«С любовью, твоя баба Яга».
Подпись графини Марии Капнист-Сирко на фотографии, адресованной дочурке Радиславе
 

Наша героиня Мария Капнист-Сирко, в лучшие свои годы, претерпела крах практически во всех сферах жизни (мы не говорим сейчас о духовной стороне). Однако, по признанию самой Марии Ростиславны, разлука с дочерью, потеря связи с ней, а после - долгое, упорное нежелание дочки признавать факта ее материнства явились испытанием куда более страшным, чем адские круги Джезказгана и прочих лагерей... Если еще учесть, каких неимоверных трудов стоило узнице выносить этого ребенка, родить, скрывать, беречь и дальше пострадать за него... Но, об этом позже...

 

Новорожденная получила имя – Радислава. Счастливая мать нарекла дочь в честь свободолюбивой красавицы цыганки (героини первого печатного произведения Максима Горького «Макар Чудра»). Рассказ был опубликован в 1892 году в газете «Кавказ». Мира появилась на свет спустя двадцать один год. Возможно, в домашнем театре семейства Капнист была сыграна эта постановка, не исключено даже, что при участии гениального Федора Шаляпина… А может быть повзрослев, она прочла его... Это не так важно, не будем гадать об этом…

Гордая дочь цыганского барона - Радислава, «чью колдовскую красоту разве что на скрипке сыграть...» - именно так о ней повествовал Алексей Максимович Пешков (настоящее имя Горького), стала одной из любимых литературных героев Капнист. Не мудрено, пожалуй, каждой девочке и молодой девушке свойственно помечтать, представив в себя в роли писаной красавицы. Можно предположить что и Мира ассоциировала себя с Радой... Тем более, что и сама была красавицей до ГУЛАГа.

Тут, следует упомянуть еще об одной женской, психологической драме, с которой Капнист удалось смириться. Одержав победу над страстью, она стала победительницей! В 1975 году, Марии Капнист предстояли съемки в фильме кинорежиссера Эмиля Лотяну «Табор уходит в небо» (по вышеупомянотому произведению Горького). Впоследствии, романтичная, красивая кинокартина была отмечена многочисленными призами самых различных международных кинофестивалей. Права на ее показ закуплен сто двенадцатью странами. А наивысшая награда – завоеванные сердца зрителей…

Капнист сыграла одну из главных ролей, но превратность судьбы состояла в том, что роль это была отнюдь не красавицы Рады (ее в фильме сыграла Светлана Тома). Марии Ростиславне досталась роль старой цыганки - сморщенной, крюковатой старухи Изергиль. Конечно, зритель любил актирису и в этом амплуа, но к сожалению, именно этот образ, словно яичная шкорлупа, заковал ее, не давая выходить за отведенные режиссерами грани… А ведь ее талант был словно яркая звезда, которой не дали разгореться в полную мощь… Жаль, что кинорежиссеры, чаще всего желали в ней видеть всего лишь старуху или колдунью… В самом деле она могла с легкостью преображаться…

Вот, что говорит о Марии Ростиславне Заслуженный артист России Станислава Садальского…

Станислав Юрьевич: «Всегда удивлялся, когда говорили о какой-то демонической внешности Марии Ростиславны Капнист.

Я видел только удивительную, трагически красивую женщину.
Потомственная графиня из старинного греческого рода Капнистов...

Слава пришла к ней после роли злой волшебницы Наины в фильме "Руслан и Людмила". За Капнист сразу закрепилась слава колдуньи.
Чародейки, цыганки, гадалки, таинственные монахини – вот ее амплуа…

Снимался я с Марией Ростиславовной лишь в одном фильме - "Искушение Дон Жуана", где у нее был очередной характерный эпизод.

О ней самой бы фильм снять, придумывать ничего не надо, такой сценарий там написала сама жизнь... Не знаю, кому по силам будет эта роль, но играть ее должна абсолютная красавица…»

 

Теперь вернемся к рождению дочери. Появление на свет Радиславы, быть может, стало наивысшим подвигом Капнист и ее наградой. Вместе с тем, это радость, накрепко переплетенная с болью… А оттого еще дороже этот Божий дар…

Когда тюремным надзирателям стало известно, что каторжная беременна, начались систематические избиения. Марию Ростиславну принуждали сделать аборт, отправили на медные рудники. В надежде, что преждевременные роды скроют неприятности, о которых надзиратели должны уведомлять начальство письменно.
Важные детали узнаем из уст архивариуса Марии Капнист, Заслуженного артиста России Пидгородецкого. Анатолию Николаевичу удалось получить комментарии по делу Марии Капнист от известного юриста и историка Караганды Виктора Горецкого.

 

Анатолий Николаевич: «Виктор Горецкий прокомментировал многие нюансы. Познакомил меня с братом бывшего лагерного начальника Джапаридзе, о котором Капнист отзывалась как об изверге, любителе женщин. Его брат Леонид Трифонович в то время был врачом в лагере... Тюремный врач нехотя отвечал на вопросы. К примеру, я спросил: «Почему Капнист так часто попадала в карцер?». «Она была вызывающе недисциплинированна! Ее поведение не поддавалось контролю, даже ледяные ванны не могли урезонить ее...» — хладнокровно ответил психиатр.  Я чувствовал, что этот человек непрошибаем, и задал последний вопрос: «А вы не задумывались о том, что у нее психология была не стадная, она же аристократка!». «Кто об этом тогда думал, они все приходили в одинаковой одежде с нашитыми номерами».

Из воспоминаний Радиславы Яновны: «Когда лагерное начальство узнало, что мать в положении, ее заставляли сделать аборт, мама отказалась. И тогда ей стали устраивать ужаснейшие пытки: опускали в ледяную ванну, обливали холодной водой. Мама после спрашивала меня: как ты выжила, Радислава? Это же вообще было невозможно”. Уже когда я была под материнским сердцем, она «попала под сапоги» одного надсмотрщика, который издевался над многими женщинами. Мое рождение – это чудо, конечно... Я была настолько крупным ребенком, что, когда мама меня регистрировала, мне дали на год больше. И отчество изменили: с польского Яновна почему-то на Олеговну. Даже в этом хотели маму обидеть…»

Печально, своего отца Рада никогда не видела. Лишь после смерти мамы нашла в ее документах его фотоснимок. Вольнонаемный инженер родословной из польских шляхтичей - Ян Волконский был влюблен в Марию Ростиславовну, предлагал ей замужество. Графиня не приняла его предложения, поскольку до конца своих земных дней горячо любила другого человека. К этому мы еще вернемся…

Позже Ян был расстрелян. Сама Мария Ростиславовна не очень любила говорить об этом…

Из воспоминаний Радиславы Яновны: «Я всех подробностей не смогла добиться от мамы, но знаю, что отец родом из польских шляхтичей. В лагере был вольнонаемным, каким-то крупным специалистом — грамотным и толковым. Судя по всему, он действительно маму очень любил. Может быть, не только за внешность, но и за то, что почувствовал в ней «одну группу крови». Возможно, хотел соединить два древних рода. Как-то горела степь, где работали осужденные. Он узнал, что там находится и мама, примчался туда на коне и ее, единственную из всех, спас. Сам очень обгорел. И когда они вышли из больницы, мама его спросила: «Чем я тебе обязана?» Он сказал: «Рождением дочери». И она пошла на этот шаг, думая, что ничего не получится...
Мама рассказывала, что через три года его расстреляли. К сожалению, нет уже тех людей, которые знали отца и эту историю. Не могу простить себе одну упущенную возможность больше узнать о нем. Когда мне было 19 лет, я приехала в Одессу к маминой подруге, которая была с ней в лагерях, — врачу Любе Немерицкой. И вот как-то утром она мне говорит: «Радочка, я хочу тебе рассказать о твоем отце. Сейчас иди на море, а вечером я тебе расскажу». Мне надо было отреагировать сразу же, а я подумала: ладно, вечером наконец-то услышу. Но вдруг приезжает мама — как почувствовала. И когда тетя Люба сказала, что хочет мне рассказать о Яне, мама категорически запретила ей говорить на эту тему. Вот она такая: если решила, то все...»

Анатолий Николаевич: «Юрист Горецкий подтвердил, что в одно время с Марией Ростиславовной отбывал срок даже потомок князей Волконских. Это польская, отломанная ветвь на генеалогическом древе. Известно, что этот потомок поддержал советскую власть, за что и поплатился. За его могилой ухаживает польская диаспора. Я видел ее. Большая мраморная плита с гербом, царственно великолепное надгробие, правда, не единственное в тех краях...»
Рада родилась В 1950 году, за четыре месяца до освобождения, на рудниках Джезказгана».

Из воспоминаний Марии Ростиславны: «Я родила свою Радочку. Меня собирались отправить на другой объект, в другой лагерь. И вот я падаю из окна второго этажа, калечу ногу, только бы не разлучаться с дочкой. Тут новая беда: приглянулось мое дитя прокурорше. Начала обхаживать: отдай, она у меня человеком станет. А ты что ей дашь? Хочешь, заплачу тебе хорошо? Я решительно отказывалась, а страх сердце леденил…

После, мою Радочку взяли вольнонаемные, муж и жена. Они приезжали в лагерь, а жили возле пристани. От нас на пристань брали мужчин грузить мешки. Я, чтобы дочку повидать, одевала мужскую робу и грузила мешки. А Раду посажу на лавку у окна, чтобы видеть. Ношу и на дочку гляжу. И сила неизвестно откуда бралась. Как-то, бросив мешок, увидела, что ребенка нет. Отключилась, тогда и обнаружили, что я не мужик. Начали допытывать, зачем переодевалась, что замышляла? Раду забрали, а куда - не сказали… С отчаяния, казалось, разорвется сердце...»

Анатолий Николаевич: «Из письма Капнист, адресованного в управление МГБУ Красноярского края, вырисовывается картина ее мытарств. С маленьким ребенком никто не хочет предоставить даже угол. Да и с жильем в тех краях туго. На работу в клуб ее не берут по идеологическим соображениям. А к физическому труду после восьми лет лагерей Капнист не способна.
Она называет другую причину: «вследствие увечья правой руки, полученного на производстве». Письмо исполнено отчаянья. В нем есть размышления о самоубийстве, но чувствуется, что ее держит ребенок. При этом у нее хватает еще иронии на такие строки: «Ведь если я была виновата, то честно отбыла срок наказания в лагерях, о которых вспоминаю с большой теплотой. Там я ударно трудилась и была обеспечена всем». Все перечисленные подробности подшиты к делу. На нем стоит резолюция: «Содействовать!». Эта милость на два года облегчила ее участь. Ей разрешили переехать в село Казачинское Красноярского края».
 

Из воспоминаний Радиславы Яновны: «Мама отдавала меня в садик при лагере. И ей было невдомек, почему я все время упираюсь, не желая идти туда. Удивляли мать и синяки на моем теле. Но там ей говорили: «Вы же знаете, она у вас девочка подвижная». Она меня оставляла и тут же бежала на работу. Но как-то решила проверить, в чем же дело, вернулась и заглянула в окно. И увидела, как воспитательница крутит мою щеку, приговаривая: «Выбью из тебя врага народа!» Какой враг народа в два с половиной годика? Мама влетела в коридор и стала ее избивать. «Я била ее так, что меня два кочегара, сильные мужчины, не могли оттащить», — рассказывала она мне потом. Садистка-воспитательница, оказавшаяся любовницей кагэбиста, потом долго лежала в больнице. Естественно, маму на следующий же день забрали. И вот тогда начались мои мытарства. Меня отправили в детский дом. Было тогда мне всего два годика, но я хорошо помню, как перед отъездом стояла в детском саду на подоконнике и кричала: “Мама!”. Мама попала в новое заключение и там объявила голодовку, требуя, чтобы ей отдали ребенка. Она бесконечно посылала запросы о моем местонахождении, но каждый раз после этого меня переправляли в другой лагерь...»

 

Анатолий Николаевич: «В новом приговоре указано несколько пунктов ее личного недовольства властью. Например: «В апреле 1950 года Капнист в присутствии Сальковой возводила клевету на советскую власть, материальные условия жизни колхозников, при этом восхваляла жизнь народов в одной из капиталистических стран». Три свидетеля дают несколько показаний, и вина подсудимой доказана, тем более что Капнист не отрицала, что отношения у нее со свидетелями нормальные.»

Из воспоминаний Марии Ростиславны: «Тут узнаю, что одна очень хорошая женщина выходит на волю. Прошу ее, умоляю найти моего ребенка. Есть, есть добрые сердца, хотя и рвалась она домой, но объездила округу и нашла мою дочку в детдоме под Красноярском. Была зима, морозы за 30, а она и товарняке ко мне в лагерь добралась. Я и попросила Валентину Ивановну, так звали эту женщину, взять дочку к себе, пока я не вернусь».

Продолжение следует…

Юлия Воинова-Жунич,

член Российского Творческого Союза работников культуры,
член Конгресса Литераторов Украины, член Союза журналистов Украины

для "Русской Стратегии"

http://rys-strategia.ru/

Использованная литература:

http://fakty.ua/55762-rada-doch-znamenitoj-aktrisy-grafini-marii-kapnist-quot-kogda-mama-otkazalas-delat-abort-ee-nachali-pytat-opuskali-v-ledyanuyu-vannu-i-izbivali-nogami-quot

 https://sadalskij.livejournal.com/1972813.html https://zn.ua/CULTURE/kapnist_tayno_snyalas_v_gollivude.html