Мы уморим желание;

 мы пустим пьянство, сплетни, донос;

 мы пустим неслыханный разврат;

 мы всякого гения потушим

 в младенчестве. Всё к одному

 знаменателю, полное равенство».

 ФЁДОР ДОСТОЕВСКИЙ, «БЕСЫ»

 Не было такого преступления, которого он бы не совершил!

 В четырнадцатилетнем возрасте он дал клятву: убить как можно больше русских. Это ему удалось… Убивать он любил лично и по ночам: иногда сводя личные счёты, а чаще всего убивал неизвестных ему людей из спортивного азарта маньяка. 26 февраля 1918 года на заседании коллегии ВЧК слушали вопрос о его проступке—тайных расстрелах без ведома членов ВЧК. В мае 1918 года Политбюро запрещает ему расстреливать людей без внесения их в расстрельные списки. Товарищи-большевики всерьёз перепугались его страстного желания убивать: ведь и каждый из них мог бы оказаться расстрелянным и не внесённым в списки…

 Понятно, что гражданская война требует особого рода «героев» - кровавых, жестоких, беспощадных, не знающих нравственных пределов, часто сходящих с ума от вида крови. В рядах ленинской партии таких монстров было с большим излишком. Персонаж, о котором мы говорим, ещё в 1907-1908 годах лечился от циркулярного психоза, которым страдал всю жизнь. От приступов этой болезни он спасался большими дозами кокаина. Подростком он случайно убил свою родную сестру. Но вот загадка нашего мутного времени - хотя «чудище обло, стозевно и лаяй» - во многих городах стоят памятники чудовищу, а портреты в рамочках за стеклом висят в ответственных кабинетах. Как объяснить эту стойкую любовь к палачам? Может быть, всеобщим затмением, которое мы переживали в 20 веке? Затмения бывают разными, верно? Хорошо бы уже выйти из фазы затмения полного…

 Один поэт с очень громким голосом, более других пресмыкавшийся перед любой властью, лишённый некоторых человеческих качеств, написал о нашем антигерое так:

 Юноше, обдумывающему житьё,

 Решающему - сделать бы жизнь с кого?

 Скажу не задумываясь: «Делай её

 С товарища Дзержинского!»

 Не задумываясь… Вот уж не надо…

 На юридическом языке многие представители партии большевиков были наследниками бандитов и террористов - борцов против существования русского православного государства. Пламенные партийцы-ленинцы Лацис и Кедров, Красин и Литвинов, Мясников, Котовский, Фрунзе, Володарский и Урицкий, Дзержинский, Сталин и многие другие были просто грабителями, убийцами и бандитами. Историк Юрий Фельштинский назвал их «вождями в законе»…

 Феликс Эдмундович Дзержинский родился в семье польского еврея, и настоящее отчество его было Нахумович. Учился Феликс весьма посредственно, был обвинён в краже книг из библиотеки гимназии, окончить которую ему не удалось. Всё в его биографии было бы достаточно заурядным, если бы не нежданно полученная власть осенью 1917 года. Дзержинский не был пламенным оратором, поднимавшим на борьбу массы. Он с трудом мог выражать свои мысли на русском языке, но русский язык был тогда также завоёван, ограблен, до полусмерти избит, как и вся страна. Последний раз Феликс Эдмундович предстал перед Московской судебной палатой 4 мая 1916 года и за убийство был приговорён к 16 годам каторги. Вечером 25 октября 1917 года Дзержинский заявил, что настало время крови и мести. Неоднократно судимый до октябрьского переворота, сидевший в либеральных царских тюрьмах, каторгах и ссылках, с лёгкостью убегавший на волю из заточений, будущий главный палач Советской России прекрасно знал, как ужесточить режим после ареста, чтобы уничтожение людей стало массовым и неизбежным. Стихия Дзержинского - подвал с надёжной решёткой на единственном выходе, в котором сидят враги, и нет нужды в доказательствах их вины и никаких аргументов, кроме пули в лоб или в затылок не требуется. С особым удовольствием он уничтожает русских: священников, офицеров, дворян, учителей.

 Один из бывших народных комиссаров оставил нам такой портрет Дзержинского.

 «Высокий, неопрятно одетый, в больших сапогах, грязной гимнастёрке, Дзержинский в верхушке большевиков симпатией не пользовался. Он внушал к себе только страх, и страх этот ощущался даже среди наркомов. У Дзержинского были неприятные прозрачные глаза. Он мог длительно «позабыть» их на каком-нибудь предмете или человеке. Уставится и не сводит стеклянные с расширенными от кокаина зрачками глаза. Этого взгляда побаивались многие».

 Как и обещал Феликс Дзержинский, время мести и крови настало. В дом на Гороховой привозят арестованных, и по ночам Дзержинский лично участвует в расстрелах. Система большевицких застенков создана по прямым указаниям Дзержинского и в ней предусмотрена любая мелочь. Это вам не царская тюрьма и каторга. Уничтожение людей доведено до совершенства. НЕ случайно, гитлеровцы потом станут перенимать советский опыт, но так и не сумеют стать вровень с большевицкими вурдалаками.

 Историк Герман Назаров обнаружил тщательно скрываемый чудовищный документ. Письмо Дзержинского с резолюцией Ленина.

 «За последнее время, - пишет вождь карателей вождю большевиков 19 декабря 1919 года, - сдались в плен около миллиона казаков. Пленные размещены следующим образом: в Геленджике - около 150. 000 человек, Екатеринодаре - около 500. 00 человек, Белореченске - около 150. 000 человек, Майкопе - около 200. 000 человек, Темрюке - около 50. 000 человек. Прошу санкций. Председатель ВЧК Дзержинский».

 Ленин, не задумываясь, как позже и призывал нас Маяковский пишет резолюцию на письме: «Расстрелять всех до одного»…

 Я думаю, что, конечно, казаков на самом деле в плену было меньше. Это преувеличение, гигантомания красных полководцев. Но «расстрелять всех до одного»… Это же пахари и воины, защитники Отечества, народная сила, пассионарии, отцы не рождённых русских людей и сколько их было, павших тогда от этих безумцев и бесов?

 Троцкий вспоминал одну фразу Дзержинского: «Когда победим, я возьму Наркомпрос. Товарищи бывшие при этом разговоре, смеялись. Дзержинский съёжился». При его незаконченном гимназическом образовании просвещение по Дзержинскому - это было чересчур даже для большевиков. Но главный палач постоянно рвался на другую, хозяйственную работу. Его долго не обременяли ею, но 14 апреля 1921 года он был назначен наркомом путей сообщений. Считается, что Дзержинский навёл порядок на железных дорогах, что паровозы забегали быстрее, поезда перестали опаздывать. Но если это и было так, большие сомнения остаются, но что бесспорно - на железных дорогах был применён тот же метод: бессудного беспощадного террора. Бронепоезд Дзержинского прибывал на станции и начинались расстрелы...

 О деятельности Феликса Эдмундовича в народном хозяйстве можно представить десятки ошеломляющих недавно открытых документов. Вот один из них.

 5 августа 1923 года Дзержинский пишет записку в Политбюро: «Самые лучшие у нас спецы - это почему-то не расстрелянные… Между тем мы очень бедны спецами…» Дзержинский пишет так, как будто это не он переморил спецов по подвалам Чрезвычайки, изгнал за границу, зарыл в землю…

 И продолжает: «Из своего опыта на транспорте должен сказать, что спецы оставшиеся у нас самые худшие, без инициативы, без характера. Тянут лямку, чтобы жить. Самые лучшие, подвижные и инициативные у нас спецы - это полученные нами и почему-либо не расстрелянные - от Колчака, Деникина, Врангеля».

 Почему-либо не расстрелянные - да случайно, Феликс Эдмундович, просто не успели выполнить всё намеченное вами, руки с маузером не дошли!

 Вот такой вышел спор главного чекиста с главным железнодорожником…

 Коснёмся теперь большевицкой «святая святых» тайны: сумасшествия Ленина. Признаки психической болезни Ильича появлялись уже в 1915 году, проявлялось его расстройство в 1917 и в 18 годах. Два человека догадывались о тайной болезни Ленина и сделали всё, чтобы никто об этом не узнал. До поры до времени. Сталин и Дзержинский. Они даже обменивались письмами, в которых откровенно обсуждали степень безумия Ленина, можно ли его в ограниченном количестве предъявить обществу или нет.

 Ленин был изолирован ими ещё в 1920 году, более чем за год до его официальной болезни. В декабре 1920 года стреноженный в Горках Ульянов жаловался в письме Дзержинскому, что его держат под арестом, отключили телефон и так далее.

 И что Дзержинский?

 Бросился выручать Ленина? В письме, между прочим, был и такой пассаж: «Феликс, какой ужас, Наденька говорит, что до неё дошли сведения, что Сталин произнёс фразу, будто бы педерастам в Кремле пришёл конец. Конечно же, это было произнесено более грубо и ругательно, но, как я сделал выводы, это имеет отношение прямо ко мне и моим товарищам».

 Дзержинский немедленно переправил это письмо Сталину, который напротив процитированных слов красным карандашом написал: «Ильич совсем тронулся», а в целом распорядился ужесточить охрану в Горках, запретить Ленину что-либо писать, сменить поваров и так далее.

 Железный Феликс уже в 1920 году знал, кто в стране хозяин и верно служил Сталину…

 Он был поэтом беспричинной внезапной смерти. Лишить жизни любого человека… Если бы это кровавое увлечение продлевало жизни самим палачам, может быть, на Земле уже не было бы жителей. Но и палачи смертны. Большое счастье для нас, когда умирают они внезапно и до срока. 20 июля 1926 года Дзержинский произнёс свою последнюю речь, а недобитые зиновьевцы ему оппонировали и мешали сосредоточиться…Он нервничал, стал задыхаться и через несколько часов в дискуссионном пароксизме скончался.

 Умели же большевики спорить…

 Сталин, по всем приметам, с большим удовольствием принял участие в похоронах…

 «Сколько вижу и сколько судить могу, вся суть русской революционной идеи заключается в отрицании чести.

• Право на бесчестье! Да это все к нам прибегут, ни одного там не останется!» (ФЁДОР ДОСТОЕВСКИЙ, «БЕСЫ»)

Приобрести книгу В.С. Правдюка в нашем магазине