 Экспозиция в Государственном архиве РФ знакомит с интересными документами и личными вещами из архива супруги Александра III.
Под стеклом — дневник цесаревича Александра Александровича, раскрытый на июне 1866 года. Между страниц, исписанных мелким почерком, — небольшой листок с карандашным автопортретом его будущей супруги, датской принцессы Дагмар, нареченной в замужестве великой княгиней Марией Федоровной. Над ее профилем — написанные по-датски строки: «Цветы тихо шепчут о главном в моей жизни — что я ношу в своем сердце радость и боль любви». Эти слова дали название выставке «О главном в моей жизни». К 175-летию со дня рождения императрицы Марии Федоровны». Экспозиция рассказывает о том, что было особенно важно для императрицы, — о семье, увлечениях и, конечно, о благотворительности, а также о ее счастливых и трагических годах в России, где она прожила более полувека. Всего представлено около 300 экспонатов — письма и дневники, рисунки самой царицы и ее детей, фотографии и личные вещи.
— После революции дворцовые архивы были национализированы, в том числе архив императрицы, который хранился преимущественно в Аничковом дворце в Петербурге и в Гатчинском дворце. Позже эти документы и вещи стали частью архива, который получил название Государственный архив РСФСР: туда также вошли личные фонды других членов императорской семьи. Сегодня в Государственном архиве Российской Федерации хранятся личные фонды императоров, императриц, великих княжон, княгинь и князей: начиная от императора Александра I и заканчивая Николаем II. При этом фонд Марии Федоровны — один из самых обширных, он насчитывает 3699 архивных дел, а каждое дело может содержать как один лист, так и 300 листов. Иными словами, это тысячи документов, среди которых большое место занимает переписка. Примерно две трети фонда составляют письма, адресованные Марии Федоровне, и письма, отправленные ею родителям и вернувшиеся к ней после смерти матери и отца согласно существовавшей в то время традиции: когда человек умирал, полученные им письма возвращались адресантам на память об усопшем, — рассказала «Культуре» Анастасия Тараторина, ведущий специалист Государственного архива РФ.
Некоторые документы имеют датское происхождение: принцесса Дагмар, или Минни, как ее называли в семье, привезла их с собой в Россию. Например, ученические рисунки — наставником венценосной особы был датский пейзажист Генрих Бунцен. Или тетради с уроками русского языка — в частности, на выставке можно увидеть листок со словами молитвы «Отче наш», которую учила принцесса Дагмар. А вот дневник за 1866 год — небольшая книжечка с обложкой из коричневой кожи, украшенной буквой «Д» с короной над ней. Вероятно, она была подарена женихом, цесаревичем Александром Александровичем: по крайней мере, у него был такой же дневник, с буквой «А» и короной.
— В фонде Марии Федоровны хранятся 37 дневников и памятных книжек. Она вела их на датском языке в течение всей жизни, и многие еще не переведены. Изданы были дневники за самый сложный период — 1914-1923 годы. Они хранятся не только у нас, но и в частных коллекциях и зарубежных архивах. Самый поздний дневник из хранящихся в ГАРФ датируется 1917 годом. Он заполнен только до апреля: именно тогда он был изъят у Марии Федоровны при обыске в Крыму. Дневники после 1917 года она забрала с собой из России, судьба некоторых из них неизвестна. У нас на выставке представлено три дневника — за 1866-й, за 1888-й, открытый на страницах с рассказом о крушении императорского поезда, и за 1917-й, — отметила Анастасия Тараторина.
Судьба Марии Федоровны была полна счастливых и трагических событий. Дочь немецкого принца Кристиана Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбургского в одночасье стала датской принцессой, когда ее отец был объявлен наследником бездетного датского короля Фредерика VII. Взрослую Минни прочили в жены наследнику российского престола цесаревичу Николаю Александровичу, старшему сыну Александра II. К счастью, между молодыми людьми возникла искренняя симпатия. Однако вскоре после помолвки принц отправился в путешествие по Италии и во время поездки неожиданно заболел. На выставке приведено последнее письмо принцессы Дагмар жениху, написанное по-французски: «Дорогой, обожаемый Никса, я совершенно огорчена, что мой милый Никса пишет мне так редко. Чувствую себя совершенно несчастной и забытой; нет даже телеграммы! Дорогой, милый Никса, сейчас начинается прекрасная весна, а вместе с ней приближается время, когда мы снова встретимся, ты не представляешь, как сильно это занимает мои мысли и как сильно я жажду вестей от тебя, чтобы знать, что ты думаешь об этом, рад ли этому или нет, иначе я очень боюсь, что ты встретил прелестную итальянскую девушку с большими черными глазами, которая заставила тебя забыть твою бедную маленькую невесту на севере!!!!!»
Несмотря на усилия врачей, наследник российского престола скончался от туберкулезного менингита. В Ницце у постели умирающего встретились Минни (она застала Николая Александровича его в последний день) и его младший брат Александр Александрович. Несмотря на трагические события, представители двух императорских домов не изменили своих матримониальных планов. К счастью, принцесса Дагмар и цесаревич Александр Александрович искренне понравились друг другу. Правда, цесаревичу, объявленному после смерти брата наследником престола, пришлось преодолеть сердечную привязанность к княжне Марии Мещерской. В 1866 году Александр Александрович отправился в Данию, где вновь встретился с Дагмар и сделал ей официальное предложение. Он так описал отцу эти события: «…я только и думал, как бы приступить с моею просьбою. Наконец я решился и даже не успел всего сказать, что хотел. Минни бросилась ко мне на шею и заплакала. Я, конечно, не мог также удержаться от слез. Я ей сказал, что милый наш Никса много молится за нас и, конечно, теперь в эту минуту радуется с нами. Я спросил у Минни, может ли она любить еще кого-нибудь после милого Никсы. Она отвечала мне, что никого, кроме его брата, и снова мы крепко обнялись… Я полюбил Минни от всего сердца и надеюсь, что и она меня полюбит, когда узнает хорошенько».
А вот что писал цесаревич самой принцессе Дагмар: «Я всегда вспоминаю о нашем пребывании в Бернсторфе… Как я был счастлив рядом с моей маленькой душкой, сознавая, что она меня любит. Это нечто совершенно особенное, чувствовать себя любимым... Получила ли ты мои фотографии, которые я отправил по почте, и не забудь послать мне твои и обязательно в костюме амазонки. Это прекрасное воспоминание о конных прогулках в Фреденсборге, и особенно последней, когда я тебя обнимал на тропинках, где никто нас не мог видеть… Целую тебя тысячу раз и прижимаю к моему сердцу, которое так сильно стучится. Прощай, душка моя Минни. Твой верный друг Саша».
В сентябре 1866 года принцесса Дагмар прибыла в Россию. В своем дневнике — том самом, с буквой «Д» под короной — она оставила следующую запись: «Я позволила всем моим грустным мыслям исчезнуть, когда я внезапно увидела, как катер императора приближается и отчаливает рядом со «Шлезвигом». Мгновение спустя я оказалась в объятиях дорогого императора, который, как и я, не мог сдержать слез. Я была безгранично рада вновь увидеть моего любимого Сашу, и в сердце моем скрывалась неописуемая радость от того, что я вновь с ним».
Венчание цесаревича и датской принцессы состоялось 28 октября 1866 года в Соборе Зимнего дворца. Мария Федоровна выглядела великолепно в свадебном платье, которое, правда, как писала ее камер-фрау, оказалось очень тяжелым. А ведь на невесте была еще корона, фата и княжеская мантия с горностаем — это испытание она, впрочем, выдержала с достоинством. На выставке можно увидеть меню обеда по случаю бракосочетания: гостей потчевали крем-пастой из артишоков, консоме из копченых куропаток и спаржей под голландским соусом, а на десерт подавали абрикосовый саварен.
Мария Федоровна много времени посвящала делам милосердия — об этом рассказывает следующая часть выставки. Все российские императрицы, начиная с жены Павла I Марии Федоровны, активно занимались благотворительностью. Павел I еще в 1797 году подписал указ, согласно которому его супруга взяла под свое попечение несколько учреждений: Петербургский и Московский воспитательные дома, а также коммерческое училище в Санкт-Петербурге. Официальное название «Ведомство учреждений Императрицы Марии» появилось в 1828 году, после смерти Марии Федоровны. В его ведении находились больницы, богадельни, сиротские приюты, институты благородных девиц, гимназии. Ведомство возглавляли по очереди императрицы Александра Федоровна, Мария Александровна, а затем — Мария Федоровна, супруга Александра III.
— За время жизни Марии Федоровны в России случилось три тяжелые войны — русско-турецкая, русско-японская и Первая мировая. И все это время императрица участвовала в деятельности Российского общества Красного Креста, а во время русско-японской и Первой мировой — возглавляла его. Надо сказать, в начале ее деятельности в попечении «Ведомства учреждений императрицы Марии» находилось около 450 учреждений, а к 1900 году — уже больше тысячи. Столь резкий скачок не был исключительно заслугой Марии Федоровны: в целом внимание к благотворительной деятельности сильно увеличилось. Однако императрица тоже приложила к этому немало усилий. На выставке мы приводим неделю из ее жизни, заполненную ежедневными встречами: с датским консулом, председателями Российского общества Красного Креста и Романовского комитета для призрения детей-сирот, предводителем харьковского губернского дворянства… Мария Федоровна также находила время съездить в госпиталь, чтобы навестить раненых. Это были очень насыщенные дни, — отметила Анастасия Тараторина.
На выставке также можно увидеть поздравительные адреса (памятный адрес — письменное приветствие, поздравление, как правило художественно оформленное, вручаемое по случаю различных памятных событий. — «Культура»), в том числе и по случаю 50-летия приезда Марии Федоровны в Россию и начала ее благотворительной деятельности, которое отмечалось 19 октября 1916 года. Многие выполнены воспитанницами женских институтов — это и трогательные стихотворения, и рисунки. Одна девочка, к примеру, подписала, что «рисовала молясь». Впрочем, адрес от начальниц институтов «Ведомства учреждений императрицы Марии» выполнен не безымянной воспитанницей, а самим Иваном Билибиным — очевидно, была возможность сделать заказ именитому художнику.
Раздел, посвященный семье императрицы, открывается цитатой из ее письма отцу. Мария Федоровна, которой не исполнилось еще и 22 лет, жаловалась: «Мне до сих пор крайне удивительно, что у меня уже и вправду двое детей, ведь я и теперь, как всегда, готова совершать глупости, пройтись колесом и тому подобное, чего, однако, я как почтенная мать двух сыновей на самом деле больше не решаюсь позволять себе». Здесь же представлены экспонаты, еще больше раскрывающие личность императрицы. Например, она любила рисовать (нередко сопровождала рисунками письма к мужу) и передала это увлечение своим детям. Так, ее дочь Ольга в эмиграции стала профессиональной художницей. В экспозиции можно увидеть работы Ольги Александровны — в частности, карандашное изображение самой Марии Федоровны, а также ее внучки Ирины, будущей жены Феликса Юсупова.
Кроме того, на выставке много фотографий, запечатлевших членов монаршей семьи на отдыхе. Мария Федоровна одной из первых среди Романовых обзавелась фотоаппаратом и много снимала родных. На некоторых запечатлена сама Мария Федоровна с камерой в руках или верхом на лошади, на других — ее дочь великая княгиня Ксения Александровна с мужем и детьми; много фотографий внуков императрицы — Ирины и Андрея. Очевидно, автором был кто-то, проводивший летние теплые дни в Гатчине вместе с монаршей семьей. При этом сами снимки все-таки любительские: они выполнены не профессиональным фотографом, а кем-то из близкого круга.
Здесь же рассказывается о трагических событиях, выпавших на долю императрицы — в частности, о кончине ее супруга Александра III. Русский монарх ушел из жизни 20 октября 1894 года в Ливадийском дворце после серьезной болезни. Мария Федоровна тяжело переживала эту потерю. Она писала матери: «Моя жизнь разбита и сломлена навсегда, ибо как я могу представить себя живущей без того, кто был для меня всем! Я надеялась, что Господь не допустит этого, но смилостивится, услышав все те миллионы обращенных к нему молитв за жизнь ангела моего Саши. Но нет. Невозможно описать ту боль, которой переполнено мое сердце!»
В следующем зале зритель может узнать о счастливых днях из жизни императрицы — в частности, о ее увлечениях. Так, она любила путешествовать — об этом свидетельствуют многочисленные маршруты и фотографии, — а еще обожала балы. В том числе, будучи цесаревной, появлялась на них инкогнито. Она вспоминала: «Я надела рыжий парик, длинное черное платье и мантию белого атласа с кружевами (весьма элегантно), маску и так хорошо скрыла лицо за черной кружевной вуалью, что меня действительно нельзя было узнать… Я болтала, шутила и сама удивлялась тому, что могу говорить притворным голосом. Все гости крутились вокруг меня, не имея ни малейшего представления, кто я такая. Все гости хотели одновременно танцевать со мной, что выглядело ужасно смешно, и я хохотала под маской так, что и не вспомню, когда такое случалось в последний раз. Чтобы меня не узнали во время танца, я старательно скособочивалась в левую сторону…»
Финал выставки вновь трагичен: он рассказывает о вынужденном отъезде Марии Федоровны из России. Находясь на борту корабля «Мальборо», она сделала запись: «Сейчас я тоже испытываю тяжелые, но к тому же еще и горькие чувства из-за того, что мне таким вот образом приходится уезжать отсюда по вине злых людей! Все это так возмущает меня, ведь я прожила здесь 51 год и любила и страну, и народ. Жаль! Но раз уж Господь допустил такое, мне остается только склониться перед Его волей и постараться со всей кротостью примириться с этим».
Мария Федоровна в 1916 году покинула Петроград и уехала в Киев. На то было несколько причин: желание быть ближе к дочери Ольге, работавшей сестрой милосердия в военном госпитале, разногласия с Александрой Федоровной. Вдовствующая императрица не знала, что больше не вернется в Петроград, поэтому не забрала с собой архив. К тому же он состоит из большого количества документов, и с ними было бы сложно путешествовать. После отречения Николая II Мария Федоровна уехала в Крым из соображений безопасности. За время ее жизни в Крыму в 1917-1919 годах ее камеристка фон Стрезова, находившаяся в Петербурге, пыталась собрать какие-то вещи, чтобы передать их с возможными попутчиками. Например, с мужем внучки Марии Федоровны Феликсом Юсуповым. Правда, это были преимущественно драгоценности или особо значимые мемориальные предметы. Например, из Аничкова дворца забрали портрет Александра III, который Мария Федоровна очень любила. Феликс Юсупов вспоминал, как скручивал этот портрет, чтобы увезти его в Крым. Но наиболее важные документы Мария Федоровна, конечно, всегда возила с собой. Как, например, последнее письмо сыну Георгию, умершему в 1899 году от туберкулеза. Это письмо он не успел получить, и Мария Федоровна увезла невскрытый конверт с собой в Крым, а потом — в эмиграцию.
Выставка работает до 22 октября.
https://portal-kultura.ru/articles/exhibitions/353801-russkaya-dushoyu-vystavka-k-175-letiyu-imperatritsy-marii-fedorovny/ |
