Когда же это кончится? Когда возвратится сознание к русскому, что настала пора упорной умственной и физической работы, что без этого Русь погибнет и распадется? Да неужели погибнет? Вы, конечно, видите, что на Великоросса идут с оружием и дреколием. На него именно идет эта революция. Его именно она хочет поглотить, обессилить и обезволить. Со всех окраин идут крики, что Великоросс ничтожен, что он должен уступить и подчиниться, что его век прошел, его вековые работы уничтожены, его главенство должно разлететься прахом. Окраины поднимают оружие против него и грозят. Он, создавший империю, должен спокойно выслушивать проклятия и угрозы и нести на своем горбу всю эту свалку. Твердый, мужественный, даровитый, государственный, Великоросс считается уже какой-то неважной величиной. С севера кричит финн, желающий образовать финское государство, захватить север России. А я думал, что можно взять у него Выборгскую губернию. Какое право имел Александр I отдавать то, что завоевано было Петром Великим?5 Поляк кричит о Польше от моря и до моря в то время, когда разбойники революции уничтожают его промышленность к радости немецких фабрикантов и рабочих. Великороссу говорят, что он и не русский. Погодите, господа. Не разом. Орите, пожалуй. Мы это слыхали. Но уничтожить корень русского племени, подчиниться без горячего боя этим наглым крикам, этой разинутой пасти окраин, этого не будет. Великороссия встанет. Она покажет еще независимость и бодрость своей души и заставит уважать себя, как государственную, великую, даровитую силу, и сплотит нас снова, не уступив ни пяди того, что она приобрела своею кровью, своим вековым тяжелым трудом. Она докажет, что именно в этом корне русского племени вся созидательная и объединительная сила и она проявится с такой упругой энергией, которой вы еще не знаете. И этот срок ближе, чем вы думаете.

Жажду правды может насытить только один Господь наш Иисус Христос. Правду жаждет познать человеческий разум. Но все мудрецы всех веков бьются над разрешением высших вопросов бытия – и не могут решить их. Кто же насытит алчущий человеческий ум? Солнце правды – Христос Бог наш! Человеческое сердце скорбит, видя вокруг себя торжество зла, несправедливости, оно не может примириться с неправдою жизни мирской. Кто утешит, кто успокоит человеческое сердце? Кто утолит жажду его? Солнце правды – Христос Бог наш! Ибо Он воздаст каждому по делам его. Ибо зло, несправедливость и неправда не войдут в Царствие Небесное.

Братие! He слышите ли вы и в наши дни воплей нынешних отцов и горьких слез и стонов матерей чуть ли не по всему лицу земли нашей? Это нынешние блудные сыны внесли слезы и горе в недра семьи! Посмотрите на них, на этих современных блудных сынов, особенно в нашем образованном обществе; их дерзость и бесстыдство, воистину, превысили всякую меру. Живут ли они дома в семье: их тяготит, не говорим уже – надзор или руководство, нет, тяготит их самое существование старших и сожительство с ними; учатся ли они: им не нравятся правила и порядки школы; на службе ли они или на какой-либо работе: для них тяжко и обидно всякое подчинение, невыносимо всякое стороннее руководство.

В Новороссийске взрывались, полыхали склады. К небу взметались алые языки пламени, в воздухе пахло гарью, витал и оседал на грязных улицах пепел. Со складов тащили вещи. Ещё перед тем, как поджечь их, пустили, чтоб не пропадать добру, желающих на поживу. Целые толпы военных деловито занялись разбором имущества: разбивали ящики, раздевались и примеряли новую одежду, тут же вскрывали и поглощали консервы. Какое бесчисленное множество добра, оказывается, было на этих складах!

Весь девятнадцатый вѣкъ былъ послѣднимъ этапомъ идеологическаго штурма противъ православной русской державы. Всякая же интенсивная мысль имѣетъ свою нравственную си­лу, а потому всѣ главныя мысли, которыми жила въ большин­ствѣ своемъ отшедшая отъ Церкви мыслящая интеллигенція, не могла не выразиться въ жизнь. И она выразилась въ страшную Русскую революцію, въ уничтоженіи благодатнаго русскаго государства, а за нимъ и въ сокрушеніи большинства христіанскихъ монархій Европы. Такъ какъ Русская монархія несомнѣнно стоитъ въ центрѣ вниманія всѣхъ разрушитель­ныхъ силъ міра, то мы и хотимъ очень бѣгло обратить ваше вниманіе на духовные процессы въ нашей странѣ въ періодъ XIX вѣка.

Весь девятнадцатый вѣкъ былъ послѣднимъ этапомъ идеологическаго штурма противъ православной русской державы. Всякая же интенсивная мысль имѣетъ свою нравственную си­лу, а потому всѣ главныя мысли, которыми жила въ большин­ствѣ своемъ отшедшая отъ Церкви мыслящая интеллигенція, не могла не выразиться въ жизнь. И она выразилась въ страшную Русскую революцію, въ уничтоженіи благодатнаго русскаго государства, а за нимъ и въ сокрушеніи большинства христіанскихъ монархій Европы. Такъ какъ Русская монархія несомнѣнно стоитъ въ центрѣ вниманія всѣхъ разрушитель­ныхъ силъ міра, то мы и хотимъ очень бѣгло обратить ваше вниманіе на духовные процессы въ нашей странѣ въ періодъ XIX вѣка.

Старая пословица одного из старейших в мире народов о том деле, которому мы сейчас полагаем начало молитвой, выражается так: «Ученье в молодости – резьба на камне, а в старости – черчение на песке». Без сомнения, вы хорошо понимаете, какая мысль выражена в этих глубоких и остроумных словах и как она применима к нашему настоящему положению; без сомнения, вы хорошо понимаете, что нужно воспользоваться временем весны вашей жизни и отдаться учению всецело и безраздельно, приступить к нему с настроением серьезным, относиться к нему вдумчиво, приложить к нему все старание.

Деление людей на партии неизбежно; ибо всюду, где люди думают, — обнаруживается и разногласие, и единомыслие, а объединение единомышленников дает им умственную уверенность и увеличивает их силы в борьбе. Но дух политической партийности всегда ядовит и разлагающ. Сущность его состоит в том, что люди — из честолюбия посягают на власть; ставят часть выше целого; создают атмосферу разлагающей нетерпимости; обращаются в борьбе к самым дурным средствам; становятся зловредными демагогами; превращают партийную программу в критерий добра и зла. Этим духом заражаются одинаково — как левые партии, так и правые.

Казачья «самостийность», самостоятельность казачьих областей, создание отдельного государства "Юго-Восточного союза", или совсем не подчиненного России, или входящего в федерацию государств, ее образующих, как самостоятельное самоуправляемое целое, неправда ли, как все это дико звучит? Мы слышим об этом с самой революции. Уже во времена атамана Каледина зародилась мысль об отделении от России и самостоятельной жизни «по-своему», "по-казачьему". Казачья газета, выходящая в Болгарии, в Софии. "Казачье слово" в третьем номере от 30 ноября 1921 года в передовой статье "Кто виноват?" объясняет причины стремления казаков к отделению от России. Ни в Русских головах, однако, ни в головах настоящих крепких казаков эта мысль не умещается. Ехал, ехал по Воронежским, Тамбовским или Саратовским степям, проехал станцию Чертково, "стой!" — таможня, "подавай пропуски, визы, подавай багаж для осмотра" — "юго-восточная республика"… Граница, пограничная стража, засеки, окопы… войска… Тот же Русский язык, та же вера православная, те же обычаи. Русские лица, а все чужое… иностранное, что ли?

Не обинуясь, скажем, что сила эта – в нас и среди нас: это – религия и Божия Церковь. Здесь и источник безошибочного ведения добра и зла; здесь, в церковном исповедании, и сила авторитета, предупреждающая, подавляющая бесконечные и беспокойные блуждания мысли и чувства по распутиям и самоизмышленным теориям; здесь и побуждения, истинные и самые глубокие побуждения к одушевленному служению добру; здесь же, наконец, – и это главное, – в вере, в священных таинствах дается нам и помощь свыше, даются силы благодатные, вся божественные силы, яже к животу и благочестию (2Пет. 1:3), столь нужные нам при нашей слабости в борьбе с себялюбием, грехом и соблазном.

И напоследок, я хочу лишь одно сказать, как немец всем немцам! — Разве это Россия желает расширить свои границы за счет Германии? И разве Россия распространяет пропаганду, направленную на уничтожение воспитания и веры? Тогда откуда этот страх перед Россией, которая всего лишь желает остаться неприкосновенной и поэтому непременно будет идти с Германией одним путем, в случае если иностранные государства осмелились бы затронуть интересы Германии, её естественного оплота? Россия желает видеть Германию сильной. Хотят ли того же так называемые либеральные силы?

Поэтому, если ты действительно ведешь борьбу — живи бережно; не распускай внимания; не доверяйся зря; не ходи к врагу болтать и не воображай, что ты легко перехитришь его, ибо, спровоцировав тебя на болтовню, он уже перехитрил тебя. Зорко береги тыл своей организации и тыл своей души. Не позволяй людям вовлекать тебя и твоих единомышленников в эксцессы. Не позволяй людям играть с твоей совестью (укором, подстрекательством, дразнящим намеком, склонением к глупой и вредной откровенности) или зря разжигать твой активизм и героизм. Владей собою. Не растрачивай сил. Не компрометируй дела. Учись обезвреживать провокацию врага; в этом условие победы.

Чудесным образом собраны были апостолы, чтобы проститься с Нею. Сам Господь пришёл принять Дух Её. У безумца, дерзнувшего похулить Божию Матерь и дерзостно прикоснуться к Её гробу, были отсечены руки невидимым мечом. Когда после погребения открыли гроб Её, чтобы дать возможность проститься с Нею апостолу Фоме, не присутствовавшему с прочими апостолами, прощавшимися с Богоматерью перед Её кончиной, во гробе Тела Её не было – лежала одна погребальная пелена, ибо тело Её было воскрешено Её Сыном и взято на небо.

Таким образом, в священном помазании царей наших сказалось торжество идей, в своем источнике богооткровенных, но до такой степени усвоенных духом нашего народа, что их можно назвать истинно народными, русскими. Здесь выразилось все существо русского государственного строя; его не поколебать никаким ветром занесенных из чуждых стран учений, и под красные знамена с надписями об изгнании «долой» этого строя можно привлечь только или гниль и отбросы народные, или сынов народа обманутых, введенных в заблуждение и кричащих «долой» только по недоразумению...

Так случилось это, что русская интеллигенция инстинктом и разумением своим отделилась от русского простого народа и сознательно противопоставила себя ему. Она перестала чувствовать его — своим народом, а себя — его интеллигенцией. Она перестала ощущать свое единое с ним национальное мы; она разучилась видеть в себе национально-волевой óрган единого русского народа, призванный воспитывать и обязанный вести; она сама себя измерила и оценила плоским мерилом социалистической морали и, измерив, осудила; она уверовала в физический труд и потеряла веру в святыню духовного творчества; и, почувствовав свою мнимую «вину» перед простым народом, пошла «вещать» ему трупную «мудрость» безбожия и социализма. Она понесла ему начала духовного тлена и разложения, религию раздора и мести, химеру равенства и социализма. И весь этот бред и блуд ждал только сильной воли для того, чтобы большевицкая революция завладела страною...

Изнемогает человек в миру, изнемогает человек на земле, живя в этой своей плотской, тленной оболочке; искушается его вера, изнемогает его дух. Эти жизненные испытания преодолеваются, и человек с Божией помощью, Божией благодатью вступает на путь крестный – на путь духовной жизни, и ему показуется слава Преображения Господа. Ведь и мы сопричастники голгофским Его страданиям, ведь и мы есть сопричастники Его Преображению. На горе Фаворской показана слава, показано торжество духовного начала, которое возобладает над тлением во всеобщем воскресении, и как залог этого показано уже прославленное, просветлённое, как солнце, как снег, Божественное тело Господа.

Вспомнил Морозов, как пришли новобранцы и в полку служили молебен. Жаром пылали свечи перед иконами. Шли к ним люди, еще в своей деревенской, вольной одёже. Лица масляные, волосы по-мужицки в скобку стрижены. Громыхались на колени, стояли долго, лбом в пол били, крестились, волосами мотали. Боялись службы военной. У Бога заступы просили, как учили их отцы и матери. Матушке Царице Небесной Скоропослушнице, Заступнице молились. Николая Угодника просили, Серафима Саровского, да Ивана Воина! Они верили. Они алкали Бога и Церкви. Почему же теперь их надо чуть не силой загонять в церковь? Кто виноват? "Образованные очень стали!" – встали в его голове слова вахмистра. И в них он почувствовал почему-то упрек себе.

Едва ли мы ошибемся, если назовем именно наше время ждущим этого обновления. На пороге ХХ-го столетия наш отходящий в историю век стоит со многими вопросами, со многими язвами, требующими разрешения и врачевания. Не в наше ли время учащенные самоубийства показывают общее недовольство жизнью? Не наше ли время характеризуется особым разливом преступлений, иногда каких-то диких и совершенно необъяснимых, падением основ жизни семейной, общественной, государственной? Не в наше ли время раздалась эта проповедь философии смерти, – это апатичное равнодушие к деятельности, это учение о «неделании», о «непротивлении злу», отрицающее и брак, и общество, и государство, и науку, и искусство, свидетельствующее тем самым о глубоком отчаянии, к которому пришел современный человек?

И вот, я утверждаю, что русское государство рухнуло потому, что временно поколебалось и разложилось русское национальное правосознание. Это время ныне истекает. Оно должно пройти безвозвратно. И на нас лежит священный долг помочь нашему народу выйти из этой смуты и восстановить свое правосознание. Иначе он не восстановит Россию. Для того чтобы мы, русский народ, смогли начать новую эпоху в истории России, творческую эпоху достоинства, силы и славы, нам надо усвоить всей душой основную аксиому политики. Она гласит: строить государство значит прежде всего и больше всего воспитывать в народе глубокое и сильное правосознание.

Вера, Царь и Отечество. Вот она, великая, единая и неделимая Россия. А вы крышечку-то, Царя, тихонечко снимите. Вот оно и полетело все к чертовой матери: и вера, и отечество. Вы думали об этом когда-нибудь?