабо связан с российскими разработчиками. Около 90% предприятий в РФ не рассматривают инновационную деятельность как экономически важную бизнес-стратегию. Но в России наукоемкая модернизация промышленности имеет сильный военно-промышленный уклон, что ограничивает в этой сфере международное сотрудничество и  открытую публикационную деятельность.

После 2000 г. удельные затраты на сферу НИОКР в России по отношению к ВВП (%) в 2-3 раза ниже, чем в промышленно развитых странах мира. Ниже данные о затратах на финансирование НИОКР в целом и из госбюджета в 10 наиболее научных стран мира в 2015 г., в % к ВВП: 1) Израиль – 4,21 и 0,63; 2) Корея Ю. – 4,15  и 1,20; 3) Япония – 3,47 и 0,75; 4) Финляндия – 3,31 и 1,0; 5) Швеция – 3,30 и 0,83; 6) Дания – 3,06 и 1,03; 7) Швейцария – 2,96 и 0,87; 8) Австрия – 2,95 и 0,80; 9) Германия – 2,85  и 0,90; 10) США – 2,73 и 0,79. В большинстве стран на 2/3 сфера прикладных (отраслевых) НИОКР финансируется за счет производственных компаний. Для сравнения: Китай – 2,08 и 0,42; Россия – 1,19 и 0,92.  При этом Россия отстает от первой десятки стран по масштабам общего финансирования НИОКР (в % к ВВП) в 2,5-3,5 раза и от Китая в 1,7 раза[1].

Посмотрим на число публикаций в развитых странах мира (100%) по естественным и техническим наукам в 2015 г., в % к мировому числу публикаций: США - 27,48; Япония – 5,73; Корея Ю. – 3,64; Канада – 4,53; ЕС, всего – 35,47; из стран ЕС: Германия – 7,37;  Франция – 5,1;  Великобритания – 7,71; БРИКС, всего – 22,17; из стран БРИКС: Китай – 13,83; Индия – 3,58; Бразилия – 2,80; Россия – 2,09.[2]

Более полные данные приводятся в таблицах 1 и 2.

Таблица 1. Десять стран мир с наивысшими затратами на национальные НИОКР в 2015 г.

Примечание.  Составлено автором по справочнику: Наука, технологии и инновации России. 2015: крат. стат. сб. // М.: ИПРАН РАН, НАУКА, 2015, с. 78-80.

По данным из правительственных исследовательских организаций, более половины профинансированных из бюджета РФ НИОКР относятся к «военно-ориентированным». См.: Федеральное казначейство / Ежегодный мониторинг средств, выделенных из федерального бюджета на финансирование НИОКР (в том числе по приоритетным направлениям инновационного развития России. Аналитический отчет // М.: Аналитический    центр    при    Правительстве    Российской    Федерации,   Декабрь 2014, с. 10. Для них характерна высокая секретность, которая резко ограничивает публикационную активность. Для таких рейтингов лучше бы учитывать не журнальные статьи, а защищенные патенты.

Таблица 2. Валовый внутренний продукт, расходы на науку и научные публикации ученых крупнейших экономик мира: 2013

Источник: Наука, технологии и инновации России. 2015: крат. стат. сб. // М.: ИПРАН РАН, НАУКА, 2015, с. 85.

Очевидно, Россия должна ускоренно наращивать свои расходы на сферу НИОКР.

Важно изменить принципы оценки деятельности научно-технических организаций России.

Так, применительно к наукам о Земле, особенно прикладной геологии и геофизики,  ученым России крайне сложно публиковать в иностранных журнала высоко рейтинговые статьи, если они не касаются новых методов геологоразведки, прикладной геофизики, математического моделирования и др. Однако практика поиска и разведки новых месторождений нацелена на именно на такой «научный продукт», который часто попадает под действие государственной и коммерческой тайны. В этом отношении новая чисто ресурсная «геологическая информация» по России чаще имеет не «научный», а «коммерческий» характер для возможного привлечения российских или иностранных инвесторов.

При бывшем министре Д. Ливанове Минобрнауки РФ буквально выдавливал ценную научную информацию для бесплатной передачи иностранным пользователям  и промышленным конкурентам.  Особенно это видно на примере оценок деятельности НИИ РАН и естественных и технических вузов России. Эта «государственная» политика сродни содействию внешней научно-технической разведки основных геополитических противников мира (США, Германия, Китай и др.) против нашей России.

Специфика научных тайн заключается в том, что наука отличается новизной, динамизмом и неопределенностью. В некотором плане каждый ученый мира – это «секретоноситель». При этом сам такой ученый часто не может диагностировать появление своей малой или большой тайны. Поиск таких новых тайн не строг, основываясь на мнениях неких эрудированных ученых с пониманием специфики национальной безопасности или конкурентной борьбы производителей важных (коммерческих) товаров и услуг. Однако проблемность такой экспертизы для целей обращения новой научно-технической информации в том, что в развитой науке всегда есть борющиеся за место под солнцем «научные школы» и их лидеры. Здесь неожиданным ударом противника может быть требование секретности научного результата или, напротив, его несекретности.

Своими действиями Минобрнауки РФ почти «легализовал» рыночную продажу за бесценок или вообще бесплатно ценной научной информации конкурентам России, в том числе военно-ориентированной информации.

Необходимо обращение Президиума РАН в ФСБ России для изменения такой практики Минобрнауки РФ и ВАК. Недопустима  ситуация с обязательной публикацией полных текстов кандидатских и докторских диссертаций на сайтах НИИ, КБ, вузов и др., где есть диссертационные советы.

Для публикаций в российских научных журналах, особенно из Перечня ВАК, главным мотивом являются защиты диссертаций и участие вузов в рейтингах Минобрнауки РФ.

Прикладная геология и технические науки, важные для подготовки инженеров нефтяников и горняков, весьма  разнородны. Поэтому сравнительные оценки на уровне Минобрнауки, РАН/ФАНО и Минприроды России должны бы проводиться в пределах сравнимых областей знаний. Международные базы данных «WoS» и «Scopus» не точно отражают результативность в технических науках из-за их мультидисциплинарности. Конечно, технический или технологический уклон вузовской науки в РГУ нефти и газа создает лучшую базу для подготовки и публикации статей в престижных иностранных журналах (как правило, на английском языке), чем в МГРИ-РГГРУ. Однако использование Минобрнауки России количественных индикаторов, основанных на показателях публикационной активности и цитируемости по этим базам данных в качестве основных, не может являться единственной формой оценки эффективности.

Помимо журнальных статей, в технических науках большую роль играют технические отчеты, публикации программного обеспечения и методик технических расчетов с открытой лицензией, патентная деятельность, показатели внедрения научных разработок, работы по контрактам с промышленностью и т.д. Особую роль играют международные патенты, а также проданные/переданные в реальный сектор экономики патенты и иные формы интеллектуальной собственности. Соответственно, при их оценке им должен присваиваться повышающий коэффициент, размер которого должен определяться экспертной оценкой.

Об авторе:

Бобылов Юрий Александрович, канд. экон. наук, вед. науч. сотрудник "Российского государственного геологоразведочного университета" (г. Москва), работает по тематике финансирования геологической науки в России, взаимоотношений вузов и НИИ (включая РАН), эксперт Российского совета по международным делам, автор монографии "СПЕЦИАЛЬНЫЕ ОПЕРАЦИИ И ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ РОССИИ" (LAP LAMBERT Academic Publishing, 2016, 684 с.).

[1] Наука, технологии и инновации России. 2015: крат. стат. сб. // М.: ИПРАН РАН, НАУКА, 2015, с. 78-80.

[2] Там же, с. 85.

ВНИМАНИЮ ЧИТАТЕЛЕЙ

Интернет-конференция "Стратегия Белой России"