115 лет назад, 27 января (9 февраля) 1904 г. японский флот без объявления войны атаковал русскую эскадру, стоявшую на рейде Порт-Артура. С того момента пошел отсчет русско-японской войны. Как часто бывало в русской истории, к этой войне мы оказались неподготовленными. Но, медленно запрягая, Русская Армия смогла дать достойный отпор агрессору. Главные цели Японии и ее западных кукловодов – вытеснение России с дальнего Востока – достигнуты не были.
Многие историки именуют русско-японскую войну «самой оболганной». И действительно, ни на один из вооруженных конфликтов России не выпало столько клеветы, сколько на войну «на сопках Маньчжурии». Начиная с тогдашних либералов и Ленина, радовавшихся неудачам русских, и кончая их нынешними адептами, та война именовалась и именуется «ненужной», «позорной», «проигранной», «без единой победы».
Вслед за лидером большевизма советские историки силились доказать, что неудачи в войне с Японией были обусловлены несостоятельностью царского строя. Некоторые шли еще дальше, историк Левицкий писал в 1935 г., что солдаты и унтер-офицеры Русской Армии были лишены инициативы и воли к победе, офицерство «находилось на низкой ступени развития», высшие командиры олицетворяли бездарность и трусость.
Все эти утверждения рассыпаются в прах при первом же столкновении с фактами. Достаточно сказать, что действуя в условиях удаленности театра военных действий и громадного численного превосходства врага, русская Маньчжурская армия ни разу не была разбита японцами. Наши и вражеские потери во всех главных сражениях были примерно равны, и это означало только одно: неминуемое конечное поражение японцев ввиду нашего подавляющего превосходства в людских и материальных ресурсах. Крах японского блицкрига был равносилен нашей конечной победе. И эта победа, подобно другим, была украдена у России вследствие как предательства революционных партий, посеявших в тылу кровавую смуту, так и давления Запада, страшившегося русской победы.
В начале XX века русский Дальний Восток был неосвоенной территорией. Только в 1891 г. началось строительства Великой Сибирской железной дороги. В Приамурье и Уссурийском крае было мало населения и войск, соседи – Китай и Япония – считались слабыми государствами. Только после японо-китайской войны 1895-1895 гг. , демонстрировавшей мощь японской армии и завершившейся разгромом Поднебесной, наше правительство обратило внимание на далекую восточную окраину. В 1898 г. был заключен договор с Китаем об аренде Квантунского полуострова с военным портом и крепостью Порт-Артур, предназначенной стать главной базой нашего Тихоокеанского флота. Через Маньчжурию пролегла часть Сибирской магистрали (к Владивостоку), отдельная ее ветка соединила Харбин с Порт-Артуром и коммерческим портом Дальний. Были приняты меры к усилению войск Приамурского военного округа. В начале 1904 г. они достигли 98 000 человек, их ядром служили 9 бригад восточно-сибирских стрелков.
Япония стремилась к полной гегемонии в Корее и Маньчжурии. В этом ее поддерживали Англия и США, имевшие свои корыстные интересы на Дальнем Востоке. Для их реализации западные державы стремились вооружить японцев и натравить их на Россию. Токио получил от них громадные займы и на рубеже XIX-XX вв. вел бешеную подготовку к войне, размещая заказы на постройку современных броненосцев и крейсеров, готовя базы и порты. Германия, несмотря на показной благожелательный нейтралитет, также была заинтересована в ослаблении России, заводы Круппа поставляли самураям вооружения, немецкие инструкторы обучали японскую армию.
Все последние годы велись переговоры, но, с некоторых пор, столкнувшись с активной защитой Россией своих интересов и противодействием японскому диктату, Токио сделал ставку на войну. Смехотворными выглядят утверждения партийных историков, что лесные концессии на р. Ялу или задержка вывода русских войск из Мукденской и Гиринской провинций, стоявших там со времени восстания боксеров (1900 г.) с задачей обеспечить безопасность КВЖД, послужили причиной войны. Они были лишь предлогами для обвинений русских в угрозе японским интересам, и не будь их, враги России придумали бы другие. Отметим и то, что аппетиты японской «партии войны» шли много дальше вытеснения России из Кореи и Маньчжурии и простирались вплоть до захватов Уссурийского края и Приамурья.
На протяжении почти десятилетия (1895-1904) Япония усиленно готовилась к войне. Японский план предусматривал быстрый, до прибытия подкреплений из Европейской России, разгром Тихоокеанской эскадры, завоевание господства в море, необходимого для беспрепятственной высадки десантов в Корею и на Квантунский полуостров, и разгром русских сухопутных сил в Маньчжурии. Мы покажем, что план японского блицкрига потерпел полное фиаско.
Армия врага после мобилизации насчитывала 374 тыс. человек, 1140 орудий, 147 пулеметов, флот составляли 80 боевых кораблей. Русские на дальнем Востоке располагали всего 98 тыс. чел. (не считая 24 человек пограничной стражи), распыленных на огромном пространстве от Байкала до Владивостока, с 148 орудиями, 8 пулеметами, Тихоокеанская эскадра состояла из 63 кораблей. Планы Токио строились на быстроте японской мобилизации, затяжке мобилизации нашей (до 4 месяцев) и пока еще низкой пропускной способности Сибирского пути – не более 3 пар поездов в сутки. Слабым звеном сообщения с Дальним Востоком был разрыв Транссиба у Байкала, из-за которого поезда перевозились по озеру на паромах или по льду.
При нападении на Порт-Артур было выведено из строя несколько броненосцев и крейсеров. Не смотря на это прибывший туда главнокомандующий Тихоокеанской эскадрой адмирал Макаров приступил к деятельной подготовке к борьбе с врагом, но его гибель 31 марта (13 апреля) на броненосце «Петропавловск», подорвавшегося на японской мине, имела роковые последствия. Русская эскадра оказалась запертой на своей базе. Господство на море позволила японцам беспрепятственно начать наступление на суше. Еще в феврале в Корею прибыла 1-я японская армия генерала Куроки, в мае 2-я армия Оку высадилась на Ляодунском полуострове и начала осаду Порт-Артура. У корейской границы и в Маньчжурии развернулись первые сражения. Первый бой под Тюрренченом, где враг имел почти 4-кратный перевес (30 000 против 8000), завершился отходом отряда генерала Засулича.
Тем временем происходило наращивание русских войск. Мобилизация в Сибирском округе позволила перебросить на театр войны еще один, IV Сибирский корпус. В дальнейшем подкрепления из европейских военных округов шли непрерывной чередой. Всеобщей мобилизации не проводилось, удаленность и низкая провозоспособность Сибирского пути вынуждали мобилизовать и перебрасывать войска по частям. Всего в 1904-1905 гг. было проведено 9 частных мобилизаций – по разным военным округам, губерниям, уездам. Первая мобилизация в апреле в Киевском и Московском округах позволила отправить на Дальний Восток X и XVII армейские корпуса, вторая, в мае, привела к формированию из резервных бригад и переброске на театр войны еще двух «Сибирских» корпусов.
В проводах войск на войну принимал личное участие Император Николай II. Государь напутствовал солдат, дарил войсковым частям иконы: 4 мая – в Харькове, 7 мая – в Калуге, 8 мая – в Рязани, 28 июня – в Пензе, 2 июля – в Тамбове…
Накапливание сил производилось постепенно. Поэтому ввиду подавляющего численного превосходства врага русские были вынуждены отступать. Каждый такой отход с боем либеральная и социалистическая печать (а позднее и советские историки) неизменно именовали «поражением», а то и катастрофой. То, что это была ложь, наглядно показывают уже цифры русских и японских потерь в каждом из сухопутных сражений на полях Маньчжурии. В первом же бою, у Тюренчена, при шестикратном превосходстве врага соотношение наших и их потерь было 1036:2780. И никаких котлов, разгромов, а всего лишь организованный отход. В бою у Цзиньчжоу (перешеек, отделявший район Порт-Артура от материка) наступающим 35 000 японцам противостоял один лишь 5-й Восточно-сибирский стрелковый полк, потери врага составили 4500 человек!
В первом крупном сражении, у Ляояна, мы потеряли 17 000 чел. или 9% состава Маньчжурской армии, японцы – 24 000 чел. или 20 % состава своих армий, тем не менее и это сражение именуется историками как русское поражение. Сражение у Мукдена (февраль-март 1905 г.) дало такое соотношение потерь: у русских 89 000, у японцев – 71 000, однако в наши потери входят и около 30 000 пленных (арьергарды отступивших войск и оставленные на поле боя раненые). Соотношение же убитых и раненых при «мукденской катастрофе» вновь оказалось в нашу пользу: 59 000: 70 000. Попытка японского главнокомандующего маршала Оямы окружить русских, устроить им «Канны», завершилась ничем, все три Маньчжурские армии организованно отступили (вышли из уготованного им мешка) и закрепились на новых заранее подготовленных позициях.
Историк Антон Керсновский указывает на высокие боевые и моральные качества русских солдат, офицеров, полков, приводя многочисленные примеры доблести и массового героизма.
Наглядным опровержением мифа о «военном крахе царизма» служат итоговые цифры потерь. Япония с численностью населения 45 млн чел. потеряла 270 тыс. чел. Потери России с ее 170-миллионным населением также исчисляются в 270 тыс. чел., значительная часть которых пришлось на пленных. Но обратим внимание на численность потерь убитыми: у России – 50 тыс. чел., у Японии – 86 тыс. чел. Пропорции говорят сами за себя.
Как тут не вспомнить об окружениях и потерях Красной армии на первом этапе второй мировой войны. Киевский котел – 600 000 пленных красноармейцев, Вяземский – 663 000, Харьковский – 240 000. К 1 декабря 1941 г. советская армия потеряла убитым, ранеными и пленными около 7 млн чел.
Наиболее наглядно пораженческая истерия либералов и эсеро-большевиков проявилась после морского сражения при Цусиме. Спору нет, в нем русский флот потерпел жестокое поражение, погибло 5000 человек, столько же пленено. Но не на море решалась судьба войны, и Цусима имела, скорее, моральное значение и мало влияла на исход кампании. Потери при Цусиме, как бы тяжелы они ни были, полезно сравнить с итогом героической обороны Порт-Артура. В ходе девятимесячной борьбы за русскую твердыню наши потери убитыми и ранеными составили 27 тысяч чел., японские же – 112 000, и крепость была сдана, когда ее малочисленный гарнизон был предельно истощен (раненые, цинга).
Исход войны определялся борьбой в Маньчжурии. А здесь все складывалось не в пользу врага. Русская Армия продолжала наращивать силы. Увеличилась провозоспособность Сибирского пути. По нему непрерывно двигались на восток новые свежие дивизии. Уже после Мукдена на театр войны прибыло 200 000 чел. укомплектований и пополнений. В основном это были первоклассные кадровые дивизии, снятые с западной границы. Численность боевого состава Маньчжурских армий достигла почти полумиллиона штыков (в сражении при Ляояне – 130 000, под Мукденом – 275 000). В войсках выросло число тяжелых и горных орудий и пулеметов. Наши войска приобрели боевой опыт. Их моральный дух был высок.
Антон Иванович Деникин, добровольно, подобно сотням армейских офицеров, отправившийся на Маньчжурский фронт (состоял начштаба Забайкальской казачьей дивизии генерала Ренненкампфа), так описывал ситуацию, сложившуюся к лету 1905 г.:
«Дух Маньчжурских армий не был сломлен, а эшелоны подкреплений шли к нам из России в бодром и веселом настроении. Японская армия, стоявшая против нас, имела на 32% меньше бойцов. Страна была истощена. Среди пленных попадались старики и дети. …Принимая во внимание все «за» и «против», не закрывая глаза на все наши недочеты, на вопрос: «что ждало бы нас, если бы мы с сыпингайских позиций перешли в наступление?» – отвечал тогда, отвечаю и теперь: – Победа!»
Напротив, Япония, понеся столь громадные потери, была предельно истощена, для восполнения потерь у нее просто не имелось ресурсов, материальных и людских. Моральный дух японцев, высокий в первые фазы войны благодаря десятилетней шовинистической пропаганде, резко упал. Участились случаи отказа выполнять приказы командования.
В этих условиях Токио запросил посредничества США для скорейшего заключения мира. Почему Император Николай II согласился на мирные переговоры, хотя разгром врага был неминуем? К этому Государя вынудили два обстоятельства. Во-первых, желание прекратить кровопролитие, даже и ценой некоторых уступок. Во-вторых, революционная смута, к лету 1905 г. получившая широкий размах. Как и в 1917 г. эта смута была организована и профинансирована врагом с привлечением предательских оппозиционных партий. Миссия создания «внутреннего фронта» против Царя была возложена на бывшего военного атташе Акаши.
Токио выделил на подрывную деятельность громадные суммы. Для революционных боевиков было закуплено оружие, доставляемое специальными транспортами. На японские деньги Ленин стал издавать в России подрывную газету «Вперед». Отметим, что активизация революционеров обычно совпадала с теми или иными войсковыми операциями Русской Армии. Так, провокация под названием «Кровавое воскресенье» произошла прямо в канун сражения при Мукдене. Кульминацией прояпонской «первой революции» стали мятежи в Москве, Нижнем Новгороде, Лодзи, ряде др. городов, а также на Черноморском (Севастопль) и Балтийском (Кронштадт) флотах.
Современными историками пересмотрена и роль русского главнокомандующего генерал-адъютанта Алексей Николаевича Куропаткина, объявленного в свое время главным (после Царя, конечно) виновником «русского поражения». Между тем, избранная им стратегия не была чем-то новым. Вспомним 1812 год, оставление поля боя при Бородине и сдачу Москвы Наполеону. За свою историю Россия многократно становилась жертвой агрессии и по причине своего миролюбия и неизменного стремлен я избежать войны оказывалась к ней неподготовленной. Так случилось и в 1904 году. Стратегия Куропаткина была рассчитана на накопление сил и «энергию сжатой пружины», которая в конечном счете привела бы к победоносному завершению войны.
Убедившись, что сокрушить Россию в открытом бою не удастся, Япония и ее покровители (Англия, США) предприняли массированные дипломатические усилия для того, чтобы война, по выражению современного историка А.Н. Сахарова, осталась незаконченной, была прекращена по сути в самый ее разгар, когда преимущество России только-только начинало проявляться.
Уступки России были минимальны – только право на аренду Квантуна, южная часть Сахалина и преобладание японских интересов в Корее и Китае. Требовал же враг гораздо больше – вплоть до запрета иметь Тихоокеанский флот и компенсации связанных с ее агрессивной войной расходов. В этом и других домогательствах им было решительно отказано: глава русской делегации в Портсмуте Витте в точности выполнил указания Царя, заявившего, что ни о каком поражении России речи не идет, и русское правительство идет на известные уступки во имя мира, жизни и благополучия своих подданных. Все это было истинной правдой.
Фото: Царь Николай II благословляет 146-й Царицынский полк перед походом в Маньчжурию. Санкт-Петербургская губерния, 1904 г.
Источники и литература
Левицкий Н.А., Быков П.Д. Русско-японская война 1904-1905. М.: ЭКСМО, 2003.
Сорокин А.И. Русско-японская война. М.:1956.
Апальков В.С., Миняева И.М. История Отечества. Учебное пособие. М.: 2004.
Керсновский А.А. История русской армии. Т. 3. М.: Голос, 1994.
Павлов Д.Б., Петров С.А. Тайны русско-японской войны. М.: Прогресс, 1993.
Санников В. Ни пяди! // Наш современник. 1992, № 9.
Большая российская энциклопедия. Т. 29. Русско-японская война.
Смирнов С.А. Нижегородский гарнизон и революционная смута 1905 г.// В плену у красного молоха. М.: Традиция, 2018.
Сахаров А.Н. Размышления о русско-японской войне. // Вопросы истории. 2007. № 4.
Станислав Смирнов
для Русской Стратегии
http://rys-strategia.ru/
|
