В газете правительства Нижегородской области "Новое дело" появилось очередное интервью начальника областной архивной службы Б. М. Пудалова. Посвящено оно фальсификациям исторических документов. Обширные, на целую страницу, казенные монологи чиновника повествуют о малоинтересных, как представляются, апокрифах и подделках каких-то религиозных "требников", "деяний" (здесь Борис Моисеевич, кандидат филологии, садится на своего конька), потом плавно переходят к "фальшивкам" XX века. Больше всего эмоций - по поводу нашумевших в свое время "Протоколов сионских мудрецов", соответствующий абзац даже был выделен газетой с использованием крупного шрифта и особого фона.

Обращает на себя отбор «фальсификаций» новейшего периода. При этом большинство их приписывается противникам партии большевиков. Расписывая все это,  Пудалов явно забывает указать на главного фальсификатора истории XX века, коим как раз и была коммунистическая партия. Ведь именно по ее воле происходили закрытия всех непартийных газет, установление жестокой цензуры, тотальные чистки библиотек и архивов, а затем и закрытие последних наглухо, включение их в систему ОГПУ-НКВД, создание спецхранов и секретных фондов, недоступных исследователям. Скажем прямо: львиная доля советской историографии, начиная с 1917 г., - сплошная большая фальсификация, сложенная из умолчаний, подтасовок, ярлыков, откровенной лжи.

В советский период непартийным исследователям приходилось туго - отрезанные от архивов, они пытались писать о прошлом по доступным источникам, прежде всего, читая между строк советскую периодику и привлекая свидетельства очевидцев. Таковы, например, «Красный террор…» С.П. Мельгунова, "Архипелаг Гулаг" А.И. Солженицына, «При свете дня» В.А. Солоухина. Лишь немногим посчастливилось прикоснуться к пластам несоветской, эмигрантской историографии и публицистики (И.Р. Шафаревич). Подобные труды вызывали и вызывают неистовый гнев монополистов истории, их авторов обвиняли и обвиняют в "бездоказательности", скудости источниковой базы" и прочих «грехах». Ну, не лицемерие ли!

Подобно церберу, партия и ее вооруженный отряд стояли на страже сфабрикованной ими исторической мифологии. И на страже спецхранов библиотек и секретных архивохранилищ. Даже в пик перестройки и гласности, в 1990 году, партийные инстанции отказались рассекретить большой массив документов В.Ленина, раскрывающих истинную суть как партии большевиков, так и ее вождей (см. Исторический архив, 1992, № 1, с. 216: https://imwerden.de/pdf/istorichesky_arkhiv_1992_1__ocr.pdf ).

В короткий период 1990-х гг. архивы были приоткрыты, и на свет Божий появилось огромное количество научных работ, заполняющих белые пятна и черные дыры истории.

Но охранители быстро спохватились и вновь принялись наглухо закрывать все, что можно. Под благовидными предлогами, конечно. В частности, в 2006 г. появился "межведомственный приказ" о прекащении доступа к архивно-следственным делам граждан, репрессированных в 1917-1953 гг., служившим важным источником в изучении темы. Ссылаясь на этот "приказ", Б.М. Пудалов, перемещенный в 2009 г. из рядовых консультантов Комитета по делам архивов в его руководители, запретил выдачу таких документов. Отказали в них и вашему покорному слуге (члену Комиссии при губернаторе по делам репрессированных, в результате чего приостановилась работа по реабилитации), затем О.В. Дегтевой - секретарю Епархиальной комиссии по канонизации.

Такая политика рождает естественную реакцию. Ныне в обществе появляется все больше независимых исследователей и целых обществ изучения отечественной истории. Таковы "Русское просветительское общество имени Императора Александра III", "Двуглавый Орел" и др. В Нижегородской области большую работу по историческому просвещению ведет журнал "Нижегородская старина", издающийся по благословению митрополита Нижегородского и Арзамасского, объединение краеведов "Отчина", первым опубликовавшее исследования об участии нижегородцев в Первой мировой, Гражданской, Русско-японской войнах, о политическом терроре в крае в 1918-1953 гг. и по многим другим ранее замалчиваемым и запретным темам.

По поводу этих публикаций с сайта руководства архивной службы (самого объективного и честного) то и дело звучат окрики, напоминающие упреки Солженицыну, о которых сказано выше. Делаются попытки уличить инакомыслящих в неких "фальшивках", правда, голословные и беспомощные и неизменно заканчивающиеся чиновничьим конфузом (см., например: https://smiroslav.livejournal.com/256830.html ). .

Звучат и сетования по поводу сохраняющейся по настоящее время, пусть и в куцем виде, открытости архивов. Борис Моисеевич в своих многочисленных газетных и телеинтервью не устает повторять, что архивы заполонили некомпетентные, по его мнению, люди, дилетанты, которые пишут "некачественные публикации", а то и вовсе роются в поисках своих, так сказать, пустопорожних, никчемных родословных, и это, мол, перегружает архивистов ненужной работой. Применительно к таким исследователям семейной истории (нередко трагичной, с кровавыми эпизодами) чиновник любит цитировать на камеру такой вот стих:

Женилась Орясина на Образине.

Пошли и детишки: - Раззява. Разиня.

Оболтус. Балбес. Обалдуй. Обормот.

Вот так возникает Великий народ…

Судя по всему, за этими не лишенными цинизма рассуждениями и цитатами кроется горячее желание вновь наглухо захлопнуть двери архивных узилищ перед неангажированными исследователями, вернуть спецхраны и грифы "секретно". А заодно и попытаться бросить тень на все, что этим исследователям удалось написать и обнародовать в дни архивной "оттепели".

Одной из таких попыток, совершенно недобросовестной и неуклюжей, служат утверждения о том, что вышедшая в 1994-2008 гг. десятитомная Книга памяти жертв политических репрессий в Нижегородской области" будто бы переполнена теми, кого будто бы не следует считать жертвами репрессий (например, просидевшими до полугода (!!!) в тюрьме и отпущенными за неимением улик). А также "уголовниками и даже военными преступниками". Такие утверждения, фактически голословные, явились сначала в статьях одного небезызвестного журналиста (автора упомянутого выше интервью), а затем перекочевали на сайт Комитета по делам архивов.

Недавно автору этих строк довелось побеседовать с бывшим директором, а ныне заместителем директора областного архива. И она вновь заговорила о том, что в Книге памяти много "изменников".

- А сколько? - спросил я.

 - Пять или семь, - не моргнув глазом заявила чиновница.

- Не так много на 32 тысячи имен, включенных в книгу. Согласитесь, что при такой колоссальной работе неизбежны какие-то мелкие погрешности. К тому же если ваша цифра верна, отнести сей факт нужно на счет большого коллектива, создававшего книгу памяти: юристов, историков, архивистов, сотрудников госбезопасности и прокуратуры. Ведь именно последние отбирали на рубеже 1980-1990-х годов не всякие, а лишь политические, по 58-й статье, дела для передачи из ведомственного в общегражданский архив? Так неужели все эти люди, многоопытные специалисты, меньше понимают в своем деле, чем какой-то журналист с левацкими взглядами? А с его подачи - и чиновник архивной службы, узкий специалист по древнерусским рукописям.

На эти возражения замдиректора толком ничего возразить не смогла. Лишь проговорила, что, мол, во всем надо разбираться.

Вот так, в вопросе, оказывается, еще надо разбираться, а выводы определенными лицами уже сделаны и опубликованы. И не в какой-нибудь безответственной газете, а на официальном сайте Государственной архивной службы.

Это ли не фальсификация истории? Причем относящаяся не к эпохам Петра Великого или лорда Керзона, а к сегодняшнему времени. И затрагивающая не только научную истину, но и память и человеческое достоинство сотен и сотен семей ныне живущих нижегородцев, чьи отцы и деды пострадали от произвола и беззакония тоталитарного ленинско-сталинского режима.

Станислав Смирнов, член Историко-родословного общества в Москве

Русская стратегия

http://rys-strategia.ru/