В первой части, на основании Священного Писания и мыслей святых отцев Церкви, мы обсуждали вопросы наличия души у животных и уготовано ли им место в Царстве Небесном.
Почему Бог разрешил человеку убивать животных
Однако в заключение не могу удержаться от нравственной стороны вопроса использования людьми животных в утилитарных целях посредством их убийства. Попробую выразить свое личное ощущение, с которым не все согласятся, но… Странно читать на православных сайтах такие объяснения, для чего Бог создал животных: «Бог создал животных не только для дружбы, но и чтобы человек мог ими пользоваться для себя и чтобы они служили человеку. От животных имеем рабочую силу, шерсть, кожу, мясо»… Вряд ли для этого животные были созданы в раю, где пропитательно-хозяйственных потребностей в животных не было. Это уже относится к послерайскому больному состоянию мiра.
Признаемся: разве мы можем равнодушно воспринимать картины убиения животных ради их мяса для употребления их в пищу? Мы не видим кровавых картин массового убоя на специально для этого сознанных фабриках и уcтройствах, мы просто едим готовый продукт в виде какой-нибудь колбасы, вытесняя при этом из сознания предшествовавшее убиение живого существа ради этой колбасы. Но кто бывал на бойне или хотя бы видел заснятое там, – вряд ли может есть мясо в тот же день со спокойной совестью… Тем более, что в принципе человек может в пропитании обходиться без мяса (как монахи и вегетарианцы).
Изначально в раю человек питался исключительно плодами, которые произрастали из земли, и убиения животных не предусматривалось. «И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя; – вам сие будет в пищу; а всем зверям земным, и всем птицам небесным, и всякому [гаду], пресмыкающемуся по земле, в котором душа живая, дал Я всю зелень травную в пищу. И стало так. И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (Быт. 1:29-30).
Однако далее, когда человек совершил грехопадение, ‒ изменился человек, изменился весь мiр, изменились и животные, более слабые стали пищей сильных. Бог, по жестокосердию падших людей, допустил убиение ими животных для питания и хозяйственных нужд. Это, наверное, можно заключить уже из того, что сразу же в Ветхом завете при изгнании первых людей из рая говорится: «И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их» (Быт. 3:21). Если понимать это буквально (есть и другие трактовки), то таким образом убийство животных было разрешено ради их кожи. Во всяком случае вряд ли можно сомневаться в том, что люди стали есть мясо животных, ведь они разводили скот не только для получения шерсти.
После потопа при спасении праведного Ноя Бог дал ему и потомству прямое указание есть мясо, о чем прямо говорится: «Все движущееся, что живёт, будет вам в пищу; как зелень травную, даю вам все; только плоти с душею ея, с кровью ея, не ешьте» (Бытие 9:2–4).
Также и явление Святой Троицы Аврааму показывает, что Бог не видит в употреблении мяса ничего предосудительного: «И взял [Авраам] масла и молока и теленка приготовленного, и поставил перед ними, а сам стоял подле них под деревом. И они ели» (Быт. 18:7-8). Далее еще читаем, например, о том, что Бог Сам через ворона кормил великого пророка Илию мясом: «И вороны приносили ему хлеб и мясо поутру, и хлеб и мясо по вечеру, а из потока он пил» (3 Цар. 17:6).
Между тем, в той же главе книги Бытия написано, что Завет Бога будет «со всякою душею живою, которая с вами, с птицами и со скотами, и со всеми зверями земными которые у вас, со всеми вышедшими из ковчега животными земными» (Быт. 9:9-10). И все животные и вся окружающая среда славили имя Господне, что подтверждают далее слова 148 псалма: «Хвалите Господа от земли, великие рыбы и все бездны, огонь и град, снег и туман, бурный ветер, исполняющий слово Его, горы и все холмы, дерева плодоносные и все кедры, звери и всякий скот, пресмыкающиеся и птицы крылатые» (Пс. 148:7-10).
Так почему же Бог разрешил человеку убивать и поедать животных, у которых есть душа, которые славят Бога и которые созданы чувствующими и страдающими? И если животные не будут лишены вечной жизни в Царстве Небесном, ‒ то почему человек вправе их убивать на земле?
Это серьезный нравственный вопрос, на который попытаемся найти ответ, по крайней мере, для себя и своей совести. И начнем с первой причины убийства животных ‒ культа жертвоприношений, причина же эта была религиозная, а не пищевая (что очевидно во всесожжении приносимых в жертву тел).
О жертвоприношениях животныхИзестный дореволюционный богослов профессор-протоиерей Т.И. Буткевич (1854-1925) пишет в работе «О смыслѣ и значенiи кровавыхъ жертвоприношенiй въ дохристiанскомъ мирѣ и о такъ называемыхъ "ритуальныхъ убiйствахъ"»:
«В книгах Священного Писания Ветхого Завета приведено много наставлений относительно совершения кровавых жертвоприношений… Сам по себе, без своего внутреннего смысла и значения, культ ветхозаветных кровавых жертвоприношений для нас навсегда бы остался более, чем непонятным; а для разума человеческого он мог бы быть только вечным позором. По крайней мере мы никогда бы не разрешили вопроса: каким образом человеческий разум мог прийти к заключению, что Божеству будет приятно, когда человек зарежет и сожжет совершенно невинное, а для него лично весьма полезное животное или даже своего собственного, нередко единственного и любимого сына (как это делали и наиболее культурные язычники)… Вопрос становится еще более трудным, когда мы примем во внимание, что к мысли о богоугодности кровавых жертвоприношений пришли не отдельные лица, а все человечество, истреблявшее таким образом неисчислимое множество животных и даже людей в течение целых пяти тысяч лет… Многие, и древние и современные нам мыслители…, не верующие в Божественное Откровение и не руководящиеся им в своем понимании религиозных истин, оказались безсильными разрешить этот трудный и далеко не праздный вопрос. По их объяснению, принося в жертву животных и людей, древние язычники и евреи были уверены, что они кормят своих измышленных богов, и тем задабривают их. Хороших же богов …»
В первый раз Библия упоминает о жертвоприношениях, которые делали сыновья Адама и Евы ‒ Каин и Авель. Каин принес от плодов земли дар Господу. Авель принес от первородных стада своего и от тука их (Быт. 4:3-4). Откуда у них возникла такая потребность и почему Богу оказалось более угодным жертвоприношение животных Авелем?
Понятие жертвы, пожертвования в обычном понимании означает дарение чего-то ценного, чего мы добровольно лишаем себя. Первые люди знали, что Бог существует, чувствовали свою вину перед Ним и пытались умилостивить Бога принесением ему в подарок плодов своего труда на земле, включая скот. Вероятно, жертва Авеля была более угодна Господу, поскольку она была совершена с более молитвенным духовным состоянием, которое Богу было очевидно (это можно предположить, исходя из дальнейшего поведения братьев). Вместе с тем позже в жертвоприношениях животных раскрывается их более важный смысл.
Он основывался на ощущении человеком того, что его вина перед Богом должна быть как-то заглажена, искуплена, ‒ пишет проф. Буткевич. «Въ основѣ культа кровавыхъ жертвоприношенiй, безспорно, лежало вѣрованiе, что только пролитiемъ крови и смертiю невиннаго и чистаго существа человѣкъ можетъ угодить Богу и достигнуть своего примиренiя съ Нимъ; это вѣрованiе имѣло свой основной корень въ исторiи грѣхопаденiя нашихъ прародителей. Когда первый человѣкъ разорвалъ свой союзъ съ Богомъ и перешелъ на сторону врага своего – диaвoлa, правда Божiя изрекала надъ нимъ свой приговоръ: "ты долженъ умереть…; ибо ты получилъ жизнь не по заслугамъ своимъ, а по одной милости Божiей; лишивъ же себя преступно этой милости, ты вмѣстѣ съ тѣмъ лишилъ себя и права на жизнь". Таково требование справедливости. Если же удовлетворенiе правдѣ Божiей не послѣдовало въ тотъ самый день, когда человѣкъ отпалъ отъ Бога, и если оно было отодвинуто на довольно отдаленное время и даже перенесено съ грѣховнаго человечества на безгрѣшнаго обѣтованнаго Искупителя, то причина этого заключалась единственно въ томъ, что безпредѣльная милость Божiя предварила Божественное правосудiе. Тѣмъ не менее, и приговоръ правды Божiей никогда не могъ утратить своей силы. Человечество усвоило вѣрованiе, что безъ пролитiя крови не можетъ быть достигнуто прощенiе (Евр. 9:22), – и это-то вѣрованiе нашло для себя выраженiе въ дохристiанскихъ кровавыхъ жертвоприношенiяхъ». (К этому верованию мы вернемся далее.)
Вероятно, еще и поэтому кровавая жертва (в отличие от растительной) была благоугодна Богу: «И призрел Господь на Авеля и на дар его». И потому было угодно также и то, что Ной в благодарность принес в жертву часть спасенных от потопа животных: «И устроил Ной жертвенник Господу и взял из всякого скота чистого, и из всех птиц чистых, и принес во всесожжение на жертвеннике, и обонял Господ приятное благоухание, и сказал Господь Бог в сердце Своем: не буду больше проклинать землю за человека» (Быт. 8:20-21).
Избранный Богом благочестивый Авраам также приносил Богу кровавые жертвы, – иначе он не понял бы и повеления Божия: «возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, и … принеси его во всесожжение» (Быт. 22:2). Увидев такую преданность и веру Авраама, Бог остановил его и дал для жертвоприношения вместо Исаака – овна, запутавшегося в чаще рогами.
В книге Исход Господь дает Моисею десять заповедей, в том числе заповедь "Не убий", но она не относится к животным. Там же прямо указывается: «Сделай Мне жертвенник из земли и приноси на нем всесожжения твои и мирныя жертвы твои, овец твоих и волов твоих; на всяком месте, где Я положу память имени Моего, Я прийду к тебе и благословлю тебя» (Исх. 20:24).
Конечно, "приятным благоуханием" для Бога был не запах крови и горелого мяса, а духовный смысл этого действа и состояние человека, приносящего жертву ради искупления своей сознаваемой вины перед Богом.
«Какъ сильно было это вѣрованiе и какъ велико было томленiе духа человеческаго, стремившегося къ примиренiю съ Божествомъ, это видно изъ того, что культъ кровавыхъ жертвоприношенiй въ древнемъ мирѣ былъ чрезвычайно распространенъ какъ среди iудеевъ, такъ и среди язычниковъ… У евреевъ, например, неопустительно были совершаемы ежедневно два кровавыхъ жертвоприношенiя: утреннее и вечернее (Исх. 29:З8; Числ. 28:3, 4), кромѣ жертвоприношенiй отъ частныхъ лицъ. Но бывали случаи, когда въ одинъ день было приносимо весьма большое количество кровавыхъ жертвъ. Такъ, въ день своего помазанiя на царство Соломонъ принесъ въ Гаваоне 1000 всесожжeнiй (3 Цар. 3, 4); въ день освященiя храма Iерусалимскаго имъ было принесено въ жертву Богу 22000 воловъ и 120000 овецъ (3 Цар. 8, 63. Ср. Парал. 7, 5)… Возвратившiеся изъ плѣна Вавилонскаго iудeи, празднуя освященiе новоустроеннаго храма въ Iерусалимѣ, при всей скудости своей принесли въ жертву Богу сто воловъ, двѣсти овновъ, четыреста агнцевъ, двѣнадцать козловъ за грѣхи всего Израиля по числу двѣнадцати колѣнъ Израильскихъ (2 Ездр. 7, 7, 8)… Есть указанiе, что иногда въ праздникъ пасхи въ Iерусалимѣ было закалаемо до 260000 агнцев.
Нельзя не обратить вниманiя на то обстоятельство, что въ жертву Богу были приносимы не всѣ вообще животныя, а только удовлетворявшiя извѣстнымъ требованiямъ и непремѣнно – домашнiя, ближайшiя къ человѣку, такъ сказать, его друзья и помощники въ тяжелыхъ его трудахъ, нѣкоторымъ образомъ даже замѣнявшiе его въ этомъ отношенiи. Это обстоятельство, несомнѣнно, находится въ связи съ вѣрованiемъ, которое было раздѣляемо всѣми дохристiанскими народами, что приносимыя въ жертву животныя заступаютъ мѣсто самаго человѣка, приносящего жертву, замѣняютъ его собою…».
Такой заместительный религиозный смысл жертвоприношений животных очевиден и в том, что «среди дохристiанскихъ народовъ былъ широко распространенъ культъ приношенiя въ жертву не только животныхъ, но и людей и притомъ преимущественно – грудныхъ младенцевъ, невинныхъ юношей и цѣломудренныхъ дѣвъ… Въ жертву богамъ приносили людей древнiе индiйцы, персы, сирiйцы, финикiяне, египтяне, арабы, карѳагеняне, эѳiопляне, греки, римляне, кельты, германцы, славяне, литовцы, скандинавы, скиѳы и др. Нѣкоторые изъ древнихъ народовъ, кромѣ грудныхъ младенцевъ, юношей и дѣвицъ, приносили въ жертву богамъ даже своихъ царей и верховныхъ жрецовъ, вѣруя, что чѣмъ сановнѣе и важнѣе люди, приносимые ими въ жертву, тѣмъ ихъ жертва прiятнѣе Божеству…
Всѣ лица, добровольно приносившiя себя въ жертву богамъ, были твердо увѣрены въ искупительномъ значенiи своей смерти, были убѣждены, что умираютъ для блага народа, ради спасенiя отечества или прекращенiя смертности отъ чумы и моровой язвы…».
Разумеется, человеческие жертвоприношения уже невозможно считать богоустановленным и богоугодным обычаем. Да и приносились они не Богу, а идолам по диавольскому внушению…
«Не подлежитъ никакому сомнѣнiю, что эти жестокiя и возмутительныя жертвоприношенiя были противны Господу… Это видно уже изъ того, что, по повелѣнiю Божiю, пророки часто обличали и укоряли евреевъ за то, что они приносили въ жертву Ваалу или Молоху своихъ сыновей и дочерей…
Тѣмъ не менѣе, вѣрованiе, что только смерть невиннѣйшаго человѣческаго существа есть истинная жертва примиренiя человѣка съ Богомъ, красною нитью проходитъ чрезъ всѣ страницы ветхозавѣтнаго Божественнаго Откровенiя. Только кровь совершеннаго праведника, по ученiю слова Божiя, могла омыть человѣка отъ нечистоты Адамова грѣхопаденiя. Язычество облекло эту идею въ грубую форму приношенiя въ жертву Богу грудныхъ младенцевъ, какъ еще не имѣющихъ никакихъ личныхъ грѣховъ. Невиннѣе, чище, безгрѣшнѣе грудныхъ младенцевъ язычество никого на землѣ не нашло. Эта грубая форма отвергнута безпредѣльнымъ милосердiемъ Божiимъ, но самая идея, какъ приговоръ вѣчной и абсолютной справедливости, удержана. Она лежитъ уже въ основѣ ветхозавѣтнаго закона о посвященiи Богу всѣхъ первенцевъ…
По безпредѣльной милости Своей къ человѣческому роду, Господь вообще не допустилъ того, чтобы евреи приносили Ему въ жертву своихъ первенцевъ. Тотчасъ, по объявленiи закона о посвященiи первенцевъ. Господь повелѣваетъ чрезъ Моисея еврейскому народу самыхъ первенцев-сыновей въ жертву не приносить, а дѣлать за нихъ выкупъ. … больше всего, а впослѣдствiи и исключительно – жертвенными животными… Такимъ образомъ здѣсь мы уже ясно видимъ, что ветхозавѣтныя еврейскiя кровавыя жертвоприношенiя [животных] замѣняли собою принесенiе въ жертву самыхъ людей…».
Однако как говорится далее в Ветхом Завете, Самому Богу эти жертвоприношения животных не были нужны. Значит, они были разрешены с какой-то целью для человека. И тут даже у святых отцев Церкви могут встречаться некоторые разномыслия. Так, с моей личной точки зрения более уместным выглядит мнение мудрейшего св. Иоанна Златоуста.
Цитируем далее проф. Буткевича (курсив наш. – М.Н.): «Св. Иоанн Златоуст положительно не допускает той мысли, что кровавые жертвоприношения даже у евреев были установлены Самим Богом. По его изъяснению, Бог только снисходительно попустил евреям приносить и Ему кровавые жертвы, культ которых уже существовал тогда у язычников. Приведя буквально 11-й стих 1-й главы книги пророка Иcaии, он говорит: “Слышал ты глас (Бога), весьма ясно говорящий, что сначала Он (т. е. Бог) не требовал от вас этих жертв. Ибо, если бы требовал их, то этим установлениям первыми подчинил бы всех древних, которые еще до них прославились. Для чего же, скажешь, Он позволил после? Снисходя к вашей немощи… Как увидел Он, что евреи беснуются, скучают, хотят жертв, готовы, если им не позволят этого, обратиться к идолам, или даже не только готовы обратиться, но уже и обратились, то позволил им жертвы. И что это было причиной, можно видеть из самого времени позволения. Бог позволил им жертвы уже после того, как они совершили праздник в честь злых демонов, как бы так говоря им: вы беснуетесь и хотите приносить жертвы, так приносите их, по крайней мере, Мне. Впрочем, и позволив это, Он не навсегда дал такое позволение, но премудрым способом опять отнял его. Как врач (ничто не мешает мне употребить тот же пример), уступая прихоти больного, приносит из своего дома сосуд и приказывает ему пить из него одного, а потом, когда больной согласится на это, тайно велит подающим питье разбить этот сосуд, чтобы, незаметно и не подавая вида, отклонить больного от его прихоти: так поступил и Бог. Позволив иудеям приносить жертвы, Он позволил делaть это ни в каком другом месте, кроме Иерусалима: потом, когда они несколько времени приносили жертвы, разрушил этот город, чтобы, как врач разбитием сосуда, так и Бог – разрушением города – отвлечь их, и по неволе, от этого дела. Если бы Он прямо сказал: перестаньте; они бы не легко согласились оставить страсть к жертвам, но теперь, по самой необходимости их пребывания (вне Иерусалима), Он незаметно отвел их от этой страсти”. 3aмечaтeльнo, что приведенное мнение о происхождении ветхозаветных еврейских кровавых жертвоприношений св. Иоанн Златоуст настойчиво и неоднократно повторяет в своих творениях».
Св. Иоанн Златоуст разъясняет то, как ветхозаветные жертвоприношения животных трактовали грешные люди, к немощи которых Бог снисходил. Но был ли в них иной смысл ‒ для Самого Бога? С этой точки зрения, жертвоприношения в ветхозаветные времена нужны были для того, чтобы, во-первых, напоминать людям об их греховности: «Но жертвами каждогодно напоминается о грехах» (Евр. 10:3) ‒ в виде временного прощения грехов (Лев. 4:35; 5:10). Во-вторых, и это важнее: жертвоприношения были прообразом и напоминанием о жертве Иисуса Христа, который умер за грехи всего человечества на кресте.
«В послании к евреям св. апостол Павел неоднократно останавливается на этом вoпpocе и предлагает своим читателям-евреям его paзрешениe, имеющее однако же общее значение и для всех членов Христовой Церкви. В ветхозаветных кровавых жертвах он усматривает прообраз Жертвы Голгофской, предуказание на искупительное значение крестной смерти Господа нашего Иисуса Христа, – и только в этом полагает их смысл и силу. По его учению, ветхозавeтные жертвы, сами по ceбе, еще не искупляли людей от грехов, и только напоминали им с одной стороны о rpеxax, а с другой – о том, что без пролития крови прощения достигнуть невозможно [«без пролития крови не бывает прощения» ‒ Евр. 9:22]. Жертвы могли быть угодны Богу, когда они, подобно жepтве Авеля, были приносимы верою, и когда приносившие их, подражая благочестивым ветхозаветным патриархам, еще не получивши обетований, “только издали видели оныя и радовались” (Евр. 11:13).
Вообще же апостол Павел учит: “Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей, одними и теми жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может сделать совершенными приходящих с ними. Иначе перестали бы приносить их, потому что приносящие жертву, бывши очищены однажды, не имели бы уже никакого сознания грехов. Но жертвами каждогодно напоминается о грехах, ибо невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи” (Евр. 10:1-4). Христос есть единственно истинная жертва и единственно истинный Первосвященник (Евр. 9:11 и след. 10:5 и след.). На Него-то прообразовательно и указывали ветхозаветные кровавые жертвы…
А что это понимание внутреннего смысла ветхозаветных кровавых жертвоприношений было всеобщим, видно уже из того, что обетованного Meccию евреи часто называли прямо Агнцем. Так, Иоанн Креститель, увидев идущего к нему Ииcyca Христа и указывая на Него, именно как на обещанного Искупителя всего рода человеческого, говорит своим ученикам: “вот, Агнец Божий, Который берет на Себя грех Mиpa” (Иоан. 1:29). И ученики поняли своего учителя. Святой апостол Iоанн Богослов в своем Апокалипсисе почти везде говорит об Ииcycе Хриcте только как об Агнце… Апостол Петр также говорит о христианах: “Искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, драгоценною Kpoвию Христа, как непорочного и чистого Агнца” (1 Петр. 1:18-19)… Нельзя не oтметить здесь, что Православная Церковь с древнейших времен именует агнцем ту часть просфоры, которая предназначается для пресуществления в Тело Христово…».
Однако многие ветхозаветные законы были отменены Христианской Церковью, в том числе кровавые жертвоприношения. Смерть на кресте Христа становится той жертвой, которую прообразовательно символизировали жертвоприношения животных, и с тех пор в них отпала потребность. Уже в Ветхом Завете в книге пророка Осии говорится: «Ибо Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений» (6:6).
Помимо всесожжений, евреи и поедали мясо жертвенных животных. Моисей заповедует: «и ешь и насыщайся там и веселись пред Господом Богом твоим» (Второз. 27:5-8). Поедали мясо не только жертвенных животных, но и вообще ‒ согласно Божиим указаниям, данным через Ноя и Моисея.
Обратимся далее к тому, как употребление животных в пищу отражено в Новом завете, в частности в отношении к этому Иисуса Христа и Его апостолов.
В Новом ЗаветеВопрос об употреблении животных в пищу в Евангелиях не рассматривается на принципиальном уровне, в этическо-мiровоззренческом контексте (как это делают многие современные вегетарианцы). Видимо, Христос в общении с тогдашним еврейским народом не хотел противоречить прежним конкретным заповедям Ветхого Завета о том, что можно есть, а что нельзя. И хотя сохраняется разрешение на употребление мяса, в то же время в контексте всего Нового завета воздержание от употребления мяса представляется как добродетель.
Например, сообщается, что предтеча Иоанн Креститель не ел мяса, он «имел одежду из верблюжьего волоса… , а пищею его были акриды (саранча) и дикий мед» (Матф. 3:4) – это приводится как одно из его аскетических достоинств.
Вегетарианцы часто указывают на то, что не менее 7 из 12 учеников Иисуса не ели мяса (хотя приводимые ими источники могут быть неточными, да и в Новом Завете описано, как апостолы ели пасхального агнца).
Апостол Павел писал: «Ради пищи не разрушай дела Божия… Лучше не есть мяса, не пить вина и не делать ничего такого, отчего брат твой претыкается, или соблазняется, или изнемогает» (Рим. 14:20-21).
В Новом Завете прямо нигде не говорится, что Иисус Христос ел животную пищу. Можно, правда, косвенно выводить это из Его участия в различных трапезах. Относительно рыбы описано чудо насыщения тысяч людей пятью хлебами и двумя рыбами, и хотя не сказано, что Сам Христос ел рыбу, он считал естественным кормить ею других: «берет хлеб и дает им, также и рыбу» (Иоан. 21:10-13). Затем, исполняя ветхозаветную традицию вкушения Пасхального агнца, Христос распорядился устроить такую трапезу, то есть заколоть ягненка:
«Настал же день опресноков, в который надлежало заколать пасхального агнца, и послал Иисус Петра и Иоанна, сказав: пойдите, приготовьте нам есть пасху… и скажите хозяину дома: Учитель говорит тебе: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими? И он покажет вам горницу большую устланную; там приготовьте. Они пошли, и нашли, как сказал им, и приготовили пасху. И когда настал час, Он возлег, и двенадцать Апостолов с Ним, и сказал им: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания, ибо сказываю вам, что уже не буду есть ее, пока она не совершится в Царствии Божием» (Лк. 22:7-16).
Можно предположить, что Христос разделил эту ритуальную трапезу вместе с учениками, которые также все ели пасхального агнца. Далее есть эпизод трапезы с учениками после воскресения: «Они подали Ему часть печеной рыбы и сотового меда. И, взяв, ел пред ними» (Лк. 24:42-43) ‒ тут еда служит доказательством истинности воскресения Христа во плоти.
Далее, в видении апостола Петра Христос дал ему пищу, включая животных: « И почувствовал он голод, и хотел есть… и видит отверстое небо и сходящий к нему некоторый сосуд, как бы большое полотно, привязанное за четыре угла и опускаемое на землю; в нем находились всякие четвероногие земные, звери, пресмыкающиеся и птицы небесные. И был глас к нему: встань, Петр, заколи и ешь» (Деян. 10:10-15).
В послании к Римлянам апостол говорит нам: «Один верит, что можно есть все, а другой, у кого вера слаба, ест одни овощи. Тот, кто ест, пусть не презирает того, кто не ест. Тот, кто не ест, пусть не осуждает того, кто ест. Ведь Бог его принял!» (14:2-3).
Резюмируя, можно прийти к такому мнению: многократно упоминая отказ от мяса как добродетель, Новый завет не считает это непременным условием для всех и предоставляет людям самим определять степень своего приближения к идеалу.
Разумеется, в животном мiре мы видим определенную иерархию, и отношение к различным уровням в этой иерархии – разное. У большинства из нас не вызывает нравственного смущения поедание низших живых существ: саранчи (св. Иоанн Предтеча), моллюсков, креветок, и даже рыбы (Сам Христос кормил ею учеников и ел вместе с ними). Не все животные существа вообще достойны любви, и некоторых (аспиды, ядовитые насекомые) человек вынужден уничтожать как вредных и опасных для своей жизни (заметим, что болезнетворные бактерии и вирусы ‒ тоже живые существа). Это ‒ следствие деградации всех созданий после грехопадения.
«Весь мiр во зле лежит» (1 Иоан. 5:19)
Итак, размышления на эту тему приводят нас к выводу, что человек как смертное греховное существо в мiре, во зле лежащем, проявляет во многих сторонах своей жизни свою греховность. Для большинства из нас речь может идти лишь о ее посильном ограничении. Человек может с ней бороться, и пример тому ‒ святые праведники, приближающиеся к прежнему и будущему райскому состоянию: они ограничивают плотские стороны своей земной жизни, указуя нам на путь и идеал совершенства, в том числе в общении с животными. В этом суть монашеского подвига как духовного усилия человека, отделяющегося от грешного мiра и уже в земной жизни приближающегося к Царству Небесному. Этот подвиг, наверное, самый трудный и великий для человека, но доступный лишь избранным, непосильный для всех.
Поэтому Господь, снисходя к немощам человеческим, попускает мiрским людям послабления на пути к этому идеалу, разрешая то, от чего монахи добровольно отказываются: например, супружеские отношения. Хотя о нравственном превосходстве девства и безбрачия Православная Церковь учила всегда, начиная от слов Самого Спасителя: «Кто может вместить, да вместит» (Мф. 19:10-12). «Но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак, ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться» (1 Кор. 7:9). И тогда супружеские отношения мужчины и женщины не считаются грехом, они облагораживаются в церковном таинстве до понятия семьи как "малой церкви" в высокой добродетели любви.
Аналогично можно посмотреть на употребление животных в пищу: Господь допускает это по нашей немощи (тем более что во многих неплодородных землях другой возможности пропитания нет, например, у народов пустынь, тайги и севера). Это и напоминание нам о нашей греховности, чтобы мы сознавали мясоедение как свое несовершенство. При этом каждый может ограничивать себя в этом по нравственным соображениям (в этом также одна из целей церковного поста, хотя сводить его только к пищевым ограничениям неправильно). Поэтому вегетарианство вполне понятно как личный выбор человека, но оно не имеет духовного значения само по себе только из любви к животным, если превращается в гордыню и совмещается с множеством других поведенческих грехов современного мiра без соблюдения Божиих заповедей и без любви к людям.
«Весь мiр во зле лежит» (1 Иоан. 5:19) ‒ это его характерная и неискоренимая в земной истории особенность, которую Церковь учитывает в своей пастырской спасительной миссии. Зло нам не по силам уничтожить, но можно ограничить его присутствие в нашей жизни. При этом, мирясь с некоторым минимумом зла в виде описанного выше мясоедения, Церковь не может быть равнодушной ко всем случаям убийства животных. Например, если когда-то охота была естественным средством пропитания людей (и где-то еще остается таковой), то в наше время она чаще всего представляет собой развлечение с убийством животных ради азарта, соревнования или стяжательства (браконьерство). Или, допустим, изготовление одежды из меха овец и других животных, разводимых в целях пропитания, еще как-то оправданно, однако убийство иных животных только ради их красивой шкуры ‒ это тоже неоправданная необходимостью жестокость, по сути ‒ тоже развлечение.
Убийство и поедание животных сегодня люди воспринимают как норму, но это норма греховного мiра, в котором мы живем. Человечество в своей ненасытной экономике потребления сегодня не задумывается, для чего Богом были созданы животные. В них утилитарно видят только мясо, шкуры, подопытные образцы, а часто ‒ временные игрушки, животное видится как неразумная и неодушевленная вещь, с которой допустимо делать всё, что угодно. Христианство же предполагает милосердное отношение ко всякому живому существу. Верующий человек не должен забывать заповеди: «блажен иже и твари милует». «Праведный печется и о жизни скота своего, сердце же нечестивых жестоко» (Притч. 12:10)
Повторю суждение из первой части этой статьи: можно сказать, что в отношении к животным – один из критериев нашей человечности, духовности. Мiр во зле лежит – по вине человека, который своим грехопадением нарушил мiровую гармонию и впустил в мiр зло, животные в этом мiре страдают по вине человека в укор нам, и мы как виновники и ответственные за них должны им сочувствовать и облегчать их страдания, а не увеличивать. (Возможно, в этом еще одна промыслительная причина того, для чего Бог создал животных.)
В заключение этой темы, возвращаясь к жертвоприношениям животных как первой причины их убиения, затронем и тот самый «трудный, но далеко не праздный вопрос», на который в работе проф. Буткевича всё же не дается ответа. Почему Всемилостивым Богом был установлен именно такой жестокий и натуралистичный закон: «без пролития крови не бывает прощения» ‒ Евр. 9:22)? Почему Всемогущий Бог не установил иной возможности прощения и искупления? Даже понимая несомненное прообразовательное значение жертвоприношений как будущей жертвы Христа, в сущности этот вопрос выводит нас и на главный: почему для примирения людей с Богом требовалось именно их Искупление через пролитие крови совершенного Праведника, Сына Божия?
Этот серьезнейший богословский вопрос лежит за рамками темы о животных. Полностью смысл понятия "Искупление" от нас скрыт, это тайна Божия, мы можем лишь частично стараться ее уяснить, причем часто это понятие верующие трактуют слишком упрощенно. (Можно предположить, что и в Священном писании для этого используется упрощенное понятие Искупления как "выкупа из рабства", более понятное тогдашнему жестокосердному народу.) Однако митрополит Антоний (Храповицкий), не удовлетворяясь преимущественно западной "торгашеско-юридической" теорией об Искуплении как "выкупе" и как возмещении, приносимом Богу "удовлетворении" за нанесенное Ему людьми оскорбление, искал Искупительной жертве Христа более духовное объяснение и видел в этом проявление высшей любви Бога к человечеству, когда Сам воплотившийся Сын Божий из этой любви был готов принести Себя в жертву от имени людей как Богочеловек для их Спасения. Такое понимание не отвергает, а дополняет значение крестной победы над грехом и диаволом, от безраздельной адской власти которого над людьми они были освобождены. Самопожертвование Богочеловека понадобилось для того, чтобы, «смертию смерть поправ», совершить победу над смертью в Воскресении ‒ вот главная цель. Как еще это было бы возможно без "пролития крови"?
И напомним в этом еще один аспект. Священномученик Иоанн Восторгов так объяснял смысл мученической жертвенности: «Грех требует искупления и покаяния. А для искупления прегрешений народа и для пробуждения его к покаянию всегда требуется жертва. А в жертву всегда избирается лучшее, а не худшее. Вот где тайна мученичества…». То есть самопожертвование лучших побуждает других к осознанию своей вины и к покаянию, помогает их спасению. Так Русская Зарубежная Церковь трактует и слова св. Царя Николая II, переданные несколькими мемуаристами: «Быть может, необходима искупительная жертва для спасения России – я буду этой жертвой» (эти слова включены в службу св. Царю Мученику в РПЦЗ).
Видимо, эта тайна Искупления и "пролития крови" до конца нами не постижима, как и многое в Божием Промысле. Несомненно, этот вопрос связан с тем: почему Господь допустил погружение созданного им хорошего мiра во зло? Известен главный ответ на это в христианском учении: Бог не создавал зло, оно появилось в мiре вследствие злоупотребления ангелами, а затем и людьми, дарованной им свободой. Они исказили природу мiра: «проклята земля за тебя…» (Быт. 3:7). Но дотошные правдолюбцы могут задаться и таким "философским" вопросом: а почему всё же Бог допустил такое злоупотребление свободой и падение твари? Наверное, потому, что без этого свобода не была бы настоящей, а ведь человек был создан свободным «по образу и подобию Божию» и призван именно к свободному служению Божией Истине (а не как запрограммированный автомат). Мыслима ли более полная и подлинная свобода? И был ли у Всемогущего Бога более убедительный вариант свободного научения своенравного человека Истине иным методом, чем попущением им же впущенного в мiр зла? (Этот метод "от обратного" мы видим и во многих исторических событиях, в т.ч. в революции 1917 г.)
При этом не забудем, что всё зло в конце времен будет побеждено Христом, и все страдания (не только людей, но, можно предположить, и животных? разве у них это не есть тоже проявление зла, несовместимое с совершенным Царством Божиим?) ‒ все страдания получат воздаяние в мiре ином как конечный справедливый результат земной истории.
М.В. Назаров
Октябрь 2017 г.
