ГРАД СВ. ПЕТРА ИЛИ “ГОРОД ВЕЛИКОГО ЛЕНИНА”?
 

Вопрос о возвращении Санкт-Петербургу его исторического названия с самого начала носил не только культурно-исторический, но и острейший политический характер. Само название “Ленинград”, как с 1924 года официально именовалась бывшая столица Российской Империи, было одним из символов коммунистического режима, таким же партийным фетишем, как красный флаг или мавзолей на Красной площади Москвы. Ленинград был своеобразной “революционной Меккой”: “Городом великого Ленина” “Городом трёх революций “, “Городом-героем”… Но, если для коммунистов было принципиально важным навечно сохранить имя Ленина в названии Северной столицы, то для русских патриотов, напротив, принципиально необходимым было убрать с географических карт партийную кличку главного палача русского народа и вернуть городу имя, данное в 1703 году его державным Основателем — Царём Петром Алексеевичем.

Впервые вопрос о возвращении С.-Петербургу его исторического названия был поставлен весной 1989 года. В это время некоторые патриотические “неформальные” (как их тогда называли) организации в своих “самиздатовских” печатных органах начали вместо названия “Ленинград” употреблять “С.-Петербург” или “Петроград”. Отрицанием большевицкого названия города “неформалы” подчёркивали неприятие коммунистической власти в целом. Однако дальше подобного рода протестов дело не шло. Каких-либо практических шагов в решении этого вопроса никто предпринимать не решался: коммунистическая система, несмотря на то, что во второй половине 1980-х она стала давать очевидные трещины, внешне всё ещё казалась несокрушимой. В 1989 году КПСС ещё обладала всей полнотой власти в стране, и замахиваться на имя Ленина, призывать “ленинградцев” стать петербуржцами казалось делом немыслимым.

Первой организацией, начавшей практическую работу в этом направлении, стало Историко-патриотическое объединение “Русское Знамя”, сопредседателем которой в 1989 — 1992 годах имел честь состоять автор этих строк.

“РУССКОЕ ЗНАМЯ”
 

Объединение “Русское Знамя” возникло в марте 1989 года. Его основателями стали Дмитрий Кириллович Матлин и Андрей Рудольфович Клочко. Первый был в то время курсантом Ленинградского высшего инженерного морского училища им. адмирала С.О. Макарова; второй — студентом Горного института, недавно отслужившим действительную срочную службу на Северном флоте. Оба страстно увлекались русской историей.

Первоначально члены “Русского Знамени” ставили своей целью решение некоторых важных историко-культурных вопросов, как-то: популяризацию и возрождение исторических символов России; возвращение исторических названий городам, переименованным большевиками; городской топонимии и символики, в частности, возобновлению употребления гербов городов и географических названий, существовавших до 1917 года; восстановление в неискажённом виде русской истории; установку памятников подлинным Героям Отечества, и т.п. Важнейшим, своего рода “титульным” направлением работы Объединения была начатая весной того же 1989 года кампания за признание в качестве официального символа России исторического Национального бело-сине-красного флага.

Понятно, что все эти задачи не могли быть решены без слома существовавшей коммунистической системы. Потому работа Объединения никак не могла ограничиться только вопросами истории, топонимики и геральдики. Очень скоро “Русское Знамя” заняло весьма заметное место в политической жизни города. В принятой в 1989 году членами “Русского Знамени” Декларации было записано: “Вследствие 70-летнего геноцида, русские, как и другие народы страны, во многом утратили национальное самосознание, национальную гордость, национальные традиции, что ведёт к деградации народа.

Учитывая, что сразу вернуть утраченное за 70 лет невозможно, объединение “Русское Знамя” поставило себе целью планомерную разъяснительную работу и практические действия по возрождению русской истории, символики, и т. д., то есть, работу по воспитанию, формированию общественного сознания...” За недолгое время “Русское Знамя” объединило в своих рядах около тридцати активных членов. В большинстве своём это была патриотически-настроенная русская молодёжь в возрасте от пятнадцати до тридцати лет: молодые рабочие, инженеры, интеллигенция, учащиеся, студенты, офицеры и матросы Балтийского морского пароходства. Объединение имело свои (“самиздатовские”) печатные органы — газеты “Невский Орёл” и “Белое Дело”. По тем временам обилия “карликовых партий” “Русское Знамя” было довольно крупной “неформальной” организацией, и при этом — необыкновенно деятельной. Русско-знамёнцы не ограничивались пределами Северной столицы; они также развернули работу в центральной России и в Эстляндии (1). Руководил деятельностью Объединения Председательский Совет (ПС) в составе трёх избранных сопредседателей: И.Б. Иванова, А.Р. Клочко и Д.К. Матлина (2).

ПЕРВАЯ ПОБЕДА “РУССКОГО ЗНАМЕНИ”
 

Кампания за возвращение исторического названия С.-Петербургу началась весной 1989 года с попытки вернуть официальный статус петербургскому городскому гербу, существовавшему с 1730 до ноября 1917 года. И на этом пути “Русское Знамя” одержало свою первую серьёзную победу.

В то время коммунистические власти “Ленинграда” озаботились вдруг отсутствием у города официально утверждённого герба. Точнее, герб был, но дореволюционный, разработанный товарищем герольдмейстера, графом Ф.М. Санти ещё в ХVIII веке. А так как на нём имелось изображение символа русской монархии (увенчанный двуглавым орлом золотой скипетр), после 1917 года этот герб, конечно, не употребляли. Для “Города великого Ленина” такой символ не подходил... Поэтому в мае 1989 года городские власти решили провести конкурс на лучший проект нового герба города, а всем было предложено высказать своё мнение при обсуждении проектов. Победителю конкурса посулили крупную денежную премию.

Многочисленные профессиональные художники и художники-любители выполнили “социальный заказ” так, как того и желали заказчики: монархических символов они не изображали, зато в изобилии на их проектах были представлены красные звёзды, шестерёнки, крейсер “Аврора” и прочие революционные и индустриальные атрибуты. В противовес этой кампании, 27 мая 1989 года, в день очередной годовщины основания С.-Петербурга, члены “Русского Знамени” организовали пикет в историческом центре города, у памятника миноносцу “Стерегущий”, и провели сбор подписей в защиту дореволюционного герба Северной столицы. Собранные подписи были переданы в гербовую комиссию для ознакомления её с мнением горожан, протестовавших против затеи организаторов конкурса и требовавших “восстановить в правах исторический герб города”. Репортаж об этой акции попал на экраны телевидения и на страницы прессы, благодаря чему миллионы людей впервые узнали о существовании у города исторического герба и увидели его изображение. Эффект от произведённого “Русским Знаменем” демарша оказался потрясающим! Конечно, дореволюционный герб С.-Петербурга официально восстановлен не был (это произошло позднее), но затеянный ленинградскими властями конкурс провалился с треском! Потерпев фиаско, о новом, советском городском гербе ленинградские власти больше не вспоминали. Этот успех “Русского Знамени” вселил его активистам уверенность в том, что им по плечу и организация куда более серьёзной акции кампании за возвращение городу имени Св. Первоверховного Апостола Петра. От деклараций перешли к делу.
 

ПЕРВЫЙ ЭТАП ПЕТЕРБУРГСКОЙ КАМПАНИИ
 

Весь первый этап борьбы за историческое имя Санкт-Петербурга (весна 1989 —лето 1990 годов) был полностью проведен Объединением “Русское Знамя”, более года работавшим практически в одиночку.

Работа велась сразу по нескольким направлениям. Вблизи от С.-Петербургской (Петропавловской) крепости, у памятника миноносцу “Стерегущий” был организован постоянный пикет, где каждое воскресенье члены “Русского Знамени” собирали подписи за возвращение исторического имени С.-Петербургу и возрождение Русского Национального флага. Благодаря этому небольшая площадка у памятника героическому кораблю Русского Флота, погибшему в 1904 году во время Русско-японской, превратился в 1989 – 1991 годах в один из самых известных центров “неформальной” политической жизни города. Здесь собирались патриоты-антикоммунисты, отсюда велись телевизионные репортажи, именно здесь многие жители города впервые увидели развевающиеся Русские Национальные и Андреевские флаги, отсюда началось возрождение Русского Национального движения. Были и такие дни, когда даже в лютую зимнюю стужу у “Стерегущего” выстраивались в очередях (!) десятки и даже сотни человек, желавших поставить свои подписи под обращениями “Русского Знамени”!

Параллельно со сбором подписей “Русское Знамя” активно пропагандировало свои взгляды в учебных заведениях и на предприятиях города. Русско-знамёнцы нередко обращались к жителям Северной столицы и через городские средства массовой информации, привлекая их внимание к острым историко-культурным и политическим вопросам, в том числе и к вопросу о названии города. Правда, делать это было не так-то просто: двери большинства редакций и телевизионных студий для антикоммунистов-“неформалов” в СССР были закрыты (“зелёную улицу” в советских СМИ имели тогда только коммунисты и официальные советские “демократы”, то есть, те же коммунисты, но уже успевшие перебежать из КПСС в различные “оппозиционные фракции” и карманные “демократические” партии). И здесь на свой страх и риск русско-знамёнцам помогали единомышленники из числа журналистов. С благодарностью нужно вспомнить, например, режиссёра ленинградского ТВ Владимира Александровича Фонарёва, с первых дней оказывавшего информационную поддержку работе “Русского Знамени”. Большую помощь в освещении деятельности “Русского Знамени” в первое время оказал также А.Г. Невзоров – ведущий самой популярной в годы “перестройки” информационной программы – “600 секунд” (в 1991 г-н Невзоров резко переменил взгляды и стал одним из ярых проводников национал-большевизма...)

Приблизительно к лету 1990 года работа “Русского Знамени” стала давать ощутимые результаты. И не только в виде десятков тысяч подписей, собранных к тому времени инициаторами акции. Главным итогом первого этапа кампании стало то, что вопрос, поднятый “Русским Знаменем” оказался у всех на слуху, стал широко обсуждаться в обществе и в средствах массовой информации.

ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ
 

В 1990 - 1991 годах тема возвращения С.-Петербургу исторического названия стала одной из самых острых и обсуждаемых в обществе – наряду с важнейшими политическими вопросами. Советская пропаганды за семьдесят лет превратила Ленина в непререкаемый авторитет, настоящего идола для нескольких поколений подсоветских людей. Неудивительно, что вокруг имени Ленина и названия Северной столицы в начале 1990-х годов разгорелись ожесточённые споры во всех слоях тогдашнего общества. Культурная элита страны отнеслась к выдвинутой “Русским Знаменем” идее неоднозначно. Реакционная часть советской профессуры и в этом вопросе с лакейской готовностью встала на сторону коммунистов. Так, директор Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР, профессор Н.Н. Скатов, выступая против идеи возвращения городу имени Св. Петра, заявил: “Решать этот вопрос сейчас – значит поселять новые очаги раздора... Новое поле противостояния не нужно никому, кроме новоявленных политических Хлестаковых...” (3) Появились в печати и коллективные заявления деятелей культуры в поддержку большевицкого названия города. В качестве примера вспомним, как 25 мая 1991 года в коммунистической газете “Ленинградская правда” было напечатано “верноподданническое” заявление, подписанное аж семнадцатью “ленинградскими писателями”! И это были случаи отнюдь не единичные...

Впрочем, далеко не все представители культурной элиты Северной столицы бросились расписываться в верности “вечно живому вождю” и руководству КПСС. В поддержку названия “Санкт-Петербург” открыто выступил в печати, например, доктор исторических наук Е. В. Анисимов — специалист по истории России ХVIII века, автор книги “Время Петровских реформ”(4).

Совершенно неожиданно тяжёлый удар по позиции сторонников возвращения городу имени Св. Петра нанёс из эмиграции писатель А. И. Солженицын. Следует отметить, что в то “перестроечное” время мнение Солженицына для многих людей в подсоветской России была особенно значимо. Проживавший вдали от Родины знаменитый писатель, воспринимался тогда, как своеобразный духовный лидер борьбы с тоталитаризмом и, конечно, в СССР к нему внимательно прислушивались и патриоты, и враги России.

Естественно было бы предположить, что Александр Исаевич поддержит выдвинутую в России инициативу возвращения С.-Петербургу его имени. Но Солженицын тогда выступил с неожиданным предложением: не возвращаться к первоначальному имени города, а дать совершенно новое – “Невгород”! Идеологи и пропагандисты КПСС тут же по-своему прокомментировали предложение писателя, завопив во всех средствах массовой информации: “Вот видите, даже Солженицын выступает против Санкт-Петербурга!” Конечно, новаторское предложение Александра Исаевича никто всерьёз не воспринял, но вольно или невольно оно сыграло тогда только на руку коммунистам. Выступил против идеи возвращения С.-Петербургу его имени и тогдашний председатель Ленинградского городского Совета народных депутатов (Ленсовет) А.А. Собчак. “Я знаю, — заявлял он, — что сего дня у переименования города довольно много сторонников. Но я не любитель поспешных решений. С нынешним именем город пережил самый тяжёлый период, блокаду, и это имя вне всякой зависимости сроднилось с жителями, Я думаю, славное имя Петра, основателя города, мы сможем восстановить в других вариантах...”(6)

Помимо политических противников названия “С.-Петербург” были и экономические – “колбасники”, как их тогда называли. Нужно помнить, что борьба за историческое имя города развернулась в очень нелёгкое время: коммунистическое правление довело страну буквально до нищенского, полуголодного существования. В “Ленинграде” на получение многих видов товаров уже были введены талоны, полки продовольственных и промтоварных магазинов зияли пустотой, люди были изнурены стоянием в бесконечных очередях...

Позиция “колбасников” была проста: “Если снести памятники Ленину и вернуть городу прежнее название, то колбаса в магазинах от этого не появится! Главное — чтобы дали продукты. А как при этом будет называться город — не важно”. “Колбасники” не хотели и не могли понять, что измученный беспросветной жизнью при социализме, но не совсем еще сломленный русский народ хотел не только физически насытиться! Народ хотел, чтобы его уважали, уважали его подлинную историю, уважали его святыни! И потому вопрос возвращения исторического имени Петербургу был для многих людей так же важен, а может быть, даже гораздо важнее, чем вопрос возвращения продуктов и товаров на пустые полки советских магазинов.

Обывателей-”колбасников” поддерживали некоторые официальные политики. К их числу относился тогда, например, всё тот же Собчак. Пожалуй, только один из наших соотечественников, имеющих мировую известность, в то время громко выступил с заявлением в поддержку возвращения С.-Петербургу его исторического названия. Это был гроссмейстер Гарри Кимович Каспаров.

“Я до сих пор не согласен с А. Собчаком, заявившим, что надо сначала накормить город, а потом переименовывать, – говорил чемпион мира по шахматам. – Моё мнение — накормить Ленинград никогда не удастся. Продукты могут быть только в Санкт-Пе-тербурге!”(3)

Противники С.-Петербурга возражали: на возвращение городу прежнего названия потребуются огромные средства, а денег в стране нет! (Это была явная ложь: никаких особых затрат на это не требовалось, что же касается “отсутствия денег”, то как раз в то время руководство КПСС переводило за рубеж миллионы наворованных у народа долларов, пряча их на личных счетах.) В ответ на подобные “возражения” Г.К. Каспаров объявил о своей готовности пожертвовать на возвращение исторического названия С.-Петербурга большую сумму денег из своих личных средств, если только это потребуется (7).

КРУПНЕЙШАЯ АНТИКОММУНИСТИЧЕСКАЯ АКЦИЯ
 

К лету 1990 года к организованной “Русским Знаменем” кампании стали присоединяться другие общественные и политические организации Северной столицы. Наиболее деятельными из них были Христианско-Демократический Союз (ХДС) и Петербургский Монархический Центр (ПМЦ). Говоря о новых участниках движения за С.-Петербург, нельзя не сказать несколько добрых слов о лидере ХДС Виталии Викторовиче Савицком. Активно включившись летом 1990 года в борьбу за историческое имя города, В.В. Савицкий впоследствии много способствовал объединению усилий всех сторонников С.- Петербурга (8).

Переломным моментом входе Петербургской кампании, обозначившим переход к новому его этапу, нужно считать день 9 сентября 1990 года: тогда лидеры Движения за С-Петербург организовали самую грандиозную за все годы с начала перестройки анти коммунистическую акцию на берегах Невы. Они собрали на Дворцовой площади около пятидесяти тысяч своих сторонников!

Организаторами многотысячного митинга на дворцовой были “Русское Знамя”, ХДС и ПМЦ. К ним присоединились и другие организации: Ленинградское русское патриотическое движение “Отечество”, Санкт-Петербургский монархический Союз, Национально-демократическое общество “Свободная Россия”. Таким образом, митинг 9 сентября 1990 года стал актом консолидации всех национально-патриотических и антикоммунистических сил, причём самой разной политической направленности: от демократической до монархической. Среди выступавших на митинге были: А.Р. Клочко, Д.К. Матлин и Л.Л. Ткемаладзе (“Русское Знамя”); В.В. Савицкий (ХДС); Г. Никифоров и Ю.И. Сухарев (ПМЦ); А.И. Родин (депутат Ленсовета); О.В. Соколов (Военно-историческая ассоциация); А.Г. Невзоров (программа “600 секунд”) и многие другие. От имени ветеранов, переживших ужасы ленинградской блокады 1941-1944 годов, идею возвращения исторического имени Санкт-Петербургу приветствовала Валентина Казимиронва Наумова. Все участники акции единодушно осудили преступную теорию и практику коммунизма-ленинизма и высказались за скорейшее возвращение городу его исторического имени. На митинге была подчеркнута мысль, что возвращение имени Св. Апостола Петра Северной столице должно стать лишь первым шагом в деле дальнейшей борьбы за полную декоммунизацию страны. Прозвучали призывы к ликвидации памятников всем большевицким преступникам, возвращению исторических названий площадям, улицам нашего города, а также другим городам России, переименованным коммунистами. Ораторы призвали к объединению Национальных организаций России с Русским Национальным Зарубежьем. Принятая на митинге резолюция с требованием вернуть С.-Петербургу исконное имя была направлена в Ленсовет, для ознакомления депутатов с мнением жителей города.

Митинг 9 сентября 1990 года сыграл огромную роль в борьбе за возвращение Северной столице её названия. Он наглядно показал всем, что за этой идеей стоят уже не просто три-четыре десятка молодых патриотов-активистов, как было весной-летом 1989 года. К осени 1990 года их начинание уже переросло в мощное общественное движение, лидеры которого были способны вывести на улицы и площади десятки тысяч активных сторонников! А это было уже серьёзно.

Уловив настроение общественности, свою позицию по вопросу названия города постепенно стали менять и многие официальные политики (а вслед за ними и СМИ). Они поняли, что движение за Санкт-Петербург – это реальная сила, подлинное народное движение А, следовательно – это многие десятки, а может быть, и сотни тысяч голосов избирателей. И с этим власть имущим уже приходилось считаться.
 

“С ПЛОЩАДЕЙ – В МАРИИНСКИЙ ДВОРЕЦ”
 

“Споры вокруг имени нашего города, в конце концов, переместились с улиц и площадей, с митингов и из залов различных собраний в Мариинский дворец”, — писала весной 1991 года одна из городских газет (9). Нужно сказать, что “переместились” они всё-таки очень медленно: только в феврале 1991 года под давлением общественного мнения и нескольких мешков с подписями, собранными “Русским Знаменем”, вопрос о названии города стал реально, хотя и не слишком усердно, рассматриваться в стенах Мариинского дворца. Председатель Ленсовета Собчак, ещё недавно выступавший против идеи возвращения С.-Петербургу его имени, теперь предпочёл занять более лояльную позицию:“Я сторонник того, чтобы вернуть городу его историческое имя. И сторонник того, чтобы переименовать его не в пику коммунистам и против Ленина. Ленин — великий человек, и его из нашей истории не вычеркнуть” (10).

Такая “перемена” взглядов объяснялась просто: на носу были выборы мэра города, и председатель Ленсовета, метивший на этот пост, стремился заработать расположение многочисленных уже участников и сторонников движения за Санкт-Петербург. 12 февраля 1991 года Собчак даже предложил коллегам обсудить возможность проведения в городе “опроса” по проблеме названия города во время Всероссийского референдума (он был намечен на март 1991 года). Но всё это кончилось ничем.

Дело сдвинулось с мёртвой точки только 24 апреля 1991 года Тогда Виталий Валерьевич Скойбеда – один из самых активных и деятельных проводников Петербургской кампании среди депутатов – выступил на сессии Ленсовета с предложением: вынести, наконец, вопрос о названии на городской референдум. Для этого представлялся и подходящий случай: 12 июня 1991 года должны были состояться (впервые в истории!) выборы президента РСФСР и выборы (также впервые) мэра города Ленинграда.

В тот же день, 24 апреля, VII сессия Ленсовета 21-го созыва приняла историческое решение: на референдуме 12 июня 1991 года все жители города, имеющие право голоса, должны будут ответить на три вопроса:

1. Кого они хотят видеть на посту президента РСФСР?

2. Кого они хотят видеть на посту мэра Ленинграда?

3. Желают ли они возвращения С.-Петербургу его исторического названия?

В ПРЕДДВЕРИИ РЕФЕРЕНДУМА
 

Как только стало известно о решении VII сессии Ленсовета, КПСС и её многочисленные “дочерние организации” развернули широкомасштабную пропагандистскую кампанию, направленную против идеи возвращения С.-Петербургу исторического имени. Мгновенно был образован некий “Комитет в защиту Ленинграда”, в прессе замелькали пресловутые “письма трудящихся”, активные участники движения за С.-Петербург были объявлены “провокаторами “, “наймитами Запада” и т.д., и т.п. В “Ленинградской правде”, например, можно было тогда прочесть и такое: “Предлагаем всем, кто ратует за переименование нашего города, покинуть Ленинград, передав своё жильё нуждающимся истинным ленинградцам” (11).

Не бездействовало и Главное политическое управление советских Вооружённых Сил. Вопрос о возвращении исторического названия С.-Петербургу специально обсуждался, например, на совещании секретарей армейских и флотских партийных организаций Северо-Западного региона. Его участники направили открытое письмо депутатам Ленсовета, в котором было заявлено: “Инициатива переименования города политическая провокация”(12). От профессиональных армейских политработников не отставали малолетние воспитанники “Нахимовского” военно-морского училища: в одном из номеров “Ленинградской правды”(13) было опубликовано заявление юных “нахимовцев” под грозным заголовком: “Руки прочь от Ленинграда!”, явно состряпанное под диктовку начальства. В дело решил официально вмешаться и Верховный Совет СССР, обеспокоенный событиями в Северной столице. 5 июня 1991 года в Кремле было подписано Обращение Верховного Совета к жителям Северной столицы, выражавшую позицию высшего советского органа власти по вопросу о названии города. В нём, в частности, говорилось: “…Как можно вычеркнуть из памяти нашего народа тот факт, что именно в вашем городе началась Октябрьская революция, и родилось новое Советское государство! Широким потоком идут к нам, в Верховный Совет СССР, обращения, подтверждающие, что народы Советского Союза питают искреннее уважение к личности Ленина и выступают за сохранение его светлого имени. Верховный Совет СССР обращается к вам, уважаемые ленинградцы, с просьбой сохранить вашему городу нынешнее, ставшее историческим название “ (3).

Свой решительный голос в защиту имени Ленина подал и сам генеральный секретарь КПСС М. Горбачёв: “Всем нам надо иметь в виду, – заявил он, – что решение увековечить имя Ленина, принятое в 1924 году на Втором Съезде Советов СССР выразило волю народов всей страны. Это справедливое решение, и я твёрдо убеждён, что нет ни нравственных, ни политических оснований его изменения”(10).

Наконец, 8 июня 1991 года средства массовой информации опубликовали правительственную телеграмму из Москвы, подписанную заместителем председателя Верховного Совета РСФСР Р. Хасбулатовым. В ней было заявлено, что “опрос о переименовании города Ленинграда ” следует рассматривать “только, как выявление мнения населения “, но последствия этого “опроса” “не могут иметь юридической силы”(10).

Таким образом, власти из Москвы дали понять, что даже в случае победы на референдуме сторонников Санкт-Петербурга, город так и останется “Ленинградом”.
 

ПОЗИЦИЯ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ
 

Отдельной темой является освещение позиции церковных кругов в те дни. Казалось бы, именно Московская Патриархия (МП) и должна была если не начать сама, то хотя бы впоследствии возглавить и направлять всю кампанию: ведь дело касалось возвращению городу имени Св. Апостола Петра! На деле же МП, всегда подчёркнуто лояльная к компартии, даже и в этом вопросе вела себя довольно сдержанно. Руководство МП не только не допускало со стороны своего клира ни одного “антиленинского” высказывания, но и вообще старалось отмалчиваться до самой последней возможности. Однако после того как было решено вынести вопрос на референдум, и “неформальные” христианские организации громко призвали к возвращению городу имени Св. Апостола Петра, руководство МП уже было просто вынуждено как-то сформулировать свою позицию.

Лишь в конце мая 1991 года митрополит Ленинградский и Ладожский Иоанн (Снычев) заявил, что он благословляет возвращение “Ленинграду” прежнего названия — Санкт-Петербург, и сам будет голосовать за это (14). И только 31 мая, в ответ на просьбу журналистов сформулировать, наконец, позицию МП в связи с референдумом, референт Московского патриарха, диакон Андрей Кураев заявил: “Мы надеемся, что жители города Петрова выскажутся за возвращение городу его исторического и священного имени – Санкт-Петербург”(15). Позднее появилось и официальное заявление в том же духе, подписанное Московским патриархом.

Таким образом, следует сделать вывод, что священноначалие МП не проявило в вопросе о возвращении исторического названия С.-Петербургу никакой собственной инициативы. Но оно было вынуждено “плыть по течению”, подгоняемое инициативой своих прихожан “снизу”. Что же касается позиции Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ), то она вообще никогда не признавала большевицкого названия “Ленинград”, как и самой большевицкой власти. К тому времени РПЦЗ уже имела свои приходы на территории России, в том числе и общину в С.-Петербурге, члены которой заинтересовано участвовали в проведении Петербургской кампании. В целом же, и позиция членов РПЦЗ, равно как и заявления руководителей МП накануне референдума, несомненно, оказали существенное влияние на формирование общественного мнения определённой части избирателей.

“РУССКОЕ ЗНАМЯ” – ПРОТИВ ОБКОМА КПСС
 

Апофеозом пропагандистской кампании, проводимой коммунистами в преддверии референдума, должен был стать показной “массовый митинг”, который партийное руководство планировало провести 10 июня – накануне решающего дня (11-го агитация уже запрещалась). Это партийное “шоу” должно было продемонстрировать всей стране волю трудящихся” защищать, имя “вождя мирового пролетариата” и таким образом психологически настроить избирателей перед голосованием.

Идейное противостояние накалилось в тот момент до предела, и у руководителей “Русского Знамени” родилась дерзкая мысль сорвать завершающий пропагандистский аккорд коммунистов. Не трудно было предвидеть, что для проведения своего атеистического шабаша коммунисты изберут именно Дворцовую площадь – место, имеющее особое символическое значение для города. А для того, чтобы митинг был “массовым”, партийное руководство Ленинграда непременно назначит его в промежутке между пятнадцатью и восемнадцатью часами, то есть в послеобеденное рабочее время! Обкомовцы, учитывая “психологию масс”, понимали, что желающих митинговать за “Ильича” в свободное время они найдут не много. А вот во время работы действовавшие на всех предприятиях партийные организации легко могли бы командировать на Дворцовую площадь десятки и сотни “трудящихся” от каждого завода или учреждения. Только таким образом коммунисты могли достигнуть необходимой им 10 июня массовости.

Решение напрашивалось само собой: нужно было “захватить” площадь и до 18-00 не допускать на неё коммунистов. И это удалось блестяще осуществить! Позднее “Ленинградская правда” в статье под заголовком “Состоится ли митинг?” с возмущением писала: “Сомнений в том, что этот митинг, где прозвучит решительное “нет” переименованию города, состоится, не было. Ведь заявка на поведение митинга от имени обкома КПСС, совета ветеранов войны и труда, совета Героев Советского Союза, жителей блокадного Ленинграда, обкома ВЛКСМ была передана... И вдруг выясняется, что... с 15 до 18 часов 10 июня Дворцовая площадь уже будет занята, так как… разрешение на проведение в это время митинга уже получила общественная организация “Русское Знамя”... Может кому-то очень не хочется, чтобы митинг в защиту Ленинграда состоялся?” Ленинградские обкомовцы и партийное руководство в Москве никак не ожидали получить такой нокдаун от “какого-то” “Русского Знамени”. Но коммунистам ничего уже не оставалось делать — свой митинг им пришлось назначать на 18-30 – самое невыгодное для них время.

10 июня 1991 г. организаторы Петербургской кампании провели на дворцовой площади митинг-концерт. Это была не слишком многолюдная, но психологически очень важная акция. С воззваниями к жителям города обратились руководители “Русского Знамени”, ХДС, Военно-исторической ассоциации и различных военно-исторических клубов, а также представители патриотической общественности из других городов страны, специально прибывшие на берега Невы, чтобы поддержать сторонников С.-Петербурга. С благодарностью нужно вспомнить и артистов, принимавших участие в концертной части этой акции: музыкальный театр “Санкт-Петербург”, фольклорную группу “Майдан”, автора-исполнителя М.Г. Устинова (Рига, Лифляндия).

Митинг-концерт продолжался около трёх часов, и только к 18-00 на площадь стали стягиваться “сторонники Ленинграда “. Поразило, что почти все они были… в военной форме! Лишившись возможности заманить на митинг “трудящихся”, партийные власти решили заполнить дворцовую площадь курсантами военных училищ. Но советские методы оболванивания масс уже плохо срабатывали даже в консервативной военной среде. Курсанты одного из военных училищ, посчитав своим долгом “объясниться” с лидерами движения за Санкт-Петербург, направили к ним своих представителей, которые заявили: “Во всех военных училищах города сего дня дана команда: направить курсантов на митинг в поддержку Ленинграда. Тем, кто согласился участвовать, командование дало увольнение. Поймите правильно – сидеть в казарме никто не хочет, поэтому многие согласились пойти. Но вы не думайте, что мы против вас. На референдуме мы всё равно будем голосовать за Санкт- Петербург!”
 

 

Перевес сил в информационной войне накануне референдума был на стороне КПСС. Могучему информационному потоку красных участники Движения за С.-Петербург могли противопоставить лишь вот такие и им подобные самодельные листовки, вручную отпечатанные мизерными тиражами на печатных машинках... Но справедливость и Св. Апостол Пётр были на их стороне!

РЕФЕРЕНДУМ
 

День 12 июня 1991 года стал во всей этой борьбе решающим. По официальным данным, на избирательные участки Северной столицы пришли тогда 2.453.412 человек, то есть 64,69 % жителей города, имеющих право голоса(16). Разумеется, полной уверенности в успехе у сторонников С.-Петербурга всё-таки не было: уж очень неравны был силы и возможности в информационной войне с гигантской коммунистической пропагандистской машиной. Официальные итоги голосования по вопросу возвращения исторического названия Санкт-Петербургу выглядели следующим образом: — число граждан, ответивших “да” — 54, 86 %; — число граждан, ответивших “нет” — 42, 68 %; — не выразили своего отношения 2, 46 %.(16)

Это была очевидная победа сторонников Санкт-Петербурга, подготовленная двумя годами работы патриотов-антикоммунистов! Несмотря на колоссальный прессинг коммунистической пропаганды, вопреки бешеному давлению властей и подконтрольных КПСС средств массовой информации, большинство проголосовавших в тот день жителей города подали свои голоса за Санкт-Петербург. Одновременно, городская Избирательная комиссия объявила итоги других выборов, состоявшихся 12 июня: в тот же день первым в истории Северной столицы мэром города был избран А. Собчак, а первым в истории Российской Федерации президентом Б. Ельцин. Таким образом, к моменту прихода к власти “демократических лидеров” вопрос о названии С.-Петербурга уже был официально решён самими жителями города в пользу исторического имени.

ВЛАСТНЫЕ ПРОВОЛОЧКИ
 

Несмотря на бесспорную победу сторонников С-Петербурга в июне 1991 года, город всё ещё продолжал носить прежнее большевицкое название. Теперь уже было очевидно, что происходит это вопреки желанию большинства его жителей.

Коммунисты никак не могли смириться со своим поражением и придумывали всевозможные нелепые причины для того, чтобы оспорить победу сторонников исторического названия города. А потому напряжённая борьба за имя города не утихла и после того, как стали известны результаты референдума. Когда 25 июня 1991 года депутаты Ленсовета пришли в Мариинский дворец для участия в сессии, на которой должны были быть утверждены результаты опроса по названию города, они увидели у входа во дворец два многолюдных пикета. Один, под красными флагами, организовали коммунисты, оспаривавшие результаты референдума и требовавшие “сохранить имя великого Ленина”; другой, под бело-сине-красными Национальными стягами – сторонники С.-Петербурга, призывавшие депутатов прислушаться к мнению большинства петербуржцев и восстановить, наконец, историческую справедливость.

После небольшой дискуссии депутаты решили утвердить результаты опроса и обратиться к Верховному Совету РСФСР с предложением об официальном возвращении городу его первоначального названия. Что касается только что избранного на пост мэра Ленинграда Собчака, то он призывал с возвращением исторического названия “не торопиться теперь“. На официальной же церемонии вступления в должность, состоявшейся в Белом зале Мариинского дворца 26 июня, лидер питерских демократов торжественно пообещал: “Я хотел бы... заверить, что мы не будем никаким образом перечёркивать историю, что имя Ленина, его музеи, его статуи, его скульптуры, его мемориальные квартиры и впредь будут так же почитаемы, будут охраняться в нашем городе, будут содержаться в достойном виде. И мы сделаем всё для того, чтобы в великом городе Санкт-Петербурге имя великого человека Владимира Ильича Ульянова почиталось как имя человека, внесшего свой вклад в историю России, в историю нашего города” (17).

В этом выступлении Собчака весьма точно был сформулирован политический курс перестраивающейся властной элиты страны: удерживать власть под новыми “демократическими” лозунгами и пытаться по возможности сохранять коммунистическое наследие.

Неизвестно, сколько бы ещё властями затягивалось решение о возвращении С.-Петербургу его имени. Да и сомнительно ещё, что такое решение вообще было бы проведено в жизнь когда-нибудь, если бы в стране не произошли известные события, разразившиеся через два месяца.

19-21 августа 1991 года Северная столица, наряду с Москвой, стала одним из центров сопротивления путчу ГКЧП. А уже 22-го, после позорного провала путчистов, над городом впервые после большевицкого переворота 1917 года был официально поднят Русский Национальный бело-сине-красный флаг. Честь торжественного поднятия этого флага была предоставлена представителям Объединения “Русское Знамя”, ибо, как уже упоминалось, с весны 1989 года, параллельно с Петербургской кампанией, именно “Русское Знамя” проводило и кампанию за возрождение Русского Национального флага...

Итак, путч ГКЧП провалился, деятельность КПСС была запрещена, над Россией уже развевался бело-сине-красный флаг, а Санкт-Петербург... всё ещё продолжал именоваться “Ленинградом”. Возмущённые этим, окрылённые победой над путчистами, петербуржцы требовали немедленно убрать имя основателя коммунистической партии из названия города. Требование это звучало тогда практически на всех митингах из уст простых горожан — вчерашних защитников баррикад. Это был тот короткий момент “постсоветской” истории, когда антикоммунисты могли чего-то реально добиться от ошалевших, ещё не пришедших в себя после путча, советских демократических властей. Именно в этот короткий момент в стране и был осуществлён целый ряд важнейших мер по декоммунизации страны.

6 сентября 1991 года появился указ Президиума Верховного Совета РСФСР “О возвращении городу Ленинграду его исторического названия Санкт-Петербург”. Вот его коротенький текст: “Президиум Верховного Совета РСФСР ПОСТАНОВЛЯЕТ: Вернуть городу Ленинграду его историческое название — город Санкт-Петербург. Первый заместитель Председателя Верховного Совета РСФСР Р. И. Хасбулатов. Москва, дом Советов РСФСР 6 сентября 1991 года”(19).
 

Члены "Русского Знамени" снимают красное коммунистическое полотнище с флагштока Мариинского дворца и впервые после 1917 года официально на глазах у тысяч петербуржцев поднимают Русский Национальный флаг над Санкт-Петербургом. 22 августа 1991 г. 17 час. 00 мин.

P.S.
 

Увы, светлая полоса декоммунизации России продолжались очень недолго. “Новые демократические власти” вовсе не были заинтересованы в углублении этого процесса и полном искоренении советского наследия. Да иначе и быть не могло, ибо сами новоявленные “демократические лидеры”, ставшие у власти после провала путча ГКЧП, были плотью от плоти той же коммунистической системы, выходцами из КПСС, ВЛКСМ, КГБ. Уже вскоре после бурных событий августа – сентября 1991 года процесс декоммунизации (точнее — его имитация) в России был полностью свёрнут, и начался многолетний ползучий процесс красной реконкисты.

Возвращения С.-Петербургу исторического имени – это, несомненно, одно из тех немногих завоеваний, которые российскому народу удалось вырвать у “перестраивающегося” антинародного режима.

Движение за Санкт-Петербург было истинно народным. Это было движение “снизу”, ибо оно не было инициировано и направляемо “сверху” никакими тогдашними официальными политическими лидерами(20) или партийными группировками. Этому движению, в отличие от его оппонентов – “сторонников Ленинграда”, никто и никогда не оказывал ни малейшей финансовой поддержки. И, тем не менее, начатое в 1989 году небольшой группой русской патриотической молодёжи, к 1991-му оно превратилось в действительно массовое народное антикоммунистическое движение. Главным мотивом, который двигал тогда его участниками, было осознание жизненной необходимости для всей страны освободиться от большевицкого наследия и вернуться к своим подлинным святыням, к своему историческому пути развития.

К несчастью для России, эта задача не была решена в 1991 году, не решена она и до сего дня – не только в полном масштабе, но даже и в таком частном вопросе, как культ личности В. Ульянова (Ленина). Нет сомнения в том, что сегодня Северная столица России встречает своё 300-летие с именем Св. Апостола Петр только благодаря усилиям многих патриотов-антикоммунистов, активно участвовавших в движении за Санкт-Петербург в 1989-1991 годах! Не будь этого движения, не будь двух с половиной лет невероятной по напряжению борьбы за историческое имя Санкт-Петербурга, город и по сию пору носил бы партийную кличку большевицкого главаря! Ведь и сегодня, на втором десятке лет истории “демократической России”, на Красной площади возвышается уродливая пирамида мавзолея; на карте РФ, вопреки всякой логике, существует “Ленинградская область“, а военный округ, имеющий свой штаб в Санкт-Петербурге, упорно именуется “Ленинградским”.
 

Группа ветернов "Русского Знамени" у памятника "Стерегущему" через 15 лет после начала кампании за возвращение Санкт-Петербургу его исторического имени. Слева направо: Д.В.Кудрявцев, Д.К.Матлин, М.Л.Францев, А.Р.Клочко, В.А.Фонарёв (с ТВ-камерой), С.В.Соколинский, И.Б.Иванов, Л.Л.Ткемаладзе, Д.Е.Арский-Вюнш. 27 мая 2004 г.

Примечания:
 

(1) Изданные в СССР и РФ справочники по политическим и общественным организациям зачастую приводят о «Русском Знамени», составе участников, печатных органах и политической платформе этого Объединения неизвестно откуда почерпнутые и, при том, совершенно невероятные и фантастические сведения. Так, например, в качестве руководителей организации иногда указываются лица, вообще никакого отношения к деятельности «РЗ» не имевшие; «РЗ» приписывается принадлежность печатных изданий других организаций и т.д., и т.п.

(2) Непродолжительное время осенью 1989 года в состав ПС “Русского Знамени” входил также специализировавшийся по темам, связанным с древней Русью, ныне покойный историк-любитель А.И. Иванов.

(3) “Ленинградская правда”, 1991, № 130.

(4) Там же, 1990, № 225.

(5) Здесь г-н Собчак ошибался: С.-Петербург получил свое название не в честь Царя Петра Алексеевича, а во имя Небесного Покровителя Государя – Св. Первоверховного Апостола Петра (67; память 29 июня /12 июля).

(6) ”Огонек”, 1990, № 28.

(7) Впоследствии в одном из своих интервью Собчак подтвердил, что Г.К. Каспаров действительно пожертвовал Северной столице не менее двух миллионов американских долларов на эту цель.

(8) В.В. Савицкий (1955-1995) впоследствии, в 1993 году, был избран депутатом Государственной думы РФ и погиб в автокатастрофе 9 декабря 1995 года.

(9) Вечерний Ленинград”, 1991, № 101.

(10) Там же, № 131.

(11) ”Ленинградская правда”, 1991, № 107-108.

(12) Там же, № 129.

(13) Там же, № 128.

(14)”Вечерний Ленинград”, 1991,1 119.

(15) Там же, № 133.

(16) Там же, № 139.

(17) Там же, № 146.

(18) 22 августа 1991 года красную тряпку со здания Мариинского дворца сняли и впервые после 1917 года официально подняли над Северной столицей Русский Национальный флаг члены “Русского Знамени” Д.К. Матлин, А.А. Сычов и В.В. Шорин, а также депутат Ленсовета В.В. Скойбеда.

(19) Воспр. по: Противостояние. Хроника трех дней и ночей 19-21 августа 1991 года. СПб., 1992, с. 191.

(20) Впоследствии усилиями бывшего окружения мэра Собчака (а, возможно, и лично им) была создана легенда о якобы решающей роли г-на Собчака в деле возвращения Северной столице исторического имени. Однако он вообще не играл в этом деле никакой активной роли. С таким же успехом можно было бы вменить это в заслугу и Хасбулатову, по должности скрепившему своей подписью исторический указ от 6 сентября 1991 года. Более того, непосредственные участники событий хорошо помнят, что в период 1989-1990 гг. г-н Собчак был одним из принципиальных противников движения за С.-Петербург. Так пытаются переписать Историю...
 

"Вестник РОВС" № 6-7, 2003 г.