Для обычного  стандартного обывателя, винтика огромной государственной машины, не отягощённого умом и желанием разбираться в тонких хитросплетениях окружающей его действительности, мир этот может быть вовсе не объёмным, четырехмерным – для него достаточно и двух задаваемых векторов: «вправо» и «влево». И уж тем более не многоцветным,  играющим множеством оттенков,  хватает ему  и двух цветов – черного и белого. Такого вполне устраивает роль ведомого:  дальше своего паза винтики не выпрыгивают. А для этого  нужна вовсе неглубокая нарезка со  всего двумя параметрами, приоритетами, как для младенца: хорошее и плохое (конечно же – для того, кто её нарезает), «цаца» и – «бяка», белое и черное.

 К первому относится ряд предлагаемых ему пьедесталов (каждый – для определённого отрезка времени) с водружёнными на них объектами поклонения. Хозяин, Барин, Вождь, Князь, Его Святейшество, Царь Батюшка… затем Пламенный Революционер, Вождь и Учитель, Генеральный Секретарь, Президент…

 Ко второму – жупелы, пугала, подлежащие осмеянию, проклятию, избиению и даже физическому уничтожению,  Козлы Отпущения, состав которых также меняется в соответствии  данному временному отрезку. Еретик, Безбожник, Бунтовщик… Буржуй, Контрреволюционер, Враг Народа, Антисоветчик, Дерьмократ, Экстремист, Пиндос, Либераст, Фашист…

 На каждого из них в своём временном участке направляется мощная струя «народного гнева», причём изливающие эти струи особо не задумываются ни над сутью обливаемых ими объектов, ни над собственными действиями, которые зачастую никак разумными не назовёшь. Все побежали – и я побежал! Все кричали «распни!» - и я со всеми! Осмысление приходит только к некоторым особям, да и то с большим опозданием.

 Ну,  примеру, что когда один переворот опрокидывает результаты предыдущего, то это уже никак не может зваться «революцией», а – «контрреволюцией».

  Называя кого-то противником «советской власти» никто и не задумался – а есть ли таковая в природе? Потому что никакой  реальной власти Советы не имели, будучи на поводке у партноменклатуры, а последних защитников советской власти, призывавших  её Советам и отдать, матросиков  кронштадских ещё в 1921 году спустили под лёд.

 Что люди, честно и преданно работающие на своих местах на благо народа, уж никак ему «врагами» быть не могут, а худшие враги ему как раз те, которые за любые проблески свободы мысли уничтожают народ этот сотнями тысяч – голодом, посадками, расстрелами…

 Что реальным результатом «жупелизаций» является идиотизм с полной потерей здравого смысла. Как, к примеру, на наших глазах  в  последней республике СССР, Украине, где сегодня власть действительно «советская», т.е. Рад (советов) разных уровней, а законом объявляется проведение  тотальной  «десоветизации»!

 Как не вспомнить тут рассказ Гашека  о цензоре по фамилии Свобода, к концу «рабочего дня» с удовлетворением рассматривающего  на рабочем столе  кучу запрещённых им материалов – и вдруг с ужасом уяснившего, что на каждом из них  написано : «Запрещено СВОБОДОЙ»! Нашли его, беднягу,  наутро - лежащим на письменном столе. Он ухитрился оттяпать себе голову бритвой, оставив рядом записку: «ЗАПРЕЩАЮ СВОБОДУ!»

 Вот и мы порою не замечаем окружающей нас  действительности, называя «коммунистом»  откормленного чиновника  или буржуа, озабоченного благополучием  собственным – а уж никак не  «всемирного пролетариата», с которым он вовсе не собирается соединяться;  а уж на баррикады борьбы за светлое будущее человечества его и на  корабельном канате не затащить.

 Истинно верующими почему-то именуются люди, вроде бы исповедующие (и того же требующие от нас) учение Христа о всеобщей братской любви, отрешении от благ мирских, жертвенности во имя ближнего, с рекомендацией отдать брату во Христе последнюю рубашку, но сами вместо самопожертвований гребущие блага, богатства и украшения, вызывая недоумение сытостью своих «ликов».

Или в «пламенных патриотах Родины» числятся те, что от этой Родины оторвали самые большие,  лакомые куски, вывозя на распродажу её последние богатства  автомобилями самолётами, поездами и трубопроводами… стремясь вывезти своих детишек с внучатами на ПМЖ подальше от её рубежей.

 А защищающих присвоенные ими «права» на подобное расчленение нашей общей Отчизны уважительно именуем «органами правосудия».

 Вся та смесь, которую в наши дни ухитрились намешать в головах даже всего из двух цветов, вызывает у здравомыслящих людей ощущение жизни в дурдоме. Жаль только, что таковых с каждым днём всё меньше и меньше. Как пел ещё Высоцкий: «Уж ни церковь, ни кабак – ничего не свято… Нет, ребята – всё не так, всё не так, ребята!»

 Всё у нас с ног на голову. Во времена моей службы в СА ещё в начале 70х самыми худшими ругательствами у нас в казарме были «студент» и «инженер». И это в стране, где образованность веками была предметом гордости и уважения.

Демократия – власть народа, но в 90-е этот же народ, рванувшийся было взять власть в свои руки, кончил тем, что переименовал её в «дерьмократию» - и сделал ругательством.

 Какое нынче оскорбительнейшее из ругательств? Вот-вот – «либерал». Правда клеймят им все друг друга, так что кто есть кто уже и определить невозможно. А ведь «либертэ» - это СВОБОДА. Но если у народа и власть народа, и свобода мысли и поступков – это РУГАТЕЛЬСТВА,  то ничего доброго его в будущем не ожидает, да и само его будущее – разве что как у вышеупомянутого цензора.

Ovod

для Русской Стратегии

http://rys-strategia.ru/

P.S. Русской Стратегии: Добавим к размышлениям автора, что с советских времён популярным ругательством было «интеллигент». А в 90-е в ругательство обратили слово «патриот». В «нулевые», однако, мода на «патриотизм» вернулась… Одна беда: вернулась таким числом истовых приспособленцев, что, кажется, мы вновь скоро придём к тому, что называться патриотом станет неудобно… Остались ли у нас понятия, которые не были бы дискредитированы? Едва ли. Дискредитирована церковь… Дискредитирован патриотизм… При слове «национализм» в воображении публики возникает не И.А. Ильин, а какая-нибудь диковинного вида шантрапа с московских улиц. Отметим, впрочем, что понятие «либерал» для русского консервативного общества сделалось ругательным не сегодня. Оно было таковым и в 19 веке. Достаточно вспомнить Ф.М. Достоевского. И не приходится оспаривать справедливость данного отрицательного оттенка, когда речь идёт о либерализме политическом и его представителях. Однако, у нас клеймо «либераста» повадились цеплять едва ли не на всякого, позволяющего себе инако мыслить. Повадились, конечно же, не мыслители уровня Фёдора Михайловича, а накаченная агитпропом шантрапа, не дающая себе труда разбираться в вопросах, персонажи, для коих, например, реальный либерал Сахаров и русский просвещённый националист Солженицын – всё едино, «либерасты» и «враги». Вспомним также заезженный «фашизм». Этим «тавром» стали называть гитлеровских нацистов ещё во времена войны. Почему? Неудобно было советской пропаганде называть противника настоящим именем – национал-социалистами. И, вот, взяли «фашизм». Хотя в Германии не было никакого фашизма. Фашизм был в Италии. И в отличие от социалистов-националистов Гитлера и социалистов-интернационалистов Сталина не отличился ни созданием концлагерей, ни массовым истреблением людей. Но козлами отпущения назначили "фашистов". И сегодня мы изо дня в день читаем это тавро применительно к украинским нацистам… Подобные путаница, подмена и дискредитация понятий стала нашим истинным бичом, мы живём в плену этой путаницы, и запутываемся всё больше и больше.