 За исключением откровенных противников советской государственности, вроде В.К. Буковского, деятельность правозащитников в середине 60-х годов в целом соответствовала прямому смыслу выражения "защита прав человека". Идеологами правозащитного движения тех лет следует считать математика А.С. Есенина-Вольпина и физика В.Н. Чалидзе и, несколько позже, математика В.Я. Альбрехта. Они полагали, что в рамках советской системы можно и следует добиваться гласности и улучшения ситуации с политическими и гражданскими правами человека, требуя от советских властей соблюдения советских законов.
Типичными лозунгами правозащитного движения тех лет были: "Мы требуем гласности!", "Мы требуем соблюдения советских законов!" и "Уважайте советскую Конституцию!". В соответствии с этой позицией, все свои обращения и заявления правозащитники посылали в соответствующие советские инстанции. С целью изучения проблем прав человека в СССР, в ноябре 1970 года по инициативе В.Н. Чалидзе был образован Комитет прав человека в СССР. В него вошли физики А.Д. Сахаров и А.И. Твердохлебов и математик И.Р. Шафаревич; экспертами Комитета стали А.С. Есенин-Вольпин и Б.М. Цукерман. Помимо "теоретической" деятельности, члены Комитета давали консультации по правовым вопросам.
Среди правозащитников тех лет было много бывших политзаключенных сталинских времен — Ю.А. Гастев, А.С. Есенин-Вольпин, А.Э. Левитин-Краснов, В.М. Красин, П.И. Якир, П.М. Егидес-Абовин, В.Л. Гершуни, Ю.А. Айхенвальд. Несправедливость наказания и страдания в лагере или ссылке — безусловно повлияли на отношение бывших политзаключенных к советской власти и к официальной идеологии. И тем не менее, есть все основания полагать, что в середине 60-х годов большинство из правозащитников разделяли в той или иной степени социалистические и даже либерально-коммунистические убеждения (П.М. Егидес-Абовин, П.Г. Григоренко, О.И. Алтунян, А.И. Костерин, П.И. Якир, В.В. Павленков).
В правозащитной деятельности тех лет принимали участие люди различных убеждений и взглядов — христиане (отец С. Желудков, Г.П. Якунин, отец Д. Дудко, В.И. Щеглов), русские националисты (И.Р. Шафаревич, В.Н. Осипов, Ю.Т. Галансков), и даже сионисты (В. Свечинский, Н.Н. Мейман, В.А. Рубин). Однако большую часть правозащитников тех лет составляли люди либеральных убеждений, и их число неуклонно росло по мере угасания надежд на "социализм с человеческим лицом". Это обстоятельство чрезвычайно важно, поскольку именно "либералы" образуют нынешнее российское ядро "старой гвардии" — С.А. Ковалев, А.Ю. Даниэль, А.О. Смирнов (Костерин), А.Б. Рогинский, Л.М. Алексеева, А.П. Подрабинек, С.И. Григорьянц, Е.Г. Боннер, Ю.А. Рыбаков, Л.Г. Терновский, М.С. Гольдман, В.К. Борщев, В.М. Гефтер, В.Ф. Абрамкин, М.Н. Ланда.
Я привел фамилии этих людей еще и потому, что они не только активно участвуют в правозащитном движении, но и выступают в печати по правозащитным и политическим проблемам. (Замечу, что последовательными либералами считают себя В.И. Новодворская, А. Гольдфарб, В. Шендерович, Г.К. Каспаров, А.С. Политковская, И. Мильштейн, В. Корсунский, активно выступающие в печати на "правозащитные" темы).
Как известно, человек, придерживающийся либеральных взглядов, разделяет концепцию прав человека, базирующуюся на доктрине "естественных прав" Джона Локка и Жака Маритэна. В соответствии с ней все люди от рожденья обладают т.н. "основными правами" — правом на жизнь, на свободу слова, передвижений (эмиграции). Как сказано во Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года, "все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах". Более того, эти "основные права человека" есть права — "прирожденные, естественные и неотчуждаемые" и не могут нарушаться государством.
Помимо "естественной" (природной) доктрины прав человека существует и другие, такие как "моральные" и "договорные", возникшие в Западной Европе в ХVII — ХIX веках, в период перехода европейских обществ от сословно-феодальных к буржуазно-капиталистическим. Все варианты либеральной идеологии "атомизированного человека", свободного от сословных ограничений, были революционны в Новое Время и послужили политико-философской основой идеологии Просвещения. Идеология либерализма отражала доминирующие в то время в Европе механистические представления об обществе, как чисто арифметической суммы "абстрактных индивидов", не имеющем собственной ценности и интересов. Она соответствовала протестантской версии христианства, основанной на индивидуалистической философии преуспевания и "морали успеха" собственника, а также иудаизму, не запрещавшему ростовщичество и стяжательство. Однако, идеология либерализма никоим образом не "вписывалась" в такие религии, как православие, ислам, индуизм.
Либералы, в полном соответствии с Всеобщей декларации прав человека, полагают "основные права человека" абсолютными, "трансцендентальными" и наднациональными категориями, применимыми ко всем народам и во все времена, независимо от традиций, культуры, социальных и производственных отношений. В этом смысле они близки к марксистской категории "классовой борьбы", которую адепты этой теории полагают категорией внеисторической и наднациональной. И если у марксистов-ленинцев абсолютизация понятия "борьба классов" есть следствие религиозного по существу отношения к трудам "классиков марксизма-ленинизма", то у современных либералов абсолютизация "права на свободу" и других "основных прав человека" — есть результат такого же "религиозного" отношения ко Всеобщей декларации прав человека. И так же, как марксисты-ленинцы пытались в начале ХХ века "внедрить" в России заемную модель коммунизма-социализма, созданную на совершенно ином культурно-цивилизационном базисе англо-саксонских стран Западной Европы, так и либералы-правозащитники "требовали" от советских властей реализации на советской "почве" заимствованной у Запада либеральной модели "правового" государства с приоритетом "основных прав человека".
Может сложиться впечатление, что правозащитники продолжили традицию русских "правдоискателей" второй половины ХIХ века, защитников угнетенных, сирых и обездоленных. Однако, это далеко не так: правозащитники взялись защищать "право на свободное распространение информации", непосредственно связанное с деятельностью узкой группы людей — журналистов и публицистов, которых трудно назвать "сирыми и "угнетенными".
Поскольку многие правозащитники обратились к неподцензурному журналистскому и литературному творчеству, то они "де-факто" защищали и свои собственные профессиональные права. По-видимому, к "потребностям" этой части общества следует отнести утверждение А.Ю. Даниэля, что правозащитники "интуитивно почувствовали истинные потребности общества" (А.Ю. Даниэль, "Они прошли свой крестный путь. Инициативная группа", Правозащитник N1, 2000 г.). Что же касается защиты прав, жизненно важных для подавляющего числа советских граждан, таких, как право на безопасность, на труд, на образование, на жилье — то правозащитников эти социальные права, как можно судить по их заявлениям и выступлениям, не слишком заботили и заботят.
В конкретных же условиях идеологической и информационной войны между США и СССР реализация требования на свободу распространения информации устраняла препятствия для пропаганды идей и воззрений, враждебных не только правящей идеологии и политической системе Советского Союза, но и социально-экономической системе, сложившейся в СССР. И хотя, с чисто юридической точки зрения в этом требовании не было ничего "криминального", сам факт такого требования свидетельствует об определенной политической позиции, занятой правозащитниками, независимо от того, как они сами ее интерпретировали.
К требованиям "свободы получения информации" примыкает и требование "гласности", что в середине 60-х годов, в основном, сводилось к требованию "открытых судов" над арестованными советскими писателями (А.Д. Синявский, Ю.С. Даниэль, А.А. Амальрик, И.A. Бродский) и диссидентами. Однако практически на каждом таком суде был кто-то из родственников подсудимого, так что из зала суда поступала достаточно полная информация, что позволило позже публиковать в Самиздате полный отчет о процессе.
Более того, с конца 60-х годов защищать диссидентов брались адвокаты, не боящиеся сообщать "общественности" детали судебного процесса. Некоторые из них и сами вскоре стали диссидентами и правозащитниками (С.В. Каллистратова, Д.И. Каминская, Б. Золотухин). Видимо, поэтому, в последующем, требование "гласности" постепенно исчезло из "правозащитного словаря", и лишь М.Г. Горбачев возродил гласность и сделал его одним из главных пропагандистских лозунгов перестройки.
Олег Попов
Об авторе: Попов Олег Алексеевич, физик, к. ф-м. н. В 1970-1982 г. участвовал в правозащитном движении. С 1982 г. живет и работает в Америке.
https://rusidea.org/37005 |
