 В середине сентября на бывшем Бадаевском пивоваренном заводе прошел творческий фестиваль «Со-творение Москвы». Семь вечеров подряд участники и гости всматривались в экспонаты диковинной выставки «Память Москвы», а потом участвовали в разнообразных дискуссиях о столичном городе — от градостроительных до литературных. Не было среди них только одной — о планах и резонах решительного преобразования того самого места, которое было избрано площадкой для дискуссий.
А планы эти уже скоро начнут претворять в жизнь.
Пространство Бадаевского
Я тоже участвовал в сентябрьских дискуссиях на Бадаевском, но больше следил — теперь уже можно признаться — не за развитием сюжетов за круглым столом, а за пространством. Пространство Бадаевского завораживает. Оно текуче и пластично, оно разворачивается и раскрывается постепенно, как в волшебной сказке. Фестиваль «Со-творение Москвы» занимал в этом пространстве совсем немного места, но и оно казалось неисчерпаемым. Вот зал дискуссий, над ним галерея, рядом зал выставки, а справа и слева — еще какие-то залы, где висят ковры и портреты, встречаются пивные бочки и винтовые лестницы, да все это в трех или четырех уровнях, с переходами и потайными проходами, а под этим еще сводчатые подвалы… И все это, заметим, обжито, обихожено, обустроено, обыграно, отремонтировано-отреставрировано, снабжено коммуникациями и мебелью. Бары, рестораны, клубы, выставочные помещения.
И это только одно здание из трех сохранившихся корпусов Бадаевского (на самом деле, исторически — Трехгорного) пивоваренного завода, замечательного памятника промышленной архитектуры конца XIX — начала ХХ века. Это целый городок, построенный по проектам Романа Клейна, Августа Вебера и других известных зодчих того времени. Пивоваренный завод перестал работать по первоначальному назначению еще в 2006 году, но не был заброшен.
Другие здания не менее богаты приключениями и интересны. Тут всюду жизнь. Место не заброшено и весьма популярно, у молодежи особенно. Есть спортклубы, фитнес-центры, магазины, пивоварни, бесконечные рестораны. Этакая выставка достижений современного малого и среднего бизнеса — во всяком случае, она дает понять, чем он может стать, если не «кошмарить» и дать некоторое время поразвиваться самостоятельно.
Причем все это возникло без указаний свыше, государственных программ и прочих спецэффектов. Это общественное и культурное пространство, которое появилось гораздо раньше соответствующих программ нынешней мэрии. Само выросло. Но теперь его решили поразвивать с вселенским размахом.
Впрочем, прежде чем рассказывать — как, нужно напомнить и об исторических смыслах этого пространства. Дорогомилово — местность на правом, низком берегу Москвы-реки, меж двух больших ее излучин — единственная в своем роде: отсюда можно смотреть на Москву глазами завоевателя.
В Дорогомилове, в частности, прожил почти целый день Наполеон Бонапарт. Ожидание делегации «бояр» с ключами от города так затянулось, что император счел за лучшее заночевать в предместье, не пересекая реки. В Москву он отправился только наутро. По преданию, Наполеон остановился в маленьком деревянном доме на Малой Дорогомиловской улице, 47, где в 1812 году был кабак. В нем император вынужден был вести не учтенную историками наполеоновских войн ожесточенную битву с клопами — и победы в ней одержать не сумел. Дом этот был снесен сравнительно недавно, в 2002 году, с разрешения районного собрания депутатов, посчитавших, как говорят, идеологически вредным исторический памятник, связанный с именем неприятеля, пусть и знаменитого.
Но дело не в этом, а в памяти места, памяти пространства. Она иногда сказывается в Москве через десятилетия, даже через века.
И вот там, на дорогомиловском бережке, где император всея просвещенной Европы подозрительно вглядывался в дымные сумерки, размышляя о своей миссии просветителя дикой азиатской страны, сегодня норовят поставить новый символ покорения Москвы. На сей раз силами европейского градостроительного и архитектурного просвещения. Военные действия для этого не требуются — вполне достаточно решения столичной Градостроительно-земельной комиссии.
Город счастья на длинных ножках
Крупнейший московский застройщик «Капитал груп», уже захвативший строительный плацдарм на Софийской набережной прямо напротив Кремля, намерен реализовать на Бадаевском пивзаводе мегапроект новейшего жилого квартала (об этом проекте см. также материал от 24.08.2019 «Бадаевский завод разбирают на части» на сайте «Коммерсанта»). Но не просто еще одного жилого квартала, а символа «общественного блага», «новейшего и передового, чего в Москве еще не бывало» и «городского развития» с парком и новым общественным пространством.
Красивых слов можно написать еще очень много. А по факту от всего исторического ансамбля Бадаевского пивзавода останется три постройки в «лесополосе» длинных тонких свай, на которых вырастет «город будущего». Если останется…
Еще в августе 2018-го СМИ сообщили, что Градостроительно-земельная комиссия концепцию застройки одобрила и все здесь будет по высшему разряду. Автор концепции застройки на 14 гектарах территории бывших фабрики «Сакко и Ванцетти» и Бадаевского пивзавода (всего около 500 000 квадратных метров недвижимости) — одно из самых известных в мире архитектурных бюро, швейцарская Herzog & de Meuron (галерея Tate и стадион Chelsea в Лондоне, Пекинский национальный стадион и т.д.).
Новый архитектурный объект «мирового уровня» будет, согласно этой концепции, буквально поставлен на голову архитектурному ансамблю Бадаевского пивзавода. Со стороны набережной Тараса Шевченко старинные постройки будут видны сквозь лес свай, на которых вознесется к небу новый архитектурный комплекс. Что-то похожее на известную картину Сальвадора Дали со слонами на длинных тонких ножках.
Лукавые экспертизы
У охраняемого государством объекта культурного наследия — ансамбля Бадаевского пивзавода — конечно же должны быть территория и зоны охраны. И они есть. Только чтобы легализовать одобренную властями концепцию нового строительства, и то и другое урезано донельзя. В несколько этапов.
Когда в 1991 году ансамбль Бадаевского завода впервые включали в списки вновь выявленных памятников, в нем числилось 11 объектов. Сегодня в ансамбле три охраняемых строения. Остальных уже нет. Более того, когда в 2014 году ансамбль включали в Единый госреестр памятников как объект культурного наследия регионального значения, госэксперт Елена Соловьева опробовала остроумную новацию — признавать здания памятником частично, отсекая «неценные» или «малоценные» (как раз мешающие будущему строительству) части. Границы объекта культурного наследия (по закону это исторически связанный с памятником земельный участок) оказались проведены не то что по «подошве» зданий, а по самим зданиям. Значительные их части, вовсе не пристройки советского времени, а исторические фрагменты, построенные в одно и то же время и одними и теми же архитекторами, что и части сохраняемые, обречены на снос. В общем, резать по живому, не дожидаясь перитонитов. Зато теперь есть куда сваи вбивать.
Но и это не все. Чтобы «убить» памятник архитектуры в современной Москве, его не нужно сносить физически, превращать в груду кирпичей (к слову, такая метафорическая груда из старинных кирпичей с клеймами была центром выставки «Память Москвы»). Его можно убить морально, визуально — взгромоздив над ним новый жилой квартал.
Ансамбль Бадаевского завода перестает быть архитектурной доминантой своей собственной местности. Он становится элементом постмодернистского архитектурного коллажа, этаким довеском к новому архитектурному проекту, придающим ему дополнительную ценность (стало быть, и стоимость).
А кого волнуют при этом такие сантименты, как панорама Бадаевского завода с Москвы-реки или вид вдоль реки на гостиницу «Украина»? Да никого. Во всяком случае, из числа тех, кто принимает решения.
Во всем этом, быть может, есть талантливая архитектурная мысль, но нет ни грана охраны памятников истории и культуры. И то, что Департамент культурного наследия города Москвы принимает в этих постмодернистских играх активное и непосредственное участие, соглашаясь с подобными экспертизами и утверждая урезанные территории и охранные зоны памятников Бадаевского завода, не вызывает у меня никаких чувств, кроме глубоких соболезнований. Нет, я понимаю, конечно, что Мосгорнаследие — составная часть системы столичной власти, но должны быть пределы у любых компромиссов. В конце концов, если у столичной власти кто-нибудь спросит: как вы это допустили? — она ответит: а ведь нам профильный департамент все это согласовал, если у охраны памятников к этому проекту нет претензий, то что с нас-то спрашивать, мы же не можем быть святее папы римского…
Впрочем, нет у меня уверенности, что кто-то что-то спросит. Система разделения полномочий по госохране культурного наследия в нынешнем виде такова, что обращения общественников и даже депутатов Госдумы в федеральное Министерство культуры приносят типовые ответы: все эти манипуляции с объектом культурного значения — в полномочиях Мосгорнаследия, а мы тут вмешаться не властны.
Тихая подготовка
Есть еще, конечно, небольшая надежда на предстоящие вскоре общественные слушания по проекту межевания территории. Жители соседних домов и некоторые муниципальные депутаты района Дорогомилово отнюдь не в восторге от задуманной властями и девелоперами великой стройки капитализма. В дорогомиловских скверах проходили уже и протестные митинги, и пикеты.
Возможно, после общественных слушаний проект строительной компании станет несколько гуманнее по отношению к историческому городу. Хотя вряд ли косметические поправки изменят его суть.
А вот арендаторы, создавшие вполне жизнеспособное и симпатичное действующее общественное пространство на Бадаевском пивзаводе, один за другим получают извещения о расторжении аренды и выселении. За годы обустройства они, между прочим, вложили в эти помещения немалые средства. И теперь стоят перед перспективой обнуления ситуации. Вот на это бы стоило обратить внимание всевозможным бизнес-омбудсменам и общественным организациям, поднимающим, например, лютый крик про то, как «кошмарят бизнес», когда госорганы охраны памятников пытаются проверить состояние или использование памятников архитектуры, которые бизнес успел прибрать к рукам. А вот когда мелкому и среднему бизнесу указывают на дверь ради реализации крупного девелоперского проекта — таких криков что-то не слышно.
Во что превратятся обустроенные и обжитые помещения Бадаевского пивзавода, если они опустеют? Скорее всего, в бесхозные руины, которые, как по заказу, начнут рушиться, когда рядом с ними начнется грандиозное строительство, котлованы и сваи. Вот тут-то уважаемые эксперты опять разведут руками… и уважаемый госорган охраны памятников вместо реставрации уцелевших частей Бадаевского пивзавода начнет согласовывать их «воссоздание».
Доживем ли мы в Москве до разумного и не вызывающего социальных и градостроительных конфликтов порядка принятия архитектурных решений? Простого такого порядка, когда это решение властей не падает на головы жителям реорганизованной территории, муниципальным депутатам и обитателям памятников архитектуры, а предварительно обсуждается, проговаривается, прорабатывается с ними? Обсуждается не на митингах и не в судебных заседаниях, а за круглыми столами, в рабочих группах. Да, это сложно и порой немного нервно. Но на то и градостроительство, чтобы строить город, а не разрушать, чтобы порождать согласие, а не конфликты.
Невозможно вести градостроительство в историческом городе, как в пустыне, где до очередного великого проекта ничего путного не было. Невозможно сводить охрану исторических памятников к исполнению ритуала и сбору необходимых подписанных и проштампованных бумажек, потому что тогда вместо памятников у нас одни бумажки и будут.
В общем, невозможно смотреть на город глазами Наполеона, глазами «прогрессора» или покорителя. Даже если ты смотришь на Москву из Дорогомилова.
Константин Михайлов, главный редактор сайта «Хранители наследия»
Источник |
