Иногда кажется, что он сам прошел Гражданскую войну: «Профиль, очерченный резко,/ Пристальный взгляд свысока,/ Шапка, папаха, черкеска,/ Сжатая грозно рука… Врангель! При имени этом,/ Взрезав полночную тьму,/ Белым, сверкающим светом/ Звезды сгорают в Крыму».
Я думаю, многие из тех, кого до сих пор обжигают страницы истории Гражданской войны и трагедии Белого движения, узнали строки Дмитрия Кузнецова. Выпускник Литературного института, один из любимых учеников Игоря Волгина, Дмитрий живет и работает в родной Калуге. Десять лет он был одним из ведущих тележурналистов этого древнего русского города, яростно боролся против чиновников, разрушающих памятники прошлого. И писал стихи, которые печатали, не говоря о калужских изданиях, «Нева», «Слово», «Наш современник». Также Дмитрий стал одним из авторов сборника «Тарусские страницы. ХХI век».
Его поэзия – это какая-то рыцарская верность павшим белогвардейцам. И еще он прежде всего романтик. Недаром, по его собственному признанию, его жизнь определил Гумилев: «Мерным шагом двигались колонны,/ Лошади ступали тяжело,/ Гвардия грузилась в эшелоны,/ Покидая Царское Село./ В воздухе холодном и упругом/ Вечер плыл, густея синевой,/ И стояли тесным полукругом/ Кирасиры в форме полевой».
Еще один герой Дмитрия Кузнецова – адмирал Колчак. Его мужество и верность долгу буквально пульсируют в строках: «Из вечной памяти и льда/ Времен, застывших во Вселенной,/ «Гори, гори, моя звезда/ Врывается волной мгновенной…/ …И до сих пор нам не понять/ Как смог он там, у края Леты,/ На плечи в скорбный час принять/ Одну шестую часть планеты».
Редко сегодня встретишь поэта, настолько ясного и четкого в своих стихах. Словно продолжая традиции своего кумира, он во многом идет по дороге, проложенной акмеистами. По пути слова, которое всегда предельно ясно и бьет точно в цель. Вот какие строки он посвятил Александру Вертинскому: «В страну, где этапы тянулись,/ Где мерз на посту вертухай,/ Зачем Вы однажды вернулись,/ Покинув далекий Шанхай? (...) Но Сталин, по слухам, порою,/ Любил Ваши песни включать./ Устав от напыщенных тостов,/ От лести партийных тузов,/ Он слушал про сказочный остров,/ Про желтого ангела зов».
В стихах Дмитрия живет история, зримо, явственно. Четкие, упругие строки. Так у нас не писали давно: «Над слезинкой единственной детской/ Закружились потоки страстей,/ И подул ветерок Соловецкий,/ Пробирая вождя до костей./ И ватагой мальчишек упрямых/ Встали, страшные раны открыв,/ Офицеры в заброшенных ямах,/ Арестанты в застенках сырых/ Поднимались немые останки,/ Подходили в кровавых платках/ Гимназистки. Казачки, крестьянки/ С неживыми детьми на руках».
Однако стихи Дмитрия – это не только дань мученикам ушедших дней. Ряд его строф отданы героям книг, прочитанных в юности. Мушкетеры, Сирано де Бержерак, граф Монте-Кристо, легендарные персонажи Грина ярко и мощно присутствуют в его мире. Он отдает дань своей неисправимой романтике и все время возвращается к главным темам: «В стремлении для века бесполезном,/ Мне все одно – Мадрид или Белев: / Я – конквистадор в панцире железном,/ Которого придумал Гумилев (…) За полосой кортесовского следа/ Еще поют эпохе вопреки/ То знойные красавицы Толедо,/ То славные толедские клинки./ Еще поют… Но все слабее звуки,/ И в океане предзакатной муки/ Теряют каравеллы паруса./ Теряет вес Божественное слово,/ А панцирь конквистадора былого/ Бездушно режет времени коса».
Другая часть сборника отдана статьям. Там те же герои – Гумилев, Александр Грин, Каппель, Колчак. Очень много внимания Дмитрий уделяет поэтам и деятелям русского зарубежья – любимцу русского Парижа Владимиру Смоленскому, участникам Белого движения Юрию Терапиано, Леониду Зурову, поэтам Харбина. С интересом читаем про жизнь пушкиниста Николая Раевского, нашедшего материалы, связанные с судьбой поэта в Чехословакии и проведшего десять лет в сталинских лагерях. Но особенно Кузнецов выделяет Ивана Савина, с потрясающей силой воспевшего трагедию своего поколения «русских мальчиков», раздавленных кровавым «красным колесом» Гражданской войны.
16 мая этого года Дмитрию Кузнецову была присуждена Врангелевская премия «За создание стихотворных, а также публицистических произведений, воспевающих подвиги героев Русской императорской армии и Белого движения». Мы ждем новых стихов.
Виктор Леонидов
Независимая газета |
