Воистину, упрямы и неугомонны силы зла. Не дает им покоя низвергнутое в августе 1991 года народной совестью и протестом мрачное и зловещее, словно осиновый кол, изваяние Феликса Дзержинского.
Раз за разом тащат коммунисты из ада своего кумира, олицетворяющего все аморальное и инфернальное в политике и государстве, и эта картина напоминает сцену из гоголевского «Вия», в которой вся сбившаяся в стаю нечистая сила выводит из тьмы на дневной свет своего верховного жреца.
Бесчисленные красные политики и блогеры силятся выдать Дзержинского за этакий символ крепкой государственности, справедливости, силы. Нисколько не думая о том, что и сатана тоже силен. Но сила его порочная, злобная, и выбор ее в качестве нравственного ориентира есть не что иное, как стройка на песке, которая угрожает настоящему и лишает Россию будущего.
И вот новый акт этого затянувшегося фарса. С 25 февраля по 5 марта на столичном портале «Активный гражданин» пройдет интернет-голосование: какому памятнику стоять на Лубянской площади, против здания головной ФСБ. Выбрать предложено из двух исторических личностей: святого благоверного Александра Невского и жестоко-беспощадно-преступного Железного Феликса. Альтернативу выдвинула Общественная палата Москвы. Сказано, что результат опроса будет иметь рекомендательный характер. Возможно, этим давалось понять, что последующее решение будет зависеть не только от перевеса в ту или иную сторону, но и от размера этого перевеса. Не исключено, что выявленные предпочтения послужат лишь этапом для дальнейших обсуждений и окончательного выбора оптимального варианта памятника для Лубянки.
Такая неопределенность вкупе с поведением властей в решении подобных вопросов (переименования, памятники) порождает немало догадок, в том числе конспирологических. Среди них на первое место вышло стойкое убеждение части наших сограждан в том, что идею вернуть Дзержинского со свалки истории на почетное место давно уже лелеют как в кремле, так и на Лубянке. Отсюда, мол, и непрекращающиеся инициативы по выволакиванию Феликса из Музеона. Оснований для такой версии предостаточно.
Во-первых, нынешние застрельщики – Проханов и особенно Прилепин – давно уже засветились как ярые пропагандисты, выполняющие задания сановников то ли со Старой площади, то ли с Лубянской.
Во-вторых, главная российская спецслужба постоянно декларирует свою приверженность заветам Феликса Эдмундовича. Сотрудники ФСБ именуют себя «чекистами», отмечают профессиональный праздник 20 декабря и используют любой подходящий повод заявить, что от чекистского прошлого не отрекаются. И более того – считают его образцом, как нужно «адекватно» отвечать на вызовы времени (см. интервью А. Бортникова к 100-летию ВЧК: http://rys-strategia.ru/news/2018-01-08-4560 ).
Нередко приверженцы конспирологии ссылаются и на то, что хотя бы внешним символам ВЧК благоволит сам Президент страны Владимир Путин. Он не только с ностальгией вспоминает о своей былой службе в КГБ, но и, судя по всему, одобряет все, о чем сказано в предыдущих абзацах, включая и вышеупомянутые инициативы, и кредо руководства ФСБ, и множащиеся в последнее время во дворах региональных управлений ФСБ памятники обер-чекисту. Мол, это его, Путина, хотелка, а всякого рода инициативы – следствие, проявление подобострастия «присных».
И все же целый ряд обстоятельств косвенно указывает на надуманность таких инсинуаций.
Спору нет, в том, что касается официальной идеологии и в особенности трактовки новейшей истории, крен действующей российской власти в сторону реабилитации преступлений ленинско-сталинского режима очевиден. На протяжении всего минувшего двадцатилетия действует, по сути, негласное табу на любое возвращение исторических названий. Несмотря на то, что подобные решения – прерогатива местных властей, последние чутко улавливают сигналы, идущие с самого верха. А сигналы эти недвусмысленны – не надо ничего менять!
Отмашка была сделана Президентом в начале его первого срока, во время дискуссии о возвращении Кирову исконного имени Вятка. Путин тогда ясно дал понять, что идея ему не по душе и с присущей ему осторожностью заявил, что, мол, в таких делах спешить не надо, а необходимо «спросить мнение людей». Замечание было совершенно излишне, так как учет настроений граждан прописан во всех местных топонимических актах. Цель же состояла в другом – сдержать порывы вятчан к восстановлению исторической справедливости, предотвратить нависший над подвластной страной нежелательный прецедент. И сигнал был услышан. Звучащих в публичном пространстве инициатив стало заметно меньше, позиция чиновников – жестче.
Ну, а уж случай с провалом возвращения Романова-Борисоглебска, за которое ратовали не только жители Тутаева и откликнувшиеся на их требования городские власти, но Ярославская областная дума, со всей очевидностью показал: переименование чего бы то ни было сегодня зависит никак не от соображений логики, морали или мнения людей. Оно вообще ни от чего не зависит. Ибо этого не хотят на властном Олимпе. В случае с Тутаевым вопрос о его переименовании казался решенным. В Госдуме его поддержала фракция «Единой России», затем последовало положительное заключение Правительства РФ. Но неожиданно все сошло на нет под воздействием какой-то непонятной и всесильной инстанции.
Нечто подобное, хоть и не столь вызывающее, происходит теперь повсеместно. Автор этих строк был свидетелем бессилия общественности и Нижегородской митрополии вернуть хотя бы одно историческое название площади, расположенной возле возрожденного православного монастыря, но с некоторых пор носящей имя большевика-богоборца. Борьба за то, чтобы переименовать площадь Лядова в былую Монастырскую длится уже целое десятилетие. Но никакая общественная поддержка в виде экспертных заключений самого высокого уровня, деклараций почетных граждан, многих тысяч подписей горожан, ходатайств Святой Церкви не имеет никаких последствий. Если нужно, незаинтересованная сторона и одиночный пикет «Левого фронта» организует, и манипулятивный социологический опрос проведет, и этого оказывается достаточно, чтобы обнулить любое общественное мнение (см.: http://rys-strategia.ru/news/2021-02-04-11280 ).
Все это так. И все же в случае с баталиями, вновь развернувшимися вокруг идеи вернуть Дзержинского на Лубянку, не все так однозначно. Почему?
Прежде всего, обращает на себя внимание то, с какой быстротой было принято решение по поводу интернет-голосования. То, как составлен опросник, не содержит явных указаний на желание авторитарной власти любой ценой активировать замороженного в Музеоне истукана. Будь так, в виде дилеммы был бы, наверное, предложен менее популярный герой, чем святой Александр Невский. Но предлагают именно его и, видимо, неспроста.
Вспомним, что именно Александр Ярославич стал бесспорным лидером известного всероссийского опроса «Имя России», обойдя и Ленина, и Сталина. Протаскивая Дзержинского, власть предпочла бы остановиться на каком-либо другом варианте, менее известном и популярном. Том же Иване Третьем.
Кроме того, власти, привыкшие игнорировать мнение консервативного сегмента общества, могли задействовать и еще более циничные манипуляции, например, предложить в качестве дилеммы Феликсу не один, а два и более варианта, тем самым раздробив голоса «против» и таким образом обеспечив главарю ВЧК надежную фору. Однако и этого не случилось.
Конечно, может быть и так, что мы имеем дело не с доброй волей, а лишь с изощренностью организаторов. Внешне обставив все, как надо, они решат вопрос банальным подлогом, создав себе и надежное прикрытие, и видимость легитимности процедуры.
Исключать подобное нельзя, но против такой трактовки работает ряд пусть и второстепенных, но довольно весомых факторов.
Отметим, что в нынешнем году исполняется 800 лет со дня рождения Александра Невского. Поэтому идея установить в столице государства памятник одному из основоположников и символов российской государственности выглядит не только логичной, но и выигрышной для властей предержащих. Поставив Невского на Лубянку, кремль убивает сразу двух зайцев: отводит от себя подозрения в партийно-коммунистической однобокости или чекистской предвзятости и раз и навсегда закрывает вопрос о возвращении низвергнутого Дзержинского, давая всем понять, что его демонтаж, случившийся 30 лет назад, – тоже часть нашей многомерной истории и что в этой истории дважды в одну и ту же реку не входят.
Московская мэрия уже продемонстрировала однажды свою моральную небезупречность, заблокировав переименование станции метро Войковская. Возможно, теперь, действуя заодно с властью верховной, она хочет улучшить свой изрядно подпорченный имидж поступком противоположного свойства.
Все это, впрочем, не более, чем догадки, душа властителей – потемки, и как все обернется, никто сегодня не в силах предсказать. А посему подождем до 5 марта.
Как же вести себя в этой ситуации приверженцам традиционно русского мировоззрения?
Уверен, что нужно принять самое активное участие в опросе. Москвичам – отдать свой голос за святого праведного Александра Невского. Всем прочим – поговорить со знакомыми жителями первопрестольной и постараться убедить их не уклоняться от столь знакового события.
Святой Александр Невский – это символ любви к Родине, ее защитник, поборник христианских ценностей.
Дзержинский - воплощение патологической русофобии, пошлого аморализма, вопиющего беззакония.
Москвичам предстоит выбор между тем и другим. Между правдой и ложью. Человечностью и бесчеловечностью. Христом и антихристом.
Станислав Смирнов
для Русской Стратегии |
