Нам всё разрешено, ибо мы первые в мире подняли меч  не во имя закрепощения и угнетения кого-либо, а во имя раскрепощения от гнёта и рабства всех.

Мартин Лацис, член коллегии ВЧК

В сентябре 1918 года в Курмышском уезде вспыхнуло антибольшевистское восстание. По своим масштабам оно имело ничтожное значение, по количеству жертв – огромное. Советская власть и официальная историография постарались уничтожить память о трагедии, разыгравшейся столетие назад. Мы попытаемся воссоздать канву и смысл тех событий, оставивших неизгладимый отпечаток в народной душе.

Курмыш, живописно расположенный на левом берегу Суры, был основан в 1372 году князем Борисом Константиновичем. Изначально это была крепость для защиты восточных рубежей великого Нижегородско-Суздальского княжества от набегов воинственных соседей. Позднее Курмышский уезд отошел к Нижегородской губернии, учрежденной в 1714 году Петром I, а с образованием в 1780 году Симбирского наместничества был включен в его состав. С 1796 года – уездный город Симбирской губернии. Проживая на ее стыке с Нижегородской и Казанской губерниями, местное население поддерживало с ними тесные связи. В 1922 году уезд перешел в Нижегородскую губернию. Современный Курмыш – село в составе Пильнинского района Нижегородской области.

На рубеже XIX-XX веков в Курмыше проживало 2916 человек, в том числе 38 дворян, 34 лица духовного звания, 149 почётных граждан и купцов, 1807 мещан и 878 крестьян, имелись пристань, служившая перевалочным пунктом хлебной торговли, женская гимназия, городское 2-классное училище, земская больница, 5 кирпичных и 2 поташных завода. В уезде насчитывалось 13 волостей с 180 тысячами жителей, включая 150 тыс. православных и 27 тыс. татар. Последние проживали преимущественно в Петряксинской и Чембилеевской волостях, в то время как чуваши преобладали в Алгашинской, Анастасьевской и Атаевской, отошедших впоследствии к Чувашской АССР. Основной род занятий крестьян в уезде – земледелие.

Имения курмышских помещиков Андреевских (село Жданово), Бахметьевых (Княжиха), Бобоедовых (Ащериха), Левашёвых (Каменка), Пазухиных (Бортсурманы),  Шипиловых (Деяново) и других были культурными гнёздами и нередко – образцовыми агрохозяйствами. Многие из дворян отличились на государственной службе. Степан Степанович Андреевский (1874-1843) начинал службу в лейб-гвардии Конном полку, за боевые отличия в Отечественную войну 1812 года был удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени, под конец службы командовал гвардейским Уланским полком и вышел в отставку в чине генерал-майора, погребён в родовой вотчине Жданово. Его внук Сергей Сергеевич (1857-1930) подвизался на гражданской службе, занимал посты председателя губернской земской управы и начальника Воронежской и Орловской губерний, имел чин действительного статского советника. Скончался в эмиграции в Париже и похоронен на кладбище Сент-Женевьев де Буа.

События осени 1918 года в Курмышском уезде надо рассматривать на фоне вооружённой борьбы, развернувшейся летом 1918 года как в Среднем Поволжье, так и в стране в целом. Позорный Брестский мир, насаждение коммунизма и откровенный курс на классовый раскол общества привели к эскалации гражданской войны. На Юге России набирало мощь Белое движение. Конфликт красного наркома Троцкого с Чехословацким легионом обернулся свержением советской власти в Поволжье и захватом белыми и союзными чехословацкими частями ряда крупных городов: Самары – 8 июня, Симбирска – 22 июля, Казани – 7 августа. Ударной силой Народной армии Комуча стал добровольческий отряд полковника Генштаба В.О. Каппеля.

В конце августа линия фронта проходила по правому берегу Волги от Хвалынска до Казани. Между тем войска красного Восточного фронта готовились перейти в контрнаступление, бросив против Народной армии Комуча под начальством С. Чечека 5-ю армию П. Славена, а против Симбирска – 1-ю армию М. Тухачевского.

В это время в Курмышском уезде, лежавшем в прифронтовой полосе и игравшем важную роль в снабжении и обеспечении тыла 5-й армии, и вспыхнул антибольшевистский мятеж. Недовольство новой властью здесь зрело давно. Как  и всюду, реквизиции и произвол комиссаров настроили массы курмышан против большевиков. Масла подлила принудительная мобилизация. Штабу Восточного фронта, с 18 августа обосновавшемуся в Арзамасе, требовалось всё больше пополнений. Как докладывал Мобилизационный отдел РККА, первая попытка поставить жителей уезда под ружьё, назначенная на 10 августа, была сорвана: на призывные пункты никто не явился, и военный комиссар Рудаков лишь разводил руками.

На 31 августа по уезду был объявлен новый набор численностью в 3000 человек с последующим отправлением их в Саранск. Для содействия военкому был придан отряд красноармейцев с пулемётом. За отказ явиться на сборные пункты полагался расстрел, что не было пустой угрозой, ибо в то же самое время в Арзамасском уезде ЧК на Чехословацком фронте во главе с М.И. Лацисом (Судрабсом) чинила жестокие расправы над всеми, кто уклонялся от мобилизации или против неё протестовал. И такое происходило повсеместно. Недовольство приближалось к критической точке. О том, что большевики не имели в уезде ни авторитета, ни влияния, свидетельствуют выборы в новый состав исполкома Совдепа, прошедшие 10 июля на IV уездном съезде Советов, и в ходе которых 10 из 15 мест получили эсеры, меньшевики и беспартийные и только треть – коммунисты [4]. При таком раскладе удерживать власть можно было только вооружённой силой.

Комитет спасения Родины

Мятеж в Курмыше начался в ночь на 2 сентября. Ядро восставших составила молодёжь, в которой преобладали демобилизованные офицеры. Среди повстанцев были даже члены уездного исполкома. Местом сбора восставших была Стрелецкая слобода (часть Курмыша), откуда вооружённая масса двинулась в город. Повстанцы захватили арсенал с 300 винтовками, атаковали воинскую казарму и караульный пост, помещавшиеся в Тихоновской школе. Гарнизон из 25 красноармейцев мог оказать лишь слабое сопротивление. В перестрелке были потери с обеих сторон: у повстанцев убиты Королёв, В. Логинов, Подлекарев, у их противника – М. Сидоров, Вельчик (Бельчик), В. Михайловский.

На другой день у здания женской гимназии собрался общий сход, на котором был избран «Временный комитет спасения родины и революции». Появились воззвания к населению. По инициативе курмышанина Ивана Вечерина в Успенском соборе протоиерей Михаил Рождаев и духовенство совершили молебен в благодарность за избавление от большевиков. Было арестовано и взято под стражу около 30 коммунистов. Восставшие готовились к обороне, оборудовав у берегов Суры и Курмышки окопы [6].

О лидерах восстания известно немного. Источники называют его главным руководителем члена партии социалистов-революционеров Михаила Саверкина, члена партии эсеров и заведующего уездным собесом.

Вместе с тем свидетели на процессе по обвинению Сергея Васильевича Логинова, проходившем в 1924 году в Сергаче, уверяли, что организаторами восстания явились молодые демобилизованные офицеры. Одним из них был сын обвиняемого, народный учитель и прапорщик военного времени,  В.С. Логинов (см. фото).

Согласно послужному списку, Логинов Владимир Сергеевич родился 5 июля 1894 года, из крестьян Симбирской губернии. В 1910 году окончил Курмышское 4-классное училище, затем двухлетние педагогические курсы при нём со званием учителя народных училищ. Состоял учителем в Пильне, Спасском Казанской губернии. В феврале 1915 года призван в армию с зачислением в запасной батальон лейб-гвардии Семёновского полка. Оттуда командирован в Чугуевское военное училище (Харьковская губерния), приказом № 63 от 1.2.1917 зачислен юнкером рядового звания для прохождения 4-месячного курса обучения, приказом по армии и флоту от 1.6.1917 произведён в прапорщики пехоты, после чего направлен в распоряжение начальника 3-й Сибирской стрелковой запасной бригады. Зачислен в списки 37-го Сибирского стрелкового запасного полка младшим офицером в 6-ю роту. Избирался товарищем председателя ротного комитета, членом Омского совдепа. С 1.02.1918 командир 19-го Сибирского стрелкового запасного полка. После увольнения от службы приказом войскам Омского военного округа за № 196 вернулся на родину. Отец – Сергей Васильевич, мать – Евдокия Андреевна, брат – Сергей.

Другой активный участник – также молодой офицер Евгений Норенберг, 1891 года рождения, уроженец Пензы, русский, из дворян, сын уездного воинского начальника подполковника Владимира Карловича Норенберга. После поражения повстанцев покинул Курмыш. В 1930-е гг. проживал в Ялте, работал инженером санатория ВЦСПС № 2. Арестован 13.9.1935 Ялтинским райотделом НКВД СССР, приговорён Верховным Судом РСФСР по ст. 58-2 УК РСФСР к 10 годам лагерей. Реабилитирован 18.7.1995 г. прокуратурой Республики Крым.

Но вернемся к восстанию. В селения, включая отдалённые чувашские, были посланы агитаторы с целью привлечь крестьян на свою сторону. Житель села Аксикасы вспоминал: «Рано утром 2 сентября вдруг раздался колокольный звон. Звонили колокола Баймашкинской и Четайской церквей». Отряд повстанцев переправился через Суру и вошел в село Ильина Гора. В селе Красные Четаи также образовался Комитет спасения родины и революции. Десятки жителей деревни Мочковасы также выразили намерение идти в Курмыш. К тому времени десять волостей уезда, включая Стрелецкую, Казачью, Деяновскую, Красночетайскую, Пандиковскую, Тархановскую и Атаевскую, были охвачены восстанием.

Уездное начальство покинуло город еще накануне, отправившись на 5-й уездный съезд крестьянских депутатов в Пильну. Председатель исполкома Н. Мартьянов (бывший эсер) в сопровождении красноармейцев М. Абрамова и  Ф. Попкова выехал в Курмыш, но, узнав о захвате города, вооружившись винтовками и пулемётом, повернули к Пильне, чтобы затем добираться до Ядрина. По прибытии в деревню Березовку они были обнаружены местными крестьянами и погибли, видимо, в перестрелке. Из Ядрина для ликвидации восстания 3 сентября был послан отряд красноармейцев под начальством Вострикова, но его авангард был обстрелян повстанцами в Березовке и Ильиной Горе и после продолжительного боя повернул назад.

Расправа на песках

Тем временем большевики собирали силы. Местом их сосредоточения стали Алатырь, куда после падения Симбирска переехали советские учреждения губернии, и Ядрин, расположенный по течению Суры. Штаб ликвидации восстания образовался в Ядрине. Из Васильсурска на пароходе «Чайка» сюда во главе отряда прибыл чрезком Казанской ЧК в Васильсурском и Курмышском уездах Карл Грасис, принявший на себя руководство всей операцией. Из Ядрина 4 сентября в двух направлениях к Курмышу выступили два карательных отряда. Первый походным порядком двигался по правому берегу Суры, другой, под начальством  В.И. Гарина, поднимался вверх по реке на пароходе «Чайка». Помимо них Реввоенсовет и штаб Восточного фронта, с августа квартировавшие в Арзамасе, выделили из состава Саратовского полка отдельный отряд пехоты и кавалерии, который прибыл по железной дороге на станцию Княжиха и двинулся к Курмышу через селения Сормово, Тарабаи, Красные Четаи, Черепаново и Акчикасы. Из Алатыря шёл на усмирение мятежного уезда коммунистический отряд Симбирской губчека под начальством её председателя Абрама Левина. Из Саранска снарядили отряды пехоты и конницы при одном орудии под начальством Бориса Ибрагимова, воспитанника Нижегородского кадетского корпуса и в мировую войну поручика 1-го уланского Петроградского полка. Готовясь к штурму Курмыша, Грасис наладил взаимодействие с Нижегородской ЧК.

Повстанцы были атакованы 5 сентября в пятом часу утра тремя красными отрядами. Первый наступал в районе Березовки. Второму ставилась задача форсировать Суру и ударить восставшим в тыл, перерезав им пути к отступлению. Третий двинулся к перевозу у Ильиной Горы, куда надлежало швартоваться пароходу «Чайка» с отрядом Гарина. Две последние войсковые части повели наступление на Курмыш с юго-востока. Все три отряда начали операцию одновременно.

Первый бой произошёл у Березовки. Под натиском превосходящих сил противника повстанцы отступили к Суре, но оказались под перекрестным огнём первого отряда и чекистов с «Чайки», располагавших палубной артиллерией. «Благодаря исключительному мужеству отряда чрезвычайной комиссии передовой отряд белогвардейцев был разбит наголову», – доносило красное командование. К вечеру защитники покинули Курмыш и рассеялись.

Два известия о событиях в Курмышском уезде приводит № 1 еженедельника «Красный террор», вышедшего 1 ноября в Казани под редакцией Лациса. Первое из них повествует о деятельности в Поволжском регионе ЧК на Восточном фронте: «Немедленно по всем уездам были брошены надёжные кадры энергичных работников, которые, навербовав отряды на местах из местной городской и деревенской бедноты, быстро справились со своей задачей. Белые шайки были быстро беспощадно раздавлены в самое короткое время. Зачинщики-агитаторы расстреляны. Во время Курмышского и Ядринского восстания был расстрелян 81 человек».

Второе сообщение представляет собой доклад председателя Курмышской ЧК: «Курмыш cначала был подчинён непосредственно ЦФ комиссии. Комиссия организована 5 сентября по приказанию Центральной Фронтовой Комиссии и состоит из 10 человек. При Комиссии имеется отряд в 80 человек с 3 пулемётами, что вызывается особой необходимостью положения уезда и отсутствия местного гарнизона. Работа комиссии проходит успешно. Работаем по вылавливанию офицеров, белых шаек, скрывшихся в лесах. 3 сентября еще до существования комиссии в Курмыше было большое восстание. Местные контрреволюционеры за отсутствием надзора соорганизовали банду в 500 человек и хорошо укрепились в городе Курмыше. Посланный отряд красноармейцев в 120 человек, в том числе 20 кавалеристов, после 16-часового горячего боя взял Курмыш. В бою пало с нашей стороны 6 человек и 2 лошади, со стороны противника 36 человек. Бегство белых было паническое, так что они даже не успели расстрелять приговоренных ими к смерти 35 арестованных советских работников, которые по вступлении наших в город были немедленно освобождены. В настоящее время гражданская власть восстановлена. В уезде образовываются комбеды, с которыми мы связываемся и которые нам очень помогают в ловле офицеров, кулаков и т.д. За время подавления восстания и существования комиссии расстреляно 109 человек явных белогвардейцев».

Как видно, цифры расстрелов –  81 и 109 –  на порядок меньше реальных и, по всей вероятности,  относятся к первым дням после подавления мятежа, когда маховик террора еще только раскручивался. Пройдёт еще несколько дней, и Курмыш прогремит на всю Совдепию. «Правда» в короткой заметке «Разстрелы участников возстания» объявит со ссылкой на РОСТА, что «по постановлению Чрезвычайной комиссии на Чехословацком фронте расстреляно 658 человек – участников Курмышского белогвардейского восстания». То же сообщение напечатают «Известия», «Красная газета» и другие издания. Террор продолжался до зимы. Общее число жертв достигло 1000 человек.

Жертвы и палачи

ЧК под начальством Гарина трудилась не покладая рук. Аресты велись по классовому признаку. Кого-то после краткого дознания вели на смерть (курмышане говорили – «на песок»), других отправляли  в концлагерь или, после продолжительного заключения, на фронт, как поступили, например, с молодыми дворянами Марсальским, Пазухиным и Пантусовым. Репрессии дополнялись повальным грабежом.

Кого казнили в первую очередь, неизвестно. В Арзамасском архиве имеется документ – «список лиц, принимавших горячее участие в контрреволюционном мятеже в г. Курмыш». В списке 12 человек: Морозов Никита Матвеевич – бывший полковник, Бобоедов Н.В. – бывший помещик, Трифонов Иван Еремеевич – кулак, Кулькова Татьяна Андреевна – агитатор, Куликов П.П., Рубцов В.И., Толстов В.И., Языкова – помещица, Сальников Г.Н., Самойлов Алексей Филиппович, Лисин Василий Семенович, Щербаков Ф.М.

Вероятно, приведённый список – это первые попавшие под руку курмышане, без разбору зачисленные в контрреволюционеры в соответствии с критериями Лациса, то есть по  происхождению и профессии. Вероятность, что все они или большая их часть стали первыми жертвами расстрелов, велика. Под вопросом остается участь ащерихинского помещика Н.В. Бобоедова. Наша справка: Бобоедов Николай Владимирович (? – ?), потомственный дворянин Нижегородской губернии. В 1864 г. окончил Николаевское кавалерийское училище в Санкт-Петербурге, откуда выпущен корнетом в лейб-гвардии Гусарский полк. На 1865 г. в том же чине и полку. К 1869 г. вышел в отставку и поселился в родовом имении при селе Ащериха. В 1900-е годы состоял управляющим 3-м, затем 21-м Курмышским имением удельного ведомства, в 1914 году – гласный Сергачского уездного земского собрания.

По одним данным, бывший лейб-гвардеец Николай Бобоедов был расстрелян ЧК, по другим, – умер своей смертью в 1923 году в Курмыше. Обе документально не подтверждённые версии требуют проверки, ибо в то время фамилия Бобоедов у дворянства Курмышского и Сергачского уездов была очень распространённой, и какой именно Бобоедов в том и ином случаях имеется в виду, неясно.

В курмышский мартиролог попали Павел Александрович Шипилов, сын деяновского помещика А.П. Шипилова, и земский врач Николай Гаврилович Салищев, снискавший огромное уважение местного населения и расстрелянный в 1918 году по подозрению в оказании повстанцам медицинской помощи. Данные сообщила москвичка Елена Аникина, исследующая вопрос в рамках составления своей родословной.

В Книге памяти Ульяновской области есть справка на Куделенского Фёдора Александровича: 1891 года рождения, уроженец и житель Курмыша, арестован 25 ноября 1918 года, содержался под стражей, процессуальное решение в деле отсутствует, реабилитирован в 1998 году. По свидетельству родных Ф.А. Куделенского, проживающих в Нижнем Новгороде, он был расстрелян сразу после занятия Курмыша красными отрядами. В семейном архиве сохранилось его фото.

Количественно более других пострадало крестьянство. Краевед Татьяна Грачёва предоставила автору вырезку из газеты  «Знамя революции» – органа Казанского губкома РКП(б), где напечатан упомянутый выше список из 63 имён «контрреволюционеров», расстрелянных 6 и 8 сентября в Бортсурманах, Деянове и Мальцеве. Почти все жертвы – местные хлебопашцы. Там же значатся два сельских батюшки и церковнослужитель. В числе прочих каратели убили настоятеля Успенской церкви села Бортсурманы протоиерея Михаила Воскресенского. Газета сообщила, что в последнюю минуту батюшка «не расставался с книжкой дома Романовых».

Участь священника разделил чтец храма Евлампий Николаев. (На сельском кладбище в Бортсурманах установлена памятная доска с именами расстрелянных земляков, в память о них по инициативе прихожан местного храма совершаются панихиды и крестные ходы). Два дня спустя в соседнем Деянове был расстрелян иерей местной Троицкой церкви Стефан Немков.

Среди жертв бортсурманского расстрела оказался и герой Первой  мировой войны Тимофей Федотович Быстров. Сведения о нём по крупицам собрала краевед из Пильны Елена Адушева, отыскавшая внуков Георгиевского кавалера – жителя деревни Ягодное Александра Ивановича Кондратьева и жительницу Пильны Валентину Ивановну Есянину. С их слов и составлена биография Тимофея Федотовича. Родился, предположительно, в 1880-е годы в селе Бортсурманы. Участник войны с Японией. В Отечественную войну 1914 года воевал в звании фельдфебеля.

Ещё до войны за четыре года беспорочной службы Тимофей Федотович был награждён двумя медалями: «За усердие» на Станиславской ленте и в память 300-летия Дома Романовых.  За отличия в боях Первой мировой унтер-офицер Быстров был удостоен трех, а по другим данным, – всех четырех степеней Георгиевского креста и Георгиевской медали. У Тимофея Федотовича было четверо детей: Вера, Надежда, Александра и Иван. С войны он вернулся в роковой день 8 сентября 1918 года и тогда же был арестован и расстрелян как «кулак, агитатор, белогвардеец и бывший зауряд-прапорщик». В Бортсурманах сохранилась могила героя.

Нам удалось найти дополнительные сведения о нём. Достоверно известно о награждении Тимофея Быстрова Георгиевскими крестами 4-й степени № 233052 и 2-й степени № 14974. В Приказе о пожаловании подпрапорщику 15-го уланского Татарского полка Тимофею Федотовичу Быстрову Георгиевского креста 2-й степени указывается, что он удостоен награды 24 сентября 1915 года «от имени Государя Императора, Его Императорским Высочеством Великим Князем Георгием Михайловичем за то, что в бою 29.08.1915 г., за выбытием офицера, принял командование над полуэскадроном и удачно руководил им в течение всего боя».

А теперь сравним патриота и героя, самоотверженно проливавшего кровь за Отечество, с теми, кто вершил над ним суд скорый и неправый, лишив достойнейшего русского человека жизни. Взять хотя бы Левина Абрама Михайловича. Возраст 29 лет, из семьи служащего, до войны работал фармацевтом, в войну служил писарем в интендантстве 20-го стрелкового корпуса. Член РКП(б) с июня 1917 года, ранее – член Бунда, с 1917 года – управделами и инструктор НКВД РСФСР в Вилейке (Белоруссия), с апреля 1918 г. – первый председатель Симбирской губчека. Позднее –  сотрудник особого отдела армии, председатель Астраханской ЧК, полпред ВЧК на Тамбовщине и полпред ОГПУ на Дальнем Востоке. С этого времени работал под псевдонимом Бельский. Сделал головокружительную карьеру: в 1934 г. назначен наркомом Г.Г. Ягодой начальником всей советской милиции, с 1936 г. – замнаркома НКВД СССР. Возмездие настигло пламенного чекиста почти четверть века спустя после организованной им резни в Курмышском уезде: 5 июля 1941 года Левин-Бельский был расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР как заговорщик и террорист.

Та же участь постигла многих других карателей. По некоторым данным, палач Курмыша Гарин был расстрелян за превышение власти и мародёрство. Об этом говорится в известной книге о новомучениках и исповедниках российских. Её автор, ныне клирик храма Покрова Пресвятой Богородицы в Москве и член Синодальной комиссии по канонизации святых игумен Дамаскин (Орловский), сообщил мне, что при написании книги использовал свидетельства современников и очевидцев трагедии, собранные в 1981 году. Косвенно факт расстрела Гарина подтверждает и член РКП(б) Ундрицов, рассказавший в письме редактору красноармейской газеты «Голос бедноты» от 22 февраля 1919 года о том, что бывший председатель ЧК Гарин арестован в Симбирске, и у него отобрано конфискованное им имущество – несколько возов».

Председатель прифронтовой ЧК в Козьмодемьянском и Курмышском уездах Карл Грасис расстрелян в 1937 году, маньяк красного террора Мартын Лацис – в 1938-м. О командире карательного отряда Симбирской Губчека  Абраме Левине сказано выше. Политический комиссар того же отряда Михаил Ямницкий расстрелян как враг народа в 1939 году. Не избежали сталинских чисток и следователь фронтовой ЧК Бобкевич (Бабкевич) и лидер сергачских большевиков и также участник подавления Курмышского мятежа Михаил Санаев, расстрелянный в 1938 году в Крыму. По иронии судьбы бумеранг жестокости и презрения к чужой жизни возвратился к тем, кто его бросал.

Приведем список выявленных жителей Курмышского уезда, расстрелянных карательными отрядами и органами ВЧК в 1918 г.

Аверин Иван Степанович; Авлин Федор; Азлин Пётр; Босов Герасим; Быстров Тимофей Федотович; Ванюков Семён Тимофеевич; Васьков Илларион Герасимович; Вечерин Иван Данилович; Власов Николай; Воскресенский Михаил Григорьевич; Галапупов Дмитрий; Галахов Андрей Николаевич; Герасимов Александр; Герасимов Пётр; Григорьев Анатолий; Дементьев Иван Фомич; Дрожжев Иван Иванович; Ежеев Тихон; Иванов Иван; Иванов Николай; Иванов Степан Тимофеевич; Калякин Алексей Васильевич; Кириллов; Кондратьев Александр; Конов Александр Алексеевич; Королёв Дмитрий Федорович; Кирилов Николай; Кондратьев Иван; Костянов Павел; Крылов Алексей; Крылов Сергей Михайлович; Куделенский Фёдор Александрович; Кузнецов Михаил; Куликов П.П.; Кулькова Татьяна Андреевна; Куренин Кузьма;
Ленин Дмитрий; Лисин Василий Семёнович; Лисин Сергей; Лисов Герасим;
Мельников Владимир; Мигунов Леонид; Мигунов Николай; Морозов Никита Матвеевич; Небасов Василий; Небасов Михаил; Небасов Николай; Немков Стефан Михайлович; Николаев Евлампий Павлович; Осипов Владимир Александрович; Поляков Николай; Сазанов Пётр Александрович; Салищев Николай Гаврилович; Самойлов Алексей Филиппович; Сарбаев Василий; Сидоров Василий; Сорокин Фёдор Алексеевич; Тихонов Павел; Толстов В.И.; Трифонов Иван Еремеевич; Тутурин Михаил Евдокимович; Фадеев Степан; Хорин Алексей; Хорин Иван; Чамжайкин Ермолай Ермолаевич; Чернышёв Иван; Шипилов Павел Александрович; Штах Геральд Яковлевич; Шутов Алексей; Шутов Григорий; Шутов Евграф; Шутов Матвей; Шутов Яков; Щербаков Ф.М.; Языкова; Якадин Василий; Якадин Иван; Якадин Фёдор; Якимов Иван Григорьевич.

С.А. Смирнов

в заголовке - фото Елены Адушевой

для Русской Стратегии

http://rys-strategia.ru/

Источники

РГВА. Ф. 11. Опись 8. Д. 239. Отчёт подотдела формирования и обучения. Л. 16.

Данилов И.Я. Красночетайский край. Чебоксары, 1997. 179.

ГКУ ЦАНО. Ф. 2209. Оп. 3. Д. 21034.

ГКУ ЦАНО. Ф. 1290. Оп. 12. Д. 6. Л. 46.

Архив СБУ Украины в Крыму. Д. 021941.

Красный террор. Еженедельник Чрезвычайной комиссии на Чехо-Словацком фронте. № 1. Правда. 18.09.1918.

Гос. архив Нижегородской области № 2 (г. Арзамас). Ф. Р-2345. Оп. 1. Д. 1-4.

Знамя революции (Казань). 19.09.1918.

Патрикеев С.Б. Сводные списки Георгиевских кавалеров 1914-1922 гг. Т. 1. С. 483.

Иеромонах Дамаскин (Орловский). Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви XX столетия. Книга 1. Тверь, 1992.

РГУ Государственный исторический архив Чувашии. Ф. З-499. Оп. 1. Д. 9. Д. 11-12 об.