 Прояснилась ситуация с гибелью российского самолета радиолокационной разведки Ил-20 в ночь на 18 сентября недалеко от побережья Сирии. Трагедия спровоцирована действиями ВВС Израиля, заявил официальный представитель Минобороны России генерал-майор Игорь Конашенков.
По его словам, четыре израильских истребителя F-16, летевшие бомбить сирийскую провинцию Латакия, осуществляли заход на цели на малой высоте со стороны Средиземного моря, прикрываясь российским самолетом. «В результате Ил-20, у которого эффективная отражающая поверхность на порядок больше чем у F-16, был сбит ракетой комплекса С-200», — пояснил Конашенков.
В Минобороны РФ уверены, что израильские средства управления авиацией и летчики не могли не видеть российский самолет, так как он заходил на посадку с высоты 5 км. И, тем не менее, пошли на эту провокацию.
Кроме того, как выяснилось, вопреки договоренностям, Израиль предупредил командование российской группировки войск в Сирии о планируемой операции «менее чем за одну минуту до удара». Это не позволило вывести российский самолет в безопасную зону.
«Расцениваем данные провокационные действия Израиля как враждебные… Мы оставляем за собой право на адекватные ответные действия», — заключил Конашенков.
Глава Минобороны России Сергей Шойгу уже провел телефонный разговор с министром обороны Израиля Авигдором Либерманом, в ходе которого тоже подчеркнул, что экипаж российского Ил-20 погиб из-за безответственных действий израильских ВВС.
Тем временем, в акватории Средиземного моря разворачивается спасательная операция. В район предполагаемого падения Ил-20 вышел спасательный буксир «Профессор Николай Муро». Обломки самолета, фрагменты тел и личные вещи членов экипажа подняты на борт судна.
Обстоятельства трагедии прокомментировал «Свободной прессе» экс-начальника зенитно-ракетных войск ВВС РФ генерал-лейтенант Александр Горьков.
— Для того, чтобы такое произошло, надо полностью потерять контроль над воздушным пространством. Кроме того, надо полностью потерять управление силами и средствами.
«СП»: — Поясните, пожалуйста.
— Существует система опознавания «свой-чужой». Ил-20 — это специальный самолет, маршрут полета которого известен на всех уровнях управления силами ПВО. Чтобы его сбить, нужно выйти за рамки всех существующих правил, принятых в ПВО.
Прежде, чем нажать кнопку пуска, операторам сирийского зенитно-ракетного комплекса следовало запросить государственную принадлежность цели. Например, израильтяне или французы выглядят для сирийских ПВО как «чужие». Вот их могли сбить. А «своего»…
«СП»: Человеческий фактор? Недостаточная квалификация расчетов сирийских ПВО?
— Самостоятельное принятие решения по обстрелу самолета на командира самого нижнего звена не возлагается. Он должен запросить разрешения у вышестоящего. Тот — у еще более вышестоящего.
В С-300 или С-400, чтобы осуществить пуск ракеты по самолету, который в автоматическом режиме на электронный запрос отвечает «Я свой», вообще нужно снять блокировку. А для этого нужна команда: «Снимай блокировки и бей».
«СП»: — Так у сирийцев нет С-300 или С-400. У них только С-200. Израильтяне же были против поставок С-300 Дамаску. И Россия пошла им навстречу. Как раз пришло подтверждение Минобороны РФ, что Ил-20 сбит ракетой сирийской системы С-200.
— Вся информация о происходящем в воздушном пространстве всегда стекается на командный пункт соединения. Все средства ПВО работают с учетом этой информации. Если произошло сближение израильских F-16 с нашим Ил-20, то на командном пункте должны были видеть это и принять другое решение.
«СП»: — Какое?
— Например, не давать разрешения на посадку нашему борту. Или наоборот — дать команду уйти в сторону, снизиться, подняться, развернуться и т. п.
К тому же разрешающая способность радиолокаторов С-200 около 100−150 метров. Если произошло сближение нашего и израильского самолета на такую дистанцию, экипаж Ил-20 должен был визуально увидеть истребители и передать информацию о их приближении на землю. И опять-таки должно было быть принято другое решение.
Открывать огонь по самолету, который отвечает, что он свой, да еще если рядом с ним чужие истребители, вгонять в эту кучу «двухсотую» ракету…
Понятно, что бой скоротечен. Вдруг появилась крупная отметка — хорошая цель для ПВО. Ну, и врезали. А те — истребители, рассыпались. Остался один наш Ил-20.
Закончилось тем, чем это и могло закончится. Общая система управления тут не сработала. Серьезная ошибка. Теперь надо разбираться.
Главный редактор портала Military Russia Дмитрий Корнев, допускает, что расчеты сирийских ПВО могут быть недостаточно квалифицированы для четкого выполнения своих задач.
«СП»: — Связь с Ил-20 пропала когда он был в 35 километрах от побережья Сирии. Не далековато?
— Нет, это мало. На таких расстояниях самолет уже может начинать снижаться. По сути, его сбили за несколько минут до посадки. Такой крупный самолет даже визуально могло быть видно с аэродрома. Уж в бинокль — сто процентов. У той же С-200 дальность действия более 200 километров.
Кроме того, Ил-20 над Средиземным морем — это крупная, ничем не защищенная высококонтрастная цель. То есть, если ракета его «захватывает», чтобы отменить поражение — самоликвидировать ракету, надо совершить несколько определенных действий. Не просто кнопку нажать. Если расчет недостаточно натренирован, то он вполне мог не успеть совершить эти действия на такой небольшой дальности.
С помощью какого инновационного оружия Пентагон планирует легко разгромить нашу армию
«СП»: — Сирийская ПВО произведена в России. Система «свой-чужой» должна была защитить Ил-20 от подобных случайностей.
— Тут, к сожалению, могут быть нюансы. С одной стороны, наши должны были бы побеспокоиться об этом и провести интеграцию ответчиков на российских самолетах со средствами ПВО Сирии. С другой — вероятность бардака в вооруженных силах Сирии достаточно высока. Какие-то вещи могут быть не жестко регламентированы. А значит — теоретически возможно все.
Например, могла работать зенитная ракетная батарея, на которой просто нет средств опознавания. Нет — и все. Может у них там все, как в 1970-е годы — по телефону? Начальник ближайшей базы звонит окрестным ПВО: «Слушай, не стреляй, мои летят». И те не стреляют.
А тут вот — не позвонили. Конечно, это гипотеза.
«СП»: — Пару слов о самом самолете Ил-20.
— Ил-20 — это самолет радиотехнической и видовой разведки. Он очень часто используется для патрулирования морских акваторий. У него для этого есть все возможности: относительно большая продолжительность полета, набор радиостанций на борту, который позволяет прослушивать различные диапазоны, фиксировать пеленги и т. д.
«СП»: — Это аналог АВАКСа?
— Нет, это не АВАКС. Близкий, но не тот. АВАКС все-таки служит для разведки и наведения на цели других сил и средств, самолетов и координации их действий. Это командный пункт.
А Ил-20 не летает над полем боя под огнем противника, собирая информацию. Это самолет, который может просто вести запись каких-то переговоров и проводить визуальное наблюдение, фотосъемку.
Военный эксперт Борис Рожин не видит, какие меры военного характера могло бы применить Минобороны РФ против Израиля.
— Если вспомнить историю с Су-24, сбитым Турцией, то тогда были введены экономические санкции, которые действовали длительное время и нанесли существенный ущерб турецкой экономике.
«СП»: — Да, мы лишились тогда турецких помидоров. Но Минобороны РФ помидорами не занимается…
— Пока угроза неконкретная. Это могут быть и экономические, и силовые действия. Видимо, в ближайшие часы свою позицию обозначит МИД и Кремль. Тогда будет более понятно. Ограничимся ли мы предупреждением или будут использованы конфронтационные механизмы?
«СП»: — Может нужно разорвать «горячую линию» с Израилем? Они же явно злоупотребили нашим доверием — сообщили менее, чем за минуту до атаки.
— Военные заинтересованы, чтобы коммуникация сохранялась. Например, с американцами наши генералы в Сирии связь поддерживают несмотря ни на что. Это помогает снижать риск вооруженных столкновений. Поэтому разрыв маловероятен. Если же это случится, то приведет к дальнейшей эскалации в отношениях с Израилем, поскольку Израиль продолжает практику террористических налетов на Сирию.
Сергей Аксенов | 
