15 августа 1918 года в Нижнем Новгороде был расстрелян бывший начальник губернского жандармского управления Иван Петрович Мазурин. Его трагическую судьбу можно считать типичной для сотрудников российских спецслужб революционного периода. С момента совершения антигосударственного переворота в феврале 1917 г. на них была устроена форменная охота. Жандармов арестовывали, сажали в тюрьму, нередко устраивали над ними самосуд толпы. После же «великого октября» жандармские офицеры и унтер-офицеры первыми попали в расстрельные списки, публичные и тайные, рассылаемые ВЧК по губерниям с приложением лаконичного приказа: «Подлежат немедленному расстрелу» (один такой документ обнаружен автором в архиве Нижегородской области).

Лето 1918 года. Большевистский режим на волоске от краха. Растет недовольство голодом и разрухой, вызванными авантюрными марксистскими экспериментами. В этой ситуации партия Ленина делает ставку на жестокие репрессии. В Нижнем Новгороде 15 августа производится первый массовый расстрел - предвестник огульного сентябрьского красного террора.

Впрочем, первый ли? Ведь расстрелы вовсю практикуются и в предшествующие месяцы. Так, в мае после массовых протестов рабочих кожевенных предприятий в селе Богородском Павловского уезда, обернувшихся обоюдными жертвами со стороны как протестующих, так и большевиков, прибывший на место событий карательный отряд во главе с военным комиссаром губернии Борисом Краевским расстрелял без суда и следствия 10 богородчан.

Но августовские убийства - это уже начало действия машины террора ВЧК, в основе которых лежал принцип классового истребления невиновных - лишь за профессию или происхождение. Так случилось и с последним начальником Нижегородского ГЖУ. Его убили только за то, что он был верным слугой государства и монарха. То есть, за добросовестное исполнение своего служебного и гражданского долга.

Извещение о расстреле полковника Мазурина, а с ним и пяти товарищей по несчастью, огульно обвиненных в контрреволюции, обнародовал официоз «Рабоче-крестьянский нижегородский листок». День спустя такую же заметку под заглавием "Новый заговор" напечатала "Петроградская правда". Отметим, что публикация списков казненных заложников в этот момент - тоже новация. Пройдет немного времени, и такие объявления будут ежедневными и еще более кровожадными. В данном случает газета оповестила читателей, что "арестована нижегородская организация контрреволюционеров", выпустившая в связи с захватом белогвардейцами Казани "ряд гнусных воззваний и прокламаций, призывая население к восстанию". Все шестеро казненных чекистами 15 августа 1918 г. и объявлялись участниками заговора.

Помимо Ивана Мазурина 15 августа 1918 года в подвалах Нижгубчека были расстреляны: 1 - Василий Михайлович Иконников, из нижегородской купеческой семьи, кадровый офицер, полковник, командир 10-го гренадерского Малороссийского полка, кавалер ордена Святого Георгия 4-й степени; 2 - Федор Карлович Каленин - объявлен одним из организатором Муромского белогвардейского восстания; 3 - Дмитрий Кондратьев - нижегородец, владелец кофейни в Мининском саду, обвиненный в доставке оружия для белогвардейцев; 4 - Михаил Иванович Груздев - "известный грабитель в Рыбинске"; 5. - Никифор Сергеевич Чугунов - член Иваново-Вознесенской организации РСДРП с 1902 года и агент охранного отделения.

Кто же он, глава нижегородских спецслужб дореволюционного периода?
Иван Петрович Мазурин родился 16 сентября 1866 года в селе Ивановском Петроградской губернии и одноименного уезда. Представление о его службе дает «Список полковникам по старшинству, составленный по 1 марта 1914 года». Согласно Списку, Мазурин воспитывался во 2-м Московском кадетском корпусе. Затем окончил 2-е военное Константиновское училище (Санкт-Петербург). Выпущен 1 сентября 1885 года в 4-й пехотный Копорский полк, расквартированный в Смоленске. Через год произведен в подпоручики, а в 1890-м - в поручики.

В 1896 году как образцового офицера Ивана Мазурина причислили к Отдельному корпусу жандармов с производством в штаб-ротмистры (Высочайший приказ от 6.12.1897). Вначале его назначили адъютантом в Ярославское губернское жандармское управление. Два года спустя следует очередное звание - ротмистр (6.12.1898). Всю последующую жизнь Иван Мазурин посвятил делу охраны государственной безопасности и общественного порядка.

Одним из самых беспокойных в политическом отношении мест Российской империи была русская Польша. Именно туда в 1899 году направили энергичного и способного офицера. Поначалу он служил помощником начальника ГЖУ в Лодзи, затем начальником управлений в Ломжинской и Радомской губерниях Царства Польского. В годы первой революционной смуты один за другим следовали новые перемещения. С 1904 года Иван Мазурин помощник начальника жандармских управлений в Новгороде, Екатеринбурге, Перми, Кронштадте.

В 1909 подполковник Мазурин причислен к Особому отделу департамента полиции МВД. Ему поручено вести наблюдение за порядком на железных дорогах. А три года спустя последовало новое назначение - начальником Томского ГЖУ.

В феврале 1914 года, уже в звании полковника, высочайше пожалованного 23 марта 1912 года, Иван Мазурин едет в Нижний Новгород. В здании управления, размещавшегося в небольшом флигеле местного архиерейского дома (ныне в нем располагается нижегородская консерватория), его встретил небольшой штат помощников, среди них ротмистр корпуса жандармов Михаил Яковлевич Малюга и прикомандированный к ГЖУ подполковник Владимир Алексеевич Стрекаловский.

Помимо этого в губернии действовали периферийный жандармский пункт по Ардатовскому и Горбатовскому уездам, который возглавлял ротмистр Павел-Карл-Эрнест Зиверт (чуть позже его сменит ротмистр Николай Михайлович Морозов), а также два отделения жандармских полицейских управлений железных дорог – Арзамасское (начальник – ротмистр Леонид Николаевич Зиновьев) и Семеновское (начальник – полковник Алексей Альдорович Крауз, которого расстреляют двумя неделями позже, в отмщенье за покушения на Ленина и Урицкого).

Должность главы губернского жандармского управления чрезвычайно ответственна. А с началом большой европейской войны ее значение возрастет еще больше. Нижний Новгород - важный промышленный центр и железнодорожный узел, ключ к Москве. Поэтому в деле борьбы с вражеским шпионажем роль жандармского управления и его начальника огромна. В своей деятельности полковник Мазурин тесно взаимодействует с полицмейстером Александром Васильевичем Богородским и начальником гарнизона генерал-лейтенантом Владимиром Федоровичем Плюцинским.

Воистину, Россия в начале XX века и даже в годы тяжелейшей мировой войны - одно из самых свободных и открытых государств. Имена офицеров спецслужб, их домашние адреса легко обнаружить в городском адрес-календаре. Из него мы узнаем, что грозный царский жандарм Мазурин проживал на улице Малой Печерской, в доме Хинского.
За беспорочную службу полковник корпуса жандармов Иван Петрович Мазурин был награжден орденами Святого Владимира 4-й степени (1906), Святого Станислава 2-й степени (1911) и чином полковника за отличия по службе.

Одного взгляда на газетное сообщение о расстреле Мазурина и других достаточно, чтобы убедиться: утверждения чекистов - грубая фальсификация. В списке жертв чрезвычайки - случайные, по-видимому, никак не связанные между собой люди, между которыми нет ничего общего. Поэтому "заговор" - плод воображения и литературного творчества главарей чекистских инстанций - председателя ЧК на Восточном фронте Лациса и председателя губернской ЧК Воробьева (Каца). С первых дней создания ВЧК провокация и фабрикация фиктивных заговоров и контрреволюционных организаций становятся излюбленными методами Дзержинского и его соратников. Здесь мы видим яркий пример такой циничной и бесчеловечной практики.

Хранящееся в архиве Нижегородского УФСБ следственное дело № 8279 в отношении И.П. Мазурина и др. не содержит никаких улик, подтверждающих его участие в заговоре, выпуске "гнусных прокламаций", призывах населения к восстанию. Трудно представить, что бывший глава ГЖУ, арестованный революционными властями еще в марте 1917 года и проведший в тюрьме несколько месяцев, занимался агитацией и готовил свержение власти большевиков. Наверняка жил он летом 1918-го, поселившись по адресу улица Старая Солдатская, дом № 8, квартира № 4, в постоянном страхе за свою жизнь и ни о каких заговорах не помышлял.

Тем не менее, по ордеру № 1394 от 13 августа 1918 года он был арестован, а затем расстрелян как участник организации контрреволюционеров. Обвинений обреченным на смерть узникам тюрьмы губчека не предъявлялось, приговоров не выносилось. Расстреляли их, что называется, без суда и следствия. В силу некой большевистской целесообразности, будто бы диктуемой сложной политической обстановкой.

Расстрел последовал несколько дней спустя после занятия Казани Народной армией КОМУЧа (7 августа) и печально знаменитой телеграммы Ленина нижегородским большевикам (9 августа):

«В Нижнем явно готовится белогвардейское восстание, надо напрячь все силы, составить «тройку» диктаторов, навести тотчас массовый террор...»

Во исполнение этой телеграммы в Нижнем Новгороде уже на следующий день был образован военно-революционный комитет в составе: Г. Федоров, С. Акимов, Я. Воробьев (Кац), Б. Краевский, И. Коган, И. Шелехес, чуть позже к ним присоединится будущий сталинский нарком Лазарь Каганович, бывший в 1918-1919 гг. фактическим диктатором Нижнего Новгорода). Этот «синедрион» и отдал приказ о развязывании чекистами массового террора.  Губчека приступила к массовым арестам бывших офицеров, полицейских, жандармов. Арестованных так много, что принято решение о создании концентрационного лагеря. В подвалах ЧК начались первые расстрелы заложников. Точную цифру расстрелянных в августе (т.е. еще до декрета о красном терроре) можно узнать, только ознакомившись с наглухо закрытыми архивами ФСБ. Опубликовано же было совсем немного, с целью устрашения. «Еженедельник ВЧК № 1 от 22.09.1918 сообщит об этом: «Из работ с 1 августа по 1 сентября… по белогвардейским делам разстреляно около 25 чел., часть их опубликована». Историк И.С. Ратьковский, обобщивший статистику расстрелов ВЧК по советским публикациям, пишет о 76 расстрелах в Нижегородской губернии в августе только по политическим мотивам, расстреливали же, кроме того, «за спекуляцию», за уголовщину и т.п., зачастую путая одно с другим.

Почти век над верным слугой государства Иваном Мазуриным висел позорный ярлык «врага», пока с инициативой о возвращении ему доброго имени не выступило Нижегородское историческое общество «Отчина». Постановлением прокурора Нижегородской области от 26 мая 2011 года И.П. Мазурин полностью реабилитирован. Клеймо врагов снято и с четырех других жертв произвола ВЧК, все они посмертно реабилитированы.

Правда, в прокурорском заключении реабилитация мотивирована тем, что антисоветская агитация согласно действующему Закону о реабилитации жертв политических репрессий от 18 октября 1991 г. не является составом преступления. Мол, может, и агитировали, но расстреливать за это было нельзя. А ведь краеугольный принцип презумпции невиновности требовал большего - признать, что, поскольку в материалах дела нет доказательств существования организаций и заговора, то их и не было. И тогда неприглядная роль ЧК стала бы очевидной. Возможно, когда-нибудь так и будет.

В заключение сообщим о судьбе сына жандармского полковника, Всеволода Ивановича Мазурина. Он родился в 1902 г. в городе Остроленке Ломжинской губернии. До 1918 г. он учился в Нижегородском кадетском корпусе. В 1930-е гг. работал инженером на заводе Красное Сормово. Арестован в ходе так называемой «кулацкой» операции НКВД согласно Приказу Ежова № 00447 в августе 1937 г. он был арестован и, согласно официальной справке, умер в тюремной больнице 18 мая 1938 г.

Источники и литература

Список полковникам по старшинству. СПб, 1914.

Протоколы Нижегородского ВРК.//Государственный общественно-политический архив Нижегородской области. Ф. 1. Оп. 1. Д. 33.

Рабоче-крестьянский нижегородский листок. 1918. 16 августа.

Ленин. ПСС. Изд. 5-е. Т. 50. С. 142-143.

Еженедельник ВЧК № 1. М., 1918.

Ратьковский И.С. Красный террор и деятельность ВЧК в 1918 году. СПб, 2006.

Книга памяти Нижегородской области. Т. 2. С. 449.

Станислав Смирнов

для Русской Стратегии

http://rys-strategia.ru/