 Россия в 2019 году примет самое большое число рабочей силы из других стран, что составит рекорд за последние 10 лет. Об этом РИА «Новости» рассказала завлабораторией количественных методов исследования регионального развития РЭУ имени Плеханова Елена Егорова, основываясь на данных Росстата.
Миграционный прирост за январь-июль 2019 года составил 153 тысячи 912 человек, что почти вдвое больше аналогичного периода 2018 года.
По данным, приведенным Егоровой, подавляющее число мигрантов — жители стран СНГ: Узбекистана, Таджикистана, Украины, Армении. Из дальнего зарубежья едут в основном из Китая, Сербии, Сирии. Отмечается, что в России для прибывающих остаются привлекательными такие сферы деятельности, как строительство, сфера обслуживания, жилищно-коммунальное хозяйство, дорожное строительство, ремонт. При этом снижается число квот и разрешений на работу в России, которые в большей мере получали иностранные граждане из Европы и развитых стран мира, имеющие более высокую квалификацию, из-за санкций и запретов.
В России общее число мигрантов составляет 8% от всего населения страны (около 12 млн. человек). А общая численность населения РФ на 1 января 2019 года составила 146,8 млн человек.
— Миграционные потоки в любом государстве меняются в зависимости от ряда факторов, начиная от изменений соответствующего законодательства и заканчивая ростом или стагнацией экономики в стране-реципиенте, — поясняет исполнительный директор мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок.
— В целом считается, что увеличение числа въезжающих в страну говорит об экономическом подъёме. Вместе с тем важно учитывать экономическую и политическую ситуацию в странах-донорах. Например, если ваша экономика находится в рецессии, а у соседей — в свободном падении, то на этом фоне вы, конечно, воспринимаетесь как эльдорадо возможностей для лучшей жизни.
«СП»: — Подавляющее число мигрантов — жители стран СНГ: Узбекистана, Таджикистана, Украины, Армении. Из дальнего зарубежья охотнее всего едут из Китая, Сербии, Сирии. Почему именно эти страны?
— Здесь всё достаточно прозрачно, кроме, пожалуй, Сирии. Кто-то ответит, что миграционный поток из Сирии понятен, учитывая участие российских войск в сирийском урегулировании. Хотя, какая здесь может быть связь? Некоторые на Западе считают, что участие России в боевых действиях в этой стране как раз вынудило значительную часть сирийцев искать убежища в Европе. Учитывая отсутствие в России тех социальных пакетов, на которые могут рассчитывать люди, стремящиеся к статусу беженцев в Евросоюзе, здесь, видимо, играет роль иная мотивация.
«СП»: — В России для прибывающих остаются привлекательными такие сферы, как строительство, сфера обслуживания, ЖКХ, дорожное строительство, ремонт. Почему? У нас в этих отраслях местные не хотят работать?
— Здесь, как представляется, одна из историй может быть следующей. Сначала в силу любой причины или даже по совпадению значительное число представителей какого-то нерусского этноса «заходит» в некую сферу деятельности, скажем ЖКХ, в русском населённом пункте. Затем, обустроившись, начинают привлекать своих родственников, знакомых и соотечественников. Те предложение принимают, учитывая, что, во-первых, это даёт возможность заработать на жизнь и даже что-то отправить н родину, а, во-вторых, работать нужно будет среди «своих», что кажется более комфортным. И через некоторое время эта сфера деятельности уже русскими воспринимается как «таджикская» или ещё какая-то «чужая», поэтому трудоустройство в ней уже автоматически не рассматривается как возможная опция при поиске работы.
«СП»: — А санкции, контрсанкции влияют на миграционные процессы?
— Контрсанкции по определению бьют не только по тем, кто ввёл исходные санкции, но и по самой России. Это относится и к каким-то потребительским товарам, и к возможности приглашения на работу квалифицированных специалистов из стран, санкционировавших Россию. Не вижу причин сохранять такую политику, но у чиновников, принимающих решения в этой сфере, очевидно, другая позиция.
«СП»: — В России мигрантов «всего» 12 млн. человек, а к примеру, в США — более 50 млн. мигрантов, Саудовской Аравии — более 37 млн. Если у нас мигранты составляют 8% населения, то в Казахстане — все20%. Выходит, у нас и не так много мигрантов, выходит?
— Много и мало — это относительные величины. Всё познаётся в сравнении. Люди, побывавшие в Париже, Лондоне или Нью-Йорке, возвращаясь в Москву, удивляются, насколько это моноэтнический город. С другой стороны, если сравнивать, например, с Варшавой или Прагой, ситуация будет выглядеть иначе.
В целом вопрос не в процентном соотношении мигрантов и коренных жителей, а в проведении такой политики, которая минимизировала бы противоречия между этими категориями населения — и в бытовом плане, и в отношении экономического соревнования.
«СП»: — Нормально ли, что нас будут лечить мигранты? Как известно, в первичном звене медицины полная беда, не добьет ли её эта мера?
— Мигранты уже достаточно давно лечат, в этом могут убедиться посетители государственных поликлиник. Насколько успешно, сказать трудно, но какого-то вала претензий на качество обслуживания не наблюдается. А вот на большой временной интервал между обращением и собственно приёмом врача (и, при необходимости, операцией) жалобы есть, что, очевидно, связано с недоукомплектованностью кадрами. Являются ли мигранты единственным способом решить этот вопрос — сомнительно.
«СП»: — В каких еще отраслях экономики правительство может соблазниться возможностью таким образом «заткнуть дыры»?
— Лучшей мотивацией здесь, как и везде, была бы монетарная, как, собственно, и происходит у человечества со времён изобретения денег как базового эквивалента всего. Но, если говорить о миграционном решении, которое и не решение вовсе (если только не вставать на точку зрения сторонников концепции «Великого замещения»), то шлюзы могут открыть максимально широко, изъяв из реестров разве что атомную энергетику и работу в спецслужбах.
— Рост миграционных потоков — это игры с цифрами Росстата, — уверена председатель Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины Лариса Шеслер.
— Если мы посмотрим на реальные цифры, которые дает МВД, за первые восемь месяцев с января по август рост полученных иностранцами патентов — всего 10%. Это после довольно резкого спада в 2014—2016 годах. Еще несколько лет назад число выданных патентов превышало 3 миллиона в год, сейчас на 25% меньше. Всего на 6 тысяч в 2019 году выросло число разрешений на работу, выданных высококвалифицированными специалистам. Это смехотворная цифра в общем числе работающих в России. Вообще не выросло число лиц, получивших вид на жительство, и упало на 12% по сравнению с предыдущим годом число лиц, получивших разрешение на временное проживание (РВП). Весь миграционный прирост базируется на абсолютно неинформативных данных о поставленных на миграционный учет иностранцах, и на очень недостоверных данных об уехавших из России граждан Российской Федерации.
Число в 12 миллионов мигрантов является, на мой взгляд, существенно завышенным. Это число иностранцев, поставленных на миграционный учет за прошлый год. Но, во-первых, многие иностранцы приезжают в Россию на короткий срок, а по закону должны встать на учет в течение 7 дней, соответственно, и потом с этого учета снимаются.
Так, за первые полгода 2019 года встало на миграционный учет около 8,5 миллиона человек, а снялось с миграционного учета — около 6,5 миллиона человек. Таким образом, разница составляет около 2 миллионов. Многие эксперты считают, что постоянно в России трудится и проживает не более 5−6 миллионов иностранцев, из них около миллиона имеют разрешение на временное проживание или вид на жительство, что является довольно невысокой цифрой, учитывая общую численность населения России.
«СП»: — Подавляющее число мигрантов — жители стран СНГ. Причем — низкоквалифицированные, притом, что экономическая ситуация требует высококвалифицированные кадры. Что делать?
— Естественно, что преимущественно выходцы из бывшего СССР являются мигрантами в России. Но граждане из Беларуси и Украины — преимущественно русскоязычные, и их адаптация вообще не сравнима с требуемой адаптацией для афганцев или сирийцев в Западной Европе.
Но с чего вы взяли, что в России требуются преимущественно высококвалифицированные кадры? Едут те, кто востребованы российской экономикой в ее текущем состоянии — строители, работники коммунального хозяйства, торговли. Если бы России требовались по-настоящему высококвалифицированные кадры, государство не выставляло бы в качестве критерия для высококвалифицированных сотрудников заградительный барьер в размере 2 миллионов зарплаты в год. Такую зарплату не могут обеспечить специалистам ни в области новых технологий, ни в области промышленного производства. Это и приводит к тому, что разрешение на работу получают топ-менеджеры из торговой или банковской сферы, а не ученые или энергетики.
Естественным шагом было бы сделать критериями для высококвалифицированных специалистов уровень квалификации, ученую степень, высокий разряд для рабочих специальностей. Но поскольку в этом нет заинтересованности ни у предпринимателей, ни у государства, термин «высококвалифицированные специалисты» остается по закону синонимом «высокооплачиваемые специалисты», что явно не является адекватным.
«СП»: — Ранее стало известно о значительном расширении специальностей, обладание которых поможет ускорить получение российского гражданства. Правильно ли это? Нормально ли, что нас будут лечить мигранты?
— И здесь я тоже не соглашусь. Ни о какой «полноводной реке» из среднеазиатских врачей, которые хлынут в Россию, речь не идет. Во-первых, потому что для работы в российских медицинских учреждениях нужно подтвердить свой диплом и пройти сертификацию. Да и количество врачей в этих республиках явно не сможет заткнуть дыры в медицине. Проблема кадров в российской медицине, конечно, кроется в явно провальной стратегии медицинской реформы, когда заданные Путиным параметры средней заработной платы для врачей, выполняются за счет сокращения персонала, соответственно диких переработок у оставшихся, и уходом последних специалистов. Изменить ситуацию с помощью завозных медиков, конечно, не удастся. Но в нынешней ситуации, попытка заткнуть дыры в малооплачиваемых больницах районных центров имеет место. Но на мой взгляд, это не самая страшная угроза. Отсутствие любой медицинской помощи, стоящие на приколе машины скорой помощи — намного опаснее, чем привлечение медиков из соседних республик.
В нынешней ситуации никакое стимулирование миграции не может значительно повлиять на демографическую катастрофу, снижение рождаемости и повышение смертности.
Для примера, в прошлом году менее 300 тысяч иностранцев стали российскими гражданами. Это число уже не компенсировало убыль населения России из-за отъезда из страны россиян и снижения рождаемости. А в ближайшие годы ситуация только ухудшится.
Конечно, для работодателя, иностранные граждане очень удобные работники, и российские граждане их воспринимают, как потенциальных штрейкбрехеров. Но разве в тех отраслях, где нет иностранных рабочих, например, в оборонной промышленности, уровень зарплат и условия труда выше и лучше, чем в остальных? Разве предлагаемая инженеру-разработчику ракет зарплата в 20 тысяч рублей основывается на конкуренции с ним инженера из Бишкека? Разве почтальон из Брянска, получающий 12 тысяч, получает такой мизер из-за того, что у него есть претендент на рабочее место, приехавший из Ферганы?
Для компенсации демографического кризиса России требуется ежегодно принимать не менее 700 тысяч человек, в реальности эта цифра намного меньше. Убыль населения России — серьезная угроза ее безопасности и развития. У России есть очень важный потенциал — русские из республик бывшего СССР. И этот потенциал нужно использовать в интересах России.
Дмитрий Родионов |
