Супруга 85-летнего политзаключённого Мехти Логунова, которого осудили на 12 лет из-за якобы совершённой госизмены, высказала своё мнение о сфабрикованном против её супруга уголовном деле и рассказала, почему не надеется на украинское правосудие, а ждёт исключительно обмена между Украиной и народными республиками Донбасса.

— Мехти находится в тюрьме уже более 2,5 лет. Проигран суд, проиграна апелляция, Вы будете продолжать бороться дальше?

— Что касается дальнейшей борьбы — это будет делать адвокат. Что касается меня, я хочу, чтобы его обменяли. Подчеркну, Мехти давно дал своё согласие на обмен и с тех пор решение не менял.

— Почему Вы хотите обмена?

— Это мой муж, я хочу, чтобы он был на свободе. Ему 85 лет, в мае будет 86. Я не могу сказать, что лучше. Я просто хочу, чтобы он поскорее оказался на свободе.

— Вы понимаете, что в этом случае Мехти больше не сможет вернуться на Украину?

— А зачем ему нужна Украина, если он Украине не нужен? Он не вернётся на Украину. Что там делать ему, учёному человеку? Несмотря на свои года, он очень хочет работать. Зачем ему туда возвращаться? Чтобы опять сесть?

— Вы уже не верите в правосудие?

— Нет, не верю. Дело против моего мужа основано на чистой провокации.

— Многих интересует вопрос, почему для столь явной провокации выбрали именно Мехти? Ведь его возраст уже является скандалом и, по сути, поводом для немедленного освобождения согласно мировой конвенции по правам человека.

— Почему Мехти? Он всегда хотел работать. Он учёный, почётный гражданин Харькова. Мехти много предлагал своих разработок украинской власти, ещё при Януковиче и раньше, но это никому не было нужно. Он занимался чисто технологическими разработками — переработкой мусора, переработкой автомобильных шин и прочего. Муж всю жизнь с этим работал, он кандидат наук, профессор. При этом Европа и Россия заинтересована в нём, как в специалисте. Поэтому, когда Мехти непосредственно начал работать с Россией, за ним стали следить и не дали ему сделать эту работу. Поэтому он и был арестован, это лично моё мнение.

— Переработка мусора — одно из тех направлений, которое не осуществлено на Украине должным образом.

— Да. На Украине это вообще никому не нужно. Мехти — учёный, горящий своим делом, он нашёл себе работу и хотел построить в России мусороперерабатывающий завод. Уже была договорённость, однако на этом фоне ему устроили провокацию, после чего посадили в СИЗО, придумав самое нелепое из всех обвинений.

— Вы, насколько я знаю, отсутствовали на Украине во время ареста Мехти. Скажите, что вы почувствовали, узнав о задержании мужа, который всю жизнь работал на благо своей страны, будь то СССР или Украина, как изменника Родины (ст. 111 УК Украины — государственная измена)?

— Да, я была в Москве. Что почувствовала? Изменник Родины? А что Родина сделала для него? Моему мужу — 85 лет, из них 60 лет он работал на Украину. Он заслуженный человек, его знают за границей, как учёного и очень уважают. Он построил и участвовал в строительстве многих заводов при советской власти, расположенных на Украине. И как вы думаете, какой должна быть моя реакция? Какой он преступник? Какой он предатель? Это же смешно! Он смотрел, как рушатся огромные заводы в Харькове, которые были построены при СССР и работали на благо Украины, как закрывают производства… Как он реагировал на это? Я реагировала так же, как муж, мы рождены в СССР.

— Скажите, кто-то из коллег Вашего мужа, обращался в органы власти, чтобы подписать петицию или же коллективное письмо об освобождении?

— Если честно, не знаю. Единственное, та «террористическая группа», где якобы был покровителем Мехти, состоящая из 12 человек, все, за исключением одного, сказали нет. Я всегда просила конкретики, однако мне никто ничего не говорил и не пояснял. Всё — огульно.

— Скажите, как сейчас чувствует себя Мехти на физическом и психологическом уровне, ведь пребывание в столь ужасном месте не может не сказаться на здоровье.

— Психически я за него совершенно спокойна, этот вопрос даже не стоит. Его можно только убить, но не сломить. Психологически с ним бесполезно бороться, чем хуже к нему будут относиться, тем лучше он будет себя чувствовать.

Что касается физического здоровья, то я очень беспокоюсь. У него давление, суставы. Понимаете, он очень подвижный. Помимо того, что он учёный, он ещё и спортсмен. Именно вот это сидение, ничегонеделание может отразиться на его здоровье. Мне передают, что с ним всё хорошо, но вы же понимаете, это только передают, чтобы я, видимо, не волновалась.

Ему, что радует, разрешают передавать лекарства. У мужа есть определённый список, если кто-то хочет ему помочь, то можно обратиться в Харьковское землячество к Тане Требиной, она расскажет, что именно нужно (контактные данные приведены в конце материала — прим. ред.).

— Вы с ним никак не общаетесь?

— Нет, конечно, нет. Не дают ничего. В своё время я ходила в Красный крест в Москве и мне разрешили написать ему письмо. Я смогла написать 5 писем, это всё было официально, примерно год назад. Относила в Красный крест в Москве, те связывались, кажется, со Швецией, там был ещё и украинский переводчик, вот эти письма ему передавали, конечно, после прочтения их СБУ. Эта вся связь, которая была мне позволена. При этом в письме, как вы понимаете, ничего особого я писать не могла: «жива, здорова, всё хорошо». По неизвестной мне причине и этот способ связи с мужем сейчас мне недоступен.

Племянница моего мужа постоянно ходит в СИЗО, носит ему передачи, но её тоже не пускают. Запреты на свидания, на личное общение для меня, пусть и посредством писем, ничем не обоснованы.

— Помогают ли Вам какие-либо международные правозащитные организации?

— В то время, когда я общалась с Красным крестом, это, конечно, была поддержка. Он получил от меня 5 писем, как и я от него. Но больше ничего не было. Быть может, какие-то сторонние организации общаются с адвокатом, но я об этом ничего не знаю.

— Не знаете ли Вы о пытках или моральных унижениях, которые могли применяться к вашему мужу со стороны спецслужб и тюремной администрации?

— Нет, не знаю. Единственное, к нему в камеру подсадили человека с открытой формой туберкулёза. Это я точно знаю, видимо, хотели его заразить, всё же возраст, здоровье и туберкулёз мало сочетаются. Но там поднялись ребята и убрали этого человека.

На него пытались также давить психологически. Но его бить бесполезно, он выстоит. Мехти не сломить!

— Скажите, как Вы считаете, есть ли разница между режимом Порошенко, который посадил Вашего мужа в тюрьму, и режимом Зеленского, при котором была проиграна апелляция, а сама тема политзаключённых упорно замалчивается?

— Я не вижу, чтобы что-то изменилось. Понимаете, на Украине никто никому ничего не должен, поэтому я надеюсь только на обмен. Я не верю Зеленскому, я не верю СБУ, я никому не верю. Они его не оправдают. Насколько я понимаю, боятся в первую очередь судьи и боятся националистов. Поэтому только обмен.