В процессе репрессий у правозащитников выработалась устойчивая враждебность к советскому государству, к его институтам, особенно к КГБ. Смена политического режима на рубеже 80-90-х годов и "личное" участие Б.Н. Ельцина в "демдвижении", понизили градус враждебности к государственной власти. Однако принципиально негативное отношение к государственной власти остается у правозащитников до сих пор. В этой связи я хочу процитировать одного из ведущих правозащитников на Украине, Евгения Захарова:
"Говоря о взаимодействии правозащитных организаций с властью, необходимо иметь в виду объективно обусловленный антагонизм между гражданским обществом и государством. Любое государство (в том числе и в цивилизованных странах), исходя из приоритетов стабильности и порядка, стремится расширить сферу своего влияния, увеличить зоны регулирования и регламентирования жизни людей, уменьшая свободу выбора. Такова природа государства" (Карта, N19-20, 1998 г.).
И так думает значительная, если не подавляющая часть российских правозащитников. Миф о государстве, как об "антагонисте" гражданскому обществу — имеет мало общего даже с классическим марксизмом. Этот миф — основа идеологии анархизма, а также ленинизма в период написания книги "Государство и революция" (1917 год). В нем также можно узреть и традиционное для либералов сведение роли государства к сборщику налогов и полицейскому. В любом случае, этот миф придает деятельности правозащитников особую значимость, помещает их на "передовую линию" противостояния "государству-антагонисту".
Читаем Захарова дальше:
"Этой экспансии государства противостоит гражданское общество — совокупность всех негосударственных структур, самоосознающая себя, структурированная часть народа".
А чего стоят вот такое "понимание" взаимоотношений государства, человека и… народа: "При тоталитарном строе личность остается один на один с надличными силами, как бы они ни назывались: "партия", "государство", "народ". (А.Ю. Даниэль, интервью газете "Известия", 2002 г.). Даже такой склонный к сотрудничеству с российским правительством правозащитник, как председатель Московской Хельсинкской группы Л.М. Алексеева считает государство основным источником нарушений прав человека в обществе.
Действительно, если считать гражданские свободы — "свободу слова и самовыражения" — основными ценностями человека, то тогда государство — действительно "основной" нарушитель прав этих свобод, поскольку иных нарушителей права на свободу слова, кроме государства, в природе нет. Но если принять, вслед за всеми вменяемыми людьми, что основные и фундаментальные права человека — это право на жизнь и на безопасность, то тогда государство является ОСНОВНЫМ гарантом и защитником этих прав. И именно, российское государство обязано защищать гражданина России от террористических актов, бандитизма, и вооруженного нападения, даже если придется при этом "нарушить" менее основные права человека, вроде права на "свободное получение и распространение информации", или права на свободу слова и печати.
Совсем иные стандарты и "приоритеты" в области прав человека прилагают российские правозащитники к т.н. демократическим странам, в первую очередь, к США и Израилю. Достаточно прочитать заявления и статьи "атлантистов" Е.Г. Боннер, А.П. Подрабинека, В.К. Буковского, В.И.Новодворской, Н. Храмова, Д.В. Драгунского, где их авторы не только оправдывают, но и поддерживают нарушения гражданских и политических прав жителей этих стран. Они предпочитают "не замечать" систематические задержания американской полицией на неопределенный срок лиц арабского происхождения. Молчать о законе, принятом Конгрессом США в рамках "Патриотического Декрета" (Patriotic Act), позволяющем не только прослушивать телефонные разговоры, но заключать под стражу без предъявления обвинения любого лица, подозреваемого в террористической деятельности. И уж совсем возмутительным и позорным является ПОЛНОЕ молчание российских правозащитников, как "атлантистов", так и "космополитов", о политике апартеида, проводимой правительствами проамериканских государств в отношении "ненадежных" этнических меньшинств — арабов в Израиле и русских в Эстонии и Латвии.
Короче, для российских правозащитников "приоритетность" основных прав человека "справедлива" лишь в отношении "недружественных" к США и Израилю государств — России, Беларуси, Сербии, Китая, Ирана, Кубы, Сев. Кореи, Ливии, Сирии, Венесуэлы. Показательно, что резкость "критики" российскими правозащитниками нарушений прав человека в этих странах обратно пропорциональна степени их "близости" к США и Израилю.
Стоило слегка "заартачиться" правительствам некоторых европейских стран (Франции, Германии, Бельгии) и встать в оппозицию американской империалистической политике (война в Ираке), как тут же российские либералы и правозащитники заговорили о "националистической опасности" во Франции и, конечно же, о "поднимающем в Европе голову антисемитизме".
С приходом в России к власти "бывшего гебиста" В.В. Путина, враждебность правозащитников к российскому государству резко возросла и переросла в нескрываемую ненависть. Во всех правозащитных печатных и интернетовских изданиях "клеймят" российское государство — душителя свободы прессы, телевидения и т.д. Отрицательно относятся правозащитники и к внешнеполитической деятельности В.В. Путина, усматривая в ней попытку "возрождения Российской империи". Вот что пишет С.А. Ковалев: "Монополярность, которой нас пугают, не так страшна… надо ставить ей границы и не терять достоинства. Я думаю, что это абсолютно возможно, при том, что в міре есть одна сверхдержава. Но, кстати сказать, подрастают другие. Слава богу, не Россия" ("Новое Время", N 18-19, 2003 г.). То есть, если "другие" страны, скажем, Китай, Индия, Бразилия — станут сверхдержавами, то это ничего… Лишь бы не Россия! И это говорит член Государственной Думы Российской Федерации!
Олег Попов
Об авторе: Попов Олег Алексеевич, физик, к. ф-м. н. В 1970-1982 г. участвовал в правозащитном движении. С 1982 г. живет и работает в Америке.
https://rusidea.org/37005 |
