Великим поэтам многое по плечу – они могут остановить мгновение и показать, как оно прекрасно, или разверзнуть такие глубины, от которых становится не по себе.
Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов,
Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим,
Шепнуть о том, пред чем язык немеет,
Усилить бой безтрепетных сердец -
Вот чем певец лишь избранный владеет,
Вот в чем его и признак и венец!
Фет и Рубцов – более чем счастливые поэты, хотя их жизнь была исполнена немалых скорбей. Недалекие критиканы настаивают на недостатках поэтов, а то и просто клевещут на них, чтобы дать понять – великие поэты такие же, как они грешники и не более того. Да, не без греха были и Рубцов и Фет, но в грех в них был не главным, а Святость, Дух. Поэтому их и знают по милости Божией миллионы людей, знают и любят за доброе, светлое, помогающее слово. Будь они, как все, поэты бы ничего такого особенного не сотворили в жизни. Серость всегда намеревается подстроиться к гениальности, но гениальность пламенеет так, что ни тьмы, ни серости из-за сияния не видно…
Многие приступавшие писать стихи понимают, как трудно дается совершенство. Но и не писать нельзя, иначе жизнь обратится в прозу и прозябание. По любви пишущего Небесная Любовь и дает возможность рождаться совершенству для духовной пользы и спасения. А как именно происходит взаимодействие Небесного и земного, тут допытываться не стоит. Достаточно наслаждаться высокопоэтичными шедеврами, делающими честь их автору и стране.
О, сельские виды! О, дивное счастье родиться
В лугах, словно ангел, под куполом синих небес!
Боюсь я, боюсь я, как вольная сильная птица,
Разбить свои крылья и больше не видеть чудес!
Здесь Николай Рубцов возвещает не одно земное рождение, ведь родились миллиарды на земле, а сколько из них просто погибло зазря, не зная милости и покаяния… Спаситель говорит о необходимости нашего рождения Свыше от Святого Духа, чтобы мы пребывали в Его Церкви и хранили заповеди. Тогда мы станем, как Ангелы и более того! Земная жизнь полна опасностей и подводных камней. Чуть что, налетишь на скалы холодного равнодушия и неприятия Бога или попадешь в такой шторм, что не уцелеешь. Многие взлетали смело ввысь и даже гордо реяли в высотах, но потом падали безвозвратно вниз. Так происходит с теми, кто не знает Бога и Святой Отчизны, живет сам для себя и сам по себе. Такое существование не имеет цели и будет осуждено. Все, что на земле без греха, чудесно и Божественно! Все это одна великая поэма, написанная Поэтом-Творцом Вселенной, служащая к назиданию и спасению, наследованию Царства Небесного. Поэт не может ничего выдумывать от себя: ему все дано Богом, чтобы петь Красоту и Гармонию, чтобы откликаться не на злобу, а на Любовь, Святость с Небес.
Боюсь, что над нами не будет таинственной силы,
Что, выплыв на лодке, повсюду достану шестом,
Что, все понимая, без грусти пойду до могилы…
Отчизна и воля – останься, мое божество!
Вот чего на самом деле боится Рубцов – не смерти в крещенские морозы, в чем его лихо обвиняют недруги, мол, «напророчил», а что, если не будет в нашей жизни Бога, то проживем абы как, и умрем, ничего полезного не совершив и зарыв свой талант в землю. Поэту больно за других людей, которые умирают в условиях холодов и морозов безбожия, без веры и надежды. Советский строй лишил народ многих храмов, участия в Святых Таинствах, гнал и уничтожал верующих. Людей, страшно это произнести, хоронили, как собак - без исповеди, причастия и отпевания. Людей лишили Священного Писания и чтения житий святых. Все обучение и образование было безбожным и извращенным в духовном смысле. «Ни Бога, ни Родины, Лишь мавзолей…» - писал на память Н.Рубцова писатель Василий Белов. Только чудом Божьим наш народ выстоял в этой неравной борьбе с сатанизмом. Без Бога жизнь человека и страны сядет на мель, не будет наполнена тайной, поэзией, все заполнит практицизм, тоска – могила, одним словом. Рубцов восстает против смерти, когда растет лес крестов в России, когда самые сильные морозы непринятия Бога несут живущим мертвую пустыню и погибель. Так что вовсе не о себе и своем пишет поэт, когда признается, что умрет «в крещенские морозы». Злоба умертвила поэта специально и ритуально именно на Святое Крещение, решив припугнуть других, мол, «смотрите, что писать и как жить, иначе…». Поэт предупреждает других, что слепое подчинение атеистическому холоду обернется смертью души и тела. Это предупреждение других враги поэта Николая Рубцова вывернули наизнанку, извратили и без зазрения совести лгут, обвиняя невинно убиенного поэта во всех грехах и даже в том, что он де «сам себе приготовил смерть, поэтому так безславно и умер». Худшей клеветы и не придумать. Но клевета к чистому Божьему не пристанет. Бога и Его праведников невозможно поругать.
Поэзия есть тайна. Нельзя полагать, что искусство должно раскрыть все тайны и все объяснить. Если так, то это уже не будет искусством. Бог, сотворивший все видимое и невидимое, все дал к нашей пользе для спасения – успеть бы воспользоваться Его дарами и спастись, не выискивая того, что не полезно нам. В будущем же веке откроется много чего, над чем сегодня мы недоумеваем и о чем спорим. Спасают вовсе не культурность, не самое высокое человеческое искусство, не образованность и пр., но только Спаситель Христос. Поэтому Рубцов, конечно же, под «таинственной силой», как крещеный христианин, разумеет Бога Христа и молится чудесной молитвой к Небу
Останьтесь, останьтесь, небесные синие своды!
Останься, как сказка, веселье воскресных ночей!
Пусть солнце на пашнях венчает обильные всходы
Старинной короной своих восходящих лучей!..
Почти открытым текстом в то безбожное время Рубцов призывает Бога не оставлять Россию, продолжать освящать праведно живущих Пасхой в сердце. Пусть Солнце Правды обильно венчает любые добрые всходы, чтобы люди жили в любви, мире Божием и в согласии, что нужно и возможно при любом человеческом правлении – добром или злом. «Я буду скакать по холмам задремавшей Отчизны», то есть я буду жив, приняв смерть, еще больше, поскольку буду с Богом навсегда, но не со смертью. И вы, если только захотите, еще больше услышите и поймете меня, ради кого и чего я жил, боролся, писал, любил, и почему был убит злобой.
Не с руки нам сравнивать двух великих поэтов – А.А.Фета и Н.М.Рубцова, чтобы выяснять, кто из них более велик, а кто менее. Кто с Богом, тот велик именно Богом. «Все мы бедны и имеем нужду в благодати Божией, хотя и кажется один превосходнее другого, когда измеряем людей малыми мерами» (Григорий Богослов). Важно другое - стихи-молитвы Фета, и Рубцова, одинаково ценны не только для России, но и для всего мира. Лучше всего Россию и ее народ можно понять именно через святое доброе слово, исходящее не из ума, а из сердца. Когда слово ложится на сердце, оно поет и в этом тайна русской песни. Лучшая поэзия – это тайное богословие сердца. В лице Рубцова и Фета наконец-то сомкнулось не сословное – дворяне и крестьяне, а нечто гораздо большее - братское единение людей, причем не только одних русских людей. Тут стоит вспомнить речь писателя Ф.М.Достоевского о всемирном значении поэзии А.Пушкина: «Я говорю лишь о братстве людей и о том, что ко всемирному, ко всечеловечески-братскому единению сердце русское, может быть, изо всех народов наиболее предназначено, вижу следы сего в нашей истории, в наших даровитых людях, в художественном гении Пушкина. Пусть наша земля нищая, но эту нищую землю «в рабском виде исходил благословляя» Христос. Почему же нам не вместить последнего слова его? Да и сам он не в яслях ли родился? Повторяю: по крайней мере, мы уже можем указать на Пушкина, на всемирность и всечеловечность его гения. Ведь мог же он вместить чужие гении в душе своей, как родные. В искусстве, по крайней мере, в художественном творчестве, он проявил эту всемирность стремления русского духа неоспоримо, а в этом уже великое указание. Если наша мысль есть фантазия, то с Пушкиным есть, по крайней мере, на чем этой фантазии основаться. Если бы жил он дольше, может быть, явил бы безсмертные и великие образы души русской, уже понятные нашим европейским братьям, привлек бы их к нам гораздо более и ближе, чем теперь, может быть, успел бы им разъяснить всю правду стремлений наших, и они уже более понимали бы нас, чем теперь, стали бы нас предугадывать, перестали бы на нас смотреть столь недоверчиво и высокомерно, как теперь еще смотрят. Жил бы Пушкин долее, так и между нами было бы, может быть, менее недоразумений и споров, чем видим теперь. Но Бог судил иначе. Пушкин умер в полном развитии своих сил и бесспорно унес с собою в гроб некоторую великую тайну. И вот мы теперь без него эту тайну разгадываем» Так вот, Фет с Рубцов – лучшие продолжатели общего дела Божественной поэзии. Они в одном ряду с Пушкиным. И это значит, что поэзии Духа многое возможно и от нее много еще стоит ждать.
Русская Стратегия |
