План «Барбаросса» был создан не Гитлером, фюрер его только подписал. План был творением Генерального Штаба Германии, опьянённого, как и абсолютное большинство немцев, долгожданной и чаемой многие годы победой над Францией, немецким реваншем за 1918 год и грабительские версальские узы, которые Германия ощущала вплоть до прихода нацистов к власти.
В самом конце июня 1940 года, после фактической капитуляции Дании, Норвегии, Бельгии, Нидерландов, Люксембурга и Франции, Гитлер сказал генералам Кейтелю и Йодлю: «Теперь мы показали, на что мы способны. Поверьте моему слову, Кейтель, предстоящий русский поход по сравнению с этим – всего лишь штабная игра».
Германский блицкриг во Франции – идеальная военная операция. Красивая по замыслу и исполнению. По праву входящая в историю военного искусства. И значительная часть полководческих лавров принадлежит самому Гитлеру, потому что именно фюрер по достоинству оценил идеи генерала Манштейна сначала прорываться через горный лесной массив Арденны, а затем идти не на Париж, как в Первую мировую, а неудержимо стремиться к морю…
В июле 1940 года по указанию Гитлера германский Генеральный Штаб начинает разработку нескольких альтернативных планов войны против Советского Союза. В одном из них оценивалось как желательное такое развитие событий, при котором Красная армия первая начнёт наступление, а Германия во встречных сражениях разгромит основную часть советских вооружённых сил.
Уже летом 1940 года немецкий лидер прекрасно понимал, что Великобритания не станет заключать с ним мир и надеется только на СССР
Что в это время двигало Гитлером? Англия отказывалась подписать с Германией необходимый немцам мир. Надо сказать, что фюрер всегда считал англичан и немцев родственными народами, операция «Морской лев» (якобы готовящаяся высадка германского десанта на Британские острова. – «Стол») была всего лишь пропагандистским блефом, воевать с Англией на суше Гитлер не собирался. Но уже летом 1940 года немецкий лидер прекрасно понимал, что Великобритания не станет заключать с ним мир и надеется только на СССР, ожидая распада временного союза между Советами и Германией, которая в этот период мировой истории пользуется пактом Молотова–Риббентропа как своеобразным ленд-лизом – «арендуя» военную мощь СССР как дополнительный фактор устрашения.
В последний день июля 1940 года Гитлер проводит совещание с фельдмаршалами Кейтелем и Браухичем, генералами Йодлем и Гальдером, гросс-адмиралом Редером. Рассматривался вариант блицкрига в войне с СССР. В начале совещания Гитлер сказал: «Мы никогда не должны рисковать зря». На этом совещании был впервые намечен срок начала военных действий: май 1941 года. «Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду», – заявил фюрер, закрывая это совещание.
Посмотрим теперь на подготовку войны с другой стороны.
1 августа на 7-й сессии Верховного Совета выступил Вячеслав Молотов: «Годовщина советско-германского договора о дружбе свидетельствует о том, что историческое предвидение товарища Сталина блестяще оправдалось…». Конечно, сталинский клеврет не мог же сказать, что вождь уже совершил стратегическую ошибку: война на Западе не оказалась длительной и кровопролитной и привела только к большому усилению гитлеровской Германии. Далее Молотов заявил: «За последнее время в английской и англофильствующей прессе нередко спекулировали на возможности разногласий в отношениях между Советским Союзом и Германией, стремясь запугать нас усилением могущества Германии. Как с нашей, так и с германской стороны эти попытки не раз разоблачались. Мы можем лишь подтвердить, что в основе дружественных сложившихся советско-германских отношений лежат не случайные соображения конъюнктурного характера, а коренные государственные интересы как СССР, так и Германии».
Это было на словах. А что на деле?
Генеральный Штаб любого государства обязан заниматься планированием на будущее оборонительных и наступательных операций. Этим планированием определяется стратегия того или иного государства. Сталин в 1940 году проводил ускоренную милитаризацию, наращивал военные мускулы советского государства, пристально следил за развитием авиации и механизированных войск (всё это легко определяется по «Дневнику посетителей кремлёвского кабинета Сталина»). Но чем занимался Генеральный Штаб Красной армии во второй половине 1940 года?
Если коротко – стратегией непрямых действий. У гитлеровской Германии было две ахиллесовы пяты. Румынская нефть на юге. На севере – никель в Финляндии, а рядом с финской границей – шведские железные рудники. Представим себе: Советский Союз захватывает нефтяные вышки в румынском Плоешти на юге, а на севере – Финляндию с никелем и контролем над шведскими рудниками! Не надо никакого удара по Германии: у Гитлера нет никакой возможности вести большую войну! Вторая половина 1940 года: советские генштабисты создают планы захвата нефтяных источников Румынии и планируют операцию против Финляндии. Пока только планируют…
17 августа 1940 года в немецком Генеральном Штабе проходит обсуждение проблем войны против СССР. С докладом выступал генерал-майор Эрих Маркс. Это был первый план нападения Германии фактически на своего союзника в мировой войне. Он ещё будет неоднократно совершенствоваться…
В сентябре советский Генштаб завершит планирование молниеносной войны против Финляндии. Повторяю: планирование – это ещё не война. Это стратегия развития.
В конце ноября в штабе вермахта проходила оперативно-стратегическая игра, продолжалась она восемь дней, проигрывался план кампании против Советского Союза
В конце ноября в штабе вермахта проходила оперативно-стратегическая игра, продолжалась она восемь дней, проигрывался план кампании против Советского Союза: на картах немецкие танки стремительно прорывали оборону и устремлялись на Москву.
Карты сулили успех…
В декабре 1940 года начальник оперативного управления генерал-лейтенант Фридрих Паулюс (будущий сталинградский фельдмаршал) провёл несколько военных игр по операции «Отто», через несколько дней переименованной в «Барбароссу». План состоял из трёх частей:
1-я фаза – вторжение в СССР;
2-я фаза – выход в районы Минск–Киев;
3-я фаза – взятие Москвы.
На бумаге всё выглядело гладко. Немецких генералов не смущали ни большие расстояния, ни проблемы коммуникаций. Возражение одного из генералов-танкистов, сказавшего, что танковые моторы не выдержат столь длительного похода (их придётся менять на новые, и, значит, необходимо предусмотреть несколько оперативных пауз), натолкнулось на непробиваемый оптимизм командования германских сухопутных войск.
18 декабря Гитлер подписал Директиву № 21 «Барбаросса» – план нападения Германии на Советский Союз. Почему возник в сознании фюрера германский король и император Священной Римской империи Фридрих I Барбаросса (Краснобородый) – сказать трудно. Не был он победоносным полководцем, потерпел поражение в решающей битве при Леньяно от войск Ломбардской лиги в 1176 году, утонул при переправе через бурную речку на востоке. Вероятно, Гитлера привлекал образ крестоносца, с которым он ассоциировал себя.
На сегодняшнем уровне понимания истории Второй мировой войны можно смело утверждать, что Гитлер прекрасно был осведомлён о планах Советского Союза в отношении Румынии и Финляндии. Об этом у нас имеется немало свидетельств. Во-первых, во время визита Молотова в Берлин возник вопрос о Финляндии. Советский визитёр напомнил фюреру, что, согласно Секретному протоколу, Суоми относится к сфере влияния СССР. Реакция Гитлера была бурной. Он дал понять, что у Германии тоже есть свои интересы в этом регионе, и она категорически против каких-либо осложнений на Балтике.
О Румынии Молотов заикаться даже не стал… Но судите сами. Через много лет маршал Конев вспоминал о диалоге с наркомом обороны Тимошенко, который феврале 1941 года сказал ему: «Обстановка может сложиться так, что это будет важнейшее ударное направление. Будете представлять основную группировку войск в случае нанесения удара». И где через два месяца оказалась 19-я армия генерала Конева? Совершенно секретным способом она была перевезена на границу с Румынией!
Продолжая рассматривать события на советско-румынской границе, надо вспомнить совместные манёвры войск Одесского военного округа и кораблей Черноморского флота в северо-западной части Чёрного моря во второй половине июня 1941 года, когда один из руководителей учений, адмирал Исаков, предупредил командующих, что не исключено перерастание манёвров в боевые действия. Этому помешало только нападение Германии 22 июня.
Только начало операции «Барбаросса» ранним утром 22 июня спасли Румынию от советских претензий
Военный историк Городинский обнаружил, что в известной директиве № 1, отправленной в советские войска поздним вечером 21 июня, во втором параграфе были зачёркнуты после слов «не поддаваться на провокации» слова «особенно со стороны Румынии». И он же установил, что в эту ночь два отряда советского спецназа перешли границу с Румынией и в городе Тульча захватили крепость, где принудили румынских солдат и офицеров открыть артиллерийский огонь по территории Советского Союза. И только начало операции «Барбаросса» ранним утром 22 июня спасли Румынию от советских претензий…
Подобные же события происходили и на советско-финской границе. Советские пограничники поздним вечером 21 июня 1941 года зафиксировали возвращение нескольких десятков неизвестных самолётов, а утром 22 июня 1941 года министр иностранных дел Финляндии вызвал советского посла и спросил его: «Зачем вы бомбили наши города?» Да и то, что расквартированные на северо-западе советские механизированные корпуса после того, как их командиры вскрыли ранним утром 22 июня секретные предписания, направились к границам с Финляндией, говорит о том, что военная операция против Суоми была давно подготовлена…
Безусловно, в военном отношении захват румынских нефтепромыслов и контроль над шведскими железорудными шахтами стреножил бы Германию и не позволил бы ей воевать… Но всё было накрыто провокацией величайшего масштаба: нападением Германии на Советский Союз…
Виктор Правдюк
