СТАТЬЯ «ЗАПЕЧАТЛЁННАЯ ТРАГЕДИЯ», ПОСВЯЩЕННАЯ ПРАВОСЛАВНОМУ ДОКУМЕНТАЛЬНОМУ КИНО, была написана 30 лет назад и хранилась в моем архиве. Но на днях прочитав ее, я подумала, что проблемы, которые были там обозначены, в нынешнее время стали сверх злободневны. Конечно, наши тогдашние желанные надежды на возрождение Россiи сегодня выглядят наивно, ведь тогда мы впервые, за многие десятилетия кровавого режима, только-только увидели свет в конце тоннеля, только-только начали освобождаться от немоты, учась думать и говорить свободно, без оглядки на идеологические табу и безбоязненно. А потому также наивно и осторожно звучат слова и последней, выжившей в сталинских репрессиях дивеевской монахини, что «кончилось царство хамово». Нам всем тогда так хотелось в это верить, что оно кончилось! Увы, как мы убедились сегодня, падения коммунистической диктатуры, оказалось недостаточно, чтобы Россiя вновь стала сильной, свободной, православной страной. Для этого прежде всего должна проснуться покаянная совесть за всё содеянное, должно начаться нравственное очищение народа.

Богоявление – это праздник откровения тайн Божиих, и не только тайн Божиих, но и тайн того мира, в котором мы живем. Человек не может быть оторван ни от мира видимого, ни от невидимого, ибо он стоит на грани того и другого, ибо он создан от земли, из вещества, из твари видимой и тленной, но в него вложена душа, дух ангельский; как говорит один из святых отцов, это есть ангел во плоти. Человек совмещает в себе оба мира, соединяясь с одним своим видимым телом, восходя к другому через свой невидимый бессмертный дух.

После смерти отца, Николай Николаевич переехал в наш дом, и если не заполнил полностью «дорогого», все же мы, три женщины, может быть и не одинаково, но чувствовали некоторую опору в его лице, а главное — мы любили его, он был наш, свой, родной. Его присутствие казалось даже необходимым, действовало успокаивающе, и острота случившегося как-то смягчалась.

Рука об руку с символикой общегосударственной шла и военная: приказом 30 ноября 1918 года Верховный Правитель и Верховный Главнокомандующий не только восстановил праздник ордена Святого Георгия (26 ноября старого стиля), но и расширил его значение, повелев: «Считать этот день праздником всей Русской Армии, доблестные представители которой высокими подвигами, храбростью и мужеством запечатлели свою любовь и преданность нашей Великой Родине на полях брани. День сей торжественно праздновать ежегодно во всех воинских частях и командах».

...

...

Это высшее сознание и нравственное начало может затемняться, понижаться, омрачаться, и эпохи такого потемнения нравственного сознания и высшего смысла этого как бы угасания духа, поистине бывают ужасны в истории народной жизни. Это мы, пожалуй, и видим теперь в нашей родной жизни, когда большая часть нашего общества и притом та, которая и должна носить в себе и выражать в наличности своей жизни высший ее духовный смысл, утеряла его и блуждает по распутиям. Помочь, найти его снова и снова засветить светильник высшего разума, усилить снова значение нравственного начала в жизни – дело Церкви. Вот почему в числе чаяний, которые мы простираем в пределы нового года, живейшим и сильнейшим у нас является чаяние обновления и возрождения церковной жизни, на тех божественных началах, которые силой обстоятельств парализованы теперь.

Это высшее сознание и нравственное начало может затемняться, понижаться, омрачаться, и эпохи такого потемнения нравственного сознания и высшего смысла этого как бы угасания духа, поистине бывают ужасны в истории народной жизни. Это мы, пожалуй, и видим теперь в нашей родной жизни, когда большая часть нашего общества и притом та, которая и должна носить в себе и выражать в наличности своей жизни высший ее духовный смысл, утеряла его и блуждает по распутиям. Помочь, найти его снова и снова засветить светильник высшего разума, усилить снова значение нравственного начала в жизни – дело Церкви. Вот почему в числе чаяний, которые мы простираем в пределы нового года, живейшим и сильнейшим у нас является чаяние обновления и возрождения церковной жизни, на тех божественных началах, которые силой обстоятельств парализованы теперь.

Когда Хрущев и другие советские вожди многократно и громогласно уверяют, что они ведут ленинскую политику “мирного сосуществования и сотрудничества государств с различными социально-политическими системами и полного “невмешательства во внутренние дела других государств”, я прихожу в полное недоумение. Неужели же теперь в Советском Союзе никто не знает, не помнит и не читает Ленина, если у советских вождей поворачивается язык говорить такие небылицы советским гражданам (иностранцам-то они давно привыкли рассказывать сказки, следуя “заветам великого Ильича” и пользуясь их невежеством в “русском вопросе”).

У каждой эпохи – свое "женское лицо". Олицетворением "просвещенного, осьмнадцатого века" вполне можно считать первого директора Петербургской академии наук, первого президента Российской академии наук, статс-даму двора Екатерины II Великой княгиню Екатерину Романовну Дашкову (и на сей день единственного президента-женщину!).

В мире есть народы, государства, правительства, церковные центры, закулисные организации и отдельные люди - враждебные России, особенно православной России, тем более Императорской и нерасчлененной России. Подобно тому, как есть «англофобы», «германофобы», «японофобы» - так мир изобилует «русофобами», врагами национальной России, обещающими себе от ее крушения, унижения и ослабления всяческий успех. Это надо продумать и прочувствовать до конца.

С.В. Ковалевская родилась в Москве в семье состоятельного помещика, артиллерийского генерала Василия Васильевича Корвин-Круковского и Елизаветы Федоровны Шуберт. В доме существовала легенда о происхождении рода Корвин-Круковских от дочери венгерского короля Корвина и польского военачальника Круковского. Софья Ковалевская, интересовавшаяся корнями своей семьи, говорила: «Я получила в наследство страсть к науке от предка, венгерского короля Матвея Корвина; любовь к математике, музыке, поэзии – от деда по матери, астронома Шуберта; личную свободу – от Польши; от цыганки-прабабки – любовь к бродяжничеству и неумение подчиняться принятым обычаям; остальное – от России».

Это фильм - большая история любви совсем молоденькой девушки, грузинской княгини Нино Чавчавадзе и дипломата, писателя, музыканта Александра Сергеевича Грибоедова. Несколько месяцев прожитые вместе, стали больше чем любовь. Она узнала его в 6 лет, когда он появился в их доме в очках, раненый в руку и страшно бледный. Девочка его сразу пожалела. Дядя Сандро развлекал детей и играл им одной рукой на пианино. Это было началом удивительной любви Нины Чавчавадзе и Грибоедова. Которая продлилась 26 лет и стала больше чем любовь. Александр Сергеевич женился в 34 года на Нине. Ей было всего 16 лет. И через 2 месяца он был растерзан толпой в Тегеране. Беременная молодая жена, узнав об этом упала в обморок. Преждевременно родившийся ребенок прожил всего один час. Нина похоронила своего Александра в Тифлисе на горе Мтацминда, как он и хотел. Княгиня Нина Чавчавадзе смиренно приняла судьбу и с гордостью носила фамилию Грибоедова, не желая другой. Она хранила свою любовь и верность почти 28 лет, хотя не имела средств к существованию кроме, вдовей пенсии. В неполных 44 года Нина умерла. Все эти годы она любила его и жила во имя его памяти. Став символом печали «Чёрной розой Тифлиса», Нина Чавчавадзе оставила после себя только две строчки, вырезанные на могиле мужа: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?»

Именем Румянцева не называют города. Вы не поверите, но до сих пор не вышло ни одной почтовой марки или памятной монеты с изображением великого полководца! Ни одной! Неужели потомки недооценивают Румянцева? Разумеется, великого полководца не забыли в армии. Румянцевские традиции не стёрлись: русские и сегодня умеют драться бесстрашно и стойко. Но многие начинания и даже афоризмы Румянцева мы приписываем его великому ученику – Александру Васильевичу Суворову. При жизни баловнем судьбы считался Румянцев: чины и титулы пришли к нему в молодые годы, а Суворов своей очереди дожидался мучительно долго. Но в контексте истории граф Рымникский оказался удачливее графа Задунайского. Уж его-то, слава Богу, мы ещё узнаём в лицо!

На самом деле просто дать Царю уехать было никак нельзя. Как нельзя было вообще оставить его в живых. Потому, когда участники совещания уже расходились, Рылеев задержал Каховского, чьей чрезмерной экзальтированности он опасался прежде, но для которого теперь настало время. Заключив его в объятия, Кондратий с жаром сказал: - Любезный друг! Ты сир на сей земле, ты должен собою жертвовать для Общества: убей завтра Императора!

Прошел 1914 год, и близился к концу и 1915-й. Война стала принимать позиционные формы. Сопровождая как-то в качестве командира конвойной сотни командовавшего 3-им конным корпусом графа Келлера с позиций в штаб, я не выдержал и чистосердечно рассказал ему случай с пленным австрийским фельдфебелем. Рассказал и подумал: «Ну теперь жди, есаул, порядочного разгона», ибо граф умел это делать. Он, однако, ехал молча. Подъехали к штабу. Я выскочил из машины и открыл дверь в штаб. Граф Келлер вышел из машины, посмотрел на меня, протянул на прощанье руку, задержав ее на мгновение, и проговорил: — А знаете что, Вдовкин? — Что, Ваше сиятельство? — Поступок ваш с пленным шел, разумеется, в разрез с уставом. Но, пожалуй, и я не выдержал бы и поступил так же. Благодарю за признание!

Консолидация нации — залог ее здоровья, в то время как расчленение — явный признак усталости народа. СССР, созданный террором и кровью, поначалу держался на коммунистическом энтузиазме. Потом энтузиазм иссяк, и остались только две могучих скрепы: надреспубликанские партийные структуры и структуры спецслужб. Они держали обреченное на развал государство до тех пор, пока сами не оказались в униженном и ослабленном положении.

Соловские – в прошлом богатые мещане, коренные жители Печор, у него была сапожная мастерская, сыновья служили, один из них был членом просветительных обществ, руководил хором… этого было достаточно для ареста и высылки. Еще счастье, что они не лишены права переписки и родные могут их поддерживать посылками. Из рассказов Дарьи Ивановны я поняла, что с приходом советской власти в 39-м году чуть ли не все жители Печор подверглись аресту; выпустили, по-видимому, старшее поколение, многие вовремя успели бежать за границу. Недалеко от нас, около самой монастырской стены, могила с крестом, обнесенная решеткой. Там похоронены двое расстрелянных.

В Темниковских трудлагерях я был назначен в бригаду лесорубов. Рубить мы должны были тот лес, который стал известен по всему миру тем, что там жил отшельник преподобный Серафим. Это было, должно быть, году в 1934-м. Одно время моим напарником, с которым мы вместе пилили, был кубанский казак примерно моего роста, но сильный, крепкий на вид. Он выглядел здоровым, тогда как все остальные заключенные были бледные. Мне было немного страшно работать с таким напарником. У меня было слабое сердце, я боялся, что не смогу за ним угнаться, и он будет меня подгонять грубостями и оскорблениями. Но когда я взялся за пилу, он сказал: "Давай не будем торопиться, брат, а будем работать в спокойном темпе". – "А почему? Ты что, нездоров? Какая у тебя группа?" – "С группой у меня все в порядке – первая. Я здоров. Но кому нужна наша работа? Одному диаволу. Нас всех заставляют работать на него".

Вот первый мой шаг в военном деле — эти обоюдные выстрелы с нашей стороны и неприятельской были моим крещением огненным. Трусость во мне не обнаружилась никаким признаком. Я не имел этого чувства самосохранения, не укрывался от опасности; напротив, мной овладело какое-то любопытство, мне хотелось видеть, что делается. По расписанию к бою я назначен был командовать в нижнем деке четырьмя пушками, но охотно согласился поменяться местом с товарищем своим, который имел назначение на баке, месте совершенно открытом. Это я сделал потому, что с бака все видно, тогда как на палубе не многое можно увидеть.