«Почему они все воруют? Я же не ворую!» – Алексей Борисович Мозговой был искренен в этом своем недоумении и в убеждении, что «каждый, кто нечист на руку, является предателем». Его слово не расходилось с делом, а убеждения соответствовали словам. Гумилев писал некогда о «несравненном праве самому выбирать свою смерть». Что это значит? Это значит выбирать свой путь и следовать ему, понимая, что ожидает в конце него. Мозговой знал, на что шёл. «Монахи с Афона прислали мне весточку, чтобы я готовился к мученичеству, если конечно, не подчинюсь. Еще сказали, что скоро большая война и воевать против Запада мы будем вместе – Украина, Россия, Белоруссия и Сербия. Это хорошо. Значит, наши телемосты не зря. И еще, что во время войны придет православный Царь и Россия с потерями, но восстановит границы и силу империи. В общем, все не так безнадежно, только обо мне как-то невесело», - писал он.
После его убийства из него сделали «Че Гевару», пытаясь приписать ему некие левые взгляды. Но Алексей Борисович взглядов своих никогда не скрывал. Он был русским православным человеком, не принимавшим ни майдана 1917-го, ни майдана 2014-го, почитавшим русское офицерство и стремившимся даже внешне походить на особенно уважаемого им Александра Павловича Кутепова.
Здравствуй, идол красной мути!
Изрыгающий чуму.
Что ты есть по своей сути...
Кто, и служишь ты кому?
Груда старого железа,
Образ хаоса и тьмы.
Под аккорды полонеза,
Промывающий умы!
Пленник времени советов,
Корабельный мавзолей.
Без вопросов и ответов,
Узник совести своей...
Кандалами борт пристёгнут,
К серым Невским берегам.
Торг легендою развёрнут,
Возле трупа шум и гам...!
Не позволили Авроре,
Ради выгоды своей.
Бой принять в горящем море,
Среди братьев - кораблей.
Прозвучал последний выстрел,
Эхо слышно до сих пор...
Капитан без лишней мысли,
Объявил стране террор!
Усмирили, крейсер славный,
В красной мути он ослеп...
Стал народный! Все державный!
Корабельный... мертвый склеп.
В этом стихотворении – исчерпывающе выражено отношение легендарного командира к «великой октябрьской социалистической».
А в одном из интервью он скажет, сравнивая два майдана: «Майдан — это сценарий. Все, что происходит в политической жизни сегодняшнего мира, — это сценарии. Начиная с 1917 года. Революция была срежиссирована? Была. Сейчас эти сценарии раскачек революций: «оранжевых», «цветных» и всех прочих — используются в полной мере».
Да, Алексей Борисович принимал в своей бригаде людей разных убеждений и верований: были и коммунисты, были и родноверы. Он и с не «отмороженными» украинцами из числа бывших советских офицеров проводил видеомосты, пытаясь достучаться до их сознания, объяснить… Что именно? А примерно то, что сто лет назад пытался объяснить красноармейцам генерал Каппель: «Все мы русские люди. А против нас чужой, антирусский интернационал». Белая идея Мозгового была иной, нежели век назад: «Вот и проросла белая идея, белая жертва, чистая. Что посеяли последние воины Империи, то сегодня взошло в людях чести. Белая – не против красных, а против общих врагов, которые только меняют окраску, но всегда остаются черными. Белая – за чистоту нашего народа. Белое против черного».
Для Мозгового – и люди советских убеждений, и родноверы, и украинцы (кроме идейных нацистов) были, в первую очередь, русскими людьми. «Одурманенными, но русскими», - как говорил тот же Каппель. Поэтому он стремился не разъединять, но, напротив, восстанавливать то, о чём философ Ильин говорил «мы все одна ткань». И ткань эту нужно не рвать в лоскуты, но бережно сшивать…
«Пока мы четверть века спорили об идеях (мы – коммунисты, мы – православные), враги разрушали наш дом, - размышлял Алексей Борисович. - Все это надуманные споры, которыми разделяют народ. И то, что произошло с русскими и украинцами тому лучший пример. Как отравившись чужими мыслями, народ вдруг разделился на «сепаров» и «укропов».
Не будет манипуляторов в СМИ, и в народе сами собой утвердятся те идеи и традиции, которыми тысячу лет жили наши предки».
Его фигура сама по себе объединяла многих людей. Людей, для которых, как и для него понятия совести, чести, свободы, не были пустым звуком. Это был человек, по которому равнялись, глядя на которого как-то особенно понималось, что такое русский человек, какими нас, русских, задумал Бог, какими мы должны быть и были когда-то. Враги могли ненавидеть его и ненавидели – и прямые, и самые опасные, бьющие в спину. Но никто не мог презирать. Как никто не мог презирать генерала Каппеля…
По характеру своему, по духу Алексей Борисович совершенно наследовал «первым начавшим» вековой давности. И в этом видится некое Божие чудо. «Жили мы себе тихо и не особо было видно людей. И вдруг… я даже не знаю откуда, из какого времени пришли сюда эти рыцари-бессребреники? Без доспехов и оружия, без надежды на награду, оставив дома детей и старых родителей… …Если бы не эта война, мы бы забыли, каким может быть русский человек… …Эта война показала такой запас неизрасходованной русской веры, такую жертвенность людей и близость Бога к нашему народу, что враги вздрогнули… …Я воочию увидел, что ни деньги, никакой земной интерес не определяют строй души русского человека. Пусть в этой войне не будет победы, нам открылось главное – душа нашего народа жива! И как только появляется высокая идея, она возрождает в русском все лучшее, что у него есть», - эти слова Мозгового лучше всего применимы к нему самому. Мальчик из обычной советской семьи, солист сватовского ансамбля песен и плясок, разнорабочий-«заробитчанин»… И вдруг, приближаясь к сорока годам, раскрывается в нём подлинный народный лидер, который мог бы сыграть в истории нашей роль куда более масштабную, чем та, что досталась ему. Но не допустили этого те, кто всего более боится, что такие люди начнут играть масштабные роли… Роли объединителей, восстановителей…
«Да, я стремлюсь к единству, - говорил Мозговой. - Иное для русского и немыслимо. У меня есть одна большая Родина. Почему мне все время подсовывают какие-то куски? Вместо единой Новороссии – ДНР и ЛНР. Вместо единства трех братских народов – независимые (непонятно от кого) государства. Нашему народу не нужны куски. Как Украина не нужна без России и Белоруссии, так и Россия без Украины и Белоруссии нам не нужна. На наших знаменах написано: «За Веру, Царя и Триединую Русь». Только так и никак иначе!»
Алексей Борисович не стеснялся открыто заявлять о своих монархических предпочтениях, но при этом всегда отстаивал идею народовластия. Не в опошленном политиканском смысле, но в смысле истинном: народного самостояния и самоуправления с одной стороны и ответственности чиновников – с другой. Мозговой был принципиальным противником партий, и самого его невозможно «сузить» до некого «окраса». Он был Русский. И он был Человек. Человек, для которого другие люди были не электоратом, а людьми, и люди эти были важнее идей. «Вот ведь парадокс! – замечал он. - В то же «безбожное» советское время христианского в человеке было куда больше, чем в нынешнее сугубо верующее время. И сколько ни открывай храмов, сколько ни тверди о вере и возрождении монархии, или наоборот о социализме и красной империи – все как-то не греет. Это, наверное потому, что мы идеи любим больше, чем человека. Только без обычной человеческой теплоты и сочувствия все наши высокие идеи – сотрясение воздуха и кимвал бряцающий».
Встал род на род – опять, как встарь,
И, как в Гражданской, брат на брата.
Вскружил нам головы шинкарь –
Забыли все, что было свято.
И на потеху лицедеям
Самозабвенно рвем чубы,
Тесна арена колизеев –
Растут казацкие гробы.
Мы все останемся с корытом
Разбитым напрочь в злом бою.
Чего искали? Воли, злата?
Поверив в избранность свою.
Это одно из последних стихотворений Алексея Мозгового. Истинную победу в войне он видел не в том, чтобы одна из сторон уничтожила другую, а в том, чтобы обе стороны прозрели и вновь стали единым народом. За то же ратовал в Киеве писатель Олесь Бузина. После его гибели Алексей Борисович, уже предчувствовавший скорую собственную гибель, писал: «Убит Бузина, настоящий патриот Украины и России. Он примирял наш народ. Стоит ли удивляться, что расправляются с теми, кто не на словах, а на деле за единство наших народов? Убийства писателей, священников и депутатов – это вовсе не «агония киевской хунты» и не «злоба украинских националистов», как преподносят СМИ. Это еврейский террор после победившей в Украине еврейской революции. Такой же, как в 17-м. Как развернулся теперь у нас на Донбассе. Только для удобства зачистки патриотов «украинские» и «российские» спецслужбы разделили полномочия и сферы влияния».
Мозговой яснее многих понимал суть происходящего конфликта и видел его перспективы. Это ему принадлежит афористичный диагноз тому, что началось и стало развиваться осенью 2014 года: «Православную идею Новороссии замещают идеей наживы и потребления». А вглядываясь в будущее, до которого, спустя 8 лет после его гибели, уже дожили мы, Алексей Борисович с тревогой предупреждал: «Под патриотическую риторику русский народ сегодня готовят к войне с Западом. Но чувствую, что когда пойдет война за саму Россию, ее поведут по донбасскому варианту».
Несмотря на такой скептицизм, Мозговой неукоснительно верил в конечное торжество Русского народа: «Я верю в наш народ. Сколько говорили, что русские уже не способны строить и созидать. Да, не способны, но только в рыночной грязи.
Но вот возникла чистая идея, и вся Россия откликнулась! И тут же идея Русского мира стала обрастать материей и границами. Этот потенциал страшен для врагов и они считали, что за эти 25 лет сумели его уничтожить. И вдруг он проявился в Новороссии. И сколько бы ни было поражений и неудач, он проявится снова! Это Бог показывает нам, что стремление русских к правде вечно и неизменно».
Агидель Епифанова
|
