В Рязани появился еще один монумент – Феликсу Дзержинскому. Стараниями местных властей основатель ВЧК занял почетное место в одном ряду с именитыми жителями земли Рязанской, которые по праву считаются ее гордостью: поэтом Есениным, ученым Циолковским, генералом Скобелевым… В открытии памятника, установленного в центре города перед фасадом нового здания областного УФСБ, участвовали губернатор, градоначальник, спикер Заксобрания, а также кадетская молодежь. Точно по Маяковскому: «Делай жизнь с товарища Дзержинского».
Рязанские интернет-ресурсы (а только таковые сегодня свободны) отреагировали на случившееся по-своему. Сайт «7х7» написал, что не обнаружил в сети ни одного поста о том, что установка памятника – благо для Рязани и рязанцев. И процитировал одного из местных блогеров: «В Германии почему-то не ставят памятников Гиммлеру. А вот в Рязани поставили памятник палачу русского народа Дзержинскому возле нового здания ФСБ. Символично, что памятник Дзержинскому открыли в день рождения Гитлера. Такая вот эстафета злодеев… Кадеты с шариками. Знают ли дети, что Дзержинский был кровавым убийцей? Кровавые репрессии были и в Рязани, где чекисты убили тысячи невинных людей. Поэтому печально, что на земле рязанской поставили памятник кровавому палачу русского народа Дзержинскому. Да еще и в день рождения Гитлера».
Впрочем, в интернете всякого хватает. Один из неместных и незадачливых авторов ЖЖ, наоборот, выразил свое полное удовлетворение от случившегося, написав, что «в Рязани поставили памятник основателю органов госбезопасности Дзержинскому». То ли невдомек горе-блогеру, что отечественные органы государственной безопасности уходят корнями в глубокую древность – как минимум к эпохе тишайшего Царя Алексея Михайловича, то ли государством он признает исключительно диктатуру пролетариата, но факт остается фактом.
Вообще, вековечить в бронзе энтузиаста красного террора, рьяно воплощавшего в жизнь свою детскую мечту «перебить всех москалей», у нас стало модным. Совсем недавно появился такой же памятник Кирове (высота 2,6 м). В Москве периодически вспыхивают инициативы по возвращению Феликса на Лубянскую площадь. Учитывая позицию в этом вопросе руководства ФСБ (см. http://rys-strategia.ru/news/2018-01-08-4560 ), не удивлюсь, что тренд получит дальнейшее развитие.
Помешать этому гражданское общество не в силах. А вот еще раз напомнить, кем в действительности был Феликс Дзержинский, чем он особенно прославился, можно и нужно. Итак,
кто он, «Железный Феликс»?
В историю отец-основатель печально известных органов ВЧК-ОГПУ-НКВД вписан, без преувеличения, кровавыми буквами. Как безжалостный палач, организатор страшного "красного террора", маниакальный убийца миллионов наших соотечественников.
Дзержинскому было около 40 лет, когда он возглавил ВЧК - Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией. К этому возрасту потомок польских шляхтичей успел провести в тюрьмах и ссылках более десятка лет. Половину сознательной жизни! Ясно, что законопослушных граждан за решетку не сажают. Тем более, несколько раз подряд. Следовательно, к праву, закону, правопорядку у нашего антигероя было самое нигилистическое отношение. Так как же насчет символа законности? Нестыковка.
Но может быть, возглавив такое ведомство, как ВЧК, Дзержинский в одночасье переродился и возлюбил и закон, и порядок? Что если судьба дала ему шанс, и он им охотно воспользовался? Факты говорят: нет, скорее, наоборот. После Октябрьского переворота и захвата власти большевиками в Дзержинском взыграли все приобретенные в юности пороки и все худшие человеческие страсти, среди которых злоба, месть и кровожадность вышли на первое место. В юности он мечтал (и писал об этом в дневнике) заиметь шапку-невидимку, чтобы с ее помощью истребить как можно больше москалей. Когда большевики принялись разжигать гражданскую войну, такая возможность Феликсу представилась. Дзержинского не приходилось уговаривать взять на себя ответственность за кровь всероссийского террора. «Его ближайший помощник, чекист Лацис свидетельствует: «Феликс Эдмундович сам напросился на работу по ВЧК».
Вот несколько штрихов к вопросу о почитании им закона. «Право расстрела для ВЧК чрезвычайно важно», - не уставал повторять Дзержинский. Речь конечно о расстрелах без суда и следствия, включая расстрелы мирных и случайных заложников. «ЧК не суд, ЧК - защита революции. ЧК должна защищать революцию и побеждать врага, даже если меч ее при этом случайно упадет на головы невинных». Это тоже его слова. Сохранились личные воспоминания о Дзержинском современников. Вот свидетельство философа Николая Бердяева: «Это был фанатик. По его глазам, он производил впечатление человека одержимого. В нем было что-то жуткое...».
В архивах протокол заседания ВЧК от 26.02.1918, где обсуждался поступок Дзержинского – убийство из револьвера, прямо в служебном кабинете, надерзившего ему революционного матроса.
Сохранились воспоминания видного меньшевика Рафаила Абрамовича о его беседе с Дзержинским в августе 1917 года. Заговорили о соотношении политических и социальных сил в стране и влиянии этого на реальную политику, законодательство. В России это соотношение было явно не в пользу большевиков. Как же его изменить? Абрамович стал рассуждать о политической и экономической эволюции. На что Дзержинский ему возразил:
– Но почему нельзя радикально (курсив наш. – Авт.) изменить это соотношение? Например, уничтожением каких-либо классов».
Этот тезис, уничтожения врагов не посредством правосудия и с соблюдением правовых норм, а огулом, массово, по классовому или служебному признаку, станет главным партии большевиков, вообще, и ее вооруженного отряда, ВЧК, в частности.
Григорий Зиновьев заявил в сентябре 1918 года: «Мы должны завоевать на нашу сторону девяносто из ста миллионов жителей России под советской властью. Что же касается остальных, нам нечего им сказать. Они должны быть уничтожены» (газета «Северная коммуна», № 109, 19.09.1918. С. 2).
В те же дни Валериан Осинский писал в «Правде»: «Мы перешли к крайнему террору - системе уничтожения буржуазии как класса».
Ближайший помощник Дзержинского латыш Мартын Лацис наставлял чекистов в официальном органе ЧК Восточного фронта «Красный террор»: «Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который мы должны ему предложить, – к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом – смысл и сущность красного террора».
Архивы сохранили для нас множество приказов, телеграмм, директив лидера большевиков Ленина с требованиями «взять заложников», «навести массовый террор», «расстрелять», «повесить, непременно повесить» и т.п.
И все эти директивы неуклонно выполнялись. Прежде всего - ведомством Дзержинского. Вот когда сбылась розовая мечта его детства – «перебить москалей».
После покушений на Урицкого и Ленина в Петрограде в одну ночь чекисты расстреляли свыше полутысячи заложников, о чем 1 сентября все коммунистические газеты, включая нижегородские, перепечатали сообщение «Известий» под лаконичным заголовком: «Разстрел 500».
Весьма важным Феликс Эдмундович считал комплектование кадров ВЧК. История оставила нам массу свидетельств о многочисленных сотрудниках чрезвычаек – отъявленных уголовниках и садистах.
Писатель русского зарубежья Роман Гуль писал: «Дзержинский взломал общественную преисподнюю, выпустив в ВЧК армию патологических и уголовных субъектов. Он прекрасно понимал жуткую силу своей армии. Но желая расстрелами в затылок создавать немедленный коммунизм, Дзержинский уже в 1918 году стремительно раскинул по необъятной России кровавую сеть чрезвычаек: губернские, уездные, городские, волостные, сельские, транспортные, фронтовые, железнодорожные, фабричные, прибавив к ним «военно-революционные трибуналы», «особые отделы», «чрезвычайный штабы», «карательные отряды».
И далее: «Из взломанного «вооруженным сумасшедшим» социального подпола в эту сеть хлынула армия чудовищ садизма, кунсткамера, годная для криминалиста и психопатолога. С их помощью Дзержинский превратил Россию в подвал чеки и, развивая идеологию террора в журналах своего ведомства «Еженедельник ВЧК», «Красный Меч», «Красный Террор», Дзержинский руками этой жуткой сволочи стал защищать коммунистическую революцию»(журнал «Москва», № 5, 1991 г., стр. 50).
Да и могли ли быть другие исполнители людоедских телеграмм Ильича или садистских инструкций Дзержинского и Лациса? Способен ли нормальный человек убивать невинных заложников, в том числе женщин, гимназистов, немощных стариков? Вопрос риторический. «Армия чудовищ» нужна для исполнения преступных приказов, реализации преступной политики. Создание лживого мифа о кристально чистых и честных чекистах, о пламенном борце за народное счастье Дзержинском началась с первых дней после образования ВЧК. Участвовали в этом весь большевистский агитпроп, и вожди партии, и сами кромешники из Чеки.
После смерти Дзержинского, последовавшей в 1926 году, миф перерос в культ. «На другой день по смерти Дзержинского начались коммунистические славословия в обязательно-елейном тоне и причитания плакальщиков в честь умершего вождя, – пишет Гуль. – Тут были фальшь, но тут была и искренность».
Среди плакальщиков был и М. Горький: «Нет, как неожиданна, несвоевременна и бессмысленна смерть Феликса Эдмундовича». К хору присоединились Л. Троцкий («Вот застывший образ мужества и верности»), поэт Николай Асеев и множество других.
Все это в далеком прошлом. А сегодня? Для чего понадобилось реанимировать культ Железного Феликса, основанный на лжи? Ведь не думают же рязанские ( и не только) ветераны ГБ всерьез, что стоит истукану Дзержинского вернуться на городские площади, как в стране, словно, по щучьему веленью воцарятся закон и порядок? Исчезнет коррупция в рядах чиновников и полицейских. Ничего подобного, конечно же, не случится. А добиться этого можно и без сомнительных заклинаний и действ с целью вызвать духи и тени из кровавого прошлого.
Историю, конечно, нужно знать, ее забвение грозит повторением худших ее страниц. Но, может быть, стоит поступить, как свое время сделали москвичи, отправив Железного Феликса с Лубянской площади в парк «Музеон»? Думаю, это самый разумный подход к прошлому и настоящему.
Станислав Смирнов
для «Русской Стратегии»
http://rys-strategia.ru/ |
