«На основе воспоминаний о себе, семье и родословной Сергеева В. П. – кандидата медицинских наук, Заслуженного врача Киргизской ССР, Народного врача СССР».
Предисловие.
Присутствие Российской империи в Туркестане во второй половине XIX века было продиктовано тем, чтобы обезопасить своих подданных (русских, казахов, киргизов и др.) от бесконечных набегов Хивы, Коканда и других ханств, освобождение людей попавших в рабство и защита торговых путей. При этом, значительную часть рабов представляли русские, которые попадали в плен в результате набегов кочевников на Оренбургскую и Сибирскую пограничные линии. Кроме русских, в рабство угоняли персов, калмыков и других. К тому времени Бухара, Хива и Коканд были крупнейшими центрами работорговли в регионе. Общее число рабов достигало до 200 тыс. человек.
Одновременно, Россия преследовала и геополитические цели: укрепить безопасность восточных рубежей и остановить продвижение англичан Британской Индии в Туркестан.
Русский солдат не шел туда, где его не ждали. Он шел туда, где его желали видеть как освободителя. Он вел борьбу не с казахами, не с туркменами, не с узбеками. В знойных пустынях русский солдат свергал престолы средневековых деспотов — ханов, султанов и беков, всю эту мразь и нечисть, что осела по барханам со времен Тамерлана.
Уже через 25 лет со времени покорения Туркестана. Тревоги войны были забыты, край успокоился, русская власть утвердилась прочно на всём на всём обширном пространстве. За это короткое время в столице Туркестана Ташкенте, словно из-под земли вырос новый русский город – обширный, богатый, нарядный. В нём - более тысячи домов европейской постройки, утопающих в зелени густых садов, в том числе административные здания, культурные учреждения, гимназии, большие магазины, гостиницы. В праздничные и царские дни раздавался торжественный звон колоколов, призывающий православных людей в храмы Божьи.
Россия в Туркестане исполняла благородную миссию, внося в нее европейскую цивилизацию, расширяя человеческие знания, вводя новые племена в семью цивилизованных народов и это была высшая польза, какую когда-либо извлекал мир, от подобных войн начиная с Александра Македонского.
Виталий Прокопьевич Сергеев - Главврач Ошской областной больницы Киргизии, один из примеров сотен тысяч русских специалистов тех, кто трудился в Советской Средней Азии. Впервые я услышал о нём летом 2012 года. Мой приятель и земляк из Киргизии - медик по профессии зная, что я обитаю в Калужской области поинтересовался знаком ли я с Сергеевым переехавшего на пенсии в Калугу к сыну.
И хотя меня - инженера, ничто не связывало с медициной кроме поликлиник по месту жительства, я в интернете нашел о нем краткую публикацию одного из его коллег и сразу оценил неординарность этой личности. Возникло желание найти Виталия Прокопьевича в Калуге и на правах земляка познакомиться с ним.
Однако это оказалось не просто. Как ни странно, но в отделе кадров областного Министерства здравоохранения информации о нём не было. И тут на помощь пришел все тот же приятель, который связался с Ошской областной больницей и без труда узнал домашний адрес, телефон и даже номер мобильника Сергеева.
Оказалось, что этот человек, предельно скромный и безразличный для калужских чиновников живёт не в Калуге, а в посёлке Мстихино в окрестностях Калуги. Причина в том, что по приезду к сыну в Калугу в 1994 году, бессребреник Сергеев нуждался и в работе, и в квартире. Денежных накоплений не было, а деньги от продаж дачи квартиры, машины и другого имущества съела девальвация.
Однако в областном Министерстве не сложилось. Обивать пороги, ссылаясь на свои заслуги, было не в характере Виталия Прокопьевича. И потом, любой российский чиновник мог задать ему вопрос - перед кем у вас заслуги?
И тогда, он воспользовался возможностью устроиться на работу в Домостроительный комбинат пос. Мстихино заместителем директора и заработал панельную «двушку».
Когда у меня появились координаты Сергеева, он в очередной раз находился в Оше по приглашению своих бывших коллег, у которых пользовался большим авторитетом и уважением. После возвращения Виталия Прокопьевича из Оша я созвонился с ним и был приглашен в гости. Это был тот случай, когда люди сходятся сразу и на всю оставшуюся жизнь.
К тому времени я - уроженец Киргизии, проживший там 45 лет, в России жил 27 -й год. Дети войны – нам было что вспомнить. Виталий Прокопьевич был простым, доступным человеком и интересным собеседником. Однажды, я посоветовал ему для своих потомков написать воспоминания о родных и близких, о своей жизни, работе. Не откладывая в «долгий ящик» он это сделал. В свою очередь, в начале 2020 года вышла из печати моя очередная книга «Записки русского азиата». Я подарил ему эту книгу, в которой была информация о нем.
Наша дружба продолжалась до 4 августа 2020 года. В этот день, сын Виталия Прокопьевича – Алексей, сообщил мне печальную новость о скоропостижной смерти отца. Виталий Прокопьевич ушел из жизни на 90 году жизни. Земля ему пухом!
Что касается «Воспоминаний» Виталия Прокопьевича, то с частью из них я считаю своим долгом ознакомить читателей. И еще один нюанс. Мы с Виталием Прокопьевичем жили в одном регионе Средней Азии (Киргизия), в том числе в столице г. Фрунзе (нынче Бишкек), где прошло его детство и студенческие годы, а я 20 лет, до переезда в Россию, жил и работал там после окончания института. В разное время мы жили в
г. Ош и городах Ошской области - он начал свою трудовую деятельность хирурга в
г. Узгене, я в это время заканчивал школу в г. Кара-Су. Поэтому, как земляк и друг, я позволил себе его «Воспоминания» дополнить личными размышлениями и впечатлениями. Они выделены курсивом.
Сергеев В.П. «Воспоминания …»
Как водится, молодое поколение живет будущим, а пожилое своими воспоминаниями. Жалко, что о себе и своих близких знаешь очень мало и, к сожалению, узнать больше, кто ты и откуда уже не удастся. Ибо тех, кто мог рассказать, в живых уже нет. Потому, чтоб не быть совсем уж «Иваном, не помнящим родства», постараюсь, хотя бы что - нибудь вспомнить из услышанного и увиденного.
Насколько мне известно, родился я, где-то в Таджикистане в городе Сарай-Комар 18 января 1931 года. Почему где-то? Потому, что никто из ныне живущих в Таджикистане, и в частности в городе Душанбе, с кем я встречался, не могли сказать где такой город был, а если и был, то как сейчас называется. Говорят, вроде бы город Пяндж. Даже работники военкомата, когда получал военный билет, не смогли найти по своим каналам этот бывший пограничный город, стоящий на реке Пяндж на границе с Афганистаном. Кстати, «Сарай», в бытность Золотой орды и правления хана Батыя обозначался как дворец, город, столица или малый дворец хана. Так что с названием места, где я родился, совсем и не плохо по сравнению со всем остальным.
Со слов родителей попали они туда по распределению. Отец окончил какую-то школу механизаторов и его направили в Таджикистан. Как это тогда практиковалось для укрепления окраин страны.
«О стремлении Советской власти помочь народам Туркестана расстаться с феодализмом говорит тот факт, что 21 апреля 1918 года в в Ташкенте, в Доме свободы — бывшем особняке хлопкозаводчика Вадьянова, был открыт первый Туркестанский народный университет. А через два года в Ташкент прибыл знаменитый «профессорский эшелон»- военно-санитарный поезд № 159, на котором около полутора месяцев добирались от Москвы до Туркестана ученые и педагоги с семьями. В тот год в Ташкент пришли еще пять эшелонов с лабораторным оборудованием, пятьюдесятью тысячами книг, гербариями редких растений. Но главное, появились новые преподаватели — сорок три профессора. Со временем университет стал не просто вузом, а крупнейшим научным центром. Трудно даже представить тот огромный вклад, который коллектив университета внес в социальное, культурное и экономическое развитие народов Центральной Азии. Кроме воспитания национальных кадров он явился основой создания республиканских Академий наук.
В марте 1921 года X съезд РКП(б) записал в резолюции по национальному вопросу: «Задача партии состоит в том, чтобы помочь трудовым массам невеликорусских народов догнать ушедшую вперед Россию…». После основания СССР, в декабре 1922 года встал вопрос практической реализации этой задачи. На XII съезде РКП (б) было заявлено: «экономическое развитие отсталых национальностей необходимо решать путем помощи русского пролетариата. Помощь эта должна в первую очередь выразиться в образовании в республиках промышленных очагов».
На самом деле чтобы образовать в феодальных республиках «промышленные очаги» нужны были специалисты, которых негде было брать кроме как в России. Массовая переброска трудовых резервов и специалистов была своеобразной миграцией русских в ущерб РСФСР.
А как отразилась реализация решений XII съезда РКП (б) в части демографического состояния России? На календарном интервале ХХ и в начале XXI века прирост численности в «Русском ядре» России» отсутствует. В то же время численность национальных республик и автономий СССР к 1989 году увеличилась в 2,5 раза. При этом в 1960-х годах в Тверской и Псковской областях «русского ядра» начался процесс вымирания, к 1989 году – вымирание охватило уже 18 из 24 областей».
Сколько родители прожили в Комар-Сарае точно не знаю. Во всяком случае, родился я там слабым и хилым ребенком и вряд ли в роддоме. Жили, как и большинство населения в обычной глинобитной кибитке с плоской земляной крышей и без каких-либо элементарных удобств. Что примечательно, для поддержания здоровья и улучшения жилищных условий в связи с рождением ребенка, местные власти выдали родителям 15 литров керосина. Об этом, с отметкой об исполнении, было указано в справке о рождении. Эта справка сохранилась у меня и по сей день.
Даже из этого можно представить, в каких условиях проживали родители. Кстати, их первый ребенок, названный Анатолием, умер вскоре после рождения. Поэтому они не случайно назвали меня Виталием, т.е. жизнеспособным.
Сколько и где мы жили после Таджикистана, не знаю. Наверно во многих местах и не по собственному желанию.
«Виталий Прокопьевич описывает события начала 30-х годов. Я был моложе его на 8 лет и помню 1945-год, город Кара-Су, Ошской области Киргизии. Наша семья из 4-х человек жила в такой же кибитке с керосиновой лампой, земляным полом покрытым коровяком (смесь глины с коровьим навозом) и какими-то ковриками.
Мой отец Фадеев И. Я. - уроженец Саратовской губернии, попал в Киргизию в 1937 году. Специалист связи: почта, радио, телефон, телеграф были его сферой и всё это, на тот момент, было в зачаточном или в недоразвитом состоянии. Поэтому отец, хотя и человек гражданский, находится как на военной службе - работал там, где было необходимо.
В то время, как советская власть создавала кочевникам - киргизам условия для перехода от кочевой жизни к оседлой, многие российские специалисты уподобились «кочевникам» и это видно на примере нашей семьи. Прежде чем окончить десять классов я поменял пять школ: две районных и три областных».
В 1935 году после недолгого пребывания в Ташкенте мы переехали в столицу Киргизии город Фрунзе. Здесь у меня уже остались кое - какие события в собственной памяти. Помню, что отец стал работать в управлении сельхозтехники. Долгое время проживали в служебной комнате. Дружили с местными киргизятами. Раннее детство проходило как у большинства сверстников: в играх, ссорах, драках, попыткой курнуть и т.д.
Что касается подробностей нашей родословной то, к сожалению, об этом почти ничего не знаю. Долгие годы родители и родственники боялись говорить о своем прошлом, а молодым оно особого интереса не представляло. А потом, как всегда, прошлое стало забываться и вытесняться новыми событиями и заботами.
Насколько мне известно, семьи, как по отцовской, так и по материнской линии были большими, многодетными и довольно зажиточными. Владели значительным количеством земли, домашних животных, птицы, необходимым количеством сельхозинвентаря.
Проживали они где – то в Рязанской или Воронежской губернии, но затем, по Сталыпинской реформе, перебрались в Казахстан. Перебрались, это мягко сказано. Ехали они туда со многими такими же семьями на телегах больше месяца. Многие по дороге умирали. Обосновались в новых поселениях на правах и условиях казачьей службы. Как сейчас помню деда Игнатия – в полной казачьей форме, с шашкой на боку и молодецкими казачьими усами.
«Эти события послужили поводом для художника Сергея Иванова написать знаменитую картину «В дороге. Смерть переселенца».
И далее. Передо мной фотография из альбома. Датирована 24 октября 1915 года. На ней, в казачьей форме и при оружии, бравые Семиреченские казаки - мой дед по материнской линии Широков Михаил Фролович и его товарищи: Плаксин Василий Никифорович и Рогов Макар Петрович. Эти данные дед аккуратно записал на обороте фото. Однако никогда, до моего двадцати пятилетнего возраста, пока он был жив, я не слышал от него ни одного слова о своем дореволюционном прошлом. Видимо слишком глубоко в памяти деда отложились репрессии ЧК по уничтожению казаков, а заодно и «кулаков», где ему каким-то образом удалось уцелеть.
Вот показательная тональность доклада председателя Семиреченской ЧеКа:
«В настоящее время подавление кулацко-колонизаторского элемента проводится Семиреченской областной чрезвычайной комиссией путём применения самых беспощадных репрессий».
Высказывание депутата Госдумы РФ Вячеслава Никонова во время одной из ТВ - передач о том, что «территория Казахстана — это большой подарок со стороны России»,- было справедливо! Ведь в Северный Казахстан почти целиком попали земли Уральского казачьего войска с городом Уральск, большая часть земель Сибирского казачьего войска с городами Петропавловск, Павлодар, Семипалатинск и Усть-Каменогорск, целиком Семиреченское казачье войско с городом Верный (Алма-Ата). Это было сделано большевиками с целью стереть память о русских казаках, как продолжение всё той же политики расказачивания начатой большевиками под руководством Свердлова в январе 1919 года на Дону. В итоге, большевики уничтожили казачество и на территории современного Казахстана.
Кем же на самом деле был казак и «кулак» - враг советской власти? На поверку это особый тип русского хозяина, который несмотря ни на какие трудности и лишения, на далёкой и глухой окраине смог самостоятельно создать прочное и зажиточное хозяйство еще задолго до 1917 года, а самим своим существованием он обеспечивал прочный тыл и надёжную опору российскому государству».
Переселенцам выделяли большие земельные наделы. Для ее обработки нужны были рабочие руки. Поэтому было выгодно иметь большие семьи, больше рожать детей, особенно мальчиков, на которых выделялись дополнительные участки.
В семье Сергеевых было 5 детей – 4 мальчика и 1 девочка. Семья была работящей и по тем временам грамотной. Большинство из них заканчивали церковно – приходские школы, некоторые училища. После революции, как и большинство зажиточных крестьян, они были отнесены к числу эксплуататоров и раскулачены.
Что касается родословной Блохиных, по материнской линии, то она тоже малоизвестна. Они так же перебрались в Казахские степи из Центральной России. Устроились в казачьем поселке по соседству с семьей Сергеевых, где и поженились мои родители.
После Таджикистана в 1935 году родители осели в г. Фрунзе – столице Киргизии.
Детство мое, как и в большинстве семей, было не простым и не легким, особенно в военные и послевоенные годы. Спасал приусадебный участок, на котором выращивали овощи для себя и на продажу. Как сейчас помню: намоем с братом полную тележку редиски, продадим на базаре, а на вырученные деньги покупаем булку черного хлеба и радуемся. Ведь по карточкам на всю семью приходилось чуть больше половины булки.
Кроме того, на дополнительном земельном участке в 5 км. от дома выращивали кукурузу. Каша из нее была большим спасением. Кроме того, приходилось работать пастухом у соседей имеющих коров, косить по пустошам траву для продажи или обмена на молоко. Будучи пацаном хилым при рождении я понял, чтобы выжить, сохраниться и чего-то добиться в жизни, нужно быть не только умным, но еще и здоровым, сильным, ловким. Поэтому качал мышцы, где только мог – на самодельной штанге, турнике, на котором крутил даже «солнце». Забегая вперед отмечу, что во время спортивных сборов и соревнований, когда выдавали талоны на питание, можно было договориться с кассиршей и обменять их на деньги или продукты.
Уже в детстве приходилось драться до первой крови, быть свидетелем и участником драк «улица на улицу».
«Послевоенный Ош моего детства. Там, в 1947 году я пошел в первый класс. В те годы существовала странная тенденция, когда молодежь объединялась в группы по месту жительства и, почему-то враждовала между собой. Причем, это было свойственно только русским. Стычки «улица на улицу» или «край на край» происходили регулярно. Знаю, что и провожать на чужую территорию девушку было небезопасно. Там могли подловить парня и проучить его.
Помню одну из таких стычек. Пацаны, прячась за дувалами (глиняный забор), забрасывали друг друга камнями. Некоторые из «наших» в качестве щитов использовали крышки баков и кастрюль. Мы – мелюзга, подносили старшим «боеприпасы» — камни небольшого размера».
Значительная часть моей последующей жизни, начиная со школы, стали занимать физкультура и спорт. Пробовал себя в боксе, легкой атлетике, в прыжках с шестом и с трамплина. Но окончательно остановился на спортивной гимнастике. Участвовал во многих соревнованиях: городских, республиканских, позднее – всесоюзных. Начал со второго юношеского разряда и закончил кандидатом в мастера спорта. Был чемпионом города и республики.
«Вспоминая Нарынское детство с 4 по 8 классы (Нарын – областной центр Киргизии в Тянь-Шаньских горах), не перестаю удивляться - прошло всего пять-шесть лет с окончания войны, а в Нарыне, на окраине страны, велась активная спортивная работа в городской детской спортивной школе. Суровая зима располагала к занятиям по лыжным гонкам. Лыж с ботинками на всех не хватало, начинающие мальчишки тренировались на лыжах с полужестким креплением. Тренером у нас был Александр Афанасьевич Голубенко. Он, бывший спортсмен, уже в возрасте, был эвакуирован из Ленинграда. В то время на лыжах не применялся «коньковый ход». На стадионе круг за кругом мы отрабатывали технику классического бега.
Летом Александр Афанасьевич тренировал нас в качестве легкоатлетов и фехтовальщиков. Часто, в перерывах во время тренировок, мы рассаживались в тени деревье , и он рассказывал нам про Ленинград, о своем участии в лыжных соревнованиях и марафонах по России, об известных спортсменах, с которыми был лично знаком.
В далеких Тянь-Шанских горах он открывал нам, мальчишкам, иной мир, заманчивый и, казалось недоступный. Александру Афанасьевичу, нашему тренеру, я обязан тем, что приобщился к спорту и никогда не курил, а он даже не подозревал о своём благотворном влиянии на меня. Такие люди очень важны в судьбе каждого подростка.
В Нарыне, в составе команды фехтовальщиков я дважды участвовал в летних республиканских школьных спартакиадах. Они проходили в столице г. Фрунзе. Рано утром мы выезжали из Нарына на автобусе. Триста километров тряслись по грунтовке, и лишь под вечер в городе Токмак выезжали на асфальтированную дорогу. Последние 60 километров езды по асфальту казались нам не ездой, а полетом.
На окраине столицы, за Аламединским мостом, у киоска с газированной водой мы делали остановку. В Нарыне газировки не было, и по нашему поведению (два стакана залпом) хозяйка киоска сразу понимала, что мы спустились с гор.
Школьная спартакиада проходила на городском стадионе «Спартак» в центре города. В день открытия спартакиады, под духовой оркестр, школьники-спортсмены область за областью, проходили по беговой дорожке и выстраивались возле трибуны. Жаль что нет ни одной фотографии того времени.
Еще помню, как в свободное время, для удовольствия, мы – мальчишки садились в троллейбус, который был для нас в диковинку и ради удовольствия катались по городу. В Нарыне, в то время, общественного транспорта не было вообще.
Вызывает удивление, почему в новейшее время не проводятся региональные и Всероссийские спартакиады школьников? Компьютерных дистрофиков с мозгами набекрень было бы меньше».
Особо важным и памятным в моей спортивной карьере было участие во Всесоюзном празднике, посвященном дню физкультурника в Москве в 1947 году. Я, шестнадцатилетний школьник, должен был выступать с одним из взрослых напарников на высокоподнятых – до 5 метров, брусьях. Москву увидел впервые. Многим был восхищен и удивлен, особенно Красной площадью, которая показалась мне, почему то меньше, чем я представлял.
Выступление проходило торжественно, на центральном стадионе в присутствии членов Политбюро ЦК КПСС, правительства СССР, в том числа Сталина. Я выступал на брусьях один. Напарник, на одной из тренировок, делая соскок, получил тяжелую травму головы.
Второй раз участвовал в таком же празднике в Москве в 1954 году, будучи студентом четвертого курса. Выступал уже в группе гимнастов на спортивном коне.
К окончанию учебы в институте, 4ак и после школы, встал вопрос – кем быть? Выбрал хирургию и, начиная с пятого курса, стал дежурить в неотложке в качестве внештатного хирурга. К окончанию института мог самостоятельно выполнять многие операции.
Женился в 1953 году на студентке своего курса. В 1954 году родилась дочь Оля.
Несмотря на предложения остаться при ординатуре или аспирантуре попросил направить нас в Ошскую область, Узгенский район, где в соседнем районе проживали родители супруги. Кара-Су и Узген произвели на меня незабываемое впечатление своей жарой, ишаками и телегами с огромными колесами, толпы людей в стеганых халатах, многие пожилые женщины с закрытыми лицами паранжой. Раньше такого никогда не видел и был шокирован. В начале, по приезду, жили в кибитке с камышовой крышей и земляными полами. Водопровода не было. Воду пили из хауза (небольшой земляной бассейн) где отстаивалась вода из арыка (арык – поливные канавы вдоль дорог). Электричество если и было, то еле светилось. Мыться ходили в Узбекскую баню с чанами для воды, подогретыми полами и цепким запахом кислого молока (местные женщины мыли головы кислым молоком). Было много и других местных особенностей.
В первые месяцы проживания нас дважды обворовывали чеченцы, депортированные с Кавказа. Хотя брать было нечего, кроме банки меда и моего старого суконного пальто. Вот только купить новое было негде, да и не на что. В последние годы продолжали жить при больнице, но уже в отдельном просторном сборно-щитовом доме, установленном в больничном саду. Работать приходилось много. Начал работать хирургом. Первые семь лет пришлось быть хирургом самого широкого профиля: травматологом, урологом, онкологом, челюстнолицевым хирургом, акушер-гинекологом и т.д. К тому же, вскоре был назначен замом, а затем главврачом района.
«Виталий Прокопьевич мельком упомянул Кара-Су, возможно там жили родители его супруги. Странно, но судьба вновь забросила нашу семью на Юг Киргизии в г. Кара-Су. Там мы жили в 1945-46 годах и вот 1956 год. Восьмой класс. Первое мое появление в другой школе, первая школьная линейка, где каждому классу отведено свое место. На моей вельветовой куртке значок третьего спортивного разряда по лыжному бегу. Ни у кого в школе не было спортивных разрядов и такого значка! Потому что не бывает настоящего снега и морозов и соответственно лыж и коньков там, где растёт хлопок.
Мимо стройных рядов школьников проходит почти двухметровый гигант — директор школы. «Наполеон на смотре своих войск», - иронично мелькнула мысль. Он придирчиво оглядывает школьную форму девочек, смотрит, как выглядят мальчики, делает кому-то замечание. Останавливается возле меня и произносит:
- Новенький! Спортсмен! А как с учебой? - а вот с этим было неважно…
В Нарыне я вращался в хулиганской среде, учился так себе, часто пропускал уроки. Здесь, в Кара-Су, меня сразу поразила непривычно пристойная обстановка. Два с половиной года учёбы в этой школе и я стал совершенно другим человеком, образно выражаясь «поменял кожу». Хорошие друзья, учёба и спорт стали моими приоритетами. В школе у нас была дружная баскетбольная команда. В 10 классе я был капитаном команды.
И вот, последняя школьная линейка, последний звонок, цветы от первоклассников — все традиционно, а на душе тревога, вызванная неизбежностью предстоящей потери близкого и привычного того, что окружало тебя все предыдущие годы. После экзаменов актовый зал, торжественные родители, девочки в нарядных светлых платьях, ребята в белых рубашках и тёмных брюках.
Каждому из нас, торжественно вручили Аттестат зрелости – путёвку в жизнь! И это были первые часы нашей еще не самостоятельной, но формально взрослой жизни. Впервые в присутствии учителей и родителей мы пригубили шампанское. Под радиолу танцуем вальсы, фокстроты и танго, которые довольно скоро превратятся в ретро. Смех, веселье и прогулка до утра. В тот вечер, вальс выпускников из недавно вышедшего на экраны кинофильма «Разные судьбы» звучал для нас романтично, а не с грустью и ностальгией как это будет позднее:
Для того чтоб детством дорожили мы,
Надо с ним расстаться навсегда…
Мы и расстались с ним весело и беспечно. И не было среди нас «мудреца», который бы предложил отметить наше «событие»… минутой молчания, отрезвив нас заявлением: «Ребята, внимательно оглянитесь вокруг! Многие из вас больше никогда не увидят свою школу, учителей и друг – друга. После этого вечера жизнь вовлечёт вас в гонку с бесконечными препятствиями: дальнейшая учёба, работа, обустройство семейной жизни, житейские проблемы и т. д. Вас ожидают: ностальгия, обретения и потери, радость и скорбь». Однако «мудреца» и «провидца» среди нас не нашлось и наверно это правильно. Мы больше никогда не собрались вместе, а жизнь когда «всё впереди» и до того, что «всё позади» оказалась так быстротечна.
На следующий вечер, как неприкаянные, мы снова собрались в школе, затем организовали стихийную вечеринку (при этом, новый директор школы, на эту «самодеятельность» дал нам 30 рублей). И тут, с особой остротой я понял, что мы окончательно рвем «пуповину» между собой и школой. С завтрашнего дня мы в родной школе только гости!? А значительно позже, в постсоветское время, когда в городе не останется русских – не станет и нашей школы. Останется здание, но здание киргизской школы, где нас никто не ждёт.
Юность! Приходит время, и она неизбежно покидает нас, оставаясь «на том берегу…», как горькая услада воспоминаний. Но навсегда в благодарной памяти наши Карасуйские учителя и мои одноклассники 10 «а» и10 «б» классов. Может быть я романтик, но школьные годы – моё бесценное достояние, моё «прекрасное далёко», к которому я возвращаюсь как к «чистому истоку» и классике жанра: «Ревность без причин, споры ни о чём, - это было будто бы вчера…». Дорогая школа! Спасибо тебе и низкий поклон за всё!
«А годы летят, наши годы как птицы летят…» складываясь в десятилетия и теперь, школа так давно - словно в другой жизни. Нам уже за 80. Нет в живых родителей, учителей и многих одноклассников. Как к этому относиться? Разве что утешиться словами нашего предка, патриарха словесности и поэта Василия Жуковского: «Не говори с тоской: их нет, но с благодарностию: были».
В Узгене мы прожили почти 10 лет. Стали планировать переезд во Фрунзе (ранее столица Киргизии) к постаревшим родителям. Но, к сожалению или к счастью, этого не случилось. По настоянию Обкома партии, вместо Фрунзе меня переводят в Ош, на должность главврача областной больницы. Кстати, Ош всегда был вторым в республике городом по размеру и численности населения.
«Кстати, во французской провинции Гасконь тоже есть город Ош — родина самого известного гасконца в мире - шевалье д’Артаньяна. Естественно, главная его достопримечательность, это позеленевшая от времени статуя отважного мушкетера. Она стоит посредине каменной лестницы, что спускается от собора святой Марии к реке Жер. Гордая осанка, прямой взгляд, рука на эфесе шпаги, широкополая шляпа набекрень, перевязь, ботфорты и длинный плащ. Именно таким видят себя в приключенческих снах мальчишки всего мира — вот уже полтора века. И надеюсь, будут видеть еще не одно столетие. Что касается меня, то даже сейчас, на склоне лет, я испытываю удовлетворение от того, что в юности держал в руках рапиру, пусть спортивную, и участвовал в турнирах.
Ош в Киргизии тоже знаменит посвоему. Это один из древнейших городов в Средней Азии - впервые упоминается в арабских источниках IX века. Легенды связывают его основание с именем Александра Македонского и даже пророка Соломона (Сулеймана). В город вклинивается и круто обрывается Сулейман гора - главная достопримечательность города. Считается, что именно здесь пророк Сулейман обращался к богу - на камнях остались отпечатки его лба и колен.
В настоящее время большая часть горы входит в состав Национального музея-заповедника «Великий шелковый путь» и включает в себя мавзолей Асаф ибн-Бурхия, развалины бани XI–XII века, мечети Тахти Сулейман и Джами Рават Абдуллахан X –XI веков.
В 1947 году еще не было музея заповедника. Мы с мальчишками часто поднимались на Селейманку. С вершины горы, как на ладони, открывается замечательный вид на город. Видно как город на две части делит река Ак-Бура (в переводе «Белый поток), чистая и прозрачная вода которой бурлит и пенится по гранитным валунам.
К числу главных достопримечательностей города можно отнести и колоритный Ошский базар — один из самых больших и знаменитых в Средней Азии. В моей памяти впечатления о нём разного возраста: детские, школьные, студенческие и инженера - судьба неоднократно сводила меня с этим городом.
В воскресенье на базар устремлялся весь город. Это, как я уже говорил, это был еженедельный праздник души, как для торговцев, так и для покупателей. Гремела музыка, двигались бесконечные нарядные толпы людей, продавцы зазывали к товару то на узбекском, то на русском языке: «Подходи, народ, свой огород, половина сахар, половина мед!». Продвигаясь вдоль торговых рядов, пробовать можно было все: виноград, в том числе знаменитый «дамский пальчик», инжир, дыню или арбуз, абрикосы и груши. Во время покупки следовало доброжелательно и весело торговаться. Скидка делалась всегда! Совершенно отсутствовало жмотство, свойственное рынкам России, в том числе и с азербайджанскими торгашами.
И какой же рынок без чайханы! На рынке их было предостаточно. Возле чайханы стоит стойкий аромат узбекской самсы и лепешек, обсыпанных специями и выпеченных в жарком тандыре( узбекская печь). Сейчас, в России, с появлением мигрантов продают лепёшки, самсу, плов, но они в духе времени, не имеют ничего общего с настоящей азиатской выпечкой и блюдами.
Возле чайханы, завидев тебя, гурьбой подбегают дети семи - десяти лет и наперебой предлагают свежие, горячие лепешки - их стопка, обернутая светлым полотном, чудом удерживается на детской руке. В огромном казане варится плов человек на пятьдесят, а может, и больше. Повар помешивает содержимое деревянной лопатой. Рядом, в чайхане, голый по пояс усатый здоровяк трудится над заготовкой для лагмана — специальной длинной лапшой. Его действия напоминают гимнастику с эспандером. Обеими руками он растягивает кусок теста, затем складывает жгут вдвое и растягивает снова, складывает вчетверо и опять растягивает — и так до тех пор, пока эта геометрическая прогрессия не превращала тесто в тонкие нити. Это и есть основной компонент восточного блюда — «лагман».
В чайхане тебя всегда ждут. Лепешка, самса, кисть винограда, заварной чайник зеленого чая — чтобы перекусить. Шурпа, плов, лагман, самса и обязательно чай — чтобы пообедать».
Облисполком выделил под строительство сборно-щитовой дом, который за полтора месяца был установлен в саду на территории больницы. Так что, как и в Узгене, мы стали жить и работать при больнице, не вылезая из больничных халатов, да и самой больницы. Поэтому не случайно и дочь и сын, выросшие при больнице, пошли по стопам родителей.
Принявшая нас «новая» для нас больница был старой – 100 летней давности. Поэтому пришлось много строить, достраивать, обновлять. Позднее пришлось уже всецело заниматься проектированием и строительством новой больницы. По окончанию многолетнего, многоэтапного и сложного строительства она, с течением времени, стала одной из крупнейших, современных, многопрофильных больниц СССР, оснащенной самым современным медоборудованием и техникой.
Но все же, самым главным ее отличием и преимуществом от других современных больниц было то, что для ее сотрудников были созданы оптимальные, не только производственные, но и социально-бытовые условия. При этом было не менее важным что вся необходимая инфраструктура была расположена на территории самой больницы. В распоряжении работников и членов их семей были столовые и буфеты магазины, спортсооружения, библиотека, 4-х этажное общежитие гостиничного типа, спортивный комплекс, свой детсад с бассейном и зимним садом, 100-квартирны жилой дом, мастерские и салоны бытовых услуг, благоустроенная территория со скульптурами, фонтанами и многое другое. Чтобы больные пациеты - мусульмане не «сбегали» на пятничную молитву в городскую мечеть, возникла идея построить свою. И работа закипела. Вместе со строителями, на субботниках, в ней принимал участие весь коллектив больницы.
Была налажена более тесная связь с ученым миром. При этом даже самому, чтоб как то уравняться с приезжающими профессорами и кандидатами, пришлось заняться научной практикой и защитить диссертацию на степень кандидата медицинских наук.
«В заслугу Виталию Прокопьевичу ставят работу с кадрами. За тридцать лет работы главврачом при его активном и непосредственном участии прошли подготовку и повысили свои знания 1300 врачей и 21 тысяча средних медработников, врачами областной больницы защищены 9 диссертаций».
За успехи в работе, коллектив больницы неоднократно награждался дипломами м медалями ВДНХ СССР, Дипломами и Красными знаменами Минздрава Киргизии и СССР, ЦК компартии Киргизии и ЦК КПСС. На базе больницы проводились республиканские и всесоюзные съезды и конференции. В программе приезжающих в город Ош гостей и делегаций, в том числе зарубежных, всегда значилось посещение Областной больницы и ее социально-бытовых объектов.
Коллективу больницы было присвоено звание «Всесоюзной школы передового опыта». Многие работники получили звание заслуженных врачей, награждены орденами и медалями. Мне тоже было присвоено звание Заслуженного врача Киргизии, был награжден орденом «Трудового Красного знамени», ордена Ленина и медалями. В1981 году было присвоено почетное звание «Народный врач СССР».
Супруга, как специалист высокого класса, так же была отмечена многими наградами. Конечно все эти достижения в работе коллектива, звания и награды доставались большим трудом людей, и во многом в ущерб интересам семьи, детям, внукам.
Вспоминая события семейной родословной, нельзя не заметить, что многие из названных событий повторяются. Так, родители и их поколение пережили тяжкое переселение, несколько войн, свержение царя и распад империи, раскулачивание и преследования.
Мы тоже, как и наше поколение, пережили тяжелую войну, свержение всесильной Компартии, различные разборки и перестройки, а главное распад СССР со всеми негативными последствиями.
Бывшие союзные республики, в том числе Киргизия, стали самостоятельными государствами. Появились местные титульные нации. Не титульные стали подвергаться притеснению и вытеснению. Все это сопровождалось межнациональными войнами, погромами и убийствами. Дальнейшее развитие Ошских и общекиргизских событий показали, что никакого возврата к прошлому и лучшему уже не будет. И главное не будет никакого светлого будущего у молодежи не титульной нации.
Поэтому пришлось все бросать и начинать новую жизнь, на новом месте в России, тоже не легкую и не сладкую. И при этом считаться пришлыми и неугодными.
«Пришлыми и не угодными». Виталий Прокопьевич ни разу, ни словом не обмолвился о том, что был отторгнут калужскими мелкотравчатыми чиновниками ельцинской породы, как «чужой». Что у него после этого творилось на душе - одному Богу известно!
Развал Советского Союза. Первыми, последствие развала ощутили на себе русские люди в ближнем зарубежье и в том числе, в Центральной Азии. И куда только подевались такие понятия как «интернационализм и дружба народов».
Ельцин, разваливший Советский Союз, бросил на произвол судьбы 25 миллионов, в широком смысле русских, (русские, евреи, татары и др.) в ближнем зарубежье. В итоге, беззащитные гражданские люди либо «умылись кровью», либо путём этнических чисток вытеснялись из жизненного пространства. Униженные и оскорбленные беженцы возвращались в Россию, как они полагали на свою историческую родину. Но не тут-то было! По формальному признаку они были репатриантами (лат. repatriation — возвращение на историческую родину). Но как оказалось, никто не собирался признавать нас таковыми.
В малых населенных пунктах, где невозможно остаться незамеченным, «люди холопского звания», чувствуя отношение «верхов», злобно шипели вслед беженцам: «понаехали тут…».
В то время как «русские азиаты» неприкаянно мыкались по России, в крупных российских городах и, прежде всего в Москве, под всякими благовидными предлогами, наращивалась армянская, азербайджанская и грузинская диаспоры. Затем, из Центральной Азии, на русские равнины, хлынул бесконтрольный поток переформатированной, агрессивной, малоквалифицированной рабочей силы из числа титульных наций. И все со своим уставом в чужой монастырь!
Начались столкновения на межэтнической почве, заработал наркотрафик, участились теракты, диверсии, покушения, правоохранители не успевают разбираться с криминалом. Кроме того, в России, участились вспышки новых и давно забытых вирусных заболеваний».
Вот уже 20 лет как мы живем в России, в Калужской области, кто в городе, кто на селе. В основном все адаптировлись, все прижились. Каждый обеспечен работой, жильем, пенсией. Сын Алексей тоже уже пенсионер, майор, «Ветеран боевых действий». Внуки обзавелись семьями, - ждем правнуков.
Родители мои и отец супруги умерли и похоронены во Фрунзе-Бишкеке за несколько лет до распада страны и нашего отъезда. Наверно для них, как это ни прискорбно звучит, это неплохо, что не дожили до новых и губительных для них потрясений. При их возрасте и здоровье оставаться на прежнем месте без попечения молодых было бы невозможно, а переезжать в Россию тяжко и не по силам.
Что касается ностальгии по прошлому, то, конечно она присутствует, но у всех по разному. У меня, наверное, в большей степени, поэтому чаще вспоминаю, сравниваю, поддерживаю постоянную связь. В курсе всех событий, что происходит в Киргизии и больнице. Я помню и помнят меня. По приглашению коллектива больницы и руководства города, за истекший период четыре раза был в Оше. Старшее поколение встречает тепло и по-родственному, молодое больше с любопытством.
Уже проживая в России, я был удостоен звания «Почетный гражданин города Ош», «Почетный директор и главврач обл. больницы», Награжден орденом «Датка» Ошской области, установлена мемориальная доска, учрежден общественный благотворительный фонд моего имени и др.
«Орден «Датка» учрежден в честь Алайской царицы Курманжан Маматбай кызы (1811-1907). Она родилась в аиле Оро в Алайских горах, будущей Ошской области, в семье киргизов – кочевников из клана Монгуш. В 1832 году стала женой богатого алайского феодала Алимбека. Родила шесть сыновей. После гибели мужа в 1862 году правление перешло к пятидесятилетней Курманжан. Она не только пользовалась уважением алайцев, но и опиралась на преданное ей войско в составе 10 тысяч джигитов.
Волевая женщина заставила признать её в качестве нового правителя Алая с присвоением ей почётного титула «Датка» кокандского хана Худояра, под властью которого находился этот регион. Хан, известный своей надменностью, был вынужден встречать Курманжан Датка как самого знатного бека. Впервые в Средней Азии и на всём мусульманском Востоке, в честь женщины, был устроен официальный приём. Признал алайскую правительницу и эмир Бухары Муззафар.
В 1873 году Южные киргизы (Памиро-Алай) и пять сыновей Курманжан Датка выступили против власти хана Худояра и одновременно приняли решение стать подданными России. Российские власти не пошли на это и, более того, поддержали не повстанцев, а Худояр – хана, с которым у них был договор о мире. И тогда гнев восставших обернулся против русских.
Для подавления главных очагов восстания царским правительством была организована карательная экспедиция. Экспедиционным корпусом командовал генерал-майор Скобелев. Зная большое влияние Курманжан на своих соплеменников, она с почетом была приглашена в штаб Скобелева в Маргилане. Скобелев отдал должное её мудрому правлению и собственноручно надел на царицу парчовый халат. В Азии такой халат был наградой равной ордену. Затем предложил соглашение о мире – «пусть джигиты возвращается в аилы – наступает пора мирной жизни».
Прозорливая Курманжан Датка согласилась, но в ответ потребовала не преследовать восставших и освободить пленных. Обе стороны – Скобелев и Курманжан сдержали слово и на десятилетия, вплоть до предательского восстания северных киргизов в1916 году, на территории Киргизии воцарился мир.
После соглашения со М. Скобелевым, Курманжан Датка официально объявила о присоединении земель алайских киргизов к Российской империи, и с тех пор взяла курс на установление дружественных отношений с российскими властями.
С полковником Михаилом Ионовым – первым начальником Ошского уезда, Курманжан Датка на протяжении многих лет сохраняла дружеские отношения, вела длительную переписку, обменивалась подарками и фотографиями.
Во время памирских походов русской армии в войне с Афганистаном она отдала приказ своим людям доставлять провиант в отряд Михаила Ионова.
С 1881 года Курманжан Датка стала получать правительственную пенсию, а Император Николай II пожаловал ей специальный царский подарок – золотые дамские часы с изображением государственного герба империи с цепочкой и брошью, украшенные бриллиантами и розами.
В 2004 году на проспекте Эркендик в дубовом сквере в Бишкеке, Курманжан Датка воздвигнут памятник. Её именем названы улицы в Бишкеке и Оше».
Конечно, если бы не распад страны и ее трагические последствия, многие из нас продолжали бы жить и работать в Оше, в Киргизии, других республиках Центральной Азии. И тем не менее, все что произошло – это наша жизнь наше прошлое, наша история личная и семейная. И какая бы она не была, ее надо знать, помнить, передавать следующему поколению.
В заключении признаюсь, я всю жизнь чувствовал какой-то внутренний зов России, призыв ее к себе, к своим предкам. И не я один. И это, конечно, не случайно.
И что главное и удивительное – это ведь случилось. Мы в России!
Пока все. Продолжение в руках сегодняшней молодежи, нового поколения.
Россия. Калуга. 2013год.
Послесловие
Русские в Центральной Азии, в ущерб себе, построили и оплатили всю социальную и промышленную инфраструктуру и вот благодарность продажной местной элиты лимитрофов некоторых республик: искажение истории, национал - шовинизм, русофобия, клевета. Не смотря на то, что они зарабатывают на работорговле собственным населением и живут за счёт денежных переводов из России мы, русские, для них оккупанты, колонизаторы и даже варвары.
Эта публика, за «тридцать сребреников» предпочитает холуйствовать перед Западом (иноагенты Сороса) и Турцией (ЦА движется под протекторат Турции с целью возрождения «Великого Турана» под девизом «Одна нация — шесть государств»: Азербайджан, Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан, Туркменистан и Турция). Ну что ж, «пушечное мясо» в достижении своей цели Турции не помешает!
Что на самом деле было потеряно народами Туркестана до контактов с Россией, так это феодальный образ жизни, невольничьи рынки, рабство, междоусобица, женская паранджа, вымирание от болезней.
Сменились поколения и теперь, из-за лжи и искаженной истории, в ЦА мало кто помнит, что это «колонизаторы» и «варвары» создали для них государственность, письменность, открывали больницы, школы, библиотеки, университеты, научные центры, театры, музеи. Ликвидировали тотальную безграмотность, болезни, эпидемии.
Чтобы вернуть к жизни бесплодные земли в ЦА были построены: Большой туркменский канал, Большой ферганский канал, Большой Чуйский канал, Каршинский канал, тысячи других каналов и плотин. Сельское хозяйство, на основе поливного земледелия, приобрело бурное развитие.
Были построены города, гидроэлектростанции, железные и автомобильные дороги, заводы, шахты, рудники и многое другое. Появилась развитая промышленность.
В итоге среди коренного населения возникла плеяда всемирно известных учёных, писателей, художников, режиссёров, актёров, спортсменов.
Заслуга в этом Российской империи, Советского Союза и русского народа, в числе которых достойное место занимает Сергеев Виталий Прокопьевич!
Ошская область – моя малая родина. Там, в г. Кара-Су, я родился. Спасибо землякам: руководству Ошской области, областному медицинскому сообществу и народу, за добрую память о русском враче Сергееве Виталии Прокопьевиче!
Русская Стратегия |
