Много написано о Корниловском походе Добровольческой Армии за 50 лет. Каждую годовщину, 9-го февраля, повторяется в печати почти одно и то же: 80 дней, из коих 44 боя, 1050 верст пройденного пути. Потери: около 500 убитых, 1500 раненых, и т.д. Даются и точные числа участников с распределением по чинам. К этим сведениям я лично отношусь крайне скептически. Жалованье не платилось до конца похода, снабжение шло своими средствами, списков никаких не велось. Встретил я в походе своих бывших друзей - реалистов и кадет. Из похода они не вернулись, хотя я их видел живыми уже после Екатеринодара. Все мои попытки узнать об их судьбе или хотя бы о дате и месте смерти так и остались тщетными, несмотря на то, что я был при штабе и поиски начал сейчас же по возвращении из Похода.

На другой день, в воскресенье, с утра можно было заметить необыкновенную суету вокруг амбара Михаила Васильевича. Он сам таскал доски и, утверждая их на поленцах, устроил вроде длинного стола, вокруг которого намеревался рассадить своих гостей. В воскресенье в Высоком обыкновенно бывает базар; поэтому Василиса ранним утром всего накупила: и орехов, и пряников; сама же она напекла славных пшеничных пирогов с черникой и малиной, а накануне собрала со своего огорода три ведра огурцов. В больших деревянных чашках, под капустными листами, для угощения готов был душистый липовый мёд, который только что Михаил Васильевич подрезал из своего улья.

Письмо рабочего Ф.Нефедова В.М.Молотову, В.В.Куйбышеву и Л.М.Кагановичу о своем тяжелом материальном положении 6 марта 1934 Заверенная машинописная копия "Мы живем как дикари, как первобытные люди. Но мы живем так некультурно, не потому, что мы не умеем жить, нет, дорогие товарищи, Молотов, Куйбышев и Каганович, у нас не хватает средств... Теперь дорогие товарищи прошу вас вы живете хорошо, у вас и хлеба хватает и питание хорошее и жалование приличное, у вас есть что и обуть и одеть... Вы живете в хорошей жизни. А у меня и моей семьи нет ни обуви, ни одежды, ни хлеба, ни квартиры хорошей" ГАРФ. Ф.Р-5446. Оп.82. Д.27. Л.28. Кат.86

«Война теперешняя не для союзников, а наша собственная, а как война делает часто такие следствия, что дает и берет корону, следовательно, в таком случае всем надо жертвовать, чтобы наступать и побеждать», - так писал князь Петр Иванович Царю и военному министру, доказывая, что в грядущей войне опорою России должен стать народ, а не эфемерные союзы, в которых союзники то и дело норовят ударить в спину. Указывал он и на то, что отступление для армии вредно в принципе, оно деморализует армию, и активные наступательные действия всегда являются лучшей защитой. Русская армия, тем не менее, готовилась к войне оборонительной, но и эта подготовка лишена была здравого смысла. Если вы собираетесь обороняться, то на кой же ляд размещаете предназначенные для обороны армии вблизи границ, да еще растянув их так, что в случае нападения неприятеля на одну из них, остальные уже никак не поспеют подтянуть силы ей на выручку? А хлеб? Если ждете вы нападения, то к чему же держите запасы его у самой границы? Ведь в случае удара не то что вывезти его вглубь России, но даже сжечь, чтобы не достался неприятелю, может не оказаться времени!

Князь Петр Иванович Багратион скончался в селе Сима Владимирской губернии от гангрены. Все имущество, которое осталось после него, составляло четыре миниатюрных портрета: А.В. Суворова, Императрицы Марии Федоровны, Екатерины Скавронской и Великой княгини Екатерины Павловны. Денис Давыдов добился перезахоронения праха своего незабвенного начальника на Бородинском поле. Оно было осуществлено уже после смерти Давыдова, в 1839 году, в присутствии Императора Николая Павловича и 120-тысячного войска. А спустя без малого 100 лет, в год 120-летия Бородинской битвы, большевики взорвали главный памятник Бородинского мемориала на бывшей батарее Раевского, превратив его в груду обломков. При этом был разрушен и расположенный рядом склеп Багратиона. Многострадальные останки князя были разбросаны вокруг, яму на месте уничтоженного захоронения засыпали песком… Полвека спустя памятник все-таки восстановили в первоначальном виде, только останки героя после стольких лет найти было едва ли возможно. Существуют версии, будто бы какая-то крестьянка или монашка собрала их и похоронила, но места никто уже не мог указать. В 80-е годы солдаты под руководством археолога Морева два месяца перебирали землю и мусор на месте уничтоженной могилы и нашли горстку осколков костей, фрагменты мундира. Морев сложил это все в рюкзак и на электричке отвез в Москву. Этот рюкзак какое-то время лежал у него в кабинете, ожидая экспертизы. Но ее так и не провели. Похоронили князя скромно: группа солдат во главе с полковником Лаптевым, строители, сотрудники музея… Лаптева поразил тогда пустой, как показалось ему, гроб, опущенный в могилу.

О роли большевиков в том, что от России в пользу Украины были искусственно оторваны огромные территории начали писать совсем недавно – после так называемого украинского «майдана». Но гораздо реже встречается тема о насильственной украинизации, Якорькоторую осуществляли большевики на территории Украинской ССР. Это была целенаправленная политика «красной» власти. Еще до революции в своей пропагандистской работе большевики делали ставку на нацменьшинства, якобы угнетаемые русскими в Российской империи. Ленин просто обожал обвинять русских в "великодержавном шовинизме", его точку зрения активно поддерживал Сталин.

Главный по нацполитике в большевистском руководстве И.Сталин высказывался об украинизации следующим образом: «Недавно еще говорилось, что украинская республика и украинская нация – это выдумка немцев. Между тем ясно, что украинская нация существует, и развитие её культуры составляет обязанность коммунистов. Нельзя идти против истории. Ясно, что если в городах Украины до сих пор еще преобладают русские элементы, то с течением времени эти города будут неизбежно украинизированы».

Гундоровский казачий полк вошёл в историю как самое крепкое и непримиримое к большевикам воинское подразделение Войска Донского. Он был основан в феврале 1918-го, из казаков станицы Гундоровской, а также Луганской, Митякинской, Каменской, Калитвенской и Усть-Белокалитвенской станиц.

...

«Взятки гладки» является экранизацией пьесы Александра Островского «Доходное место».
Василий Жадов недавно закончил университет. Молодой человек полон иллюзий, мечтая о том, что своим благородным служением людям он будет приносить пользу обществу. Жадов даже не хочет прислушиваться к словам своего дядюшки, высокопоставленного чиновника, о том, что для того, чтобы жить хорошо, нужно преступать закон и брать взятки. Но ссоры с молодой женой и лишения заставляют молодого человека поменять свое мнение...

В ролях:
Олег Басилашвили, Петр Квасов, Елена Радевич, Степан Пивкин, Константин Воробьёв, Юлия Денисова, Виталий Куликов, Мария Жильченко, Андрей Папанин
Режиссер: Игорь Масленников
Год: 2008

...

Резкие перемены начались с возвращением в августе 1929 г. в село из рядов Красной Армии комсомольца-активиста Александра Негруна. Он организовал ячейку ОСОАВИАХИМа, в которую входила молодежь. Периодически проводились учебные военизированные тревоги. Из бедноты была организована примирительная группа. Руководителем примирительной группы был избран Александр Негрун. Предполагалось, что эта вооруженная группа из полуграмотных молодых людей займется разрешением всевозможных конфликтов среди односельчан. А конфликты не заставили себя ждать. По требованию активистов-бедняков был смещен с должности Степан Пономарев и выбран новый председатель Сельского совета - Александр Негрун. При сельском совете была организована группа из бедноты в 30 человек для работ по ликвидации единоличных крестьянских хозяйств и создания колхоза. Эта группа сумела создать хозяйство из бедняцких и батрацких семей, к ним присоединились некоторые середняки. Однако зажиточные крестьяне наотрез отказывались вступать в колхозы. Тогда хозяйства крестьян-единоличников получили твердые задания по сдаче хлеба государству. Но крестьяне старались защитить свою собственность: прятали зерно, делили хозяйство между родней, распродавали. И местная комиссия из бедноты во главе с Александром Негруном и его братом Лаврентием приступила к насильственному раскулачиванию.

Этот конгломерат политических решений можно оценить только как последовательно антирусский. А ведь русские — стержневой православный этнос, опора империи и опора Церкви. Кроме того, советский режим не препятствовал ассимиляции средними народами малых, нарушая еще один общеимперский принцип. Этот же режим предпринял все возможное для уничтожения прежней имперской элиты, взамен которой вырастил квазиэлиту, ставшую главным инструментом разрушения территории страны. Все это вместе на фоне внешней политики СССР, которая делала бывших врагов Российской империи друзьями, а друзей — врагами, снимает вопрос о советском государстве как империи. У Российской империи большевицкий режим позаимствовал лишь отдельные декоративные черты.

Простой двухэтажный дом обычного городского типа, с балконом на улицу, флигелем, просторным двором, сараями и садом. До войны в этом доме помещалась публичная библиотека с книгохранилищем, и в определенные часы по лестнице, ведущей в верхний этаж, непрерывно сновала публика. Одни меняли книги, другие наполняли читальни, и, наверное, никому из тогдашних посетителей библиотеки и в голову не приходило, что некогда этот мирный уголок превратится в место ужаса и скорби. Но прошло каких-нибудь пять лет, и тихий дом с балконом и садом сделался пугалом для всех граждан Воронежа. Вокруг него создалась атмосфера отчуждения и страха: боялись мимо ходить, рассказывали о нем истории, которым не хотелось верить. Шопотом, озираясь передавали друг другу, что там, в саду, происходят расстрелы, что в подвалах и погребах томятся заключенные, что к ним применяются даже пытки… и опять не хотелось этому верить.

Новый фильм Валерия Татарова из цикла Забытые великие, созданного при поддержке фонда Созидающий мир. Вам откроется тайна семьи Голенищевых-Кутузовых. Уникальность и удивительная судьба этого рода была предопределена. А подтверждение тому - жизнь отца Михаила Илларионовича, останки которого были найдены в наше время нетленными и жизнь самого полководца, который не раз выживал после смертельных ранений. Новый взгляд на историю. Небанальный сюжет и авторский стиль Валерия Татарова - вот главные атрибуты исторической сенсации, которая стала доступна для широкой аудитории.

Страшен был лик революционного города. Всюду слышались стрельба и крики: - то разнуздавшаяся чернь брала полицейские участки, избивала и убивала верных защитников порядка и сжигала здания и архивы. Временами толпа сдвигалась вокруг нас, и были моменты, когда мы могли быть раздавлены в сотню раз превосходящей нас численностью толпой. Скучны были дни дежурства в Банке, гнусны были листовки и газеты, оскорблявшие Царя, а особенно Царицу. Мы начинали думать, что о нас позабыли. Наконец, по телефону умолили прислать нам смену, которая вскоре и пришла. Я вернулся с полуротой в казармы и был отпущен домой на Пречистенку до утра, но домой не дошел, а заночевал где-то в районе Тверской. Во время этого «отпуска» меня коробила масса красного цвета, бывшего уже на улицах и на людях. Особенно меня поразили красные банты на юнкерах Александровцах. Я тогда еще не знал об аресте ими Командующего войсками Московского военного округа ген. Мрзовского (у меня есть на это документы). В то время, когда наши Петроградские инженерные юнкера, Павлоны и Владимирцы геройски защищали своего Государя и гибли под ударами революционной солдатни и черни, их московские коллеги нарядились вполне добровольно в красные тряпки.

Весь XIX в. прошел под знаком англо-русского соперничества на Востоке. Остроту этого соперничества можно понять, если учесть, что и русские, и англичане считали, что на карту поставлено само существование государства: «Англия должна быть первой среди наций и руководить человечеством или отказаться не только от своих владений, но и от своей независимости», - писала газета "National Review"[1]. Русские ставили вопрос так: «Или действовать решительно, или отказаться от своих владений в Азии... заключив государство в границах начала XVII столетия»[2]. Англичане же, в свою очередь, слагали стихи, что «русские никогда не будут в Константинополе»[3].

Хочется рассказать о жизни семьи моего деда Вольского Василия Михайловича и его супруги, моей бабушки, Вольской Любови Федотовны. Вольский Василий Михайлович родился в селе Федорково Псковской области Дновского района в 1891 году. Крестили его в Церкви в Михайловом Погосте, которая прекрасно сохранилась до наших дней. Василий Михайлович участвовал в Первой мировой войне. На сайте Псковского архива написано, что многие крестьяне Псковской губернии не имели фамилий, а фамилия записывалась по отчеству. Вот дед и взял сам себе придумал фамилию после освобождения города Вольска. У него ее просто не было. Он был на фронте Михайлов Василий Михайлович.

На рассвете 6 июля 1915 года, под проливным дождем, лейб-гренадеры за-нимают позицию у деревни Крупе, имея 2-й и 4-й бата¬льоны в передовых окопах. Высланная ночью, усиленная разведка 2-го бата¬льона, уничтожив мост на реке Сенница Надольна, после подхода частей гвардейской стрелковой диви¬зии, задержала противника, заняв очень выгод¬ную позицию на северной опушке леса, на юг от реки Сенница Надольна. Командир полка просил разрешения удержать эту позицию, уве¬личив фронт полка на один батальон, но ему было в этом отказано и поэтому полку приш¬лось в течение четырех суток, на очень невы¬годной позиции отбивать упорные атаки про¬тивника, - четырех полков германской гвар¬дии (2-я гвардейская дивизия), поддержанных очень сильной полевой и тяжелой артиллери-ей. Находившийся перед нами лес позволял им производить скрытое сосредоточение сил.

Прошло несколько дней. Степаша видимо поправлялся, и с помощью палки ходил даже и по улице; вся деревня радовалась, на него глядя. Письмо к Елизавете Петровне было отправлено, но Михаил Васильевич никому о нём не сказал ни слова, и хотел выждать ответа. Он даже Степашу боялся обнадёжить, не имея наверных оснований. Степаше очень хотелось поехать к матери и бабушке, чтобы обрадовать их своим излечением, но Михаил Васильевич всё откладывал этот счастливый день; он знал, что крестьяне вообще мало радуются на медленное выздоровление, они в него верят, когда человек совсем вылечится, и болезни и помину не остается. Поэтому ему хотелось, чтобы Степаша более укрепился и твёрже ходил.