(ноябрь 1920 – февраль 1921 г.)
Имя всемирно известного ученого, профессора Владимира Ивановича Вернадского (1863-1945) не нуждается в представлении. Естествоиспытатель, мыслитель и общественный деятель. Академик Санкт-Петербургской академии наук, Российской академии наук, Академии наук СССР, один из основателей и первый президент Украинской академии наук. Создатель научных школ. Один из представителей русского космизма; создатель науки биогеохимии. Лауреат Сталинской премии первой степени. Вот далеко не полный перечень регалий, которых был удостоен ученый, и его научных заслуг.
В годы Гражданской войны Вернадский находился в Симферополе, куда приехал из Киева в 1919 г. Здесь в 1920 г. он стал ректором Таврического университета (ныне носит имя ученого, и называется Крымский федеральный университет им. В.И.Вернадского). В этом качестве Владимир Иванович пережил крушение антибольшевистского правительства Юга России, эвакуацию белых в ноябре 1920 г., и встретил приход красных войск.
Подобно многим другим, Вернадский стал очевидцем кровавых событий, которые разыгрались на полуострове после окончательного установления советской власти. Сохранилось немало свидетельств о том, как вели себя победители в первые дни после вступления в Симферополь. Город захлестнула волна грабежей. «Освободители Крыма от Врангеля» не брезговали ничем: человека могли раздеть до исподнего прямо на улице, в лучшем случае дав взамен свою изодранную одежду. Форменному разгрому подверглись винные магазины. Доходило до того, что командиры сами выпускали вино из бочек, чтобы прекратить пьянство и восстановить хоть какой-то порядок (1). Размещаясь в каждый дом, красноармейцы старались всячески избавиться от жильцов. Если это не удавалось, военные намеренно создавали хозяевам такие условия, при которых жить в помещении становилось просто невыносимо. Заставляли прислуживать себе, невозбранно пользовались дровами, посудой, съестными припасами. Присваивали документы и ценные вещи. В числе пострадавших от произвола военных были и преподаватели Таврического университета. Сохранился ряд заявлений, датированных ноябрем 1920 г., в которых ученые сообщали Вернадскому о грабежах и бесчинствах красноармейцев (2).
Новая власть развернула репрессии, жертвами которых стали не только солдаты и офицеры Русской армии генерала Петра Врангеля, но и гражданские лица. В том числе, представители интеллигенции. Так, уже 16 ноября 1920 г. был арестован профессор Таврического университета, медик Михаил Дитерихс. 18 ноября 1920 г. ученого освободили. Тем не менее, 19 ноября 1920 г. Вернадский сразу же обратился с ходатайством на имя председателя Крымревкома, Бела Куна, в котором просил, во-первых, дать возможность Дитерихсу спокойно работать; во-вторых, «принять меры к обеспечению личного достоинства и минимального жизненного минимума служащих Университета и их семей, без чего не может идти ни правильная научная работа Университета, ни правильное в нем преподавание» (3). Надо сказать, что М. Дитерихсу в данном случае повезло. После освобождения профессор стал личным врачом одного из членов Крымревкома, известного революционера Юрия Гавена. Что, безусловно, оградило ученого от дальнейших преследований. Дитерихс не был единственным профессором Таврического университета, который был арестован после прихода большевиков.
«Арестовали в унив[ерситетском] помещении доц[ента] Георг. Вас. Коршуна, - 23 ноября 1920 г. записал Вернадский в своем дневнике. - Опять бумагу о нем. У него не нашли ничего. Обыск по ордеру какого-то учреждения, связанного с VI армией. Студенты центра добились до командующего VI арм[ией], тот заявил, что сейчас они уходят и все перешло к IV армии, но аресты идут через Пятакова (член РВС 6-й армии и один из организаторов красного террора в Крыму – Д.С.). Студенты были у Пятакова, тот сказал, что он касается лишь военных, связанных с Врангелем. По делу Коршуна надо отправиться в Ревком. Новые бумаги. О Коршуне внес и в записку о Ком[иссии] производительных] сил, составленную для Бела Куна. Копию передал через Е. В. Вульфа в Совнархоз (председателю] Парицкому). У Коршуна ничего не нашли». Далее Вернадский писал, что на профессоров арест их коллеги произвел «огромное впечатление» (4).
Другой профессор университета, заведующий кабинетом метеорологии и климатологии, Аркадий Вознесенский, оказался в тюрьме в середине декабря 1920 г.
«Я и преподаватель А. Д. Киселев, — писал он Вернадскому, — сидим в Литовских казармах... Не откажите в присылке нам хлеба и по бутылке чаю и молока или вообще съестного». Хотя ходатайства об освобождении, как правило, удовлетворялись, однако «...всех преподавателей поставили в последнюю очередь. Раньше всего выпускают рабочих физического труда, затем рабочих транспорта и т. п., а затем уже остальных, — писал В. Вернадский. — Я думаю, что учителям народа надо предоставить хотя бы самую печальную привилегию - сидеть в ужасных условиях тюрьмы при задержании возможно меньше. М<ожет> б<ыть> можно обратить на это внимание» (5).
Также Вернадскому удалось добиться освобождения профессоров Михаила Штромберга и Георгия Коршуна. Ученый также пытался ходатайствовать за бывшего министр продовольствия, торговли и промышленности второго краевого правительства Александра Стевена, но безуспешно. Как записал В.Вернадский, «в случаях, когда это было нужно, действовал сперва Бела Кун — бывший председатель Венгерской Коммунистической Республики. С Бела Куном мне пришлось иметь только одно дело. Я <...> писал о Стевене, бывшем председателе Таврического губернского земства, ученом, внуке крымского крупного ботаника Стевена. Бела Кун уехал прямо перед моим носом, меня приняв, прямо удрал» (6).
В другой дневниковой записи Вернадский уточнял, что «...мог говорить только с его (Б.Куна – Д.С.) секретарем — иностранец, культурный человек, по-русски говорил как иностр<анец>. <...> На след<ующий> день после расстрела Стевена в газетах появился запрос от Чека, как я объясню свое поведение – заступничество за Стевена. Меня предупредили, чтобы я не отвечал! Я и не подозревал, что это будет газетная полемика с Чека!» (7).
«Запросом от Чека», о котором упоминал профессор, была опубликованная 27 ноября 1920 г. в газете «Красный Крым» статья «Смерть врагам трудящихся», с подзаголовком «Ответ ректору Таврического университета на отношение в Особый отдел 6-й армии о Стевене» за подписью начальника ОО 6-й армии Быстрых. Заканчивалась статья фразой: «Врагам трудящихся один ответ – смерть» (8).
Ректор Таврического университета пытался, по мере сил, спасать и скрывающихся в городе офицеров. Много лет спустя, в 1955 г., эмигрировавший за границу сын Вернадского, историк Георгий Вернадский записал со слов сестры: «В Симферополе осталось много офицеров Врангелевской армии, не поспевших на посадку на пароходы в Севастополь. Отец распорядился немедленно выдать им (по словам сестры их было около 200 человек) свидетельства, что они студенты Таврического университета – и этим спас их. Но слух об этом, очевидно, пошел по городу и как только пришли большевики, на квартиру родителей пришел чекист. Отца не было дома, была только мать. Сестра пришла домой во время разговора матери с чекистом. Чекист говорил, что ему известно, что выданы были студенческие свидетельства офицерам и, очевидно, требовал «сознания» (и выдачи имен), угрожая, что в противном случае отца расстреляют. Ниночка говорит, что она никогда не видела мать (всегда выдержанную, мягкую и вежливую) в таком состоянии. Лицо ее было в красных пятнах, она топала ногами и кричала чекисту: «Вон!» Тот так и ушел…» (9).
Вернадский пытался спасти не только людей. Как ректор Таврического университета он обращался с письмами и ходатайствами в Крымревком, прося оградить университетские здания от постоя войск и размещения советских учреждений, так как это делало невозможным учебный процесс. Тем самым ученый пытался спасти университет от разграбления и уничтожения. С такими же просьбами Вернадский обращался и в отношении других учебных заведений. Так, 15 ноября 1920 г. ректор написал в Симферопольский ревком заявление, в котором просил «освободить в здании бывшей духовной семинарии левую половину верхнего этажа, где помещались аудитории №3,4,5,6 и где в настоящее время помещается команда военно-санитарного отряда…» (10)
В другом заявлении в адрес Симферопольского ревкома от 15 ноября 1920 г. за №3908, до сведения властей доводилось, что в ведении Таврического университета «как ученого учреждения находятся Никитский ботанический сад под Ялтой, помологическая опытная станция под Симферополем в Салгирке, Отузский казенный сад, Космо-Дамиановский заповедник, естественноисторический музей Таврического губернского земства в Симферополе и Ялтинский музей в г. Ялта». В связи с чем обращались к ревкому с просьбой, чтобы он «при решении дел и вопросов, касающихся этих учреждений, обращался предварительно в Университет» (11).
К сожалению, эти усилия не увенчались успехом. Новая власть решила взять университет под жесткий контроль и навести в нем свои порядки.
Были разработаны новые правила приема, согласно которым в университет не допускались «лица, жившие за счет эксплуатации чужого труда как на нетрудовой доход, занимавшиеся торговлей и спекуляцией, духовные служители всех культов, служащие и агенты бывшей полиции и жандармерии, охранных отделений и контрразведки…» (12)
Все студенты были отчислены, после чего был объявлен новый набор, причем абитуриенты должны были заполнить специальные анкеты, состоящие из нескольких десятков вопросов, рассматривающиеся потом особой мандатной комиссией, представленной студентами-коммунистами и чекистами. Проверке на лояльность существующей власти подвергся и преподавательско-профессорский состав. Историко-философский и юридический факультеты были преобразованы в философско-словесный и факультет общественных наук соответственно. Потом был ликвидирован старый Совет университета - на его месте планировалось организовать два Совета - ученый и учебный (13).
12 января 1921 г. Крымревком утвердил положение о «Первом рабочем факультете имени тов. Назукина», который был открыт 20 января. Тогда же Таврический университет был переименован в Крымский университет им. М.В. Фрунзе (официально это название было утверждено в феврале 1921 г.). Точно таким же образом были переведены на «советские рельсы» высшие учебные заведения в Севастополе и Керчи. Открытие рабочего факультета имени Назукина широко освещалось в прессе. Так, в газете «Красный Крым» от 4 февраля 1921 г. об этом появилась заметка, в которой рассказывалось о том, как 1 февраля «симферопольский пролетариат» праздновал открытие факультета. Вечером в 2-м Советском театре состоялось торжественное заседание делегатов конференции профсоюзов, членов РКП (б) и прочих организаций. Открывая заседание, руководитель Крымнаробраза Исмаил Фирдевс сказал в своей приветственной речи, что «пролетариат Крыма переживает исторический день. Три раза Советская власть была в Крыму, но такого дня мы еще не переживали. Сегодня мы делаем первый шаг по пути вооружения рабочего класса знаниями. Советская власть делает все необходимое, чтобы сделать школы всех ступеней доступными для широких слоев трудящихся. Советская власть должна стать основой пролетарской культуры» (14). Затем выступили член Крымревкома Ю.Гавен и представитель областкома Сергей Бабахан. Последний в своей речи сказал, что «новый мир не может быть построен без перевоспитания масс». И «чтобы войти в этот новый мир, нужно сбросить оковы буржуазной цивилизации. Созданием рабочего факультета мы закладываем первый краеугольный камень в здание пролетарской культуры» (15).
Не согласившись с проводимой реформой, профессор Вернадский вынужден был официально отказаться от должности ректора и письменно изложил свой протест, озаглавив его «Записка о необходимости сохранения Таврического университета». В ней указывалось на то, что реорганизация может привести к гибели учебного заведения.
Это предопределило дальнейшую судьбу ученого. 25 января 1921 г. в отношении Вернадского и других известных профессоров было принято решение об отправке в Москву в распоряжение Наркомпроса. В «политической характеристике» бывшего ректора, подготовленной комиссаром высших учебных заведений Крыма М. Гасцинским, указывалось: «Несмотря на крупные научные заслуги Вернадского, оставление его в Крыму является политически недопустимым». 23 февраля 1921 г. Вернадский под усиленной охраной ЧК выехал из Симферополя в Москву (16).
Подводя итог деятельности В.Вернадского в первые месяцы после окончательного установления советской власти в Крыму в ноябре 1920 г., необходимо признать, что ученый проявил незаурядное личное мужество, и совершил гражданский и человеческий подвиг. В то страшное время он был чуть ли не единственным из ученых, кто, рискуя жизнью, вступил в идейное противоборство с новой властью, спасая жизни людей и пытаясь сохранить научные учреждения Крыма. И прежде всего, Таврический университет.
Примечания:
1. В Крыму после Врангеля (Рассказ очевидца) / Комментарии Мальгина А.В. // Крымский архив, № 2. - Симферополь, 1996.– с.59-60
2. Лавров В.В., Ишин А.И. В.И. Вернадский и Таврический университет // Крымский архив, №6. – Симферополь, 2000. – с.193-194
3. Лавров В.В., Ишин А.В. Летопись создания Таврического университета: 1916-1921 //Крымский архив, №9. – Симферополь, 2003. – с.131-132
4. Вернадский В.И. Дневники 1917-1921 (февраль 1920-март 1921) – Киев, Наукова думка, 1997. – с.108
5. В.И. Вернадский и Крым: люди, места, события... / Н.В. Багров, В.Г. Ена, В.В. Лавров и др. — К.: Лыбидь, 2004. – с.188
6. Вернадский В.И. Дневники 1917-1921 (февраль 1920-март 1921) – с.114-115
7. В.И. Вернадский и Крым: люди, места, события… - с.204
8. Там же.
9. Цит. по: Указ. соч. – с.182
10. Брагина Т., Васильева Н. Духовное притяжение Тавриды. Краткий исторический путеводитель. – Симферополь, «Доля», 2013. – с.86; Лавров В.В., Ишин А.И. В.И. Вернадский и Таврический университет – с.199
11. Лавров В.В., Ишин А.И. Указ. соч. – с.198
12. Ревкомы Крыма. Сборник документов и материалов. – Симферополь,1968. – с.12
13. Белозеров О.П. Полуостров доктора Моро: М.М.Завадовский в Аскании-Нова и Крыму (1919-1921) // Культура народов Причерноморья, №240, 2012. - с.117
14. «Красный Крым», 4 февраля 1921 г.
15. Там же.
16. Ишин А.В. Проблемы государственного строительства в Крыму в 1917–1922 годах. – Симферополь: ИТ «АРИАЛ», 2012. – с.245
Впервые опубликовано: Романовы и Крым. Материалы научно-практической конференции (Крым, Ялта, Ливадийский дворцово-парковый музей-заповедник, 25-26 мая 2016 г.) – Ялта: «Рибест», 2016. - с.170-176 |
