Для Руси, принявшей крещение в Православие от Византии, долгие века после этого Византия была сакральным центром мира, священным Царством, стоящим над текущей историей. Имя императора на Руси всегда поминалось в богослужениях первым, раньше имен местных князей, господствовавших над политически разделенной страной, в том числе и раньше великого князя московского. Власть его над всей православной Ойкуменой была религиозной и нравственной, что в те времена было несравненно выше власти политической. В чем суть этой власти? «Она напоминала русским людям и о реальной вселенскости Церкви, – писал о. Иоанн Мейендорф, – Это отражается во многих текстах. Вот, например, каким образом датирует смерть свт. Стефана Пермского (конец XIV века) агиограф св. Епифаний Премудрый: “В царствование в Царьграде православного греческого императора Мануила”» (Мейендорф Иоанн, прот. Рим – Константинополь – Москва. Историч. и богословские исследования. – М.: Изд. ПСТГУ, 2006. С. 165).
Всемирно-исторический подвиг, совершенный Византией, хорошо сформулировал К. Леонтьев: «Как государство, Византия провела, однако, всю жизнь лишь в оборонительном положении. Как цивилизация, как религиозная культура, она царила долго повсюду и приобретала целые новые миры, Россию и других славян» (Леонтьев К. Византизм и славянство // Леонтьев К. Полн. собр. соч. в 12 томах. Т. 7. Кн. 1. – СПб.: «Владимир Даль», 2005. С. 428). Нужно вдуматься в эти слова: всегда лишь обороняясь от варваров, наступавших со всех сторон – с запада и востока, с севера и с юга – Византия, тем не менее, создавала новые культурные миры, крестя в Православие многие народы, побеждая этих варваров не только и столько мечем, сколько евангельским словом.
На фоне этого и главного исторического деяния Византии все мифы о ее якобы «косности» и т.п. выглядят не только невежеством, но и явным лицемерием. С православной точки зрения на историю, Византия представляет собой «сердце» мировой истории – ту страну и ту эпоху, которая в наибольшей степени из всех до сих пор существовавших способствовала распространению среди народов Православия. Именно в Византии все стороны православного вероучения и культуры – от догматов и канонов Церкви до их художественного воплощения – обрели ту полноту и законченность, которые неизменны до сих пор.
В частности, нет никаких оснований считать, что Европа якобы уже в XII веке превзошла Романию в культурном отношении. Да, в это время там возникла готика и схоластика, однако они не были более высокими культурными достижениями, чем романский стиль и греческая патристика. Это были формы не-православного духа в христианстве – новое, но не значит, что лучшее. В схоластике и готике в первую очередь проявилась гордыня человеческого разума и мечтательность (прелесть) чувств соответственно, и это не дает оснований считать их якобы чем-то «высшим» по отношению к ромейской культуре, а скорее наоборот. Важно также, что академик С.С. Аверинцев считал и древнерусскую культуру – столь же эллинистической, то есть прямым продолжением ромейской (Аверинцев С.С. Крещение Руси и путь русской культуры // Контекст-1990. Литературно-теоретич. исследования. – М.: Наука, 1990).
Византия погибла не вследствие каких-то внутренних пороков – ибо она на протяжении тысячи лет демонстрировала свою невероятную стойкость, живучесть и способность к возрождению, как Феникс из пепла, даже уже почти из состояния полной гибели – нет, она погибла по причине подлого удара в спину со стороны Запада, уничтожившего своего главного конкурента и в делах веры, и в делах приземленной геополитики. Именно погром Византии западными варварами, лицемерно именовавшими себя «крестоносцами», в 1204 году и был тем ударом, от которого Византия уже не смогла оправиться, даже не смотря на то, что героическим усилием народа она смогла на время восстановить свою государственность. Турки потом лишь подобрали остатки ее территорий – и это уже не требовало больших усилий. Византия была убита раньше – европейскими варварами.
Но и сама гибель Византии была полна святого мученичества и величия. Как писал С.С. Аверинцев, «Михаил VIII предпринял отчаянную попытку нейтрализовать хотя бы опасность с Запада, пойдя для этого на подчинение Православной Церкви папе римскому; уния была формально провозглашена на Лионском соборе в 1274 г. Она открыла ряд аналогичных попыток византийских императоров (Флорентийская уния 1439, католическая месса в храме св. Софии 12 декабря 1452 г., за полгода до падения Константинополя). Попытки эти были обреченными: народ и монашество Византии решительно осуждали унию как отступничество от веры отцов, наиболее популярные и почитаемые религиозные деятели неизменно выступали против нее, общественное мнение православного мира отказывалось ее принять» (Аверинцев С.С. Период Палеологов и конец византийской цивилизации // История всемирной литературы: В 8 томах. – М.: Наука, 1983-1994. Т. 3. 1985. С. 32-33). Легендарные слова Луки Нотары: «Лучше увидеть в городе царствующей турецкую чалму, нежели латинскую тиару» – обычно истолковываются ложно и лукаво: как якобы выражение некой «ненависти к Западу». Хотя у византийцев после 1204 года были все моральные основания относиться к Западу так же, как относился, например, народ СССР к Гитлеру после 22 июня 1941 года – но на самом деле, здесь дело совсем не в этом. И какое огромное смирение народа-мученика проявили византийцы после всего того, что с ними сделал Запад, соглашаясь на унию! Слова Луки Нотары были гласом народа – его твердым решением строго последовать заповеди Христа: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Матф. 10: 28). Лучше потерять государство, чем решиться истинной Православной веры – вот что значили эти мученические слова. Византийцы поступили так же, как за два века до этого поступил св. Александр Невский, приняв власть татар ради сохранения Православия и обороны от «крестоносцев», которые хотели его уничтожить. Но судьбы Руси и Византии были разными.
Искусственный термин «Византия», придуманный на Западе, уже сам по себе имел пропагандистский и весьма оскорбительный смысл. Он был придуман в «ветхом Риме» сразу же после того, как св. Равноапостольный Император Константин основан свою христианскую столицу Новый Рим на Босфоре. И для того чтобы унизить это новое начало государственности некоторые авторы уже тогда стали именовать Новый Рим «Византием» по имени поселения, которое ранее было на его месте. Это как если бы Санкт-Петербург называли Ниеном или Канцами – по названию той крепости, которая была в устье Невы ранее. Как известно, сами византийцы называли себя по-гречески «ромеями», то есть буквально – «римлянами», а свою державу – Романией. Официальным названием Византии было «Империя римлян», на среднегреческом (византийском) языке – Βασιλεία Ῥωμαίων, «Васили́я Роме́он». В Средние века в Западной Европе ее именовали именно так, а термин «Византия» был забыт, поскольку был оскорблением и мог стать поводом для войны. Весьма характерно, что унизительная кличка «Византии» актуализировалась именно тогда, когда православная цивилизация в лице России вновь вернулась на историческую арену. Против нее на Западе создавалась идеология русофобии (мифологема «варварской страны»), а унижение «Византии» потребовалось для борьбы против православной цивилизации как таковой. В 1557 году немецкий историк Иероним Вольф опубликовал книгу «Corpus Historiæ Byzantinæ» и впервые ввел в оборот термин «Византия». Это было сделано целенаправленно, чтобы ложно показать, будто бы Византия – это якобы не Римская Империя, а единственная «наследница» Древнего Рима эпохи Цезаря и Августа – это «Священная Римская империя германской нации». Поэтому преодоление антивизантийского мифа остается насущной задачей. Отметим в связи с этим ценную публикацию молодого византолога А.В. Стрелецкого «Пять мифов о Византии» (https://arzamas.academy/materials/872).
Нетрудно убедиться, что против России на протяжении последних веков Европа применяет те же самые методы лжи – ее идеологической дискредитации и очернения, которые раньше применялись и к Византии. Более того, это фактически одни и те же мифы, только теперь перенесенные со Второго Рима на Рим Третий. Поэтому разоблачение лжи о Византии, господствующей в сознании наших якобы «образованных» современников, – абсолютно необходимо и для борьбы с современной русофобией.
Виталий Даренский
для Русской Стратегии |
