16 октября 2016 г. в Донецке был убит один из самых известных командиров Ополчения ДНР Арсен Павлов (Моторола). В лифте дома, где проживал Арсен Павлов сработало самодельное взрывное устройство. Моторола находился в этот момент в эпицентре взрыва и получил травмы несовместимые с жизнью... Нижеследующий очерк был написан за полтора года до трагедии.

«Право называть себя русским я получил в армии. Меня спрашивают, кто ты по национальности — я русский по национальности. Все русские мои братья. И чтобы называть себя русским, я прошёл 4,5 года службы. Сидя на лавочке, человек с голубыми глазами, со светлыми волосами пьёт пиво и называет себя русским. Это не русский человек. Это пародия. Ему Бог дал возможность родиться русским, а он её не использует. Я не говорю ему: иди воюй. Но каждый должен делать что-то для своего общества. В 23, 25 лет ходить по ночным клубам, набухаться, потом валяться до обеда, потом прийти нашевелить опять каких-то движений и потом говорить, что он русский… Чтобы быть русским, необязательно им родиться. Этого недостаточно. В моём понимании и в понимании людей, с которыми я общаюсь, этого недостаточно. Если ты русский, если у тебя есть потенциал, то ты можешь послужить родине или закончить университет и профессией, который ты обладаешь, развивать свою страну, свой народ. А не просто так прожигать жизнь и кричать, что ты русский, плеваться в монитор…», — так говорил в одном из первых своих интервью один из самых успешных и популярных командиров ополчения Арсен Павлов («Моторола»).
Родился Арсен в республике Коми. Его родители умерли рано, и будущего героя воспитывала бабушка. В 2002 г. Павлов ушёл в армию. Служил в морской пехоте. После срочной службы уже по контракту дважды принимал участие в контртеррористической операции в Чечне. В мирной жизни Арсен выучился на профессионального спасателя, но в последние годы был резчиком по граниту – изготовлял надгробные памятники. Однако, вспыхнувшая на Украине война вновь позвала героя к оружию…
«Мой отец родом из Тверской области, мама — из Республики Коми, — рассказывал «Моторола» в интервью Елене Горбачёвой. — Тверская область во время Великой Отечественной почти все время была в оккупации, поэтому, сами понимаете, воспитывали нас там совсем иначе, чем в других областях. Причем с самого детского садика. Для меня ветераны, приходившие к нам, чтобы рассказать о войне, да и просто поиграть в зарницу, — и были настоящими героями, благодаря которым я живу на этой земле. А для тех людей — они третий сорт, отбросы. Никто. У них герои — Бандера, Шухевич. Хотя если посмотреть, что такого героического они сделали для украинского народа, я не понимаю. Изначально Майдан поднялся за хорошие вещи: победить олигархов, больше справедливости народу. И народ вышел бороться. Но потом туда заскочили овцы поумнее, и получилось, что во всем виноваты русские и Россия. А после назначили олигархов руководить страной. Кстати, я в позапрошлом году ездил по всей юго-восточной Украине и только спустя месяц услышал, как кто-то на улице разговаривал на украинском языке по телефону»[1].
Павлов был одним из первых добровольцев, приехавших в Новороссию. Ещё в самом начале событий он, взяв бывшие дома пять тысяч рублей, сел на поезд и поехал на Донбасс – в Ясиноватую. «Когда на митинге говорят в открытую, что будут убивать десять русских за одного правосека – сидеть дома, ходить на работу спокойно — это ж нельзя»[2], — пояснял Арсен своё решение. 16 марта ещё никому неизвестный Павлов присутствовал на митинге в Харькове, участники которого призывали российского президента ввести миротворческий контингент. Боевая же биография «Моторолы» началась, как у многих, со Славянска. «Единственный, пожалуй, из командиров, который перешел со мной границу и до сих пор находится там и воюет, — говорит о нём Игорь Стрелков. — Он начинал со мной как рядовой, потом командир отделения, потом командир пулеметно-противотанкового взвода. Одно время командовал ротой, потом снова вернулся на взвод. Его карьера развивалась на моих глазах. Он очень храбрый, решительный. Реальный герой»[3].
«Русские здесь, вот и приехал, — просто отвечал Арсен на традиционный вопрос военкора своего подразделения Геннадия Дубового. — Говорил уже: как только полетели коктейли Молотова на Майдане в сотрудников милиция, мне стало ясно – всё, это война. После того, как нацики заявили, что за каждого своего будут убивать десять русских, — ждать, когда угроза станет реальностью, смысла я не видел. Россия и Украина два разных государства. Люди уже приняли решение. Пусть те, кто хочет быть украинцами, живут на Украине. А наши пусть живут, как они хотят. Они хотят жить в Донецкой народной республике, далее – вместе, в своём государстве, в Новороссии. У меня нет никаких политических целей, кого-то к кому-то присоединить. Смешно это. И не нужно. Моя задача – защитить народ, который сделал свой выбор»[4].
«Моторола – живая легенда, — представлял его в том материале сам Дубоврй. — Командир противотанкового спецподразделения. Абсолютно бесстрашен, быстр, умён: молниеносно просчитывает любую ситуацию и принимает единственно правильное решение. Это он и его бойцы освободили в апреле стратегически важный пригород Славянска – Семеновку.
И до сих пор удерживают её, под огнём бьющих прямой наводкой танков противника, под непрекращающимися минометно-гаубичными обстрелами, под градом кассетных бомб. Это он и его бойцы выдержали страшный семичасовой бой 3 июня — наш Сталинград, когда прикрываемые штурмовыми бомбардировщиками Су-27 и «крокодилами» – вертолетами МИ-24 украинские танки и БТРы подошли на 25 метров к передовому блок-посту, но были подожжены и отброшены. В том бою ополченцы понесли ощутимые потери — 7 «двухсотых» и более 30 «трёхсотых»… Но выстояли. Сбили два вертолета, вывели из строя Т-64 и два БТРа и основательно покрошили укровскую пехоту. За беспримерные мужество и героизм, проявленные в том бою, шестеро бойцов спецподразделения Моторолы представлены к награждению Георгиевскими крестами. Двое – оба из Донецка – посмертно…
Снаружи, по форме, Моторола выглядит как рейнджер из голливудского блокбастера, а внутри, по содержанию – русский православный витязь. Это о таких как он некогда сказал великий Александр Суворов:
«Кто удивил, тот и победил» и «Победа — враг войны»»[5].
Самым страшным для себя боем Павлов называет 5 мая 2014 г., когда он вместе со своими бойцами попал в засаду в Семёновке: «Ночью украинцы зашли, посадили снайперов во дворах, мы выехали на мост и вступили в бой. Тогда мы реально попали в окружение. Потом оказалось, что часть из того ополчения, что находилась рядом, даже не стреляла, а сидела в кустах. Самое страшное было то, что со мной там были люди, еще не имевшие навыков ведения боя, необстрелянные совсем. Именно поэтому в «Спарте» всех новобранцев мы в первую очередь учим, в том числе психологически. Конечно, страх есть всегда. Но умереть в бою или проиграть никто не боится, равно как и умереть за правду. Тогда же я и снял свой первый ролик — на телефон, закрепленный на разгрузке. В то время уже много роликов про эту войну снимали. Но никто не снимал того, как, например, работает артиллерия, с пояснениями — вот это залп в нас, вон там, на пригорке, стоят украинские военные, а вот стоим мы — и сейчас будем отвечать. Хотелось показать правду, что на самом деле происходит на передовой. Потому что картинка в телевизоре не может рассказать всего, что здесь творится»[6].
Такими съёмками «Моторола» занимался, дабы на самый «передок», под огонь не совались сами журналисты. Между тем, одна из его записей с лёгкой руки отечественных эхомосковских «либералов» едва не обошлась весьма дорого попавшим в плен к нацгвардии журналистам Лайф-ньюс. «Заукраинцы» с «Эха», выложившие эту запись на своём сайте, заявили, что слышащийся за кадром голос, отдающий команды по наведению орудий, принадлежит одному из пленных репортёров, что доказывает их причастность к ведению боевых действий. Провокация была разоблачена журналистами «Комсомольской правды» Д. Стешиным и А. Коцем, без труда узнавшими голос известного им командира ополчения. Именно тогда публика узнала «легендарного «Моторолу»», самолично подтвердившего своё авторство пресловутой записи.
«Полная отмороженность в хорошем смысле слова, — говорил о нём позже Дмитрий Стешин. — Например, мы были у него, в месте, где он по утрам проводит дискотеку для сил АТО. Это такой подвал с грузовым люком, на такой возвышенности над Семеновкой. И вот, он по утрам створки этого люка распахивает и включает через две огромные колонки украинским войскам азаны. И укроармия до сих пор свято уверена, что напротив них в Семеновке стоит 1500 чеченцев. Но сам не видел, но люди рассказывали, этот Моторола бегал по этому склону над Семеновкой, где психиатрическая лечебница семеновская. На склоне рвались снаряды, а он с красным мегафоном, кричал в мегафон украинским артиллеристам, что они косые и стрелять не умеют. Ну, матерными словами. А ещё он, как бы, занимается моральным обликом своих бойцов. Понятно, что люди там, в ополчении, разные, войска иррегулярные. Косячники и залетчики просто должны быть. Но я могу сказать, что в ополчении совершенно реальный сухой закон. Я за все время видел только одного выпившего… и то – в больнице, ему осколок попал между ребер и это было не пьянство, а анестезия. А у Моторолы – у него два метода лечения алкоголизма: выстрел между ног и выстрел в ногу. Без рецидивов подшивает от пьянства. Примерно также он вылечил местного жителя, который в Семеновке остался, потому что он полный алкоголик и асоциальный тип. К тому же, пытался среди бойцов искать собутыльников. Моторола рассказывал, что после «кодировки» человек ожил на глазах. Стал с удочкой пробираться, мимо миномётных взрывов на водохранилище, ловить рыбу, в общем – преобразился. Спасли человека»[7].
Донбасскую войну Арсен Павлов характеризовал не иначе, как самый настоящий геноцид. «Укры не воюют, они убивают мирных жителей, — говорил он в интервью Дубовому. — Знают: победить в военном смысле не способны. Они будут убивать беззащитных, если мы отступим. Они могут только это: убивать безoружных и беззащитных. Уроды. В Чечне была нормальная антитеррористическая операция: уничтожение групп наёмников – арабов, чеченцев, европейцев. Именно наёмников. Местное население не страдало. А здесь совсем другая ситуация. Реальный геноцид. Уничтожение народа, целенаправленное уничтожение мирного народа. Видео, фото – всё есть. Пострадавших много, простых мирных жителей. Люди здесь борются за свою землю, за своё право жить по своим законам, а не по законам, продиктованным теми, кто хочет этих людей уничтожить. Перепахать, смешать с землей. Используя штурмовую авиацию (Су-27, сбрасывающие запрещенные конвенцией ООН кассетные бомбы), минометы 120 мм, вертолёты (Ми-24), дальнобойные орудия 152 мм, танки. Укры их используют против «сепаратистов», когда бьют по жилому сектору? Значит, для них все здесь живущие – «сепаратисты» и всех они будут уничтожать. Не выборочно – всех. Уже уничтожают, сам видишь. Геноцид»[8].
Весьма примечателен рассказ о «Мотороле» другого легендарного командира — Евгения Скрипника («Прапора»): «На самом деле, «Моторола» не был вообще заметен в начале войны, в течение месяца. Он был где-то там в караулах, скажем так, незаметно. Его затмевали всякие мнимые спецназовцы, прошедшие две Чечни, какие-то командиры охранных киевских агентств, и прочие люди – огромные, двухэтажные верзилы, с позывными, там, «Одесса» и прочие. Он не был, этот человечек, замечен. Он реально был – человечек, чертик с табакерки, классный парень, парень обаятельный, душа компании, и все. На этом – все, понимаете, заканчивалось. Но, как только нужны были боевые действия, надо было ехать, выручать, спасать, пробивать, наступать, эти люди исчезли. Они дезертировали, эти все огромные люди. И остался вместо них, один «Моторола». Этот скромный сержант с морской пехоты, он взвалил на себя весь этот груз, он вытянул его. Он вытянул целое направление, на него можно было надеяться. Он спасет, исправит положение, где критическое. Этот человек, он гармонично прекрасен во всем. Он может петь песни, он может помочь человеку, он может спросить и послать на бой, на смерть. Не смотря на то, что он всегда на самом остром участке, у него самые маленькие потери в подразделении, самые маленькие потери. Что могу сказать… у него есть один пунктик, его очень любят люди и любят женщины. Он никогда своих людей не бросает. В горисполкоме, где штаб спецназа был, где они базировались, все девушки, повара, которые там находились, которые во время выхода из Славянска, про них забыли… Он, не смотря ни на что, когда уже в Славянске уже никого не было, с Николаевки зашел туда, всех забрал, до единой. Никого не забыл, всех нашел по городу, всех вывез.
Командир, и человек с большой буквы. Реально, человек с большой буквы. Да, он молод, да, у него есть проблемы роста. Есть, ну почему нет. Да, и была проблема звезды, скажем так. Он преодолел эту проблему, преодолел. Он переболел, спокойно, непринужденно. Нормально. Критику воспринимает хорошо, делает из нее выводы всегда. Совершенно адекватный человек, совершенно адекватный человек».
Сам Арсен никогда не упоминал о своём героизме, проявленном в тяжелейших условиях отступления, о спасённых им людях. В интервью новосибирскому общественнику Ростиславу Антонову, данном по приходу в Донецк, на вопрос о том, как удалось выйти из Славянска, он ответил весьма лаконично: «Мы просто их отвлекли. Отвлекающий манёвр был. Грамотно спланированная операция. Практически полным составом вышли. И сейчас это готовая вооружённая бригада обстрелянных людей. Сейчас в Киеве паника реальная. Потому что тысячи человек рассредоточено по Донецкой области. (…) Мы должны были месяца два назад сделать это. Уехать, оставить там ополчение, и здесь усиливали бы [в Донецке]. Но там мы находились на первых линиях обороны. Пока здесь люди жили своей жизнью. Вот посмотрите, Луганск. Видно, что войной и не пахнет. Люди не думают, что такое война, и не представляют, что это такое, когда люди гибнут «пачками». Они не представляют, что такое потерять десять ополченцев за день, в небольшом населённом пункте. Десять своих братьев — раз и нету, до свиданья. У меня был SsangYong, на котором мы возили раненных и погибших – провонял весь насквозь, так как на жаре возили»[9].
В реальности «Мотороле» и его подразделению выпала при отходе славянского ополчения тяжелейшая задача. 3 июля бой за Николаевку на южной окраине Славянска, начавшийся на рассвете, перешел в критическую стадию. В результате утреннего боестолкновения последняя дорога, идущая в Славянск через этот населенный пункт оказалась под контролем украинцев. «Деревня Николаевка на сегодняшнее утро остается в наших руках. На рассвете там состоялся бой – у нас один убитый и один раненый, у противника также есть потери в живой силе», — сообщал Игорь Стрелков. После боя не достигшие решающего успеха украинские войска прибегли к своей обычной тактике: обрушили на Николаевку шквальный артиллерийский огонь. Под массированным обстрелом оказались также Славянск и Краматорск, следствием чего стали многочисленные разрушения и жертвы среди мирного населения. «В Николаевке «Смерчем» до основания разрушены несколько пятиэтажек (вместе с населением). Передали, что ранен «Моторола», — говорилось в сообщении Стрелкова. — Пока он остался на позициях. Но гарнизон Николаевки уже отрезан… Бронеколонна укров ворвалась в Николаевку. Идет бой». По счастью, весть о ранении Павлова оказалась ложной. Зато всецело подтвердилась информация о позорном дезертирстве трёх командиров ополчения «Беркута», «Филина» и «Минера». Последний позже станет обвинять Игоря Стрелкова в оставлении Славянска и других «преступлениях», следуя методичке провокатора Кургиняна. А в тот момент его и остальных двух дезертиров бегство поставило группу «Моторолы» в тяжелейшее положение, лишив прикрытия. «Это предатели, — писал Стрелков. — Все – местные. Фамилии их опубликую позже. Они бросили позиции в самый опасный момент, не понеся до того практически никаких потерь. В данный момент «Моторола» ведет бой вдвое меньшими силами, чем были еще позавчера. Но я в него верю».
Веру командующего Арсен Павлов, как читатели уже могли убедиться, оправдал с лихвой. До Донецка он со своим подразделением добрался чуть позже основных сил, и его появление было встречено подлинным ликованием.
Тем не менее, на многочисленные восхищения «Моторола» отвечает скромно: «Я не герой. А вот в отряде у меня полно героев: например, Матрос, — Моторола показывает на бойца с аккуратной черной бородой. — Хороший командир роты. У нас ребята бесстрашные есть — так что все они герои у меня. Герой — тот, который не боится врагу взглянуть в лицо. Герои — это народ, который здесь живет и все вот это терпит. Который сделал свой выбор, а теперь должен отстаивать свой выбор с оружием»[10].
(…)
Попасть в «подразделение легендарного «Моторолы»» считается весьма почётным. Для новобранцев есть учебное подразделение, где их обучают не только боевым навыкам, но и жёсткой дисциплине, которой славится «Спарта».
«Спарта» наряду с подразделением «Сомали» (командир «Гиви», некогда бывший в Славянске личным шофёром «Прапора») приняла на себя основную тяжесть многомесячной битвы за аэропорт. Впрочем, «Моторола» скептически оценивает шумиху вокруг этого эпизода войны: «Аэропорт слишком раздут как информационный повод. Я даже не могу сказать, что там были какие-то серьезные бои, такие, чтобы сильно запомнились. В этом ролике, например, украинский телеканал рассказывает, как полторы тысячи бойцов ополчения никак не могли его взять. А все банально — команды о захвате долгое время не было. Минусинск мы отбили. Иловайск отбили, вместе с Гиви. Еще были столкновения в других селах. А потом мы пришли и разнесли аэропорт — мы, два простых человека, не офицеры, не спецназовцы. Вот поэтому они так сильно хотят его назад. И чтобы установить там памятник киборгам. Нам известно о том, что на той стороне воевали поляки, словаки. Даже двух негров видели, во время штурма старого терминала — они погибли, и украинцы забрали их тела. В основном же в аэропорту были представители «Правого сектора», но, когда пришла «Спарта», они поняли, что дело пахнет жареным, и вместо себя поставили обычных ВСУшников. Говорят, что они в аэропорту роту спецназа положили. Какой же мы спецназ? А так — ну, чуть стойкости прибавилось, а опыта ведения боевых действий у них как не было, так и нет. Возможно, чему-то они и обучились, но у них нет главного — правды, за которую бы они пошли. Нет тех людей, которые повели бы их вперед. Дело, возможно, и в самих ВСУ: там далеки от идеологии. У них возраст — 30–40 лет. Обычный человек, живет, например, в Харькове. К нему приходят с повесткой и грозят учинить трудности ему и его семье. Что он может сделать? Ничего. Вот такие и воюют. Какое сражение они выиграли за все время? Они не могут сказать — мы победили, мы взяли. Славянск мы оставили сами: если бы не ушли, скорее всего, погибли бы от артиллерии, и перемешали бы нас всех там с землей, вместе с людьми. И тогда бы ни Донецкой народной республики, ничего бы не случилось.
Мариуполь? Да, людей с палками разогнать — это они справились. Отдел милиции с людьми сжечь — справились. Вот это победа! Но нет ни одного населенного пункта, где они могли бы сказать: мы отбили ополчение и взяли его. Нету такого. Все, что они взяли — там изначально не было людей, либо же в какой-то деревне было десять ополченцев. К тому же в Славянске использовали тяжелую артиллерию и авиацию против очень небольшого количества кое-как вооруженных людей. Разве это победа? Они сделали героев из тех, кто держал аэропорт: назвали их «киборгами». Теперь вот появились «терминаторы» под Широкино. Пожалуй, все»[11].
Игорь Стрелков, комментируя действия «Спарты» в аэропорту, по-разному оцениваемые экспертами, был сдержан в оценках, отдавая, впрочем, должное командиру подразделения: «На уровне взвод-рота он хорошо командует. Сейчас у него батальон, как он командует батальоном, я не видел. Слышал разные оценки. То, что я видел на видео, не вдохновляет. В боях за аэропорт показывали действия штурмовой группы Моторолы. Сначала идут дикие крики индейские, потом начинается стрельба двадцатью людьми из одной комнаты. Не знаю, скорей всего, это постановка… Поэтому критиковать не буду, не видел. Я знаю, что Моторола из каждого боя выходил с пулями и осколками в бронежилете и многократно был на самом острие удара».
В аэропорту «Спарта» потеряла убитыми 13 человек. Многие получили ранения. В этот период при непосредственном участии «Моторолы» был разработан новый бронежилет, названный в честь командира «Мечтой Моторолы». Этот бронежилет обеспечивает улучшенную защиту, и многие ополченцы признавались, что не раз были обязаны ему своими жизнями и здоровьем. Свою «Мечту» Арсен Павлов испытывал лично. А фонд Глеба Корнилова «Новороссия» заказал внушительную партию новых бронежилетов не только для «Спарты», но и для бойцов других подразделений. На многочисленных съёмках видно, что добровольцы обмундированы именно в эти бронежилеты.
«Дальше будет Новороссия. Новороссия для новороссов, — говорит «Моторола», рассуждая о будущем. — Если даже есть какая-то доля сомнения, у меня вариантов, допустим, нету. Люди, которые сомневаются, они сразу отсеиваются, они бегут. Я не сомневаюсь. За нами правда. За нами народ, за нами люди, по-другому никак нельзя.
Само направление было выбрано правильно изначально. Люди как бы очнулись – сейчас проведём референдум, и всё будет хорошо. Сейчас все думают, что ополчение должно перед КПП поставить заслон – не выпускать мужчин из Новороссии вообще, из Донецкой и Луганской областей. С семьями, кто с детьми – не относится, кто выезжает в лагеря беженцев. Мужчины должны сражаться за свою землю. Конечно, люди не ожидали, что этим всё закончится. Они думали – походим на митинги, помашем флагами российскими. Сейчас Вова Путин расщедрится – «бабах» сюда контингент в двадцать тысяч человек введёт: всё тут «размотают», правосеков «порешают». Пока они ходили с флагами – кто-то вооружался. Не кто-то, а целая армия.
Как мы потеряли Харьков? Как мы потеряли остальные регионы? Только вот этим тупым хождением по площадям и маханием флагами»[12].
Арсен Павлов убеждён в непрочности и недолговечности «перемирий», ибо «заказчики» вложили в эту войну слишком много средств, согнали уйму техники – и уж во всяком случае, не для того, чтобы разойтись по домам. «Длиться, я думаю, это будет долго, очень долго, — говорит «Моторола». — Четыре года или дольше, не знаю. Знаю, что это надолго. Чем закончится? Нашей победой, это однозначно. Потому что за нами правда. За нами Бог».
 

Из книги Елены Семеновой Добровольцы. Век ХХI. Битва за Новороссию в портретах её героев

[1] http://rusplt.ru/ukraine/motorola-prosto-ne-byilo-prikaza-na-zahvat-aeroporta-donetska-17059.html
[2] http://sibgrad.com/index.php/news/politika/974-opolchenets-motorola-za-nami-lyudi-po-drugomu-nikak-nelzya
[3] http://rusdozor.ru/2015/03/17/igor-strelkov-motorola-realnyj-geroj/
[4]http://gennadiydubovoy.ru/
[5] Там же
[6] http://rusplt.ru/ukraine/motorola-prosto-ne-byilo-prikaza-na-zahvat-aeroporta-donetska-17059.html
[7] http://rian.com.ua/interview/20140705/354523477.html
[8] http://gennadiydubovoy.ru/
[9] http://sibgrad.com/index.php/news/politika/974-opolchenets-motorola-za-nami-lyudi-po-drugomu-nikak-nelzya
[10] http://rusplt.ru/ukraine/motorola-prosto-ne-byilo-prikaza-na-zahvat-aeroporta-donetska-17059.html
[11] http://rusplt.ru/ukraine/motorola-prosto-ne-byilo-prikaza-na-zahvat-aeroporta-donetska-17059.html
[12] http://sibgrad.com/index.php/news/politika/974-opolchenets-motorola-za-nami-lyudi-po-drugomu-nikak-nelzya