 В конце ноября в британских газетах прошла информация, что британские фермеры набирают для ручного сельскохозяйственного труда таджиков и узбеков.
Да, таджиков и узбеков, потому что местные не хотят физически трудиться за 150 фунтов в день (17 тысяч рублей, это верхняя планка, при меньшей нагрузке заработок будет меньше).
Британские фермеры говорят, что восхищены целеустремлённым желанием гастарбайтеров из Средней Азии делать деньги: ничто другое их не интересует! наши-то британцы не таковы, капризные! В комментариях британцы отвечают (таких комментариев очень много): «А вот вы бы платили нормально, а не 150 фунтов в день, – мы бы тогда работали».
То есть 150 фунтов в день в их представлении и с их расходами – мало. Тогда как для многих не только в Таджикистане или Узбекистане, но и в РФ, это много. Стоимость труда различается, но отношение – «мы занимались бы физическим трудом, если бы за это нормально платили» – одинаково.
Давайте попробуем объективно посмотреть на то, какие есть варианты.
Вариант первый: местные считают, что физический труд стоит дороже тех денег, которые за него предлагают, – и власти завозят мигрантов из стран, где жизнь дешевле. Это в действительности самый первый, самый простой вариант, путь наименьшего сопротивления, потому он так и распространён в мире.
Вариант второй: физический труд передоверяется роботам. Именно так видят решение проблемы некоторые мои друзья-патриоты: русские не должны трудиться физически, они должны трудиться интеллектуально, заниматься творчеством и так далее.
Вариант третий: рост оплаты за физический труд. Думаю, всем понятно, что это почти наверняка будет означать и рост стоимости производимого продукта. Почти – потому что есть ещё (по крайней мере, в России точно есть) возможность перераспределения доходов – из банковского сектора, из торговли сырьём – в область физического труда.
Платить больше денег за продукты и изделия промышленности обычно никто не готов. Хотя цены и так растут каждый год. Но если открыто сказать людям: такая-то сумма должна быть заложена в цену товара, чтобы существенно поднять зарплаты работникам, – можно не сомневаться, что люди будут недовольны.
В то, что финансисты и торговцы сырьём поделятся своими доходами, люди либо просто не верят, с ходу отметая саму возможность, либо видят это перераспределение в духе возврата советского строя (а ведь в то время большинство было даже ещё беднее, чем теперь).
Вот почему третий вариант многими опасливо отбрасывается, и, если только аргументы развитой в РФ секты сторонников заместительной миграции вас не радуют, остаётся надежда на роботов. Всё-таки лучше роботы, чем замещающие и вытесняющие коренное население мигранты!
Я так не думаю. Я думаю, что оба хуже.
Дело в том, что опасность наплыва инокультурных мигрантов мы в России уже вполне наглядно представляем. Это, кстати, случилось далеко не в один день, тревогу начинали бить (например, Институт национальной стратегии) лет десять назад, а то и более. Так или иначе, это осознание, выстраданное и многократно подкреплённое доводами, из маргинального и пренебрежительно отбрасываемого превратилось в наконец-то всерьёз обсуждаемое и на самом верху российской политики признаваемое. Это – само по себе достижение. Хотя до сих пор не оформленное ни в какие внятные решения. Опасность заместительной миграции сбрасывать со счетов в России ещё никак нельзя.
Но что касается роботов – тут мы вообще девственно невежественны, ещё даже и не начали ничего осознавать. На самом деле, сейчас происходит обычная расфазовка: в то время как в России верховные политики и высокопоставленные учёные превозносят «искусственный интеллект», а Герман Греф – обеспечивающий сцепку со «всем цивилизованным миром» в лице Всемирного экономического форума, – в Сбербанке занялся строительством антропоморфных роботов, на Западе, который прошёл по этому пути дальше, чем мы, наступают первые признаки похмелья. Внезапно политики (и не из последних, например, вице-президент США), учёные (тоже не абы кто, а разработчики того самого «искусственного интеллекта») и богачи-визионеры (тут всегда впереди Илон Маск) начали слегка нервно заговаривать о том, что ИИ – это, конечно, ошеломляющие возможности, но также и возможные опасности. Мы в России до этого понимания ещё не дозрели. Как, кажется, не дозрел до него и Китай – наш самый теперь замечательный и дорогой партнёр (Китай вообще не ставит этику вперёд прагматики).
Но я думаю, что и они – визионеры Запада – что бы они ни начали осознавать, не решатся прервать этот многообещающий полёт по крайней мере до тех пор, пока угрозы «искусственного интеллекта» не станут видны так же грубо и зримо, как видны сейчас опасности массовой инокультурной миграции. И тогда как бы уже не было слишком поздно.
Конечно, роботы не обязаны быть ни человекоподобными, ни наделёнными «искусственным интеллектом». Было бы совершенно достаточно, если бы это были просто механические агрегаты, облегчающие физический труд, выполняющие однообразные операции. Но человечество – прежде всего, учёные – уже открыло ящик Пандоры, и теперь ИИ будут пихать даже там, где без него прекрасно можно было обходиться. Ради пущей эффективности, ну конечно же. Людям это продадут под видом всё возрастающего комфорта. «Ведь вы этого достойны».
Отмечу вскользь, что, говоря об опасности «искусственного интеллекта», я не имею в виду непременно «восстание машин» (хотя это возможно). Что я имею в виду наверняка, с полной уверенностью, – так это многократно возрастающие ресурсы контроля над каждым аспектом человеческой жизни. Мы все будем учтены и исчислены вдоль и поперёк. Второе: машины уже в значительной мере отучили людей от физического труда – «искусственный интеллект» будет отучать их от труда умственного. Я знаю, что это произойдёт, так же точно, как знаю, что калькулятор сильно ухудшил способности к устному счёту и вычислениям «столбиком». Зачем уметь считать, ведь есть калькулятор. Очень хорошо. Следующие шаги: зачем уметь рисовать, зачем уметь писать, зачем уметь сочинять, ведь есть «искусственный интеллект». Это будет.
Каков же может быть выход? По каждому из пунктов ниже можно было бы написать статью, но изложу коротко.
Во-первых, – это, пожалуй, единственное, в чём я солидарна с властями РФ, – надо, действительно, рожать как можно больше детей. Мир может быть перенаселён (не знаю), но Россия совершенно точно недонаселена. И, кстати, нужно иметь в виду, что нет плохого в том, если эти дети будут трудиться в том числе физически.
Во-вторых, от помешательства на «искусственном интеллекте» нам полностью не закрыться, но нужно срочно определять для себя те сферы, в которые мы его крайне осторожно и контролируемо пустим, и сферы, где мы приложим все усилия, чтобы его выдавить. Пусть последствия увлечения ИИ, которые неизбежно наступят, – наступят где-нибудь в другом месте. Не у нас.
В-третьих, Россия должна действительно стать оплотом консервативных ценностей. Не потому, что так сказал президент (сказал – и сделал что-нибудь совсем другое). А потому, что нам в России нужно иметь о себе какое-то особенное своё представление. Мы должны оставаться «не как все». Мы должны стать белой страной, на которую правые всего мира смотрят с надеждой и симпатией. Это окупится. Если будет не на словах.
В-четвёртых, я считаю необходимым аккуратно привить на нашу почву изложенный в начале статьи «третий вариант». Когда цены на продукцию физического труда растут, и люди понимают, почему это происходит, и соглашаются на это. Главное здесь то, что согласие достойно оплачивать физический труд, даёт людям и право потребовать перераспределения. Если мы согласны достойно платить нашим людям за физический труд – то и банки должны платить, и торговцы сырьём. Потому что это в принципе другая оценка труда, другой взгляд на труд, и в этой оптике банкир ненамного более ценен, чем фермер.
Если мне скажут, что это утопия (ведь банкир в любом случае намного ближе к деньгам), я отвечу, что просто не вижу другого выхода. Люди «чистого», «творческого», «интеллектуального» труда имеют свои преимущества. Им, например, не надо колотиться в грязной яме, когда произошёл прорыв труб, или подтирать продукты человеческой жизнедеятельности, ворочать и обмывать неходячих пациентов. У них есть свои преимущества, и это уже само по себе должно осознаваться как частичная компенсация.
А если нет – то, значит, мигранты или роботы, роботы и мигранты. Одно уже не закончилось хорошо, и другое хорошо не закончится.
АПН |
