 С начала первой Чеченской войны прошло 23 года. Молодых ребят, проходящих срочную службу, неподготовленных, после принятия присяги путем обмана отправляли на войну в Чечню.
Жители Грозного бежали от резни, разгула бандитизма и бомб, но и тех и других объединяет одно — все они стали жертвами кровопролитной, преступной войны в Чечне и были забыты государством, по вине которого лишились близких и родных, здоровья, жилья, спокойного сна...
Беженцы из Чечни и ветераны боевых действий, а также представители уполномоченного по правам человека в Санкт-Петербурге, различных общественных организаций собрались в офисе организации «Общество вынужденных переселенцев из Чечни», чтобы обсудить меры защиты прав переселенцев и ветеранов боевых действий локальных конфликтов. О своих трагических историях беженцы, ветераны боевых действий в Чечне не могут говорить без боли.
Русские беженцы из Чечни более двух десятков лет добиваются от государства положенного им жилья и имущества. Многие из них потеряли статус вынужденного переселенца и любое право на помощь от государства только из-за того, что вовремя не успели отметиться в Федеральной миграционной службе, кто-то получил мизерную компенсацию и лишился права на получение жилья, а кому-то и вовсе отказали в оформлении статуса вынужденного переселенца.
Перед собравшимися выступила председатель организации «Общество вынужденных переселенцев из Чечни» Блудкина Валентина Ильинична, которая зачитала резолюцию, принятую при активном участии беженки из Чечни Людмилы Вдовенко 21 апреля 2017 года в Общественной̆ палате РФ о долгах государства перед гражданами России, пострадавшими в Чеченской республике и покинувшими ее безвозвратно в результате вооруженного разрешения кризиса в период 1991-2003 г.г.
«Проблемы граждан России пострадавших во время войны, более двух десятков лет не находят разрешения, мы не нужны никому, государство забыло о нас, - начинает свое выступление Валентина Ильинична, - бежавшие из Чечни ощущают себя «изгнанниками», «бомжами», государство нас списало со счетов, а Комиссии, которые создавались якобы для решения нашего вопроса были всего лишь видимостью государственной заботы и тысячи пострадавших, особенно пожилых людей, успели умереть, так и не дождавшись реальной помощи, которая положена по закону». В основных требованиях резолюции беженцы выделили необходимость новой оценки жилищного обустройства вынужденных переселенцев из Чечни, полного возмещения морального и материального ущерба; социальной поддержки пострадавших; благоустройство и сохранение русских могил на территории Чеченской республики.
Резолюцию беженцы направили во все парламентские партии, Администрацию Президента.
За многие годы бездействия Правительства беженцы уже перестали верить в справедливое правосудие, но продолжают бороться за свои права. Инна Зубарева, беженка из Чечни, так же как и другие лишилась в Чечне жилья: «Мы получаем пинки от судов, мы куда только не писали. Мы бежали из Чечни в чем мать родила, Родина нас не защитила. Но Грозный сейчас - это уже чужой для нас город, родственники все уехали, мы уже в преклонном возрасте, туда мы не будем возвращаться. Чеченцы получили квартиры в Чечне, а мы ничего не получили. Нам делать в Чечне нечего, кому мы там нужны? Мы даже здесь своему правительству не нужны».
От имени ветеранов боевых действий в Чечне выступил Алексей Хренин, который воевал во второй Чеченской кампании, на войну попал из-за недобора. Старший сержант Алексей служил в в/ч 44822 в гвардейской мотострелковой Евпаторийской Краснознамённой бригаде. После увольнения Алексея и его сослуживцев перед отправлением на взлетной полосе вертолета Ми - 26 просили подписать бумагу, где было указано, что они получили боевые, командование объяснило это тем, чтобы обезопасить солдат от кражи и пообещали что по приезду в Ханкалу им все оплатят. Вместе с ними собирались улетать дагестанцы из соседней части, однако, они внезапно вызвали такси и уехали. Ничего не подозревающие солдаты подписали ведомость на выплату.
«Когда мы прилетели в Ханкалу, я подошел к капитану и спросил насчет выплаты, на что капитан ответил, что отдал наши деньги некому «старшему», хотя мы никого не назначали старшим». Стало известно, что деньги забрали дагестанцы, которые уехали на такси, сослуживцы Алексея рассказали, что видели, как те делили деньги, однако, они не знали, что это именно их деньги.
«У нас не было ни денег, ни связей. Меня уволили 26 марта 2001 года, а домой я добрался только в мае, я добирался целых полтора месяца». Алексей и четверо сослуживцев, которых обманули с выплатой боевых, решили на время остаться в республике, чтобы добиться от командования выплаты за последние месяцы службы, которые обещали заплатить всем по приезду домой, однако и этих денег они не увидели. Солдаты отправились в Шатой, в деревне они жили у пожилой женщины, помогали ей по дому, построили забор, крышу. Алексей неоднократно ездил к командованию, старался получить боевые хотя бы за последний месяц, чтобы ребята смогли уехать из республики. Однако, оставаться на территории Чечни было небезопасно. «Однажды нас чуть не забрали в плен, в рабство, - вспоминает Алексей, - к бабушке у которой мы жили, пришли чеченцы с повязками на головах и с автоматами, они долго о чем-то с ней говорили и спрашивали о нас, но женщина убедила их, что нас будут искать и нас нельзя забирать в рабство». После этого, Алексей и его сослуживцы поняли, что нужно уезжать из республики и как можно скорее.
«Мы ехали через Назрань, нас постоянно обыскивали, чеченские и ингушские полицейские искали любой повод, чтобы нас посадить или забрать деньги, которых у нас не было. Еще находясь в Чечне, я осознал, что мы были никому не нужны, что нас использовали и мы воевали за чужие интересы. Я ехал туда по приказу, на выплаты и льготы мне было все равно». Вернувшись домой, Алексей получил статус ветерана боевых действий. В Санкт-Петербурге он начал бороться за выплату боевых. Он подавал в суд на Министерство обороны, писал жалобы, однако, это не принесло никаких результатов, боевые ему не вернули. Также Алексею не удалось получить жилье, его сняли с очереди.
«С подобной ситуацией столкнулись не только мы, но и многие солдаты, это самое настоящее предательство тех ребят, которые отдавали свои жизни, я там потерял многих ребят и сам был не раз в двух шагах от смерти, лежал в клиническом госпитале в Ростовской области, - вспоминает Алексей, - нас просто кинули с выплатой боевых, заставили подписать ведомость, обещая, что деньги вышлют домой, но мы ничего не получили. Я был по штату фронтовым почтальоном ФПС. Это наверно самая опасная служебная профессия после спецназа и разведки. Зато всю Чечню облетал. Много было моментов, когда я прощался с жизнью, но об этом я не рассказываю, не люблю негатив».
Алексею и его сослуживцам повезло, что они благополучно добрались домой, ведь множество солдат во время Чеченских кампаний попадали в рабство, в плен, либо просто пропали без вести и их местонахождение до сих пор неизвестно. Их судьбы стали просто неинтересны государству, они были интересны только тогда, когда их призывали на войну.
Еще в 90-е годы одним из первых, кто из государственных чиновников занялся пленными солдатами был Александр Лебедь, Лебедь погиб, но его делом продолжает заниматься Александр Мукомолов - председатель совета межрегиональной общественной организации «Миротворческая миссия имени генерала Лебедя». К слову, именно Мукомолов на встрече Совета по правам человека с Президентом в 2013 году задал вопрос о положении русских беженцев из Чечни, на что тот ответил, что не знал, что такие проблемы еще существуют. Да, Владимир Владимирович, существуют эти проблемы и по сей день, благодаря вашему коллективному бездействию.
О проблеме ветеранов боевых действий выступила также председатель Совета матерей солдат-инвалидов СПБ РОО «Мужество» Непомнящая Алевтина Борисовна: «Низкий поклон матерям, чьи сыновья погибли на войне, но те, кто вернулись домой живыми, раненными, инвалидами им не легче, государство о них забыло, они абсолютно не нужны государству. Тех, кого не уничтожили физически на войне, продолжают сегодня уничтожать морально. Им платят 2 тыс. ветеранской пенсии за то, что они рисковали своими жизнями, это насмешка над нашими солдатами».
Алевтина Борисовна знает, о чем говорит, ее сын вернулся инвалидом с первой Чеченской войны, ему прострелили ногу. После ранения, перенеся несколько операций, только через год получил инвалидность. Чтобы бороться за права своего сына и других солдат-инвалидов Чеченских войн, в 2002 году была создана организация инвалидов-ветеранов «Мужество». Члены организации в 2004 году объявив бессрочную голодовку, поставили палатки у Администрации Губернатора Санкт-Петербурга и Правительства Ленинградской области с требованиями выдать жилье ветеранам боевых действий в Чечне, но по сей день проблемы ветеранов боевых действий остаются нерешенными. В 2015 году Алевтина Непомнящая корпорацией «Турбогаз» была назначена директором реабилитационного центра для ветеранов локальных войн в Геленджикском районе Краснодарского края. Корпорация «Турбогаз» была готова профинансировать строительство реабилитационного центра, но по подложным документам земли, принадлежащие ЗАО «Солнечное» для реабилитационного центра, разворовываются Администрацией Краснодарского края. И в течении нескольких лет корпорация продолжает судебное разбирательство.
Председатель Профсоюза ССР по ЛО и СЗФО Сергей Демкин предложил собравшимся почтить память погибших в Чечне минутой молчания. «Мы готовы оказывать любую поддержку жертвам бездействия Правительства. В нашем профсоюзе состоят ветераны Чечни и только объединившись вместе мы сможем добиться справедливости».
По итогам мероприятия участники подготовили совместную резолюцию, которая будет направлена в органы государственной власти.
В мероприятии также приняли участие руководитель Музея воинской славы Донбасса Герман Владимиров, активисты организации «Гражданский патруль», Московский общественный совет гражданского общества Моссовет, заместитель председателя организации «Дети войны», военные врачи - ветераны боевых действий, представители СМИ, уполномоченного по правам человека в Санкт-Петербурге и другие неравнодушные граждане.
Оксана Борисова |
