Сталинское засилье, растянувшегося на долгие мучительные десятилетия, превратилось в леденящую стужу, когда на русской земле замерзали лесорубы, вчерашние крестьяне на лесоповале, утопавшие по пояс в снегу, и землекопы, оторванные от своей семьи и дававшие злосчастные кубометры промёрзшего грунта. Замерзало и помирало от холода и голода томившееся в тюрьмах великое множество безвинных людей, лишённых свободы и изнурённых тяжёлым непосильным трудом…
После жестокого сталинского засилья наконец-то наступила долгожданная оттепель – через суровую твердыню партийного единовластия начали пробиваться нежные ростки надежды на лучшую жизнь, которую вселял Никита Хрущёв, глава государства, стремившийся повернуть огромную махину советской власти лицом к народу. Надеялись все от мала до велика: и глубоко несчастные люди, оказавшиеся за тюремной решеткой, и простые жители, городские и сельские. Исключения не составляли даже многочисленные «слуги народа» и партийные «мудрецы».
Потепление ощутили и «провидцы» от партии, хотя, пригретые властью, они, не испытав на себе все «прелести» сталинской стужи, жили припеваючи и ни в чём себе не отказывая. Эти вероломные партийные «прорицатели», академий не кончавшие, поспешили заявить, что тогдашнее поколение будет жить при коммунизме, когда каждый гражданин вне зависимости от своих способностей будет получать по потребностям, или, другими словами, есть и пить от пуза. Однако при таком смелом и опрометчивом заявлении они не учли простую истину, известному каждому школьнику: удовлетворить все материальные потребности даже одного человека – задача заманчивая и соблазнительная, но по своей сути лукавая. Не менее лукавой оказалась и другая «светлая» затея, когда сельским жителям, едва сводившим концы с концами, было обещано приблизить деревенские условия жизни к городским. Однако исполнить такое радужное обещание, подтянуть деревню к городу так и не удалось.
Большие надежды возлагались на науку, которая в то время щедро финансировались государством, несмотря на все трудности переходного периода от «развитого социализма к коммунизму» в отдельно взятой стране. В Москве и других крупных городах открывались новые научно-исследовательские институты, а в ближайшем Подмосковье возводились благоустроенные научные городки. Не меньшее внимание уделялось и отечественному образованию. Увеличивался приём студентов во все высшие учебные заведения, в которых, кроме обучения, проводилась серьёзная научная работа. В научно-исследовательских и учебных институтах создавалась материально-техническая база экспериментальных исследований и появилась уникальная возможность свободного научного поиска. Педагоги и учёные получали достойную зарплату и были в почёте. Поэтому неслучайно многие молодые люди старались прилежно учиться в средней школе, чтобы поступить в институт или в университет. И они, конечно же, мечтали заниматься наукой, надеясь, что в ближайшем будущем она решит основные земные проблемы человеческого бытия.
Однако хрущёвская оттепель быстро закончились. Так случилось, что она не перешла в настоящую весну, когда природа оживает, когда всё зеленеет, расцветает и благоухает… И великие мечты, и радужные надежды начали постепенно таять с наступлением затянувшейся распутицы, позднее названной в народе брежневским застоем. Люди продолжали по-прежнему учиться и работать, но жизнь заметно не улучшалась. Работали много, но получали мало и не испытывали радость от труда. Мечты остались лишь мечтами, и возлагаемые на науку надежды во многом не оправдались. Некоторые физические идеи, казавшиеся технологически вполне доступными для реализации, так и остались достоянием фантастики. Да к тому же, далеко не всегда выделяемые на науки огромные финансовые средства использовались рационально и эффективно, с пользой для дела. Например, за многие десятилетия были потрачены астрономические суммы денег на фундаментальные исследования и разработку термоядерного реактора. Однако действующего рабочего реактора, который производил бы дешёвую энергию без вредного воздействия на окружающую среду, до сих пор нет. Ещё один пример – в начале восьмидесятых годов в Подмосковье для ускорителя заряженных частиц был построен кольцевой тоннель, по своим размерам сравнимый с кольцевой линией московского метро. Такой огромный тоннель оказался не востребованным и никому не нужным, хотя были закопаны в землю немыслимо большие материальные и финансовые ресурсы. Безрассудно тратились бюджетные средства на оборонный комплекс, космическую индустрию и атомную промышленность, которая во многих цивилизованных странах свёртывается, дабы не оставлять опасное радиоактивное наследство своим потомкам. При этих и других бессмысленных и баснословных тратах не выделялось достаточно средств на прикладные исследования, в недрах которых зарождаются наукоёмкие технологии производства высококачественной продукции. Поэтому отечественная промышленность продолжала выпускать низкокачественную продукцию, товары широкого потребления, не пользовавшиеся широким покупательским спросом, хотя на некоторых из них и стоял знак качества, для производителей означавший, что сделать лучше они не могут. Низким качеством отличались преимущественно товары повседневного спроса, хотя в то время многие отрасли промышленности производили и высокотехнологичную, качественную продукцию – отечественные самолёты, вертолёты, приборы и многое другое считались лучшими в мире.
Проходили долгие годы брежневского застоя, и советская махина медленно скатывалась вниз по наклонной плоскости. И чтобы она совсем не провалилась в пропасть, была предпринята очередная попытка поставить всё на свои места: промышленности предписывалось повысить качество продукции, а сельскому хозяйству – обеспечить продовольствием население всей страны и тем самым отказаться от импорта зерна, которое в больших объёмах уже не первый год закупалось за рубежом. Для решения этих важнейших государственных задач по инициативе Михаила Горбачёва, взошедшего в 1985 году на партийный олимп власти, была объявлена перестройка с целью реформирования государственного управления, промышленности и сельского хозяйства.
За всю длинную историю нашего отечества от начала октябрьского переворота семнадцатого года среди всех главных властителей огромной партийной пирамиды только один Михаил Сергеевич Горбачёв имел солидное высшее образование. После окончания средней школы с серебряной медалью он поступил на юридический факультет Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. В университете прилежно учился и по завершении учёбы получил диплом с отличием. Как высокообразованный и благомыслящий человек, находясь на самом высоком посту власти, он понимал, что только через мирные реформы, а не через кровопролитные репрессии, которые широко практиковалось при его партийных предшественниках на троне и особенно при сталинском режиме, можно вывести страну из глубокого кризиса. Он осознавал, что надо искать научно-обоснованный путь экономического оздоровления страны. Поэтому он принял правильное решение – обратился к учёным-экономистам. В то время наука отечественная и мировая наука была на подъёме, и во многих естественно-научных и технических отраслях, где критерий истины – эксперимент и опыт, были достигнуты выдающиеся результаты с практическим выходом. И все просвещённые люди всё больше убеждались в том, что естественные науки и технические отрасли приносят зримые и незримые плоды. В этой связи попытка Михаила Горбачёва, молодого и энергичного партийного руководителя, решить экономические проблемы, опираясь на научные достижения, была вполне обоснована и целесообразна.
Советским экономистам-учёным, членам академии наук, в том числе и академику А.Г. Аганбегяну, советнику генерального секретаря центрального комитета партии М.С. Горбачёва по вопросам экономики в годы перестройки, никто не мешал на научной основе доказать экономическую несостоятельность социалистической утопии. Однако этого не случилось – таких логически и научно обоснованных доказательств отечественные академики-экономисты не представили. В частности, подобных аргументированных доказательств не следовало из диссертаций Т.И. Заславской, будущего академика, одного из авторов порочного замысла ликвидации «неперспективных деревень». Трудно сказать, пробудилось ли совесть уважаемых учёных, достигших заоблачных академических высот, и осознали ли они свою ответственность перед обществом, о которой прозревшая Т.И. Заславская позднее говорила: «Будучи одним из всего одиннадцати академиков-экономистов и получая высокую зарплату от государства, я считаю себя персонально ответственной за состояние экономики и общества». А состояние советской экономики всем благомыслящим людям было известно: совсем невысокое качество отечественных промышленных товаров широкого потребления, очень низкая производительность труда, хронический дефицит продовольственных товаров, даже самых жизненно необходимых, разорение колхозов и совхозов и повсеместное вымирание деревень и сёл.
Советские «экономисты» оказались не способными решить принципиально важную задачу – вскрыть причины экономической несостоятельности коммунистической утопии, внедренной на российской земле большевицкими полуобразованными самозванцами, одержимыми демоном власти. По-видимому, они не изучали философских трудов наших соотечественников-учёных, в том числе Ивана Александровича Ильина, выдающегося русского философа, профессора Московского университета, доказавшего несостоятельность и даже пагубность социализма и коммунизма. Некоторые из них не знали досконально предмета своих изысканий – промышленного производства и сельского хозяйства, главных составляющих экономики. Не знали они и крестьянской жизни, каким тяжким трудом добывается хлеб насущный, и, сидя в своих роскошных академических кабинетах, зашторенных от внешнего мира, изобретали якобы теории, которые годились разве что для подобных же теорий, далёких от практики и реальной жизни. Советские «учёные» не только в области экономики, но и в других гуманитарных отраслях, включая историю, вырастали на прославлении утопического «единственно верного» марксизма-ленинизма и получали высокие учёные степени и звания. Поэтому с таким «научным» багажом они не смогли предложить разумных идей выхода страны из затянувшегося кризиса, захлестнувшего все сферы деятельности человека.
Смелая попытка Михаила Горбачёва, обладавшего всей полнотой советской власти, улучшить жизнь народа путём реформирования при сохранении общественного строя с прежней командно-партийной системой не увенчалась успехом. Преодолеть экономическую разруху даже с привлечением советских учёных-экономистов так и не удалось, как не удалось решить эту важнейшую задачу и в ближайшем будущем после падения коммунистического единовластия.
Объявленная Михаилом Горбачёвым гласность, вылившаяся в полное снятие партийной цензуры, способствовала появлению смелых высказываний и открытых публикаций, иногда не совсем взвешенных и продуманных, но убеждающих широкие слои населения в том, что так дальше жить нельзя. Неоднократно подвергался критике, далеко не всегда справедливой, и сам инициатор гласности. В частности, деятельность Михаила Горбачёва, главы советского государства, начиная с 1987 года, открыто критиковал Борис Ельцин, будущий президент России, что никак не способствовало объединению усилий для успешного проведения реформ, нацеленных на оздоровление экономики. Свободой слова и плюрализмом мнений сразу же воспользовались многие благомыслящие люди, правдоискатели, вполне справедливо критиковавшие существовавший общественный строй и пагубность партийного самовластия.
Свободой суждений, сползающей в пропасть произвола, незамедлительно воспользовались и партийные властители союзных республик, решившие самостоятельно управлять вне зависимости от союзного центра и обещавшие народу златые горы и реки, полные вина. Хотя они не отличались высокой образованностью и большим умом, но их весьма посредственных знаний и способностей хватило, чтобы усвоить известную с древнейших времён истину – лучше быть первым в деревне, чем вторым в городе. Окончательно победило их стремление властвовать в независимых государствах, а что даст для народа такая власть и к чему она приведёт, их не интересовало. Их не волновало и то, что с отделением республик будут нарушены хозяйственные связи между предприятиями, налаженные в течение десятилетий, и что прекратится производство продукции и, как следствие, неизбежно возникнет безработица. Прикрываясь лицемерным лозунгом лукавой демократии и пользуясь ослаблением централизованной власти, республиканские партийные «вожди» без царя в голове добились своей цели – стали доморощенными царьками.
В 1990 году была принята Декларация независимости всех пятнадцати союзных республик и некоторых их субъектов. Разворачивался «парад суверенитетов». К началу следующего года союзная партийная власть значительно ослабла и потеряла прежние свои полномочия. Советский Союз оказался в неустойчивом, расшатанном состоянии, и всё предвещало, что он рухнет в ближайшее время подобно Вавилонской башне, построенной на зыбкой почве партийного единовластия. Поспешное необдуманное заявление Б.Н. Ельцина «берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить» послужило поводом для того, что не только республиканские, но и местные партийные царьки, хорошо усвоившие немудрёное правило разделять и властвовать, решили под шумок растащить Россию на части, организовав независимые республики: Уральскую, Иркутскую, Карачай и другие. Главной целью местных царьков при таком разделении единой России была независимая от центра власть, а вовсе не забота об улучшении жизни народа.
К началу 1991 года обострился до крайности кризис отечественного промышленного производства и существенно сократились валютные доходы от экспорта нефти. Заметно сократились и поставки колхозами и совхозами зерна по невыгодным для них закупочным ценам. Всё это вместе взятое привело к острому дефициту основных продовольственных товаров повседневного спроса – полки всех магазинов стремительно пустели.
Несмотря на внутреннее критически тяжёлое положение, советское государство, расшатанное и ослабленное, по-прежнему направляло немалые материальные средства коммунистическим собратьям на Запад, в страны третьего мира и оказывало экономическую помощь Кубе и Вьетнаму.
В феврале 1991 года Борис Ельцин, выступая в прямом эфире по телевидению, заявил об отмежевании от позиции и политики Президента СССР М.С. Горбачёва. Перспективу развития России он сформулировал в категоричной форме: делать самостоятельные шаги в сторону углубления реформ. Таким заявлением сразу же воспользовались республиканские власти, заключив двухсторонние договоры о сотрудничестве, минуя союзный центр.
В июне 1991 года Борис Ельцин был избран президентом РСФСР, позднее названной Российской Федерацией. В его ближайшем окружении появились не общепризнанные профессионалы своего дела (коих было немало при прежнем общественном строе): государственники с большим опытом управления, талантливые и способные руководители успешно развивавшихся производственных отраслей, выдающиеся учёные с мировым именем, – а молодые реформаторы: Егор Гайдар, Анатолий Чубайс, Александр Шохин и другие, – экономисты, мало кому известные, но смело заявлявшие, что знают, как вывести страну из экономического кризиса. Вскоре все эти «реформаторы» от науки заняли высокие государственные посты, и от их законодательных инициатив во многом зависело будущее страны, которое, как показали события того времени, не стало светлым, а помрачилось от вопиющего криминала. И в дальнейшем этим самоуверенным «реформаторам» доверяли ключевые посты во властных структурах. В частности, «экономиста» Анатолия Чубайса, «прославившегося» провальной приватизацией и совершенно далёкого от технических наук, в 2008 году назначили генеральным директором Российской корпорацией нанотехнологий, отличившейся многомиллиардными тратами денег, сопровождаемыми уголовными делами. Другой «экономист» – Александр Шохин тоже не оказался за бортом власти – стал президентом «Высшей школы экономики» с громким статусом национального исследовательского университета. Этой новоявленной школе, в отличие от классических университетов, где немало талантливых педагогов и учёных с мировым именем, доверили за баснословную плату из бюджета разрабатывать «инновационные» проекты реформаций для многих сфер деятельности, включая образование, качество которого после их внедрения резко снизилось. В этом же оригинальном вузе, кроме того, за большие родительские деньги готовят и экономистов, многие из которых не могут найти работу, так как рынок труда такими «специалистами» давно переполнен.
В то же время, смутное время криминального передела собственности и раздела высоких властных полномочий, оказались не у дел многие люди труда и благочестия, многие выдающиеся руководители и многие высококвалифицированные специалисты в разных отраслях хозяйства, в том числе и Николай Рыжков, государственник и опытный организатор и руководитель производства, прошедший длинный трудовой путь от инженера до генерального директора крупнейшего завода Уралмаш и занимавший при перестройке высокий государственный пост председателя Совета министров СССР. В отличие от академических экономистов и партийных полуобразованных функционеров он хорошо усвоил, что фундаментальная основа экономики – это производство, а не пространные рассуждения экономистов об экономике ради экономики, которая весьма далека от практики и реальной жизни. Подобные околонаучные рассуждения, как сделать экономику экономной, легли в основу реформ, предложенных «экономистами», пробившимися к власти через «науку», основанную на марксизме-ленинизме, но не осознавшими его пагубность и разрушительную силу.
Проведённые реформы «экономистами» от науки, ориентированные на приватизацию, шоковую терапию, свободный рынок, который «ставит всё на свои места», на зарубежные кредиты и на другие «инновации», при попустительстве и некомпетентности власти не позволили решить самую главную задачу – сохранить всё лучшее от прежней партийной системы управления, а привели к полному экономическому хаосу. При этом экономика советская превратилась в экономику криминальную, при которой в мутной среде беззакония вылавливали золотую рыбку всякие проходимцы, мгновенно обогатившиеся при стремительном обнищании народа.
Библиографические ссылки
Карпенков С.Х. Стратегия спасения. Из бездны большевизма к великой
России. М.: ООО «Традиция», 2018. – 416 с.
Карпенков С.Х. Незабытое прошлое. М.: Директ-Медиа, 2015. – 483 с.
Карпенков С.Х. Воробьёвы кручи. М.: Директ-Медиа, 2015. – 443 с.
Карпенков С.Х. Экология: учебник в 2-х кн. Кн. 1 – 431 с. Кн. 2 – 521 с. М.: Директ-Медиа, 2017.
Степан Харланович Карпенков
|
