Помышляющим, яко Православнии Государи возводятся на престолы не по особливому о них Божию благоволению, а при помазании дарования Святаго Духа к прохождению великаго сего звания в них не изливаются: и тако дерзающим против их на бунт и измену – анафема.
(Последование в Неделю Православия)
Среди фундаментальных истин христианской веры важное место занимает учение о богоустановленной власти и должном отношении к ней. Искажение и забвение этого учения уже привело ко многим катастрофическим последствиям в мiре. Следовательно, те, кто в наше время стремится к истинному покаянию, а потому заботится об исправлении своих мыслей, не могут обойти стороной этот важный вопрос.
Особенно горьким и наглядным является опыт России, потерявшей, по пророчеству святого отца Иоанна Кронштадтского, даже свое имя вследствие отступления от веры и царей Православных. Сейчас, когда в России гонения на веру ослабли, Господь дает нам возможность извлечь из происшедшего необходимый урок, в противном же случае мы не будем иметь уже никакого извинения.
Может показаться, что в сравнении со своими православными предками мы имеем некоторое преимущество, обладая опытом, который им (кроме некоторых духовных и прозорливых подвижников) еще не был открыт. Однако мы понесли и большие потери, а что самое опасное – зачастую не сознаем, в чем они заключаются, и беспечно коснеем в собственных заблуждениях.
Каждый, кто был воспитан в безбожном государстве (мы говорим в первую очередь о бывшем Советском Союзе), должен сознавать, что он несет на себе отпечаток противоестественного и безбожного образа жизни. Постараемся же вернуться мысленно и проследить, где были допущены отступления от христианского отношения ко власти, какие из них (а скорее всего – все) еще не изжиты, какими опасностями угрожает такое положение не только мiру, но и нашему личному спасению – кая бо польза человеку, аще мiр весь приобрящет, душу же свою отщетит?
Сначала мы рассмотрим, каково учение Церкви о богоустановленной власти, а затем попытаемся в свете этого учения рассмотреть некоторые важнейшие события XX века.
Происхождение народов и царской власти
Начало бытию человеческого общества было положено в сотворении Богом жены. Указав причину этого творения: Не добро быти человеку единому, – Господь немедленно присовокупил и указание на иерархичность сотворяемого человечества: Сотворим ему помощника по нему (Быт. 2, 18).
После грехопадения принцип подчинения соединился уже с принуждением, как жене было сказано в отношении мужа: и той тобою обладати будет.
Митр. Филарет Московский, толкуя слова Ап. Павла: Несть бо власть, аще не от Бога; сущии же власти от Бога учинены суть (Рим. 13, 1), говорит:
«В семействе должно искать начатков и первого образца власти и подчинения, раскрывшихся потом в большем семействе – государстве. Именно: отец есть … первый властитель; … но как власть отца не сотворена самим отцем и не дарована ему сыном, а произошла вместе с человеком от Того, Кто сотворил человека: то и открывается, что глубочайший источник и высочайшее начало первой власти, а следственно, и всякой последующей между человеками власти, есть в Боге – Творце человека, из Негоже всяко отечество на небесех и на земли именуется (Ефес. 3, 15). …Потом, когда сыны сынов разродились в народ и народы, и из семейства возросло Государство, необъятное для естественной власти отца, – Бог дал этой власти новый искусственный образ и новое имя в лице Царя, и таким образом Его премудростию царие царствуют (Притч. 8, 15)».
Таким образом, власть вождя племени, или впоследствии – власть царя, государственная власть, является установленной Самим Богом именно как продолжение власти отцовской. Поэтому вышеприведенные слова Апостола о том, что всякая власть от Бога (Рим. 13, 1), относятся к власти отеческой по происхождению, власти старейшины рода, а в государстве – к наследственной власти царя.
Кроме того, здесь разумеются и власти, подчиненные верховной (царской), установленные или утвержденные, санкционированные ее авторитетом на всех уровнях общественной жизни. Апостольские слова указывают на многообразие таких утвержденных свыше властей, то есть относятся ко власти во всех ее жизненных проявлениях, а отнюдь не к различным видам самой верховной власти, как это иногда думают. На это ясно указывают слова Апостола: Повинитеся убо всякому человечу созданию [начальству] Господа ради: аще царю, яко преобладающу [т. е. как верховной власти]; аще ли же князем, яко от него посланным (1 Пет. 2, 13).
Не только цари Израильского народа, а в Новом Завете – христианские государи, но и языческие цари древности представляли собою богоустановленную власть. Об этом засвидетельствовал пророк Даниил царю Навуходоносору, сказав: «Ты, царю, царь царей, емуже Бог небесный царство даде крепкое, и державно и честно … Владеет Вышний царством человеческим, и емуже восхощет, даст е» (Дан. 2, 37; 4, 14; ср. 4, 22 и 29; 5, 18, 20–21).
В житиях новозаветных Святых мы читаем, как мученики, воздавая должную честь царям или князьям-гонителям христиан, свидетельствовали, что власть дана тем от Бога, и укоряли их за неблагодарность к своему Благодетелю, твердо отказываясь исполнять их волю в отношении богопротивного поклонения идолам.
Далее Митр. Филарет пишет: «Во времена неведения, когда люди забыли Творца своего, … Бог – вместе с другими тайнами Своими – и тайну происхождения предержащей власти даже чувственным образом представил пред очами мiра в избранном для сего народе еврейском; именно, в патриархе Аврааме чудесно вновь сотворил он качество отца и постепенно произвел от него племя, народ и царство… Посему Бог и называется Царь царствующих и Господь господствующих (1 Тим. 6, 15), Имже царие царствуют и сильнии пишут правду (Притч. 8, 15)».
Действительно, богоизбранный народ был произведен от Авраама в более позднее время, нежели другие народы от своих прародителей. Таким образом, Господь как бы зримо изобразил пред очами всего человечества и запечатлел в Писании происхождение и природу царств и властей. В Египет вошло 75 душ, составлявших семью Иакова (считая только его детей и внуков, но не считая их жен), а изошел из Египта многочисленный народ, над которым, по особому призванию Божию, единоличным вождем поставлен был Моисей.
Установление наследственной царской власти
в Израильском народе
Митрополит Филарет Московский пишет:
«Какое правительство дало еврейскому народу государственное образование и закон? – Один человек Моисей.
Какое правительство распоряжалось завоеванием обетованной земли и распределением на ней племен народа еврейского? – Один Иисус Навин.
Во время судий – один судия спасал от врагов и зол целый народ. Но как власть была не непрерывная, а пресекалась со смертию каждого судии, то по пресечении единоначалия, народ приходил в разстройство, благочестие оскудевало, распространялось идолопоклонство и повреждение нравов; затем следовали бедствия и порабощение иноплеменниками… В тыя дни не бяше царя во Исраили; муж еже угодно пред очима его, творяше (Суд. 21, 25)…
Потом, для непрерывного единоначалия, Бог в народе Своем поставил царя».
Итак, богоустановленная власть Моисея, Иисуса Навина и судей была монархической. Однако она не была наследственной, потому что каждый из этих вождей призывался на свое служение непосредственным откровением Самого Бога и был знаменоносным святым: в нем обитала Божественная благодать, проявлявшаяся в чудесных знамениях. Господь свидетельствовал богоизбранность судей тем, что через них подавал израильскому народу победы над врагами. Таким образом, право судей на власть было обусловлено их внутренней святостью и Божественным призванием и в то же время было очевидным для всего народа.
Однако установление наследственной царской власти в Израильском народе было заранее, еще до появления этого народа, обещано от Бога Аврааму: Возращу тя зело зело, и положу тя в народы, и царие из тебе изыдут (Быт. 17, 6).
Также и о царе и пророке Давиде сказано: Клятся Господь Давиду истиною, и не отвержется ея: от плода чрева твоего посажду на престоле твоем. Аще сохранят сынове твои завет Мой и свидения Моя сия, имже научу я, и сынове их до века сядут на престоле твоем (Пс. 131, 11–12). Из этих слов видно, что наследование от отца к сыну является не только естественной, устроенной Самим Богом, формой передачи царской власти (что наблюдалось и в среде языческих народов), но также и обетованной наградой благочестивым царям.
Через Моисея Господь заранее указал Своему народу, каким должно быть служение царя: Аще же внидеши в землю, юже Господь Бог твой дает тебе в жребий,… и речеши: поставлю князя [по русск. синодальному переводу – царя] над собою,… поставляя, да поставиши над собою князя, егоже изберет Господь Бог твой,… И будет, егда сядет на престоле власти своея, да напишет себе Второзаконие сие в книзе от жерцев левитов, и будет с ним, и да чтет ю во вся дни жития своего, да научится боятися Господа Бога своего и хранити вся заповеди сия… да не возвысится сердце его от братии его, да не преступит от заповедей, ни на десно, ни на лево, яко да будет многа лета во власти своей, той и сыны его с ним, в сынех исраилевых (Второзак. 17, 14–20).
В этих словах раскрывается, во-первых, что царствовать в народе Божием должен человек, избранный на это служение Самим Богом, а во-вторых, как следствие первого, что царь должен со всем смирением следовать Божественному Закону и не превозноситься перед своими братьями, как если бы власть была его собственным достоянием. Здесь же содержится обетование о долголетии правления царя и его наследников, если они окажутся достойны своего служения.
Помазание на царство Саула – человека совершенно безвестного и не стремившегося к власти – должно было с самого начала сделать для всего народа понятными источник и основание истинной монархии. Когда же Саул оказался недостоин своего служения, то вместо него помазан был Давид – не сын и не родственник Саула, младший среди братьев, смиренный пастух, о котором, однако, Господь сказал: Обретох мужа по сердцу Моему (Деян. 13, 22; 1 Цар. 13, 14). Оба избрания на царство были отмечены и внешними знамениями – победами над иноплеменниками.
Поэтому власть двух первых царей Богоизбранного народа была сходна с властью судей в том, что они получили ее не по наследству, и что их избранничество на царство было засвидетельствовано очевидным для всех образом.
В то же время Саул, хотя и избранный Богом царь, не был духоносным святым, и призван был не через личное откровение, а через помазание от судии и пророка Самуила. Правда, праведный Давид был и царем, и пророком, но и он был призван на царство подобно Саулу: с самого начала установления царской власти было показано, что право на царскую (как и на священническую) власть приобретается определенным внешним, от Бога установленным образом и не обязательно подразумевает личную святость и духоносность правителя.
Однако с просьбой о поставлении царя еврейский народ обратился к пророку Самуилу самочинно, не из желания последовать Божественной воле, а напротив, по причине потери надежды на Господа, всегда избавлявшего Свой народ. Склонность к идолопоклонству и утрата истинной веры выразилась и в том, что израильтяне захотели иметь царя именно в подражание другим – языческим – народам. Тем самым они отступили от своего Небесного Царя, проявив самочиние и маловерие, почему Господь и сказал о них Самуилу: Не тебе уничижиша, но Мене уничижиша (1 Цар. 8, 7).
В то же время, поскольку само установление царской власти не было чем-то предосудительным, но было, как мы видели, предусмотрено Божественным Промыслом, то осудив грех маловерия, Господь тем не менее даровал им царство как милость, сказав Самуилу: Послушай гласа их и постави им царя (1 Цар. 8, 22). Понятно, что если бы и само установление царства было неполезным для народа, то Господь не стал бы слушать их прошение и не дал бы им этой власти, как не позволил иметь у себя златого тельца. Невозможно, чтобы Тот Самый Господь, который сказал о Себе Моисею: Аз есмь Господь Бог твой, Бог ревнитель (Исх. 20, 5), – стал потворствовать греху и даже благословлять его через совершение помазания на царство.
О том, что дарование царя было милостью Божией, свидетельствует Сам Господь, сказавший Самуилу: И да помажеши его [Саула] в царя над людьми моими Исраилем, и спасет люди Моя от руки иноплеменничи: яко призрех на смирение людей моих, яко взыде вопль их ко Мне (1 Цар. 9, 16). По этой же причине пророк Самуил, обличив народ и приведя его к покаянию, затем утешил, говоря: Не бойтеся, вы сотвористе всю злобу сию: токмо не уклонитеся от последования Господня, и поработайте Господу всем сердцем вашим; и не приступите вслед ничтоже сущих [идолов], иже не пособствуют, и не изымут, яко ничтоже суть (1 Цар. 12, 20–21). Следовательно, богоизбранный народ не должен был раскаиваться в том, что имеет теперь царя, но только должен был заботиться о верности своему Небесному Царю.
Когда, желая уничижить власть царскую, говорят, что установление ее было только снисхождением к немощи народа, то надо иметь в виду, что все домостроительство нашего спасения – Боговоплощение, Крестные страдания и смерть, создание Церкви, установление церковных таинств – есть снисхождение Божие к падшему человечеству, в чем особенно ясно проявляется величие любви и премудрости Божией.
Начало царской наследственной власти было отмечено клятвой (см. выше, Пс. 131, 11), показывающей важность и неизменность Божественного обетования. Поэтому личные грехи царя, хотя и навлекали бедствия на него самого, на его потомков и на весь народ, однако сами по себе еще не уничтожали его царского достоинства. Когда Давид уже был помазан на царство, Саул оставался царем, и сам Давид относился к нему как к царю: смиренно терпел преследования от него, не покушался отнять у него власть, и наконец, казнил того человека, который называл себя убийцей Саула.
Сверхъестественные дарования и очевидные знамения, столь обычные во времена судей, во времена царей большей частью совершались уже через пророков: произошло разделение служений вождя и пророка. Ведь невозможно рассчитывать на постоянное присутствие чудес в повседневной жизни и требовать этого от Бога, как сказано: не искусиши Господа Бога твоего (Второзак. 6, 16; Мф. 4, 7). Но в то же время общественная жизнь народа, который хочет оставаться верным Богу, должна быть постоянно подчинена определенному порядку, установленным для всех обязанностям и послушанию – и притом именно таким, которые угодны Богу. Это возможно только при наличии Богоустановленной власти, ибо только в этом случае послушание власти, основанное на истинной вере, действительно восходит к ее Источнику – Богу.
Св. Ириней Лионский в своем творении «Против ересей» пишет: «Как в начале солгал (диавол), так солгал и впоследствии, говоря: «Мне предана есть власть над всеми царствами вселенныя и емуже аще хощу, дам ю» (Лк. 4, 6). Не он определил царства мiра сего, а Бог… от Бога уставлены земные царства для блага народов… По чьему повелению рождаются люди, по повелению Того же поставляются и цари».
Поскольку никакой человек не властен в собственном своем рождении, постольку наследственная верховная власть в государстве оказывается, елико возможно, не зависящей от человеческого произвола. Таким образом, наследственная царская власть освобождает народ от того вынужденного (но тем не менее греховного и бедственного) самочиния, от которого страдали израильтяне в периоды отсутствия судей.
Это не значит, что в царстве злая воля человеческая не может, по попущению Божию, самочинно вмешиваться в порядок наследования власти. Особенно в языческих народах такое вмешательство было весьма распространено, а также и в христианских народах – по мере их отступления от благочестия. Господь попускает различные бесчинства в земных царствах как наказание или испытание народам и царям; и в свое время милует народ, поставляя над ним человека по сердцу Своему. В руце Господни власть земли: потребнаго воздвигнет во время на ней (Сир. 10, 4).
Единоначальная и самодержавная власть
Митрополит Московский Филарет пишет: «Как небо, безспорно, лучше земли, и небесное лучше земного: то также безспорно лучшим на земле должно быть то, что устроено по образу небесному, чему и учил Бог Боговидца Моисея: Виждь, да сотвориши по образу, показанному тебе на горе (Исх. 25, 40), то есть на высоте Боговидения. Согласно с этим Бог, по образу Своего небесного единоначалия, учредил на земле царя; по образу Своего небесного вседержительства, устроил на земле царя самодержавного; по образу Своего Царства непреходящего … поставил на земле царя наследственного».
Многие Евангельские притчи основаны на том, что власть царя разумеется как самодержавная, неограниченная и ни от кого из людей не зависящая: подданные царя в притчах именуются рабами, жизнь и смерть их находятся полностью в его руках (Мф. 18, 23–25; Мф. 22, 1–14). В ином случае сами эти притчи были бы невозможны: ведь не самодержавный правитель не может быть образом Небесного Царя Вседержителя.
О том, что земной царь есть образ, икона, Царя Небесного, засвидетельствовал и Свт. Филипп Московский царю Иоанну Грозному: «Ты, облеченный высоким саном, должен более всего чтить Бога, от Которого принял сан; ты – образ Божий… Ты поставлен Богом, чтобы судить в правоте людей…». «По естеству ты подобен всякому человеку, а по власти – подобен Богу».
Таким образом, богоустановленная власть в государстве непременно есть власть единоличная и самодержавная; таковы ее неотъемлемые свойства по образу Вседержительной власти Небесного Царя.
Однако многие сомневаются в том, что человек может (и даже должен) отражать в земных порядках эти божественные свойства, устроять земные власти по образу власти Божественной. Ответ на такое недоумение можно найти у преп. Феодора Студита, который рассматривает человеческое единоначалие как проявление свойств образа Божия в человеке:
«Един есть Господь и Законоположник, как написано: одна власть и одно Богоначалие над всем. Это единоначалие – источник всякой премудрости, благости и благочиния, простирающееся на все от благости Божией получившие начало твари без произволения их, – дано по подобию Божию устроять в порядках жизни своей произвольно [т.е. свободно, по доброй воле] только человеку… Сотворим человека по образу Нашему и по подобию (Быт. 1, 26). Отсюда – учреждение между людьми всякого начальства и всякой власти, особенно в Церквах Божиих: один патриарх в патриархии, один митрополит в митрополии, один епископ в епископии, один игумен в монастыре, и в мiрской жизни, если хочешь послушать, один царь, один полководец, один капитан на корабле. И если бы во всем этом не управляла воля одного, то ни в чем не было бы строя и порядка, и не на добро бы это было, ибо разноволие разрушает все».
Итак, человек, как существо, созданное по образу Божию, призван по своей свободной воле проявлять и свойства богоподобные, в том числе в отношении к власти – управляя человеческие сообщества волей одного человека, будь то в семье, в монастыре, на корабле или в войске. На уровне же государственном это свойство образа Божия выступает в виде единодержавной царской власти.
Именно врученная от Бога самодержавная власть над народом делает царя или князя ответственным за него. Так, преп. Кирилл Белоезерский в своем послании великому князю Московскому Василию Димитриевичу пишет: «Аще кто от бояр согрешит, не творит (вреда) всем людем, но токмо себе единому; аще же ли сам князь, – всем людем, иже под ним, сотворяет вред … все на тебе взыщется, понеже властитель есть своим людем от Бога поставлен».
Вообще, принцип единоначалия подразумевает ответственность начальствующих на всех уровнях власти – или перед земной, иерархически более высокой властью, или же только перед Самим Богом. Многоначалие же, в виде парламентов, комиссий и т. п. – превращает ответственность каждого в абстракцию, так как конкретно ни с одного человека невозможно спросить за то или иное решение. Вот почему чувство долга в современном, лишенном самодержавной власти, мiре в целом оказывается сильно притупленным.
Митрополит Филарет пишет: «Не вдадимся в область умозрений и состязаний, в которой некоторые люди – более других доверяющие своей мудрости – работают над изобретением … лучших, по их мнению, начал для преобразования человеческих обществ… Но еще нигде и никогда не создали они тихого и безмолвного жития (1 Тим. 2, 1–2)… Они умеют потрясать древние государства, но не умеют создать ничего прочного… Они тяготятся отеческою и разумною властью царя и вводят слепую и жестокую власть народной толпы и бесконечные распри искателей власти. Они прельщают людей, уверяя, будто ведут их к свободе; а в самом деле влекут их от законной свободы к своеволию, чтобы потом полноправно низвергнуть их в угнетение». Отметим для последующего рассмотрения эти последние слова: они являются ключом к пониманию того, каким образом от богоустановленных властей человечество идет к богопротивному царству антихриста.
Иерархическая, сверху вниз устанавливаемая власть отнюдь не отрицает самодеятельности и самоорганизации в обществе, но санкционирует их и благословляет, придает им высший смысл, подчиняя Божественному порядку. В этом отличие Богоустановленной власти от беззаконной тирании, которая самоутверждается подавляя подчиненных, навязывая свое руководство, вмешиваясь даже в самые частные человеческие дела. (Так, например, совершенно немыслимо было бы представить себе, чтобы в Царской России крестьянам рассылались циркуляры о том, что наступила пора сеять или жать, или же тотальные предписания о необходимости внесения удобрений, как это делалось при советской власти).
В противоположность благословленной сверху инициативы, верховная власть народа (демократия) или некоторых «лучших» людей (аристократия) в силу своей самочинности есть попрание и разрушение богоустановленной власти. Поэтому, хотя такие формы правления сохраняют некоторые свойства нормальной власти, выполняют некоторые ее функции (хотя бы ради самосохранения), однако это уже не есть собственно сущая власть, о которой говорит Апостол (существующая, то есть созданная Богом), но прямое ее отрицание. По происхождению демократия или аристократия всегда являются плодами мятежей, переворотов или революций, а по устроению представляют собой различные формы безначалия. Рассматривая исторические и современные примеры, мы можем убедиться, что слово власть применяется к демократии или аристократии не в собственном, первоначальном, библейском смысле слова.
Возможны и различные искажения богоустановленной власти – через незаконный захват престола, через неисполнение своих обязанностей начальниками, от царя поставленными, через непослушание подданных, наконец, через богоборческую деятельность самого царя. Всякое Божественное дарование, будучи благим само по себе, не отнимает свободной воли человеческой, и может быть использовано не на спасение, а на погибель. Однако уничтожение самой богоустановленной формы правления есть уже не искажение, а уничтожение этого дара, предельное выражение богоборчества в жизни человеческих народов.
|
