ГОЛОС ЭПОХИ. ПРИОБРЕСТИ НАШИ КНИГИ ПО ИЗДАТЕЛЬСКОЙ ЦЕНЕ
РУССКАЯ ИДЕЯ. ПРИОБРЕСТИ НАШИ КНИГИ ПО ИЗДАТЕЛЬСКОЙ ЦЕНЕ
|
АРХИВ
Всего материалов в каталоге: 7211 Показано материалов: 1-20 |
Страницы: 1 2 3 ... 360 361 » |
Трудно сказать, какъ сложится въ будущемъ русская государственная жизнь, но новымъ строителямъ Россіи необходимо ознакомиться съ сущностью русской самодержавной власти для того, чтобы убедиться въ томъ, что Россія погибла не потому, что пользовалась устарелыми и отжившими формами правленія, якобы не отвечавшими потребностямъ народа, а какъ разъ наоборотъ, потому, что пренебрегала этими формами, идя навстречу нездоровому духу времени. Самодержавіе всегда было и останется орудіемъ созидательной власти. Русскіе люди не берегли и не ценили своего самодержца, а позднейшія поколенія, начиная со второй половины XIX века, получали даже неверное представленіе о содержаніи и сущности правъ и обязанностей русскаго царя. |
Задачи предотвращения дальнейших побед левого радикализма требуют его бескомпромиссного осуждения и противодействия ему, а также всемерной идеологической поддержки политики, какую вёл Николай II с Д.С. Сипягиным против бундовцев, большевиков и эсеров, с И.Л. Горемыкиным против них же, Г. Думы и всей оппозиции. При всей актуальности, их опыт нравственно достойного и продуманно целеустремлённого правления, уклонения от популизма, клептократии и тоталитаризма, путь естественного развития частной инициативы без сращивания капитала со властью и образования олигархии, максимально возможного христианского призрения, сопротивлению злу силой, остаётся незадействованным и политическая преемственность потеряна. |
Модой на национальную идею во многом объяснялся и энтузиазм по поводу объявления Балканской войны. «1877 год. 12 апреля была объявлена война Турции. Давно уже все были возбуждены против турок, мучивших балканских христиан; газеты были полны известей о турецких зверствах. Сербия и Черногория давно дрались за свою независимость… Надо было видеть всеобщую радость: знакомые и незнакомые поздравляли на улицах друг друга с объявлением войны. Манифест и газеты раскупались нарасхват. Воинственная горячка охватила всех, все хотели быть причастными к делу. Кто хлопотал поступить в действующую армию, кто в «Красный крест», кто жертвовал, кто пил за успех русского оружия»[29]. |
Когда русские войска стояли в 1878 году в Сан-Стефано, у стен Константинополя, в высших правительственных кругах царило замешательство. Взвешивались все аргументы за и против штурма, политики при дворе искали самое разумное и рациональное решение. На одной чаше весов лежала возможность столкновения с Англией, флот которой вошел в Мраморное море, на другой –- фактическая обреченность на успех операции – Стамбул не мог оказать серьезного сопротивления. После бурных споров, сомнений, советов и размышлений Александр II совершает самый иррациональный поступок, какой только можно себе представить. Он отправляет в ставку главнокомандующего сразу две депеши: одну с приказом штурмовать турецкую столицу, другую с приказом не штурмовать. Вскоре следует поспешный отвод войск от Константинополя - подальше от соблазна. |
До Дона полк не дошел. Попав в осиное гнездо, кишевшее большевиками, полк пробивался с большим трудом и нес большие потери. 26-го ноября, после того, как мы вырвались из очередной засады, устроенной большевиками под Унечей, генерал Корнилов, решив идти дальше с горстью офицеров и всадников, отпустил полк. Пошел генерал в направлении на Новгород-Северск, но, не желая подвергать риску и этих последних преданных ему людей, он отпустил и их, а сам незаметно пробрался в Новочеркасск по железной дороге. Текинский полк с большими приключениями добрался до Киева. Оттуда текинцев, после долгих мытарств, удалось отправить в Ахал. Небольшая часть всадников попала на Юг России. |
Я иногда вспоминаю тѣ вечера, когда мы собирались, чтобы или въ карты поиграть, или просто посидѣть вмѣстѣ за чашкой чая и вдругъ, какъ это всегда бываетъ у насъ русскихъ, отъ случайнаго вопроса кто-то начнетъ что-то вспоминать. Иногда это былъ старый жандармскій полковникъ или морякъ, капитанъ перваго ранга, или русскій калмыкъ, у котораго были стада барановъ, числа которыхъ онъ никогда не зналъ, и кто только у насъ не перебывалъ. Вся Россія была налицо; было много молодежи, благо, что мы всѣ были бѣдны и никакая машина насъ никуда не могла увезти. Мы засиживались до двухъ утра и никому не хотѣлось расходиться. Это были незабываемые вечера. Никакія лекціи самыхъ талантливыхъ профессоровъ намъ не дали бы той духовной, эстетической, нравственной и даже исторической культуры и знанія, которыя мы впитывали въ свои души на этихъ вечерахъ. Вся настоящая, красочная, скромная, молчаливая, неоцѣненная въ свое время, Россія проходила предъ нашимъ взоромъ. Итакъ, повторю еще - всѣхъ этихъ людей больше нѣтъ. Но ничего не происходить подъ солнцемъ безъ воли Божіей, а намъ съ помощью Божіей, Свящ. Писанія и Свв. Отцовъ надлежитъ стараться понять, осмыслить мудрость дѣйствующей воли Божіей, Промысла Божія. Теперь постараемся увидѣть, гдѣ мы стоимъ на величественномъ пути нашего православнаго самосознанія, куда идемъ и куда насъ зоветъ Господь. |
Что отвечать на это?.. Статья, писанная Русским против России на французском языке, по одному этому заслуживает уже смех и презрение. Но добрый патриот не будет смеяться: он с сожалением укажет в ней отцам и матерям на бедственные следы французского воспитания. Оставя дух вредного вольномыслия, видно, что автор изучал историю отечества по Леклерку и Левеку, и наблюдал его быт по заключениям аббата Шапа и аббата Перреня. Родители! ужаснитесь мнимоневинного желания, чтобы дети ваши отличнее других лепетали на языке наших врагов-завистников, оставляя в небрежении свой, богатый и благозвучный. Пусть их сердца пленятся сперва родными его звуками; пусть на нем передадутся им события отечественного края, слава и высокие добродетели предков; пусть возгордятся они своим, а после отдадут справедливость и чужому, хваля достойное хвалы, отрицая достойное порицания, пусть будут они просвещенными, но просвещенными Россиянами, - дабы великая тень Петра не разбила, подобно Моисею на Синае, скрижалей своих, где предначертал он нам твердое величие и беспримерную славу. |
Национальный язык – хранитель и зиждитель народного духа. Степень владения им – в целом определяет уровень мышления. Совершенство речи в сущности определяет и совершенство культуры человека. Состояние речи – это состояние мысли, состояние мысли – это состояние сознания, состояние сознания – это предпосылки поступков, поступки – это сущность поведения людей, сущность поведения людей – это судьба народа. Поэтому ныне, присно и во веки веков должны все мы исполнять свой человеческий, гражданский, национальный долг: стоять на страже своей духовной родины, нашей речи, укоренённой в великом, могучем и свободном языке нашем. |
Воскресение после Троицына дня называется по-церковному Неделей Всех Святых, а называется оно так потому, что в это воскресение Св. Церковью постановлено праздновать память всех Святых. Каждый день посвящен Св. Церковью в память и честь какого-либо Угодника Божия, но нужно было назначить и один день для всех Угодников и как бы собрать их всех для чествования в один день, чтобы показать, что одною силою они все действовали; силою Того же Иисуса Христа, Спаса нашего все направлялось, хотя и разными путями, но к одной цели – Тому же Единому Господу. Это и не могло быть иначе, потому что все они взирали, т. е. приняли за образец Единого Подвигоположника – Того же Иисуса Христа, за то и увенчаны от Него одним венцом Славы, – каждый по достоинству, и составляют Едину Св. Церковь Небесную в горнем мире; Церковь эта, в свою очередь, составляет едино с Церковию земною, со всеми верующими на земле. |
Активная дѣятельность протоіерея, его растущее вліяніе на вѣрующихъ вызывали раздраженіе властей. Передъ кончиной преп. Серафимъ сказалъ батюшкѣ: «Я назвалъ тебя архіереемъ и смутилъ тебя. Похоронишь меня, а на пасхальной недѣлѣ и не захочешь, а тебя возьмутъ и дадутъ 25 лѣтъ — это архіерейская почесть. Далеко будешь служить, и тебя будутъ слушаться какъ архіерея. А какъ побудешь архіереемъ, встрѣтимся — будешь ходить ко мнѣ на могилку и на могилку жены своей — мы будемъ рядомъ лежать. Я умру, а ты послѣ меня еще 15 лѣтъ проживешь». И дѣйствительно, арестовали о. Алексія 21 января, а осудили въ день Пасхи — 17 апрѣля 1950 г. Въ постановленіи на арестъ говорилось, что онъ занимается въ Вырицѣ антисовѣтской агитаціей, призываетъ въ церковныхъ проповѣдяхъ вѣрующихъ молиться за заключенныхъ и арестованныхъ лицъ. Но въ дальнѣйшемъ на слѣдствіи эти темы никакъ не фигурировали, видимо, органы госбезопасности рѣшили ограничиться казавшимся имъ «безпроигрышнымъ» обвиненіемъ священника въ пособничествѣ нѣмецко-фашистскимъ оккупантамъ. |
Солнечное майское утро 1911 года в доме надворного советника, подполковника полиции Московского Андрея Николаевича выдалось излишне оживленным. Тремя днями раньше семья собралась в родительском доме в полном составе. По случаю окончания Михаилом гимназии в Симбирске, приехали уже замужние Клавдия и Анна. А так же с высших женских курсов из Казани вернулась Лиза. Андрей Николаевич, получая на своей должности солидное жалованье в 1450 рублей, имел просторный крепкий дом, и за собственный счет сумел дать достойное образование старшим дочерям. На очереди теперь были, подрастающие дети Мария и Василий, а так же юношеского возраста Михаил, который собирался поступать в Казанский Императорский университет. |
Вспоминается, с каким напряжением вся Россия следила за маленькой героической крепостью Ивангород, мужественно отбивавшейся от наседавших на нее германских корпусов, форсировавших Вислу и охвативших крепость с обоих флангов. Драматические дни переживались защитниками. Помощи ждать было неоткуда. Под Варшавой шли страшные бои, приковавшие к себе все силы и все внимание. Только одну ничтожную часть могла выделить Ставка в помощь геройскому гарнизону: отдельный морской батальон особого назначения. Он поспел вовремя. В самые критические дни, пережитые крепостью, батальон был уже на месте, сея смерть из своих морских скорострельных батарей, вкопанных в землю. Тут-то, на его глазах и произошел знаменитый предмостный рукопашный бой, решивший участь крепости. Моряки-артиллеристы, свидетели этого боя, рассказывали потом, что это был за ужас! После ураганного огня с той и другой стороны, всю ночь сотрясавшего землю и к рассвету достигшего апогея, вдруг наступила тишина. Но ненадолго: рев орудий сменил поднявшийся со всех сторон дикий вой. То началась атака, перешедшая в рукопашную. Страшную, глухую, звериную. Ни криков, ни выстрелов. Стенания, хрип, стон, скрежет. «Нет, - говорили моряки, - лучше пережить сколько угодно минных атак или наших артиллерийских морских боев, чем одну такую рукопашную!». |
За полторы тысячи вёрст от Петербурга, на Волге, на её нагорной стороне, раскинуто село Высокое - красивое и богатое. Главная, впрочем, его краса, это - большая каменная церковь, во имя Казанской Божьей Матери, а его богатство - отличная чернозёмная почва, на которой всё, что ни посадишь, изобильно родится. Тому года два, в самое половодье, в половине мая пароход остановился под горою; тогда подъехала к нему рыбачья лодка, в неё прыгнул какой-то господин, и через минуту лодочка причалила к берегу. Ребятишки играли в кучке, тут же на песке. - Никак, к нашему попу гость приехал, - сказал один из них. - И то гость, - подхватили другие. В это время по крутой дороге в гору тихо поднимался барин; это был мужчина лет пятидесяти, худощавый, высокого роста, скромно одетый, в серой круглой шляпе; на вид, его стариком назвать было нельзя, а длинные усы и длинные волосы, выходившие из-под шляпы, были совершенно седые, как серебро. Он нёс под мышкой свёрнутый дождевой зонтик и небольшой чемоданчик, а в правой руке держал палку, на которую опирался, поднимаясь в гору. |
В день прославления всех святых слышим мы исполненные бодрости слова апостола: «Святые верою побеждали царства, творили правду, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, обращали в бегство полки чужих» (Евр. XI, 33 - 4). Не видите ли, не чувствуете ли, как много говорит нам это апостольское слово в переживаемые дни войны, - которая, будучи сама по себе необычайной, невиданной по трудностям и размерам, вдруг на наших глазах и неожиданно, - к стыду и горю, к позору нашего народа, - пришла к такому бездействию на фронте и к такому страшному и грозному развалу нашей армии в тылу и внутри России! . |
В оппозиционной прессе заслуживающие всякого восхищения усилия правительства Императора Николая II игнорировались или перевирались, чем создавался ложный информационный фон в интересах захватнических устремлений блока либералов и террористов. Либералы и доныне не в силах признать неправоту своей вражды к Царской России. М.А. Давыдов, описавший во многим замечательной «Российской модернизации» (2016) нигде небывалую продовольственную и денежную помощь населению и постоянно списываемые долги крестьян, выяснив полноту революционной лжи, начал корить власть не за чудовищную эксплуатацию народа. Нет, оказывается, плох был излишний патернализм – не заставляли крестьян рассчитывать только на себя, слишком уж заботились. |
Когда мы были арестованы, гэбистская публика нас стращала. Говорили: «Вы знаете, вас всех надо в психиатрические лечебницы! Что это у вас за христианство такое?!» Я говорю: «Милые мои! У нас же официально существует Патриархия. И представляет Советский Союз на всех международных совещаниях». Ну, они говорят: «Так это старики! А вы-то - молодежь. Сейчас мы вам экспертизу устроим!» А сейчас они сознательно, вплоть до президентов, других должностных лиц приходят в храм, начинают креститься! Ах вы сукины дети! |
Наиболее целесообразной с точки зрения исследования имперского сознания представляется «крестообразная» модель его изучения, именно такая модель позволяет сравнивать имперское сознание разных империй, существовавших в истории последовательно и наследовавших друг у друга принципы имперского строительства, модифицируя их в протяжении времени, а равно позволяющую сравнивать империи-современницы. В этой главе попытаемся сравнить «Три Рима» – Римскую, Византийскую и Российскую империю и проследить преемственность центрального принципа империи, его изменения и развитие в процесс Translatio Imperii. Этот подход позволит нам лучше понять идеальные (и идеологические) основания строительства Российской империи. В следующих главах займемся Британской империей в ее взаимодействии с Российской. |
Сегодня существует и реальная опасность использования корректирующих психотехнологий, воздействующих через тесты и тексты школьной учебной литературы, и зомбирующих методов преподавания, разрушающих естественные, традиционные, логически здоровые способы овладения знаниями и искажающих целостное и самостоятельное сознание свободной личности. Да, сейчас напор разрушительной дезинформации колоссален. Но вот что обнадеживает: мы еще стоим. Другой народ при таком напоре лжи и растлевающем воздействии давно уже свихнулся бы окончательно и бесповоротно. Мы же еще стоим, благодаря Святой вере и глубоким духовно-нравственным ценностям национальной русской православной культуры. О подобном стоянии хорошо сказал Ф.И. Тютчев, отрывком из стихотворения которого завершаю мой доклад: Ужасный сон отяготел над нами, Ужасный, безобразный сон: В крови до пят мы бьемся с мертвецами, Воскресшими для новых похорон... И целый мир, как опьяненный ложью, Все виды зла, все ухищренья зла!.. Нет, никогда так дерзко правду Божью Людская кривда к бою не звала!.. О край родной! — такого ополченья Мир не видал с первоначальных дней... Велико, знать, о Русь, твое значенье! Мужайся, стой, крепись и одолей! Будем же с Божьей помощью служить святому делу просвещения и возрождения нашего Отечества! |
Итак, мы должны всегда любить свою нацию, не должны бросать и презирать ее. И эта наша любовь будет состоять то в отождествлении, т.е. слиянии с содержанием народной жизни в случае его совершенства, то в работе для народного блага с целью довести народную жизнь до степени идеала. Если же мы всегда должны любить свою родину, свою нацию, какая бы она ни была, то ясное дело, что формула о том, что „мы любим родную нацию, родное государство как форму бытия этой нации преимущественно пред другими нациями“, не означает того, будто мы предпочитаем худшее лучшему, а лишь то, что мы любим в родине особый, непохожий на другие, предмет, любим то, что для нашего сознания в данном случае является единственным объектом, любим в родине то, чего нет в других объектах любви, а нет в них связующих нас с родиной отношений материнства и сыновства. Родина ведь ваша мать, поскольку мы получаем от нее блага человеческого существования, и наше дитя, поскольку мы трудимся над ее созданием. И я могу любить другие объекты, например, высокую культуру Франции, больше, чем свою, но я в данном случае люблю Францию уже под другой категорией, и от этого мое чувство к России как родине нисколько не уменьшается. Мы любим родину, как свое, но это не этический принцип эвдемонистического характера, а характеристика объекта любви: этот мотив мы не прилагаем к другим объектам, как оценивающий, а лишь как признак, которым другие предметы не характеризуются. „Это не наше“,– говорит патриот о продуктах других наций, и если он истинный патриот, то он не хочет этим сказать, что поэтому оно худо, а только то, что оно нам не соответствует, по условиям нашей жизни не пригодно. Бесспорно, в таком суждении нет ничего человеконенавистнического, ничего оскорбительного для других наций, а лишь есть одна попытка объективного рассмотрения вещей. |
|
| Регистрация | Вход
Подписаться на нашу группу ВК |
---|
|
Карта ВТБ: 4893 4704 9797 7733
Карта СБЕРа: 4279 3806 5064 3689 Яндекс-деньги: 41001639043436
|