Совет Торгово-промышленной палаты РФ по промышленному развитию и повышению конкурентоспособности в течение полугода разрабатывал принципы новой экономической модели, которые легли в основу альтернативной Стратегии экономического развития страны до 2030 года. Суть ее - в необходимости реализовать "три с половиной поворота" во внешнеторговой, налоговой и денежно-кредитной политике. По оценкам Совета, при реализации этих принципов экономика России начнет развиваться темпами 15% в год на протяжении 15 лет. О том, почему смена модели назрела и есть ли в стране кадровый потенциал, способный провести изменения, в интервью Накануне.RU рассказал председатель Совета ТПП, глава ассоциаций "Росагромаш" и "Новое содружество" Константин Бабкин.

Вопрос: Константин Анатольевич, Совет подготовил проект Стратегии экономического развития России. 6 декабря она будет обсуждаться в ТПП. Какая идеология и идеи, в частности, легли в ее основу?

Константин Бабкин: В современном мире идеология востребована не в формировании какого-то нового строя или общественного устройства. Проблема есть в том, что 7 млрд населения Земля пока прокормить может, но дать всем работу, сделать всех людей востребованными на данном этапе - совсем другая задача. В ближайшие годы это будет порождать массу проблем: мы видим, что уже происходит в Арабском мире, на Украине. Если мы хотим, чтобы российское общество было здорово в ближней и дальней перспективе, то нужно давать людям возможности проявлять свои таланты, создавать рабочие места. Это значит, что в России необходимо запустить несырьевую экономику, реальное производство. Если не удастся это сделать, то наша страна будет продолжать оставаться больным организмом, а население будет сокращаться.

Пути решения проблем современной России - новая индустриализация, повышение нашей конкурентоспособности, технологическое развитие. Такая идеология заложена в стратегии.

Вопрос: Как добиться всего этого?

Константин Бабкин: Для того, чтобы в стране сделать выгодным производство, нужно совершить в экономической политике "три с половиной поворота".

Первый - во внешнеторговой политике. Надо отказаться от фритрейдерства, безыдейной торговли, которая проводится сегодня. Последние 25 лет мы стремились в ВТО - удовлетворять любые просьбы наших западных партнеров. Нужно повернуть внешнеторговую политику в сторону протекционизма и защитить все виды производств несырьевой отрасли, обеспечить равные условия конкуренции с зарубежными производителями. В тех отраслях, которые мы не планируем серьезно развивать, можно открыть наш рынок для поставок зарубежных товаров.

Второй поворот - в налоговой политике. Система сегодня построена так, чтобы "выдоить" из экономики больше денег, не обращая внимание на последствия. Экономика задавлена высокими налогами. Наши предложения заключаются в снижении налоговой нагрузки, придании налоговой системе стимулирующей функции. Снизить налоги необходимо, в первую очередь, для несырьевых предприятий, которые успешно развиваются. Кроме того, нужно ввести прогрессивную шкалу налогообложения, упростить ведение отчетности.

Третий поворот - в денежно-кредитной политике. Нужно радикально снизить ключевую ставку Центробанка, сделать кредиты дешевыми, доступными, перестать терроризировать банковскую систему постоянным отзывом лицензий, что сегодня происходит темпом "два банка в неделю". Это основные вещи. Есть еще "половина поворота" - необходимо совершить обратный налоговый маневр, т. е. ввести налоги на производство сырьевых ресурсов и повысить экспортные пошлины для них. Этот механизм уже заложен в изменениях, тем не менее, на нем нужно сосредоточить отдельное внимание.

По нашим оценкам, применение этих принципов вызовет бурный экономический рост, который будет продолжаться 15-20 лет с темпами, выражающимися двузначными цифрами. Страна может испытать период бурного экономического подъема, подобно тому, что испытывали мы в 1930-е гг. или страны Азии в послевоенные годы. При этом, рост будет сопровождаться решением социальных проблем, повышением уровня образования населения, улучшением морального состояния нашего общества.

Вопрос: Необходимость разворота в экономической стратегии подтверждается и событиями во внутренней политике, в частности коррупционными скандалами с участием высокопоставленных чиновников. Сейчас идут дискуссии относительно кандидатуры на пост главы Минэкономразвития. На Ваш взгляд, кто может сменить подследственного Алексея Улюкаева и способен ли будет новый министр поставить во главу угла реальное производство?

Константин Бабкин: Можно только гадать, какое решение будет принято относительно главы ведомства. Если говорить о стратегии, о реальном изменении экономической политики, то сменой одного министра не обойтись. Надо менять и глав Центробанка, Минфина, делать серьезные и системные кадровые перестановки. Тем не менее будущее назначение главы МЭР будет знаковой вещью. Если поставят человека из "гайдаровской когорты", это будет означать, что стагнация в нашей стране будет продолжаться. Если на должность придет разумный человек, то это может послужить толчком для дальнейших изменений, на что мы и надеемся.

Вопрос: А есть команда, которая способна изменения провести? Этот кадровый потенциал есть?

Константин Бабкин: Есть много разумных людей, которые сегодня оттеснены от реальных рычагов экономической политики. Но в последние годы в рамках Московского экономического форума, "Партии дела", "Росагромаша" многие себя проявили. Кадрового голода не возникнет. Главное, чтобы у руководства страны появилась воля и решимость к таким изменениям. Вопрос: К возможному объединению Минфина и Минэкономразвития после 2018 года как относитесь? Этот сценарий лучше или хуже?

Константин Бабкин: Я бы перераспределил полномочия Минэка. Например, торгпредства у нас подчинены министерству экономического развития, хотя логичнее было бы торговую политику - значительную часть компетенций этого ведомства - передать Минпромторгу. Там гораздо больше разумных людей, начиная с министра. В целом, упразднение Минэкономразвития было бы правильным и разумным шагом.

Вопрос: Как считаете, какие-то из обозначенных принципов разумной экономической политики глава государства может озвучить в ближайшем послании Федеральному собранию? Константин Бабкин: Эти идеи витают в воздухе. И Дональд Трамп говорит про протекционизм, и Владимир Путин много раз говорил про снижение налоговой нагрузки. Но это не исполнялось. Беда в том, что нельзя только одну идею озвучить и реализовать. Нужен комплекс мер. К примеру, если мы будем проводить современную внешнеторговую политику с открытым рынком и отсутствием защиты наших производителей, но при этом сделаем кредиты дешевыми, никто не побежит вкладывать в производство, все начнут скупать валюту или иностранные товары, что приведет лишь к усилению давления на производителей. "Три с половиной поворота", о которых я говорил, надо проводить одновременно. Надежды на то, что мы услышим слова о решимости их реализовать от президента в ближайшем послании, мало. Признаков того, что глава государства думает о смене экономической политики, пока недостаточно.

Вопрос: То, что нужно менять экономическую стратегию, понимают уже и в Совете Федерации. Там тоже готовят своеобразную альтернативную стратегию - доклад о неотложных мерах. Запрос на изменения назрел?

Константин Бабкин: Да, назрел, и многие стратегии схожи общим вектором - необходимостью поддержки реального сектора, проведения более мягкой денежно-кредитной политики. Меж тем, наша стратегия отличается, например, от стратегии Бориса Титова и Столыпинского клуба. Там предлагают собрать 500 специалистов, которые будут определять наиболее эффективные, с их точки зрения, предприятия и давать им дешевые кредиты. Все остальные останутся "за бортом".

У нас другой подход - неспешный и системный. Он тоже селективный - мы хотим выделять отрасли, которые эффективно развиваются, но с помощью протекционизма. Что Совет Федерации подготовит, с интересом посмотрим. Нельзя забывать, что свою стратегию пишет и Кудрин. Он, исходя из появляющейся информации, заявляет, что производство в России не нужно поддерживать, а нужно делать ставку на изобретения. Это все оторвано от реальности и ведет к деградации. Именно развитие производства делает запрос на науку, инновации, образование. Если производства не будет, то даже появляющиеся инновации будут реализованы не у нас, а за границей.

Вопрос: Все-таки при ограниченных возможностях бюджета, который практически утвержден, как можно менять политику, воплощать альтернативные идеи?

Константин Бабкин: Это все миф, что поддержка экономики требует денег. Отрасли, которые до сих пор живы, сами зарабатывают деньги. Наши "повороты" не требуют финансирования. Чтобы ввести протекционизм, затраты не нужны, нужна воля. Чтобы политику Центробанка поменять, тоже ресурсы вкладывать не нужно. Нужно снизить ключевую ставку. Да, экономика будет больше денег потреблять, но напитать ее можно с помощью эмиссии. Ресурсов требует только изменение налоговой системы. Но и эта затрата даст возврат. Мы это видим на примере программы 1432 по субсидированию приобретения аграриями сельхозтехники. Государство дает субсидию в размере 10 млрд в год и тут же получает 23 млрд в год с наших доходов, рентабельность более чем двукратная.

Вопрос: Если применять принципы, изложенные в Стратегии, то какой срок понадобится, чтобы выйти на траекторию роста из состояния кризиса?

Константин Бабкин: За несколько месяцев мы можем принять основные кадровые и стратегические решения. Как только процесс будет запущен, в течение четырех месяцев начнется экономический рост. Условия побудят людей инвестировать в производство, востребованность населения повысится, как и их доходы. Это говорю по опыту работы на промышленных предприятиях. Холдинг "Новое содружество" за свою бытность вывел из глубокого кризиса более десятка предприятий. После кадровых решений и проведения новой политики положительные изменения начинаются месяца через четыре.

Вопрос: Проект Стратегии сегодня представляет собой документ на 62 страницах. Предложения обобщены, какие дальше действия? Константин Бабкин: Мы на заседании Совета 6 декабря еще раз обсудим наши принципы и подходы. Далее в разных комитетах ТПП РФ сделаем доклады. В течение зимы посетим два-три промышленных региона. В марте, возможно, еще раз программу обсудим на Московском экономическом форуме, потом направим президенту.