 В России объявлен год культурного наследия… По какой-то фатальной логике действительность обращает это в сарказм, в злую, на грани фарса, самоиронию, предъявляя обществу и государству одни лишь счеты, вместо победных реляций заставляя вычитывать длинные списки потерь, а шире – обличительные своей подлинностью свидетельства несостоятельности, недееспособности системы охраны памятников. Может быть, можно наперекор этому привести несколько «позитивных» примеров, но не они делают погоду в нашей сфере. Памятники Отечества, основной, самый обширный пласт нашего наследия – это не шедевры, побивающие все критерии ЮНЕСКО. Это по большей части обычные, простые русские дома, стоящие на такой же простой и грустной, как они, русской земле. Какие уж есть… Кому не мила такая Родина, тот, вероятно, подстелил соломку «в краях чужих, в чужих землях». А у нас другой Родины нет, и не надо.
Но есть и иной крен, желание, как говорил один герострат, «задрать подол матушке-Руси», и, бия себя в грудь патриотическими кулаками, с искренней убежденностью топтать и крушить все, что на русской земле будоражит все тот же глубоко засевший космополитический «комплекс провинциала», все, в чем нет привычного «джентельменского набора» среднеевропейского или среднеамериканского буржуа, что непохоже на стандартизированное представление о т.н. «нормальной жизни». Вот эта нелюбовь ко всему родному, к самому складу нашего традиционного бытия, к нашей онтологии точно выражается в характерной брезгливой риторике – «избушки», «развалюхи», «бараки», «совок», «деревня» – так часто видят Россию из тонированных окон люксовых авто «эффективные менеджеры».
На Руси праздником завершался большой трудовой цикл, праздник всегда заслуживался, окупался длительной тяжёлой работой с непротиворечивыми результатами. Теперь же праздники пошли скорее от слова «праздность» – как нескончаемый «корпоратив» сытых, самодовольных «маклеров». А вкушение ритуального яства идет не «во оставление грехов и жизнь вечную», но лишь «в суд и во осуждение».
Все эти, казалось бы, отвлеченные интенции находят свою предметность в картине, которая сложилась за последние годы на поле культурного наследия города Орла, в ситуации, которую мне пришлось не просто наблюдать со стороны, но быть ее активным участником в попытках ее переломить, в целом оказавшихся тщетными.
Когда в 2017 г. губернатором Орловской области стал А.Е. Клычков, Р.Э. Рахматуллин из столичного «Архнадзора» сказал по центральному телевидению: «Орлу повезло. Туда назначен губернатор-градозащитник». К тому времени в Орле уже сплелся тугой узел проблем с памятниками, который развязать мог, очевидно, лишь «градозащитник». В центре города образовалась целая группа зданий, намеренно доведенных до критической точки, до состояния руин и пожарищ. Каждое по отдельности они представляли собой интересные объекты исторической памяти: в двух бывал И.С. Тургенев, в одном – св. прав. Иоанн Кронштадтский, в третьем – Е.А. Благинина. Все же вместе, памятники архитектуры, они формировали целостный историко-культурный, архитектурный облик Орла как старинного русского города. Но в какие-нибудь 2–3 года эти дорогие нам черты родного города были поражены вероломством вандала, изуродованное лицо его стало страдальческим.
В 2016 году мы отчаянно пытались спасти исторический центр Орла. Убедившись в бесполезности челобитных в госорган охраны и прокуратуру (не забудем, что в том же году «под присмотром» последней в Орле уничтожен целый реестровый ансамбль XVIII – сер. XX вв. на Гостиной, 1; к слову сказать, – к большому празднеству, 450-летию города), было решено пойти иным путем. С нормативно-правовым актом в руках – с «Положением о благоустройстве и санитарном содержании города Орла», я отправился в санэпидстанцию и пожарный надзор (МЧС): к тому времени расселенные и брошенные дома были завалены мусором, трупами больных животных, наполнены тучами насекомых, роящихся в волглом и зловонном воздухе над грудами пищевых отходов и фекалиями регулярно оправлявшихся там бомжей. И это происходило в доме Лобановых, где жила героиня «Живых мощей» Лукерья и где бывал сам Тургенев! Это творилось в устоявшем в войну доме, который послужил первым штабом основанной Е.А. Благининой Орловской писательской организации! Эта участь постигла дом, куда ступала нога великого русского праведника! Замечу опять, что в это самое время в Орле готовились к Году литературы и юбилею Тургенева. Но и слова не было замолвлено за эти памятники ни тузами из Союза писателей, ни музейно-литературным сообществом. Символично, что эмблемой Тургеневского юбилея чуть позже стал пустой профиль головы писателя, который в народе прозвали «дыркой от Тургенева».
Санитарно-эпидемиологическая и противопожарная экспедиции закончились так же бесславно, как и параллельные обращения в полицию по фактам мародерства на объектах. Было заявлено, что неиспользуемые здания не подлежат государственному санитарному и противопожарному контролю. И опять символически, до крайности красноречиво вскоре после отказа МЧС принимать меры, в самом сердце Орла вспыхнул грандиозный пожар – сгорел самый крупный дом из нашего списка. Последним росчерком в этом акте полной несостоятельности всей системы правового обеспечения в сфере охраны наследия стало Решение Советского райсуда г. Орла, где судья Самойлова Ю.С. «именем Российской Федерации» отказала в понуждении собственников – администрации г. Орла и Богоявленского прихода Орловско-Ливенской епархии – к исполнению требований ст. 47.3 Федерального закона о памятниках, мотивировав это якобы недостаточностью средств. Стоит ли говорить о том, что всякие апелляции оказались абсолютно пустой тратой времени.
Надежда на губернатора-«градозащитника», прибывшего к нам со столь авторитетным рекомендательным письмом от московских коллег, была велика. Вскоре после его официального назначения, в январе 2018 года, я адресовал ему письмо, где подробно описал положение, сделал акцент на неэффективности обращений в специализированные государственные органы и попросил лишь одного – проведения противоаварийных работ, которые остановили бы процесс уничтожения памятников. Очистка их от мусора является не только «историко-культурной», но и санитарной, а также противопожарной мерой, а сооружение самого простого временного перекрытия – хотя бы из толи или рубероида – не требует больших затрат ни времени, ни средств, ни человеческих ресурсов. Ответ на письмо был получен … из Управления по госохране памятников. Я думаю, что Клычков до сих пор об этом моем письме ему даже не знает… После этого ответа пожар на обгоревшем доме повторялся, и, видимо, не раз. Надо ли говорить, что́ теперь представляет собой памятник, стоящий в самом сердце города, напротив районной администрации…
Руины остальных объектов с каждым годом становятся всё страшнее.
К 8 зданиям, фигурировавшим в наших обращениях в 2016 году, в годы правления губернатора-«градозащитника» прибавилось еще почти столько же объектов, в число которых буквально в последний месяц вошёл и дом № 27 на ул. Васильевской, единственный почти полностью сохранивший архитектуру фасадов памятник «барочного классицизма» 1760-х гг. в Орле.
Ещё в декабре минувшего года он выглядел прилично, но после расселения была включена отработанная схема ликвидации: входы в дом оставлены открытыми, и в считанные недели самый интересный памятник архитектуры третьей четверти XVIII в. в Орле поставлен на грань уничтожения. Управление архитектуры не раз заявляло, что планирует расширять в этом месте трассу Васильевской улицы, поэтому у меня есть все основания подозревать собственника здания – администрацию Орла – в абсолютной злонамеренности.
По тем же соображениям, высказанным открыто, недавно было заблокировано включение в список выявленных ОКН дома № 17 по ул. 5 Августа – двухэтажного особняка первой половины XIX в., в котором жил родственник и покровитель выдающегося русского композитора В.С. Калинникова, протоиерей А.Ф. Калинников, настоятель Ахтырской церкви и преподаватель Орловской духовной семинарии, где учился гений русской музыки. Вопрос о близорукости, непрофессионализме и авантюрности такой тактики «модернизации» города требует отдельного рассмотрения с позиций архитектурной науки, и, думаю, мне еще придется посвятить ему специальные материалы.
Судьбу теперь уже более десятка брошенных памятников я пытался изменить и письменным, и личным обращением к министру культуры РФ О.Б. Любимовой в январе 2022 года, показав ей фотографии домов. Министр обещала проследить за этой историей. Однако на месте сюжет развивался неожиданно.
После почти 5 лет управления регионом губернатор-«градозащитник» выступил по ТВ, и почти слово в слово повторил реляцию губернатора А.П. Козлова, памятного орловцам своей волевой решимостью очистить Орел от зданий, порочащих, по его мнению, высокое звание памятника архитектуры. Всю вину губернатор переложил на сами памятники, которые уже не в первый раз у нас были объявлены «самозванцами». Виноваты не управленцы, своей халатностью доведшие реестровые, прошедшие государственную историко-культурную экспертизу объекты культурного наследия до состояния руин, а, оказывается, сами здания, которые, якобы, и вовсе «случайно» попали в Реестр! Мы в Орле знаем и помним, где и когда «пошла-гулять» у нас эта утка. Развенчанию этой лжи я посвятил несколько страниц в монографии «Пространство Орла», не просто ссылаясь на документы, а публикуя их. Фамилии людей, ставивших на охрану все дома в г. Орле, известны, они указаны мною в книге против каждого памятника. Эти люди авторитетны в научно-краеведческой среде, спекуляция на их именах с выставлением их недобросовестными специалистами – проявление невежества и безнравственности.
Неужели и правда все «градозащитничество» властей выродилось в аналогию известного аморального тезиса: «нет человека – нет проблемы»; «нет памятника – нет проблемы»? Поразительно! Здания, построенные 100, 150, 200 лет назад, выстоявшие в революцию, Великую Отечественную Войну, бывшие до последнего, до даты своего расселения в каком-нибудь 2015 году, в хорошем, а то и в идеальном состоянии, за 1-2 года превращены в руины! Как это возможно? Каким дьявольским талантом надо обладать, чтобы так искусно уничтожать нашу Родину, нашу страну изнутри, когда для этого не надо ни фашистского гада, ни какой-либо иной «контры»? Когда для этого вообще ничего не надо делать! Достаточно просто оставить открытой дверь… И закрыть эту дверь не может ни один госорган, ни полиция, ни прокуратура, ни суд, со всем их невероятным могуществом и реальной огромной властью и силой! Какой злостный вирус надо было забросить в нашу социальную почву, чтобы привести к столь вредоносному повреждению системы?
В Стратегии национальной безопасности России незыблемым остается сохранение культурного наследия как один из главнейших устоев национальной безопасности. Вместе с территориальной целостностью это материальный базис всего нашего «самостояния». За призывы к разрушению территориальной целостности у нас установлена уголовная ответственность. Так почему у нас можно безнаказанно, «плюралистично» говорить на публику о «необходимости» секвестировать культурное наследие, которое для страны – такая же ценность, как и ее территория? Горький опыт показывает, что когда подобные призывы исходят из уст высокопоставленных лиц, это почти всегда кончается плохо – уничтожением памятников.
Сейчас, когда наши военные ведут сложную работу по укреплению национальной безопасности России, долг людей, работающих на гражданских должностях, обустраивать Россию, а не превращать ее в руины. Рядом с подвигами российских солдат и офицеров на театре боевых действий такое отношение к памятникам истории и культуры и обращение с ними, какое я описал в этой статье, сродни мародерству. В нашем обществе забрезжила надежда на возрождение страны. При правильной стратегии это возрождение может быть совершенно небывалым. Но правильная стратегия невозможна без кардинальных изменений реальной политики по отношению к памятникам.
Обездвиживание ст. 47.3 Федерального закона № 73-ФЗ, превращение ее в «мертвую» прежде всего в судебной практике, такой же характер правоприменения 243 статьи УК РФ и комплекса статей 7.13 - 7.14 КоАП; дискреционный характер надзорных полномочий органа специальной компетенции по ст. 11 того же закона, отсутствие контрольных функций Министерства над регионами, неподнадзорность неиспользуемых объектов органам Роспотребнадзора и МЧС, неприоритетность правонарушений на ОКН для полиции – вот первый блок проблем юридического характера, который должен быть решен безотлагательно. Будущее России должно видеться нам без руин. Именно сейчас, когда страна выходит на новый этап своей истории, власти обязаны остановить руинизацию наследия. Это вопрос национальной чести, вопрос верности присяге. Это, если угодно, пропуск на новый этап, без которого все обречено вернуться на порочные круги. А больных и изувеченных собственными руками мы обязаны вылечить: охраняемые законом руины не могут быть уничтожены. И хотя Год культурного наследия – это праздник, вряд ли мы имеем сейчас на него моральное право. Значит, этот Год должен стать трудовым годом: надо засучивать рукава и поднимать памятники из руин. Общество давно готово к этому, оно уже истомилось в ожидании решающего слова, которое должно быть произнесено высшей властью.
Илья Кушелев, градозащитник, лауреат Общественной премии им. А.И. Комеча за 2022 г., г. Орел
источник |
