Можно ли толковать поэзию? Поэзия свободна и легка, а толкования не лишены известной сухости и прозаичности. Но опыт, особенно церковный, показывает, что поэзия Духа нуждается в толковании, поскольку она не может быть сразу и даже правильно воспринята в мире, лежащем во зле. Священное Писание, не смотря на простой, ясный, лаконичный язык понятно и взрослому, и ребенку. Но если сердце недоверчиво к высоким матерям и уклоняется на неправые пути, то тут надо прибегнуть к необходимым разъяснениям. К сожалению, именно поэзия в России у нас духовно изучена менее всего. Сами поэты не очень любят растолковывать свои творения в силу разных причин, в том числе из-за скромности и уважения к другому мнению. Но, с другой стороны, в литературоведении накопилось столько искажений и просто лжи в понимании поэтов и поэзии, что впору учреждать особый раздел духовного толкования великих русских поэтов, чтобы снять все недоумения, ошибки и ложь. Со времен гениального Пушкина пошла недооценка духовного влияния нашей поэзии на умы и сердца людей. Этому активно противились и сторонники развития революционной ситуации в России. С их тяжелой руки, не исключая усилий неправославного Запада, русские поэты духа объявлялись «легковесными», «заносчивыми» и т.п.. Цель понятна – представить гениев слова в ином свете и попытаться обезсилить их влияние на сердца и души людей. Дьявольская практика поливания грязью и лжи на русских поэтов, сочинение небылиц о них сыграло свою роковую роль в падении Царской России. Новые блюстители пера требовали «скинуть Пушкина и других с пьедестала истории». В СССР полностью возобладала безбожная поэтика. Поэтому когда в стране раздался тихий голос поэта Николая Рубцова, то сначала было непонятно, что же произошло - откуда эти кресты, старушки, младенец в лопухах, погосты, храмы и т.д.. С религией ведь было «покончено», «социализм победил полностью и окончательно». Раздались возмущенные голоса, пошла критика и гонения под видом блага непокорного поэта. Рубцов чувствовал, что долго ему писать не дадут, что он погибнет, как Сергей Есенин, оболганный врагами и недругами. Но мужественный поэт не мог отказаться от своего предназначения. «Где темно - мы должны быть светом. Где веры нет - мы должны принести уверенность веры. Где надежды больше нет - мы должны сиять надеждой, когда, казалось бы, надеяться уже невозможно. Где гаснет любовь - мы должны быть непобедимой любовью» (Митрополит Антоний Сурожский). Эти слова более чем к кому-либо относятся именно к поэту-христианину Николаю Рубцову. По свидетельству друга поэта – С.Багрова Рубцов крестился на каждый храм, даже разрушенный… Христианства Рубцова было органичным и, главное, деятельным. Пронзительные, добрые стихи, сотворенные из желания противостоять злобе и помочь другим, и есть главное плоды жизни поэта. А враги и недруги все внимание сосредотачивают на то, что ел поэт, с кем дружил, гулял, выпивал, какой у него был характер и прочее неглавное, потому что как жил внутренне поэт, так и писал – замечательно и неповторимо. Не отягченная ничем житейским, поэзия Рубцова легкокрыла и вездесуща.
Но кто может утверждать, что подвижничество на земле дается легко и просто? Мы вполне допускаем, что прочитав наши посильные рассуждения и выводы, Рубцов бы промолчал или даже рассердился, и, скорее всего, пошел бы за вином, но это не нашего ума дело. Рубцов есть, слава Богу, Рубцов. Он один и такой и не должен давать отчета о своей жизни и делах. Их божественных стихов, писем и воспоминаний поэт предстает во всей своей простоте и одновременно силе духа. И вот эту самую силу духа мы и пытаемся уловить и передать хоть как-то другим, причем, не саму силу, что невозможно, а ее отражение в жизни и творчестве Николая Рубцова. И по мере нашей веры и любви поэзия Рубцова открывается для наших душ в неожиданном свете, чтобы помогать нам. Молитвенные стихи Н.М.Рубцова производят чудеса в тайне человеческих сердец. Ведь сердечные стихи – это не искусство одно и даже не проповедь, а касание сердца к сердцу.
Много таких, кто жалеет поэта Николая Рубцова. И это не так уж плохо. Но полезнее было бы нам пожалеть самих себя, чтобы наладилась наша духовная жизнь. Может нас от того никто особо не трогает, что мы в духовном плане живем кое-как. Нет у нас ни врагов, ни испытаний, а это признак не очень хороший. Рубцов же имел могущественных врагов, нуждался то в одном, то в другом, не имея ни жилья, не живя с семьей, и, наконец, на Господний праздник был убит. Через много прошел поэт, чтобы остаться незлобливым, честным человеком и поэтом. Поэтому Рубцов и вышел из всех скорбей и страданий, в том числе последних на Крещение Господне 1971 года, победителем. Злоба смогла убить только одно немощное, исхудавшее тело Рубцова, но с его великой душой ничего поделать не смогла. Таковы все христианские мученики всех веков – скромные, гневающиеся на лицемерие и ложь, помогающие другим выстоять в жизненной борьбе.
Итак, немало желающих знать пикантные подробности о поэте Рубцове и явно мало тех, кто понимает, как на самом деле трудно творил поэт в безбожное время. «Брал человек Холодный мертвый камень, По искре высекал Из камня пламень. Твоя судьба Не менее сурова - Вот так же высекать Огонь из слова», - признается Рубцов. Поэт утверждал, что не поэзия зависит от того, как ее выразят, а поэт зависит от Поэзии. Чистотой души он должен доказать готовность Небесной Поэзии вселиться в нее и творить в ней, что угодно на благо людям. От людей Бог ждет послушания Святости, все остальное Он совершает в человеке Сам.
«Но труд ума, Безсонницей больного, - Всего лишь дань За радость неземную: В своей руке Сверкающее слово Вдруг ощутить, Как молнию ручную!» - писал Николай Михайлович Рубцов. Молния неземной поэзии прорезывает греховную тьму и поражает обывателей свои мощным сиянием! Могут спросить о том, как отличить стихотворные шедевры от поэтических опусов. Во-первых, человек так сотворен, что он в состоянии все-таки отличить совершенное от подделки, а, во вторых, и это главное при различении – воздействие стиха на сознание: либо радостное, умиротворенное – святое, одним словом, либо омрачающее, раздражающее и гнетущее. Почему-то принято считать, что поэты – люди «недисциплинированные», «ершистые», «непредсказуемые», «своевольные» и т.д.. Но духовная свобода предполагает самую строгую ответственность и внутреннее подчинение духу, без чего не бывает достойных плодов творчества. В чем только не упрекали Христа в небесном делании, но Бог продолжал неуклонно исполнять волю Отца Небесного ради спасения всех желающих спастись. Главное, к чему направляет христианин все чувства – это чувство радости.. Есть Бог – есть все! И в стихах поэт-христианин выражает именно радость. Но эта радость неземная, безсмертная. Поэтому нам грешным приходится разгадывать поэтов, чтобы лучше понять себя. Вообще любой крупный поэт есть видимое отражение Небесного в земном. Сам он – ангел доброты и участия. Поэты есть образ того, как надо жить на земле, чуть касаясь ее. Афанасий Фет: «Я счастлив, находя своим песням сочувствие». По прошествии времени в лихолетье ХХ века представители семьи Фетов и Боткиных утратили свои имения и земли, все то материальное, что нажили честными трудами. Но Россия в лице того же Фета и Боткиных приобрела нечто гораздо большее, чем временные земные преимущества – великую поэзию Афанасия Фета и, например, заступление и помощь святого лейб-медика Евгения Боткина. На одном этом примере мы можем убедиться в преимуществе духовного над материальным, плотским. Поэт Николай Рубцов, не имевший своего пристанища на земле, тем не менее, восклицал: «Я счастлив, родина! Спасибо, родина, что счастье есть!» Счастье – это не то, что проходит и кончается, а Сам Бог, спасающий нас от нашего зла. Счастье – послужить Богу и Родине верой и делами.
Еще одно свойство поэтов и поэзии – в отличие от человеческих идеологий и учений, боголюбивая поэзия соединяет. Поэтому ее так боятся и страшатся антихристы. Стоит, например, поехать в рязанское Константиново, и ты лучше начнешь понимать Русь и ее поэтов. Посетив Рубцовскую Николу или фетовскую Воробьевку, ты еще больше полюбишь родину и поймешь, что существует очень тесная, неразрывная духовная связь между ними. Поэт Николай Рубцов – ярчайший представитель не только культурной Вологды, но представитель Северной Вологодской Фиваиды, давшей России и миру множество подвижников духа. В то же время поэт Афанасий Фет достойно представляет не только Орловщину, но и Курский край, давший миру два мировых светильника веры – Преподобных Феодосия Печерского и Серафима Саровского, основателей мировых уделов Матери Божией на земле.
А.Фет писал: «Не я разыскиваю пути возникновения стихотворений, а они сами попадают под ноги, в виде образа, целого случайного стиха или даже простой рифмы, около которой, как около зародыша, распухает целое стихотворение» Все на земле Божественно, кроме греха и влияния лукавых духов. Все говорит о Боге, и даже грех и его последствия разве не напоминают нам о том, что отступление от Бога приведет к страшным результатам? А раз мир устроен так прекрасно и божественно, то грех – не воспевать его, не хвалить Создателя. Посему предметом поэзии может быть все что угодно, как видимое, так и незримое. Главное – суметь так верно, точно и гармонично отразить мир, чтобы это стало явлением и даже своего рода малым творением по образу Творца всего сущего.
«Утешься! Есть язык богов - таинственный, непостижимый, но ясный до прозрачности. Только будь поэтом! Мы все - поэты, истинные поэты в той мере, в какой мы истинные люди. Вслушайся в сонату Бетховена, только сумей надлежащим образом ее выслушать - и ты, так сказать, воочию увидишь всю сказавшуюся ему тайну… Эпическое пою, которое так злоупотребляли искусственные писатели XVIII века, исполнено глубокого значения. Когда возбужденная, переполненная глубокими впечатлениями душа ищет высказаться, и обычное человеческое слово коснеет, она невольно прибегает к языку богов и поет. В подобном случае не только самый акт пения, но и самый его строй рифм не зависит от произвола художника, а являются в силу необходимости…» (из статьи «Два письма о значении древних языков в нашем воспитании»). В другой статье Фет пишет: «Над новорожденным поют, поют при апогее его развития, на свадьбе, поют и при его погребении; поют, идя с тяжелой денной работы, поют солдаты, возвращаясь с горячего учения, а иногда идя на штурм. Реальность песни заключается не в истине высказанных мыслей, а в истине выраженного чувства. Если песня бьет по сердечной струне слушателя, то она истинна и права. В противном случае она ненужная парадная форма будничной мысли. Вот что можем мы сказать в защиту поэзии».
Андрей Башкиров
Русская Стратегия |
