24 апреля 2021 г. Прокуратура Нижегородской области реабилитировала 43 жителей бывшего Курмышского уезда, расстрелянных карательным отрядом ВЧК в сентябре 1918 года. В основном это крестьяне двух селений, Бортсурманы и Мальцево.
Расстрелы были произведены 6 и 8 сентября и явились своего рода акцией возмездия населению уезда за срыв мобилизации в Красную армию, протесты и, в отдельных случаях, то или иное содействие активным участником восстания в городе Курмыше, вспыхнувшего 2 сентября того же года в ответ на насилия и грабежи комиссаров и чекистов и жестоко подавленного три дня спустя. Главным же критерием отбора в расстрельные списки был классовый принцип, в них заносились «кулаки», урядники, «белогвардейцы», то есть бывшие унтер-офицеры царской армии, священники.
В преддверии этих событий в ходе скоротечных боев, развернувшихся на подступах к Курмышу 5 сентября, погибло несколько десятков повстанцев, после чего их активное ядро, около 70 человек, рассеялось, пытаясь пробиться к Казани, находившейся в то время под контролем войск Народной армии Комуча.
И тогда месть карателей обратилась на мирное население уезда – тех, кто саботировал августовский призыв в Красную армию, участвовал в сельских сходах, где выносились резолюции против мобилизации и «грабительской» советской власти. По близлежащим волостям частым гребнем прошли несколько отрядов, чинивших всюду жестокую расправу. Один из таких отрядов прибыл 6 сентября в село Бортсурманы. Посредством скорого дознания было арестовано 28 человек – сельские активисты, демобилизованные унтер-офицеры царской армии, состоятельные крестьяне, местный батюшка протоиерей Михаил Григорьевич Воскресенский, настоятель Успенской церкви. Их вывели за околицу и расстреляли.
Позднее подробности трагедии были расследованы игуменом Дамаскиным (Орловским). В начале 1980-х годов он посетил здешние места и восстановил канву событий путем опроса жителей. В изданной позднее книге о новомучениках и исповедниках Российской церкви в XX веке, игумен Дамаскин так описал ту кровавую расправу.
«Вместе со священником был арестован и псаломщик Евлампий Павлович Николаев, который приходился родственником отцу Михаилу. Когда-то именно батюшка пригласил его из села Ильина Гора к себе в Бортсурманы служить в церкви, теперь он разделил с ним мученическую кончину. 8 сентября перед полуднем колонна из тридцати человек в сопровождении карателей двинулась из села по дороге на Курмыш. Отец Михаил шел впереди и громко пел погребальные песнопения, а вместе с ним и прихожане. Пройдя около пяти километров, дошли до оврагов. Местность эта в народе именовалась Степанихой. Именно здесь всем арестованным было велено выстроиться в один ряд, а каратели встали напротив. Отец Михаил опустился на колени и с воздетыми руками молился Господу Богу. Ни одна из шестнадцати попавших в него пуль не смогла оборвать его жизни. Это было явным знамением, и тогда один из палачей подошел к священномученику и заколол его штыком в сердце. Из всех арестованных только один человек остался в живых — Иван Петрович Курепин. Он и рассказал впоследствии своим односельчанам о подробностях мученической кончины священника, церковного чтеца и двадцати семи крестьян. После казни каратели послали одного из местных жителей в Бортсурманы сказать, чтобы крестьяне забирали тела или закапывали их на месте — все должны быть похоронены к вечеру. Крестьяне приехали на подводах и забрали всех убитых, а на месте расстрела потом установили крест. К вечеру все убитые были похоронены в пяти братских могилах. У троих погибших не было в селе мужчин родственников, и гробы сделать им не успели. Это были отец Михаил, чтец Евлампий и волостной писарь. Гробом для священника Михаила послужили гробы его прихожан, на которые он был положен в общей могиле и которыми был окружен. Дом священника был карателями разграблен. Вскоре после мученической кончины мужа матушка его написала письмо столичным властям, спрашивая, за что убили ее супруга священника. Из Москвы пришел ответ, что муж ее пострадал безвинно».
Все повторилось 8 сентября. На этот раз местом массовых расстрелов стали два села Деяновской волости. В 10 часов утра каратели вошли в Деяново и расстреляли там 19 местных жителей, в их числе – иерея Стефана Михайловича Немкова, настоятеля Троицкой церкви (подробнее здесь: http://rys-strategia.ru/news/2019-12-16-8633 ).
Тем же вечером бойня произошла в селе Мальцеве, где жертвами стали 15 жителей.
Все эти расстрелы стали частью огульного красного террора, прокатившегося по уезду. Начало сентября 1918 года ознаменовалось всероссийской кампанией убийств, развязанной большевиками в ответ на покушения Каплан и Канегиссера на Ленина и Урицкого. Постановление ВЦИК и декрет совнаркома, инициированные Свердловым 2 и 5 сентября, приказ наркомвнудел Петровского от 4 сентября о взятии и расстреле заложников стали спусковыми крючками, повлекшими повсеместные расстрелы. В Курмышском и ряде других уездов, примыкающих к Восточному фронту, террористическую деятельность возглавил печально известный Мартын Лацис – член коллегии ВЧК и главарь ЧК на Чехословацком фронте. Он открыто декларировал расстрелы по классовому признаку и, надо полагать, такого рода инструкции (одна из них была опубликована в еженедельнике «Красный террор») проводились его подручными повсеместно. Наглядно иллюстрацией такой практики и стали расстрелы в Курмышском уезде.
Уже 19 сентября крупнейшие газеты РСФСР, включая «Правду» и «Известия», сообщили о расстреле в общей сложности «658 человек – участников Курмышского белогвардейского восстания».
Отметим, что такие расправы производились, судя по всему, без каких-либо формальностей. Отсутствие протоколов и приговоров и служит сегодня основанием для отказов официальных органов в реабилитации жертв.
Однако в случае с трагедией в Бортсурманах, Деянове и Мальцеве у преступлений остались следы. О том, что произошло в этих селениях 6 и 8 сентября, во всех подробностях рассказал орган Казанского губкома РКП(б) газета «Знамя революции». В публикации были помещены поименные списки и жертв, и их палачей. Газета хранится в архиве города Казани, и в свое время автору этих строе удалось получить копию той газетной страницы.
После этого предпринимались неоднократные попытки добиться реабилитации всех 62 расстрелянных. И все они заканчивались ничем. Прокурорские работники слали отписки, ссылаясь на отсутствие уголовных дел и приговоров. Попытки убедить их в том, что тогда, в сентябре 1918 года, газета, печатный орган партии, опубликовала не какие-то слухи, а официальное извещение ЧК, оставлялись без последствий.
Помог случай. Потомкам одного из расстрелянных 8 сентября 1918 года в селе Деянове удалось получить архивно-следственное дело его сына, расстрелянного в 1937 году. Среди материалов этого дела оказались справки, составленные для НКВД председателем Деяновского сельсовета. В них указывалось, что отец Шутова Якова Матвеевича и несколько его родственников и односельчан подверглись в 1918 году расстрелу как участники восстания. Только после этого прокуратура приняла положительное решение, и все 19 жертв деяновской бойни были, наконец, реабилитированы.
Но оставались еще Бортсурманы и Мальцево. Обращение с ходатайством о реабилитации было направлено Нижегородским историческим обществом «Отчина» в октябре 2019 г. Шесть месяцев шло изучение материалов. И вот долгожданное решение.
На основании Федерального закона о реабилитации жертв политических репрессий от 18.10.1918 г. и согласно заключению, утвержденному начальником уголовно-судебного управления И.В. Мамоновым, реабилитированы:
- жители села Бортсурманы: Герасим Босов, Николай Власов, Владимир Мельников, Николай Мигунов, Николай Небасов, Герасим Лисов, Алексей Кириллов, Анатолий Григорьев, Димитрий Ленин, Кузьма Курепин, Михаил Воскресенский (протоиерей), Сергей Лисин, Тимофей Быстров (герой ПМВ), Александр Кондратьев, Леонид Мигунов, Димитрий Шигин, Димитрий Лисин, Илья Лисин, Александр Герасимов, Михаил Небасов, Василий Небасов, Павел Кастянов, Иван Кондратьев, Иван Чернышев, Петр Герасимов;
- жители села Мальцево: Петр Якимов, Тимофей Шадыков, Василий Никишин, Гурьян Семенов, Сергей Макаров, Димитрий Абрамов, Тимофей Галахов, Иван Афанасьев, Ефим Семенов, Павел Сергушин, Матвей Кузьмин, Иван Борунов.
Для полноты картины приведем и имена палачей:
- Лацис Мартин Иванович, председатель ЧК Восточного фронта (расстрелян в 1938 г.);
- Левин Абрам Михайлович (псевдоним Бельский Л.Н.), председатель Симбирской ЧК и начальник карательного отряда (расстрелян в 1941 г.).
- Ямницкий Михаил Сергеевич, политический комиссар карательного отряда (расстрелян в 1939 г.);
- Александров, помощник политического комиссара карательного отряда (судьба не известна);
- Логинов, командир батальона при карательном отряде (судьба не известна).
- Ибрагимов Шаймардан, начальник Моботдела 1-й Ревармии (умер в 1957 г.).
- Гарин В.И., председатель Курмышской ЧСК (расстрелян за мародерство в 1919 г.).
Отметим и то, что красный террор в Курмышском уезде продолжался до 1919 года. После огульных расстрелов сентября он приобрел «правильный» характер и проводился силами вновь образованной Курмышской чрезвычайной следственной комиссии. Возглавил ее один из краскомов, зачищавших Курмыш в горячие дни сентября.
Общее число жертв к тому времени достигло 1000 человек.
Эта цифра оспаривается некоторыми красными публицистами и блогерами. Как достоверные они приводят цифры «89» и «109». Такая статистика действительно публиковалась советскими органами, но отражала она только отрывочные и промежуточные данные, первая цифра – учтенное количество расстрелов головной ЧК Восточного фронта, вторая – расстрелы Курмышской уездной комиссии в начальный период ее деятельности, до 1 ноября 1918 г. Между тем, львиная доля убийств пришлась на карательные отряды (658 – к 15 сентября), а затем и на Курмышскую ЧСК, конвейер которой безостановочно работал до весны 1919 г.
Цифра в 1000 расстрелянных была опубликована в мае 1919 г. в отчете Мобилизационного отдела 1-й Революционной армии, и ее, вероятно, можно считать суммарной и итоговой.
Однако следует учесть, что история курмышских убийств получила свое продолжение в 1937 году, в ходе операции согласно приказу № 00447, когда чекистами Курмышского райотдела НКВД были расстреляны многие десятки, если не сотни, курмышан, имевших то или отношение к событиям 1918 года, в том числе родственников непосредственных их участников.
На сведениях о Курмышской трагедии лежит сегодня гриф секретности. Доступ к архивным материалам для исследователей наглухо закрыт. По справедливости и по закону их обязаны извлечь из-под спуда государственные органы с тем, чтобы изучить, обобщить, провести экспертизу и вынести решения о реабилитации.
Будем надеяться, что когда-нибудь это произойдет.
В заключение хотелось бы поблагодарит всех, кто оказывал содействие реабилитации: Елену Адушеву (п. Пильна), Татьяну Грачеву (г. Н. Новгород), Александра Тябина (с. Спасское), Владимира Артемьева (Н. Новгород), Елену Сафронову и Светлану Чигину (прокуратура Нижегородской области).
На снимках:
1.Иерей Стефан Немков. 2. Герой Великой войны крестьянин Тимофей Быстров. 3. Протоиерей Михаил Воскресенский.
Источники
- Центральный архив Нижегородской области. Ф. 1678. Оп. 11. Д. 4. Обзор контрреволюционных выступлений.
- Иеромонах Дамаскин (Орловский). Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви XX столетия. Книга 1. Тверь, 1992.
- «Правда», 1918, 18 сентября.
- «Знамя революции» (Казань), 19.09.1918;
- Российский государственный военный архив. Ф. 11. Опись 8. Д. 239. Отчет Мобилизационного отдела 1 Революционной армии Восточного фронта о деятельности и проведении мобилизации людей и лошадей в Симбирской губернии, о формировании и пополнении войсковых частей, учреждений и заведений 1 Армии за время с 15.08.1918 по 1.05.1919 г. Л. 16.
- Политические репрессии в Нижегородской области 1917-1953. Авт. колл. под ред. С.А. Смирнова. М.-Н. Новгород, 2017.
- В плену у красного молоха. Потаённые страницы истории Нижегородского края. М.: Традиция, 2018.
Станислав Смирнов
для Русской Стратегии |
