 «Я б вашего гетмана, — кричал старший Турбин, — за устройство этой миленькой Украины повесил бы первым! Хай живе вильна Украина вид Киева до Берлина! Полгода он издевался над русскими офицерами, издевался над всеми нами. Кто терроризировал русское население этим гнусным языком, которого и на свете не существует? Гетман. Кто развел эту мразь с хвостами на головах? Гетман. Кто запретил формирование Русской армии? Гетман. А теперь, когда ухватило кота поперек живота, так начали формировать Русскую армию? В двух шагах враг, а они дружины, штабы? Смотрите, ой, смотрите!» (Михаил Булгаков, «Белая Гвардия»).
26 февраля 2014 года в ходе беседы с генерал-майором Красновым в стенах СК РФ, которую я уже упоминал в своих колонках, он на прощание мне сказал: «На суд присяжных не надейся — мы тебя медийно отпозиционируем как «Правый сектор», сам понимаешь, что это значит в сегодняшней ситуации». И обещание свое сдержал — у них не получилось, но они попытались — вышли материалы в «Новой Газете», на который я ответил тут, и на «Русской планете».
Думаю, пришло время прояснить и этот момент — мои отношения с Украиной и моё отношение в целом к украинскому вопросу.
В самом начале 2002 года я запустил онлайн военно-исторический проект Vojnik.org. Достаточно быстро форум этого сайта стал серьезной дискуссионной площадкой, где обсуждался широкий спектр вопросов религиозного, исторического, политического и прочего характера. Тема Украины была одной из основных, причем в острых обсуждениях участвовали и представители «той» стороны — один из руководителей МНК (Молодежный националистический конгресс), чье имя я, к сожалению, запамятовал, и пан Норман Барвинский из Канады, член Закордоннего Проводу ОУН (Организации украинских националистов). Именно в ходе этих длинных онлайн-бесед я узнал, что наша Кубань — это Восточная Слобожанщина, Дальний Восток — это Зеленый Клин, населенный украинцами, Москва — это «Гнилая Вода», а все мы — финно-угры, укравшие у славян-наследников Киевской Руси язык, историю и все остальное. В общем, полный набор доказательств тезиса «Украина — родина слонов». Постепенно приходило понимание того, что украинство — это не нация, а тенденциозный политический проект, впрочем, носители матрицы украинского сознания этого и не скрывают — «Українство це не кров — це дух». Знаю много примеров, когда один брат — украинец и сторонник украинского национализма, а другой — русский человек. Понятно, у кого из этой пары позиционирование фэнтезийное, надуманное, а у кого — естественная самоидентификация.
На страницах нашего журнала «Русский образ» мы уделяли серьезное внимание украинской тематике и нашему осмыслению её. Цикл статей талантливого публициста и одного из основоположников «РО» Игоря Куранова, который, к сожалению, безвременно скончался весной 2013 года, до сих пор вызывает зубодробительный скрежет украинских националистов. Показательной реакцией на статьи Игоря стало письмо (в конверте, на бумаге! На а/я! 2004 год) офицера-подводника с Тихоокеанского флота, который определился как бандеровец и грозился освободить свою родину. Зеленый Клин — от москалей, а потом и по Москве (т.е. Гниловодску) бахнуть (Оффтоп: оцените изменения — прошло всего 10 лет, но вряд ли бы сегодня он рискнул от руки, с обратным адресом, написать такое).
В Киев я впервые приехал с Богданом Безпалько в 2002 году. Там нас встречал Алексей Селиванов, ныне атаман Верного Казачества, недавно подвергшийся нападению боевиков «Правого сектора». Киев очаровал меня — красивейший город, замечательные люди, общающиеся на правильном русском языке, что редкость в Москве, и легко переходящие на украинский. Подол, Крещатик, Лавра, Десятинная церковь, музей Михаила Булгакова. Чуть позже познакомились мы и с крымским «Прорывом», а также с большим количеством русских активистов с Донбасса, самые активные из которых из г. Макеевка в 2011 году зарегистрировали официально общественную организацию «Образ».
Кстати, значительно количество нынешних медийных специалистов по украинскому вопросу, освещающих конфликт на Юго-Востоке, вышли из «РО» или его близкого окружения (сразу могу назвать минимум пятерых). Были у нас и попытки найти общий язык с украинскими националистами, но они неизменно проваливались — слишком много у них к нам всегда было претензий. Например, они верят, что СС Галичина — это «сечевые стрельцы», а я знаю, что это Шутцштаффель (SS так расшифровывается в русской транскрипции), чей боевой путь был достаточно бесславен и быстро закончился поражением от Советской армии под Бродами.
Это так, лишь маленький пример из множеств несовпадений их мифологии и реальности. Кстати, петлюровцев в 1918 году, которых украинские националисты считают первыми носителями украинской государственности, киевляне именовали не иначе как «австрийские сечевики» (см. например, дневник военного врача А.И. Ермоленко), что точно отражает их суть и локализует ареал обитания.
Сегодня некоторые русские, в том числе и из рядов националистов, готовы переступать через реальность и прогибаться под чужой этно-идеологический миф. Кто-то делает это от незнания, кто-то из-за слабости собственной позиции очаровывается чужой, а кто-то экстраполирует украинскую политическую ситуацию на свои внутрироссийские чаяния. Были такие люди из России на Майдане, вероятно, есть и сейчас на стороне необандеровских формирований на Юго-Востоке (называю их так не потому что в угаре информационной войны решил пользоваться общеупотребительными клише и штампами, а потому что сам Дмитрий Ярош сказал: «Бандеровская армия наконец-то перешла Днепр»).
Те русские, что сегодня из разных соображений напитывают эгрегор, как минимум медийный, необандеровцев — решают ли они этим самым какие-то свои вопросы? Вероятно, им кажется, что да. Но на самом деле — нет, никоим образом. Были русские «сотни» из военнопленных и в УПА. Максимум что они могут, это стать «украинцами», это как раз несложно. Но вот сохранить свою русскую идентичность они вряд ли смогут. Идеологическое пространство украинской идеи не оставляет места для существования русских. Читайте Дмитро Донцова и других идеологов украинства. Мы для носителей украинской политической идеи второсортные существа (визуализирую мысль сценой из культового фильма в аэропорту Чикаго: «Москаль мне не земляк»), финно-угры, варвары, укравшие у украинцев и имя («руськие»), и язык, и историю.
Русскость, Русский мир самодостаточны. Украинство же не может без нас, чтобы существовать, им нужно нас отрицать, мы для них тот самый образ врага, что консолидирует и придает осмысленность существованию их проекта. А когда появился этот проект?
Относительно недавно, на территории Австро-Венгрии, в конце XIX века. Православные славяне были наиболее слабо интегрированной частью населения двуединой дунайской монархии, их взоры были устремлены на Москву, точнее на Санкт-Петербург. Значительно проще официозу Австро-Венгрии было коммуницировать со славянами католического и униатского вероисповедания — их лояльность и приверженность общеимперской идентичности не ставилась под сомнение — именно из их среды вышли идеологи украинства, а большинство современных украинских политиков национального толка также выходцы из среды католиков и униатов, причем зачастую из семей духовенства. А как же исторически называли себя наследники западных русских княжеств — Галицкой Руси? Посмотрим на этнонимы на картах — вот город Рава Русская. А вот русины, ранее субэтнос русского народа, ныне выделившийся в отдельный народ, себя они называют «руськие». Как-то в Нови-Саде я удивился, увидев вывеску «Русский дом», оказалось, это «Руський дом» — культурный центр русинского народа, одного из 26 народов, населяющих сербскую Воеводину, бывший австро-венгерский регион. А когда же «русские» стали «украинцами»?
Первая мировая война и успешные действия русской армии в Галиции в первый период войны стали решающим фактором в окончательном оформлении проекта украинской политической нации. Один из руководителей австрийской разведки Максимилиан Ронге так описывал эти события: «Уже первые вторжения русских в Галицию раскрыли нам глаза на положение дела. Русофилы, вплоть до бургомистров городов, скомпрометировали себя изменой и грабежом. Мы очутились перед враждебностью, которая не снилась даже пессимистам. Пришлось прибегнуть к таким же мероприятиям, как и в Боснии — брать заложников, главным образом волостных старост и православных священников. О настроениях последних весьма показательны следующие цифры: до начала 1916 года с отступавшими русскими войсками ушли 71 священник, 125 священников были интернированы, 128 расстреляны и 25 подверглись судебным преследованиям. Таким образом, больше чем 1/7 часть всех священников Львовского, Перемышльского и Станиславского округов были скомпрометированы».
Вся русская национально-сознательная интеллигенция была либо изгнана, либо уничтожена — концлагерь Талергоф стал одной из самых мрачных глав истории Первой мировой. Таким образом, пассионарный элемент, формирующий общественное мнение всего народа, оказался полностью выбит и замещен обласканными австрийскими властями сторонниками нового не русского и не православного национального проекта, которые и сформировали ядро украинской политической нации. Украинство сейчас ведет активную экспансию в борьбе за жизненное пространство на наши исконные территории.
Кто-то скажет: «Как же наши, когда они на картах закрашены тем же цветом, что и остальная Украина?». Не буду утомлять такого читателя подробностями большевистской национальной политики, в результате которой УССР приобрела знакомые нам очертания, просто еще раз напомню цитату Яроша, которую приводил выше — они впервые перешли Днепр, вакуума в геополитике не бывает, раз они перешли, то значит, что раньше их тут не было, и сейчас они совершили агрессию на нашу территорию, которую ополченцы и добровольцы со всего Русского мира и защищают сегодня под Донецком.
О важности Южной Руси для полноценности России неоднократно писал и Збигнев Бжезинский, но его цитаты уже изрядно затасканы. Мне же ближе краткое, но ёмкое определение британского историософа Арнольда Тойнби из эпохи Первой мировой: «Малороссийский элемент образует почти треть всего русского народа и если он будет оторван от основной массы и создаст собственную орбиту притяжения, это в критической степени ослабит всю систему…. Братоубийственная борьба ослабит силу обоих фрагментов и повредит концентрации их энергии. Результатом будет в худшем случае – крушение России, в лучшем – продолжительный политический паралич. Чтобы избежать этой катастрофы, малороссы должны отставить свой партикуляризм и абсорбироваться в неделимой общности Святой России».
Илья Горячев
Источник: http://modus-agendi.org/articles/3070 |
