Ч.1.

Но вернусь к основной теме. Развитие железнодорожных и автомобильных транспортных сетей в рамках компрадорской стратегии также нужно ориентировать на экспорт сырья по суше в Китай и в дальневосточные порты с целью их перевалки для экспорта морем в Японию, Китай и США. Так оно и происходит в реальности. РЖД готовиться строить жд-магистраль от Эльгинского месторождения в Якутии. Данное месторождение коксующегося угля – крупнейшее на территории России. Расположено в 415 км к востоку от Нерюнгри и в 300 км от Байкало-Амурской магистрали. Запасы угля по стандартам JORC более 2-х млрд тонн. Железную дорогу от него потянут к Охотскому морю в районе посёлка Аян. Это позволит отправлять на экспорт – в основном в Китай 45 млн тонн угля ежегодно.
Расширяются объёмы перевалки в портах. Идёт строительство терминального комплекса навалочных грузов в бухте Славянка. В бухте Перевозной заканчивается строительство транспортно-перегрузочного комплекса по перевалке сжиженного газа. Ввод в эксплуатацию намечен на текущий год. В порте Посьет построен специализированный угольный терминал. Вообще, из 20 терминалов, где грузят на экспорт российский уголь, специализированных всего три: Посьет и Восточный в Приморье и Ванино в Хабаровском крае. В остальных уголь продолжают грузить дедовским способом – на универсальных терминалах, где наши портовики задыхаются от угольной в пыли. Но строится угольный порт в бухте Суходол. В 23-м году планируется запустить в эксплуатацию угольный терминал в районе мыса Открытый.
    План расширения БАМа также заточен именно под экспорт угля. В частности, с крупнейшего Нерюнгринского угольного месторождения. К 2030 г. БАМ должен втрое увеличить провозную способность – с 43 до 126 млн тонн в год, и стать «вторым Транссибом». Федеральная сетевая компания ЕЭС под эти цели разработала программу,  стоимостью 100 млрд руб. по электроснабжению БАМа и Транссиба. Дорогам предоставят 1,2 ГВт электрической мощности.
    Важный пункт этой «стратегии» компрадоров – полученные от продажи сырья финансовые средства ни в коем случае нельзя инвестировать в российское машиностроение и российский НИОКР. Заказы на производство необходимых для разведки, добычи и транспортировки природных ресурсов машин и оборудование ни в коем случае нельзя размещать на российских предприятиях. Машины, оснастку и оборудование нужно покупать в Евросоюзе, в США, а теперь ещё и в Китае – в структуре российского импорта из Китая, повторюсь, 60% теперь занимает продукция китайского машиностроения. И надо сказать, данная установка, реализуется блестяще – затраты на НИОКР в РФ на два порядка ниже, чем в США и Китае. Да и те крохи, которые инвестируются в НИОКР, в основном уходят в два печально известных мошеннических проекта – в Сколково и в Роснано.   
А ведь в Дальневосточном округе добываются ещё и золото, и алмазы. На территории Дальнего Востока и Байкальского региона добывается 98% российских алмазов и 67,5  золота. Очень интересную тему золота я опущу. Она требует отдельного разговора. Точнее, тема безосновательной, в ущерб казне продажи на Запад золота и передачи Центробанком полученной валюты для замораживания на счетах западных банков требует не разговоров, а активных действий Следственного комитета и Генпрокуратуры в отношении руководства Центробанка. Здесь скажу об алмазах.
Самая большая добыча алмазов в мире имеет место именно на российском Дальнем Востоке. Российские запасы алмазов разрабатывает компания АЛРОСА. Доля российского государства в ней всего 33% . То есть это частная лавочка, но с госучастием.
Она добывает в год около 40 млн карат. Крупнейшие трубки: Мир, Юбилейная, Удачная. Недавно запущено новое Верхне-Мунское месторождение. Запасы алмазов у нас также самые крупные в мире – более тысячи миллионов карат. Примечательно, что во всех материалах о добыче алмазов сообщается, что это запасы не России, а именно коммерческой конторы АЛРОСА. Цена реализации карата примерно в 4 раза выше себестоимости добычи. Рентабельность высокая, бизнес высокомаржинальный, поэтому и отдан на откуп частной компании, чтоб в бюджет, не дай бог, «лишние» деньги не попали.
 АЛРОСА отличается тем, что очень печётся о своих акционерах и не скупится на выплату дивидендов. С 2018 г. дивидендной базой у компании является не прибыль, а FCF – Free Cash Flow, то есть «свободный денежный поток». В итоге дивидендная доходность выросла до рекордных цифр. У аттракциона невиданной щедрости АЛРОСЫ минимальная планка для дивидендов — 50% от чистой прибыли. При этом дополнительно выплачивается часть от FCF. Да не просто часть, а аж 70%. Годовая же FCF превышает 100 млрд руб.
Чтоб было понятно, о каких деньгах речь, замечу, чистая прибыль АЛРОСА немногим меньше, чем весь бюджет Амурской области. А FCF, которое в основном уходит на дивиденды частным акционерам, среди которых полно иностранцев, как уже замечено превышает 100 млрд руб. Это уже бюджет Хабаровского края и сравнимо с бюджетом Приморского края. Остаётся только удивляться, как же с таким счастьем возможны упомянутые героические показатели – уровень износа коммунальной инфраструктуры в дальневосточном регионе под 70%, износ основных фондов железнодорожного транспорта под 60%?
Знаменитая  De Beers Group, добывающая алмазное сырьё,  имеет свои собственные линии ювелирных изделий. АЛРОСА также занимается огранкой  своих алмазов. Но в Израиле, у которого вообще нет своего сырья, 1300 предприятий по огранке – они дают рабочие места и создают добавленную стоимость. В России, являющейся крупнейшим добытчиком – всего полсотни. Почти все российские алмазы, алмазное сырьё уходят на экспорт. Известных ювелирных алмазных брендов в России нет. Между тем влияние бренда на стоимость камней велика и постоянно растёт. Доля  брендированных алмазов достигает 30%. Но зачем все эти хлопоты АЛРОСА – маржа приличная – гони себе сырьё на экспорт, да гони. Организацией торговли АЛРОСА тоже не занимается Центры торговли российскими алмазами – аукционы в Антверпене, Лондоне, Мумбаи, Бомбее и Дубае. Где угодно, но не в Москве. Надо же ещё и иностранных аукционистов кормить. Основные покупатели алмазов АЛРОСЫ: Бельгия, Израиль, Индия и Эмираты.  
Вообще огранкой алмазов больше других занимается Индия. На неё приходится почти 90% мирового импорта неогранённых алмазов и 75% экспорта обработанных камней. Правда, наиболее качественное сырьё гранят в Израиле и в Бельгии, в Индии в основном 2-й сорт. Готовые бриллианты, то есть ограненные алмазы, у Индии оптом и потому очень дёшево скупают в основном американские ювелирные дома. И они уже занимаются розничной торговлей. А теперь ещё Китай. Главный же  рынок розницы алмазно-бриллиантовой продукции также США. Их доля почти 50%. Здесь принято на свадьбу дарить невесте кольцо с бриллиантами. Перспективным для алмазно-бриллиантовой розничной торговли является также рынок Китая – там растёт благосостояние населения, формируется зажиточный средний класс, быстрыми темпами растут продажи качественной и дорогой бриллиантовой ювелирки. Примечательно, что в РФ, имеющей самые большие запасы алмазного сырья, самые большую добычу и самую щедрую на дивиденды частным акционерам частную компанию АЛРОСА рынок бриллиантов очень узкий, можно сказать, его нет. Например, в «тучный» 2013 г. объём продаж ограненных бриллиантов «АЛРОСА» составил $151 млн, из них на внутреннем рынке всего $3 млн, а на 148% млн. купили иностранцы.
Между тем легкодоступных запасов алмазов всё меньше, шахты по всему миру истощены. Уже в 2025 г. прогнозируется снижение добычи алмазного сырья в мире. Капитальные же и операционные издержки, напротив, растут. Но Россия всё равно –  главный экспортёр необработанного сырья. Любого. Вы нам флакон брендового французского парфюма за тысячу евро, мы вам за этот флакон 6,5 тонн нефти – это не шутка, весной 2020 г. тонна нефти стоила $155. Вы нам итальянскую сумку из крокодиловой кожи, мы вам за неё два хоппера аммофоса и в придачу хопёр аммиачной селитры. Вы нам трусы, мы вам оловянный концентрат. Вы нам брендовую бижутерию из стекла и пластмассы, мы вам необработанные алмазы для огранки.
Эта нынешняя российская «технология» товарного обмена – она не новая. Её ещё папуасы в 16-в веке отработали. Называется «менять стеклянные бусы на золото». Этому научат в любой европейской бизнес-школе по программе MBA – они все на это заточены. Если кто не в курсе, глубина переработки нефти в РФ ниже (!), чем в Африке! У Ромма был «обыкновенный фашизм», а то, что я здесь описываю, это обыкновенный компрадорско-олигархический капитализм. В части уничтожении жизни целых стран, регионов и цивилизаций, в данном случае русской цивилизации, почище любого фашизма будет.      
Тут нужно понимать, что такое экспортный газопровод иди нефтепровод. Это то же самое, что вы легли в ванную, руки раскидали на её борты, и вам вскрыли  вены. И медленно откачивают кровь. Разница только в том, что вы помрёте через пару часов, а страна, из которой компрадоры через нефте и газопроводы откачивают невосполнимые минеральные ресурсы в другие страны, протянет несколько десятилетий. Может даже лет 100 лет. А потом только сдохнет. Но сто лет у московских компрадоров есть. Так что волноваться им не о чем. На их век хватит. У Гумилёва они называются субпассионарии – это субъекты, которые живут по принципу день да мой, после нас хоть потоп.
Видя, чего страждет и чего алчет российский господствующий класс –  компрадорский олигархат и выражающая его интересы власть, высшая бюрократия, и на что они готовы идти ради сырьевого гешефта, КНР уже не стесняется предлагать России проекты, аналогичные тем, что китайские компании реализуют в самых недоразвитых, в самых отсталых странах Африки. А именно  разработку российских месторождений полезных ископаемых, леса и т. д. на китайские деньги китайскими компаниями руками китайских же рабочих с вывозом добытого сырья в Китай. Такие проекты на Дальнем Востоке уже запущены. Вдумайтесь, китайские компании на китайские деньги руками китайцев добывают на российском Дальнем Востоке и в Сибири природные ресурсы для использования в китайском хозяйстве внутри Китая. И даже транспортную экспортную инфраструктуру китайцы готовы своими силами создавать. Что здесь явно лишнее и нелогичное с точки зрения  логистики? Лишними здесь явно являются Россия и российский суверенитет над Сибирью и Дальним Востоком. А всё остальное очень логично и убедительно.   
Зерно российский бизнес, кстати, тоже ленится перегонять в пиво. Российские пивовары и дрожжи покупают в Германии, и хмель возят из Европы и США. А наше дело поставлять на рынок непереработанное зерно. Строительство зернового терминала мощностью в перспективе 10 млн. тонн планируется в дальневосточном порту сразу, как только разберёмся с экспортом нефти, газа и угля. Впрочем, зерно – это всё же продукт, а не сырьё, его экспорт логичен.
Вылов свежей рыбы и добыча морепродуктов на Дальнем востоке составляет 65% от всего, что имеет Россия. Но едят эту рыбу кто угодно, но только не «дорогие россияне». Объясню почему – добытчики дальневосточной рыбы заявляют, что им невыгодно гонять пустыми рефрижераторы из европейской части России на Дальний Восток. Перерабатывать тоже лень – проще отдать сырьё китайцам, японцам или корейцам. Пусть они перерабатывают. Правда, оказалось, что доля транспортной составляющей в цене рыбы при поставках с Дальнего Востока в европейскую часть РФ не превышает 7,5%. А когда китайцы из-за ковида в конце 20-го года перестали принимать рыбу от наших дальневосточников, то ли 100 тыс., то ли 200 тыс. тонн попросту протухло. Потому что перерабатывать рыбу в России некому.  
Также нужно понимать, когда вы гоните сырьё на экспорт, вы создаёте не только паразитарную экономику – вы формируете паразитарный правящий и господствующий класс и деморализуете население. Даже если вы тратите несколько процентов дохода от продажи сырья на социальные программы, это не меняет дела. Население постепенно теряет навыки регулярного дисциплинирующего производительного труда в реальном секторе, деградирует и люмпенизируется.
Альтернативный подход – это то, что американцы делают на подаренной им Россией Аляске. Они не продают добываемые на Аляске сырьё, нефть, цветные металлы и т. д. иностранным покупателям – своим геополитическим конкурентам. Аляскинское сырьё, природные ресурсы американцы используют для производства продукции высокого передела, высокотехнологичной и наукоёмкой продукции машиностроения, приборостроения, станкостроения, нефтехимической промышленности. И уже эту высокотехнологичную и наукоёмкую продукцию экспортируют.
При этом американские сырьевые добывающие компании, получая прибыли от реализации своего товара, не покупают необходимые им для разведки, добычи и транспортировки природных ресурсов машины и оборудование за рубежом – как российские компрадоры. Они размещают заказы на производство этих машин и оборудования на своих отечественных, то есть американских предприятиях, развивая своё – американское машиностроение. А таковое в свою очередь финансирует американские НИОКР. То есть  все дружно работают на развитие своей экономики, своего народнохозяйственного комплекса, а не экономики чужих государств.
Если говорить конкретнее, локомотивом экономики дальневосточного региона   
в рамках данной стратегии должны стать две отрасли: химическая, прежде всего нефте-, газо- и углехимия и вторая – гидроэнергетика. Китай сегодня испытывает фактически перманентный энергетический кризис. По крайней мере, перманентный энергетический дефицит, который грозит перерасти в реальный кризис. Энергию Поднебесная извлекает в основном из угля. Более трех четвертей необходимой энергии дают её ТЭС, работающие на угле. По его добыче Китай  занимает 1-е место в мире – почти 4 млрд тонн в год. Для сравнения Россия добывает  от 400 до 450 млн тонн. То есть на порядок меньше. Но Китаю с его развитой индустрией всё равно не хватает, и Россия экспортирует свой уголь в Китай. При этом в самом Китае большая часть удобных и доступных месторождений угля уже истощены. Разрабатываются сложные и глубокие залежи. В других странах после 1000-метровой отметки шахтной добычи добычу прекращают, в Китае продолжают. Причём в удаленных районах страны. Значит, приходится строить новые железные дороги.
    По зелёной энергетике Китай среди мировых лидеров. Зелёная энергетика – очень полезная и ценная вещь. Но не везде и не всегда надёжная. На каждый реальный киловатт мощности ветряков и солнечных панелей приходится создавать по три–четыре киловатта установленной, то есть номинальной суммарной мощности. Остаётся строить новые  ГЭС. Но собственно китайские реки уже зарегулированы. Китай вынужден осваивать труднодоступный Тибет – реку Цангпо. В Индии её называют Брахмапутра. На ней строятся две крупнейшие ГЭС мощностью 38 и 44 ГВт. Для сравнения вся установленная мощность энергосистемы России в 2020 г. всего лишь 246 ГВт.  Также КНР запустила программу строительства новых ТЭС на угле.
Россия взялась решать проблемы Китая с энергией, поставляя Китаю природный газ, сырую нефть и уголь. Но по уму нам нужно продавать в Китай не газ, нефть и уголь, а готовую электроэнергию с ГЭС и ТЭС. Почему? Потому что и нефть, и газ – это невосполнимое сырьё, запасы которого ограничены. И уголь невосполнимое, пусть его запасы намного больше, чем нефти. Тогда как гидроэнергия – хоть и только частично, но восполнимый ресурс. А получаемая на ГЭС и ТЭС электроэнергия – это товар с приличной добавочной стоимостью. Из тонны нефтяного эквивалента на ТЭС получают 12 тыс. кВт/час.
Возможности экспортировать электроэнергию, полученную на ГЭС, есть. Гидропотенциал Сибири и Дальнего Востока используется активно, но не полностью.  Увеличение мощности, например, Нерюнгринской ГРЭС при планируемой постройке на ней двух энергоблоков суммарной мощностью 450 МВт вдобавок к существующим 570 МВт, после ввода их в эксплуатацию, запланированного на 26-год, составит 1020 МВт. Главным потребителем электроэнергии этой ГРЭС будут БАМ и Транссиб. Однако потенциал Нерюнгри даже после постройки новых энергоблоков не будет использован полностью.
    Таким образом, нам нужно, повторюсь, не газ, нефть и уголь продавать Китаю, а развивать свою – российскую энергетику. Увеличивать мощность ГРЭС, учиться строить ТЭС в условиях севера, вечной мерзлоты и продумать логистику переброски выработанной мощности на китайскую границу. То есть создавать специальные ЛЭП постоянного тока и соединять энергосистему России с китайской.
Идея очевидная и многообещающая в коммерческом отношении. Неслучайно
строить ЛЭП в Китай их Восточной Сибири собралась En+ Group Дерипаски, которая занимается производством низкоуглеродного алюминия и владеет крупнейшей частной энергокомпанией «ЕвроСибЭнерго». Но тут нужно понимать две вещи. Во-первых, чей Дерипаска и его семья? Можно ли считать их нашими? Едва ли. И не потому что Дерипаска еврей, а я здесь говорю о русских национальных интересах, и не потому что его особняки расположены в Лондоне и Вашингтоне, а потому что он типичный компрадор, а компрадоры-олигархи не бывают своими. Это не я придумал, это тезис З. Бжезинского. Всем известна его фраза: «Поскольку 500 млрд. долларов российской элиты лежит в наших банках, вы еще разберитесь, чья это элита. Ваша или уже наша?» То есть российские компрадоры-олигархи ориентированы на Запад, на США и Евросоюз, так как там хранятся их деньги, там их семьи, там их недвижимость и их любимые игрушки – футбольные и велосипедные клубы и т. п. Но самое главное, En+ Group с 2019 г. это уже не компания Дерипаски.
Минфин США с лёгкостью принудил Дерипаску уменьшить пакет его акций в холдинге с 70% до 45%, при этом голосовать Дерипаска может только 35% своих акций.
«Выдающийся бизнес-лидер нашей страны» – так  публично величает Дерипаску министр Лавров – согласился на эти условия, чтобы снять со своих активов – холдинга En+ Group, алюминиевого концерна UC Rusal и с себя лично санкции Минфина США. Ещё важнее, что Дерипаска согласился с требованием Минфина США, чтобы  в совете директоров холдинга граждане России были заменены на так называемых «независимых директоров». Под эти эвфемизмом скрываются англичане и американцы. Всё это было, повторюсь, условием исключения En+Group, Русала и лично Дерипаски из санкционного списка Минфина США. Примечательно, что кандидатуры назначенных вместо россиян новых членов совета директоров En+Group были согласованы вовсе не с Кремлём, а с управлением по контролю над иностранными активами всё того же Минфина США. Новыми независимыми (от России) директорами крупнейшей, формально российской компании в 19-м году стали Кристофер Бэнкрофт Бернем, Карл Хьюс, Джоан Макнафтон и Николас Йордан. Другими словами, Дерипаска просто сдал российские активы иностранцам, чтобы ему разрешили яхту в Каннах на буе парковать, или хотя бы в марине.
Председатель совета директоров En+Group Грегори Баркер. Фигура весьма показательная, чтобы понимать, кто управляет крупнейшими коммерческими активами в России и почему русские – народ-нищеброд. Баркер – англичанин, активный член
Консервативной партии, пэр Британской империи и видный член британского
гей-комьюнити. Ещё в молодости он понял, что быстрее и проще всего нажиться в России на ограблении российских недр, русские же – идиоты,  и приехал в Москву. Только за то, что он курировал переговоры с Минфином США по исключению Дерипаски и его контор из санкционного списка, то есть, в сущности, за переписку по е-мэйл, он получил бонус от En+Group 5,5 млн дол. В совет директоров тоже его люди. А вот на перевод электролизёров Красноярского алюминиевого завода на экологичную технологию и другие современные технологии, предотвращающие выброс смертельных канцерогенов в воздух Красноярска, денег у РУСАЛА нет. Поэтому от эмфиземы лёгких в Красноярске ежегодно умирает около 2-х тысяч человек, притом большинство женщины, которые никогда не курили. В нормальной стране хозяева такого русала давно бы сидели и уж точно продали бы последние портки для выплат по судебным искам, а у нас они «выдающийся бизнес-лидеры» и британские пэры.
    Пускать в сибирский огород этого козла ни в коем случае нельзя. Объясню почему. Во-первых, у En+ Group собственного капитала для осуществления проекта нет хватит. Каких он подтянет инвесторов? Кому будет принадлежать новые дальневосточные сети, снабжающие Китай российской электроэнергией? Китайцам или британцам? Это пока не ясно, но ясно, что не русским. Во-вторых, кто будет поставлять на новые ТЭС конденсационные и теплофикационные турбины? У каких компаний En+ Group, в совете директоров которой сидят иностранцы, отобранные Минфином США, будет покупать другое необходимое оборудование? У китайских или британских? Тоже пока не ясно. Но ясно, что преимущества у российских машиностроительных предприятий не будет. В-третьих, развитие энергетики тесно связано с вопросом развития инфраструктуры на Дальнем Востоке. Кто и из каких соображений будет определять локацию строительства новых ТЭС и формы их инфраструктурного обеспечения, кто и из каких соображений будет рассчитывать маршруты ЛЭП? Кристофер Бэнкрофт Бернем с Карлом Хьюсом и Джоан Макнафтон с Николасом Йорданом? Здесь же нужно понимать, что электроэнергия с новых ТЭС должна пойти не только в Китай, но и в российские города, на российские промышленные предприятия, на российские военные объекты, на Транссиб и БАМ.  
    Конечно, если кроме английских пидарасов больше некому развивать сети, гидро и теплоэнергетику в Сибири и на Дальнем Востоке России, то пусть – это лучше, чем тупо гнать в Китай газ, нефть и уголь. Но крупные проекты в области гидроэнергетики и теплоэнергетики должны осуществляться силами госкорпораций. Частные конторы на крючке у американского Минфина, которыми управляют английские пэры, нельзя на пушечный выстрел подпускать к столь важным государственным  проектам.
    Вторая отрасль, которая должна стать локомотивом дальневосточной и сибирской экономики – химическая, прежде всего газонефте и углехимия. Ещё Менделеев говорил, что топить нефтью, это то же самое, что топить ассигнациями. Почему? Потому что из нефти получают: водород, газоконденсат, нафту, бензол, толуол, бензин, керосин, дизельное топливо, мазут, гудрон, кокс, фенол, пикриновую кислоту – её используют для производства взрывчатки, технические масла, технический спирт, ацетон, другие растворители, нафталин, аммиак, каучук, резину, графит, пластмассу, пластик, полиэтилен, ткани для производства одежды – полиэстер, нейлон и другие, парафин, идущий на краски, свинец, германий, ванадий и много чего ещё. Даже маргарин, аспирин и витамин С, и губную помаду делают из нефти.
Так зачем нам гнать в Евросоюз, в Японию, в США, в Китай ценнейший продукт, запасов которого осталось всего на три-четыре десятка лет. Да хоть бы и на 100. Чтоб китайская промышленность не стояла? Об этом пусть заботятся китайцы. Нам нужно создавать рабочие места для своих, а не для китайцев. На Дальнем Востоке и в Сибири нужно строить НПЗ, развивать нефтехимию и продавать на экспорт не сырую нефть, а резину, каучук, пластмассу, пластики и прочее перечисленное. Японцы у нас  пластмассу не купят. И китайцы не купят. Они сами нам продают пластмассу, сделанную из нашей же нефти. Не проблема! Пригодится для собственной индустрии. Мы сегодня импортируем пластмассы на 10 млрд дол. ежегодно. Это в условиях деиндустриализированной страны. А если начать хоть что-то самим производить, пластмассы понадобится много больше.  
    Из природного газа также извлекается и делается товар с приличной добавленной стоимостью – сопутствующие метану тяжелые фракции углеводородов, газы: этан, пропан, бутан. Также гелий, который используется в металлургии и в атомной энергетике.
Этан затем перерабатываться в этилен и полиэтилен. Из этилена синтезируется  полипропилен. Из него среди прочего делается каучук
    Развития газовой отрасли предполагает соединение «Силы Сибири» с «Союз Востоком» и с действующим газопроводом «Сахалин – Хабаровск – Владивосток», питаемым с шельфовых месторождений Сахалина. В этом случае Россия получает единую газовую систему с выходом труб ко всем крупным морским портам. Это делается в целях оптимизации экспорта газа – снизит зависимость от европейского рынка, можно будет в случае кривляний Евросоюза перебрасывать объёмы газа на азиатские рынки. Что особенно актуально в условиях новых санкций. Но нет худа без добра. Создаваемая единая газовая система легко может быть переориентирована на внутреннее потребление. Химические предприятия экологически опасны. Размещать их в населённой европейской части страны – всегда имеет определённые риски. Сибирь же не заселена, рисков меньше. В прошлом году был запущен Амурский ГПЗ в окрестностях г. Свободный Амурской обл. Мощность ГПЗ – переработка 42 млрд м³ газа в год. Гелия будет производиться до 60 млн м³ в год. Гелий далее поступает на гелиевый хаб во Владивостоке и идёт на экспорт. Но это продукт, а не сырьё, экспортировать его, по крайней мере, не позорно. Рядом началось строительство Амурского ГКХ – газохимического комплекса. Прекрасные проекты!
Так вот создаваемая единая газовая система сможет обеспечить ресурсную базу не только для Амурского ГПЗ, но для развития в Сибири и на Дальнем Востоке теплоэнергетики и для развитой ультрасовременной российской химической индустрии –  для нескольких  ТЭС, ГПЗ, подобных амурскому, и ГКХ – крупных газохимических комплексов. Сегодня у нас на химпереработку идёт меньше 10% газа, а должно идти минимум 50%. Тогда газ из Восточной Сибири будет не китайский ВВП повышать, а российский. Тогда Россия будет продавать в Китай электроэнергию, а в менее индустриальные страны продукцию своей нефте- и газохимии.

Игорь Михеев

Русская Стратегия