Каким образом, бpaтие, крещение Господне может освобождать мир от обольщения? Мы слышим из установленных в нынешний день чтений пророческих, что смирившийся в крещении Своем Спаситель открыл новую жизнь миpy, новый путь, идя по которому, ученики Его не заблудят. И не будет тамо льва, ниже зверей лютых взыдет нань, ниже обрящется тамо: но пойдут по нему избавленнии и собраннии от Господа, и обратятся и приидут в Сион с веселием и радостию, и веселие вечное над головою их; хвала и радование, и веселие постигнет их; отбеже болезнь, печаль и воздыхание (Ис. 35, 8-10).

Для внимательного наблюдателя времен нет никакого сомнения в том, что мы живем во времена, близкие ко второму пришествию Христа Спасителя на землю. Примечайте, как со дня на день умножаются знамения Его пришествия, Им Самим предуказанные и предназначенные: туга языков, глады и пагубы и трусы по местом, множество соблазнов, предательство друг друга, умножение беззакония, иссякновение любви. И не так давно мы были свидетелями событий, когда восстал народ на народ и царство на царство (Мф. 24:7-12).

Великий царь и пророк Давид любил в полночный час славить Бога: в полунощи востах исповедатися Тебе о судьбах правды Твоея (Пс. 118, 62), говорит он. Все святые Божии любили в тишине ночной беседовать с Богом. Сам Господь наш Иисус Христос возносил Свои Божественные молитвы Отцу Своему Небесному более всего в глубоком уединении в ночные часы. Древние христиане каждую полночь встречали молитвой, да и ныне в строгих обителях ровно в полночь начинается утреннее богослужение – чином полунощницы.

Блюсти в своем сердце неповрежденным исконный исторический образ своей Родины; стараться не изменить ему даже в своих мыслях, презирать все большевицкие соблазны и обольщения, уклоняться от общения даже с близкими и родными людьми, если они соблазнились последними, памятовать, что Христос принес с Собою на землю не только мир, но и меч, отделяющий нас от всего, что отделяется от Него Самого, исполнить свой долг, возложенный на нас пребыванием в той или другой стране, не участвуя однако в чужих грехах, служить для всех добрым поучительным примером, а отнюдь не камнем преткновения и соблазна, бережно хранить святыню семьи, воспитывать в добрых нравах любви к Церкви и Отечеству молодые поколения и самим обновляться духом вместе с ними, блюсти единство духа и любви в своих сердцах, мужественно терпеть до конца свой искус в надежде, что правда, за которую мы страдаем, наконец, оправдает нас, — вот священные заветы и обеты, какие мы сами должны положить для себя на наступающее лето, возвещенное нам милостью Творца и Промыслителя мира. Все они должны найти свое завершение в неустанной обетной молитве о спасении Родины и о мире всего мира, требующего своего искупления.

Ныне совершается промыслительный «отсев пшеницы от плевел». Беззакониями и мудрованиями человеческими помрачился в нас Лик Господень, так что и не распознать Евангельского Христа по нашей жизни...

Святость человека, выделяя его из родов человечества, делает значительными каждое его слово и жест, каждую мелочь жизни и быта. Нет ничтожных событий в жизни святого. Это не значит, что каждое его действие безгрешно и заслуживает подражания. Это значит лишь то, что не безразлично никакое явление, имеющее отношение к жизни святого, образуя одно из звеньев неповторимо-индивидуального пути восхождения его на горнее место, к Престолу Божию.

В армии, руководимой Вами, мне всего дороже ее живое вдохновение, уже превратившееся в волевой характер. Это вдохновение в корне своем религиозно; этот характер в строении своем рыцарственен. История человечества обогатилась новым орденом; Россия рухнула потому, что такого ордена у нее не было; без такого ордена Россия не возродится; падение большевиков и конец революции должны быть не концом его, но укреплением. Идея этого ордена должна быть осознана, выговорена, раскрыта во всей ее государственно-патриотической силе. В разложении мировой политики, культуры и религиозности — это гнездо духовного здоровья.

Обернемся же на себя. Применительно к внутренним процессам нашего отечества - какова должна быть наша установка сознания? Поскольку открывается возможность общения, конечно, потаенного, с внутренними элементами России - эта возможность должна быть всецело использована. Микроскопичны наши возможности. Сознание этого, однако, не должно умалять нашего рвения в использовании их: великие события нередко, в очень весомой степени, бывают побуждаемы, а иногда и оказываются порождаемыми объективно ничтожными воздействиями. Одно, превыше всего, является нашим долгом, это - охранение себя в своей качественности единственного открыто являемого «подвига Русскости». Только так можем мы оказаться годным материалом в Руках Божиих и в потребный момент стать точкой приложения каких-то, нам сейчас недоведомых, явлений, так или иначе связанных с возникновением чаемой спасительной катастрофы.

Если каждая человѣческая душа по природѣ своей христіанка, то русская душа — по природѣ своей — православная христіанка. Быть истинно русскимъ, значитъ быть православнымъ. А быть православнымъ, значитъ и идею власти разрѣшать съ церковно­православной точки зрѣнія, т.е. истинною властью считать только власть Богоотвѣтственную, а всю соціальную проблему — пробле­мой религіозной.

Десять лет, которые потрясли страну, — это новый феномен не только национальной, но и мировой истории. Название этому феномену — глобализация. Обычно под этим понимается новый мир с прозрачными как никогда границами, небывало взаимосвязанный, помещенный в единое экономическое, политико-правовое и информационное пространство. Но при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что, когда говорят о глобальном мире, на самом деле имеют в виду не мир народов, а мир элит, неожиданно вышедших из-под системы национального контроля и принимающих решения за спиной местного населения. Мы никогда не разберемся ни в причинах крушения СССР, ни в механизмах приватизации, если не поймем, что главной характеристикой новой политической, экономической и интеллектуальной элиты, захватившей позиции в августе 1991 года, является то, что эта элита мыслит и действует не как национальная, а как глобальная, связавшая свои интересы и судьбу не с собственным народом, а с престижной международной средой, куда она в обход этого народа стремится попасть.

Десять лет, которые потрясли страну, — это новый феномен не только национальной, но и мировой истории. Название этому феномену — глобализация. Обычно под этим понимается новый мир с прозрачными как никогда границами, небывало взаимосвязанный, помещенный в единое экономическое, политико-правовое и информационное пространство. Но при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что, когда говорят о глобальном мире, на самом деле имеют в виду не мир народов, а мир элит, неожиданно вышедших из-под системы национального контроля и принимающих решения за спиной местного населения. Мы никогда не разберемся ни в причинах крушения СССР, ни в механизмах приватизации, если не поймем, что главной характеристикой новой политической, экономической и интеллектуальной элиты, захватившей позиции в августе 1991 года, является то, что эта элита мыслит и действует не как национальная, а как глобальная, связавшая свои интересы и судьбу не с собственным народом, а с престижной международной средой, куда она в обход этого народа стремится попасть.

Вот та атмосфера, в которой должен действовать свободный Русский человек, имея задание: явить в ней «подвиг Русскости». Вот та атмосфера, в которой ничто не может ничего изменить к лучшему вне «подвига Русскости». Время «политики» прошло: это касается и «русскости». Мы бегло касались вопроса восстановления Великой России - не мечтой ли является это в плане свободного мipa, который с Россией отождествляет СССР и живет клеветническим очернением России Исторической?

Общество должен составить себе всякий сам; оно образуется само собою у каждого. Люди сходятся и расходятся сами. Связь общественная в настоящее время заменяется у нас знакомством, и право знакомства получает здесь важный смысл. В нем одном, в этом праве, в настоящее время сосредоточивается общественное значение человека. Это право есть священное право свободы человеческой, которого не отнимает никакой деспотизм. Это право должно быть понято строго во всем своем общественном смысле; расходясь с человеком в нравственных убеждениях, которые для вас важны, вы имеете полное право и даже должны разойтись с ним и в общении или просто в знакомстве. Знакомство шапочное, как выражается русский народ, не есть еще общение; не о таком знакомстве говорим мы. При подобном разрыве знакомства нет ни личного осуждения, ни оскорбления одного другому. У вас нет единства в убеждениях с другим человеком, и вы расходитесь с ним -- вот и только. На единстве нравственных убеждений должно возникнуть общество или круг знакомых.

Общество должен составить себе всякий сам; оно образуется само собою у каждого. Люди сходятся и расходятся сами. Связь общественная в настоящее время заменяется у нас знакомством, и право знакомства получает здесь важный смысл. В нем одном, в этом праве, в настоящее время сосредоточивается общественное значение человека. Это право есть священное право свободы человеческой, которого не отнимает никакой деспотизм. Это право должно быть понято строго во всем своем общественном смысле; расходясь с человеком в нравственных убеждениях, которые для вас важны, вы имеете полное право и даже должны разойтись с ним и в общении или просто в знакомстве. Знакомство шапочное, как выражается русский народ, не есть еще общение; не о таком знакомстве говорим мы. При подобном разрыве знакомства нет ни личного осуждения, ни оскорбления одного другому. У вас нет единства в убеждениях с другим человеком, и вы расходитесь с ним -- вот и только. На единстве нравственных убеждений должно возникнуть общество или круг знакомых.

Общество должен составить себе всякий сам; оно образуется само собою у каждого. Люди сходятся и расходятся сами. Связь общественная в настоящее время заменяется у нас знакомством, и право знакомства получает здесь важный смысл. В нем одном, в этом праве, в настоящее время сосредоточивается общественное значение человека. Это право есть священное право свободы человеческой, которого не отнимает никакой деспотизм. Это право должно быть понято строго во всем своем общественном смысле; расходясь с человеком в нравственных убеждениях, которые для вас важны, вы имеете полное право и даже должны разойтись с ним и в общении или просто в знакомстве. Знакомство шапочное, как выражается русский народ, не есть еще общение; не о таком знакомстве говорим мы. При подобном разрыве знакомства нет ни личного осуждения, ни оскорбления одного другому. У вас нет единства в убеждениях с другим человеком, и вы расходитесь с ним -- вот и только. На единстве нравственных убеждений должно возникнуть общество или круг знакомых.

Нынешнее молодое поколение, созревшее в последние годы, после рокового 1917 года, и даже поколение, подраставшее и духовно слагавшееся после 1905 года, вероятно, лишь с трудом может себе представить и еще с большим трудом внутренне понять мировоззрение и веру людей, душа которых формировалась в т. наз. «эпоху самодержавия», т. е. до 1905 года. Между тем вдуматься в это духовное прошлое, в точности воскресить его – необходимо; ибо та глубокая болезнь, которою страдает в настоящее время русская душа – и притом во всех ее многообразных проявлениях, начиная от русских коммунистов и кончая самыми ожесточенными их противниками, – и лишь внешним выражением которой является национально-общественная катастрофа России, – эта болезнь есть последствие или – скажем лучше – последний этап развития этого духовного прошлого.

Сегодня монархическими продолжают оставаться сорок четыре страны мира. Это немало. Очевидно, однако, что большинство населения земного шара в политическом устройстве своих государств от института монархии отказалось — в пользу других институтов. Означает ли это, что современные люди резко поумнели? Очень в этом сомневаюсь. Означает ли это, что, отказавшись от «монархической тюрьмы», они все теперь живут в «демократическом раю»? Как бы не так. Ранее уже приводилась статистика: благосостояние в республиках в пять раз ниже, чем в монархиях, а уровень преступности в пять раз выше — где живется лучше? Неужели там, где зарплата в пять раз меньше, а вероятность быть убитым или ограбленным — в пять раз больше?

Опасениями, страхами, слухами заполнена наша жизнь. Еще она заполнена информацией, которая подчас похожа на вести с действующих фронтов. Настоящие войны, что кровавыми зарницами полыхают на наших окраинах, в данном случае не имеются в виду. К тому же пока это все окраины, или, как в Московской Руси говорили, украины, мы ограничиваемся сочувствием почти дипломатического характера и требуем невовлечения... Зато бурно реагируем на повышения цен, «галопирующую инфляцию» (какой образ!), рост преступности и экономическую катастрофу, что зависла где-то над нашей головой и слегка сзади так, что рассмотреть ее, угрожающе нависшую, толком не можем без того, чтобы не повредить себе шею.

Есть ли у России будущее? В прошлом ключ нашего будущего - только в нем. Прошлое наше умерло? - Нет тогда у нас будущего. И не только у нас. Кончилась тогда История. Если же мы хотим действительно строить будущее - определяя этим судьбу не только нашего отечества, но и всего мipa - должны мы отчетливо понимать, почему именно исторического будущего мы строить не можем, не возвращая к жизни прошлого. Трезво должны оценивать мы наше прошлое - ив его промыслительном значении общем, и в ходе его конечного развертывания, приведшем к катастрофе.

Кажется, тогда, когда в конце аббревиатуры «СССР» появился вопросительный знак, с тем же знаком объявилось впервые для меня слово «Россия». В самом звучании этого слова было что-то тревожное, волнующее, обязывающее к напряжению, при его звучании хотелось стоять прямо, говорить громко, поступать честно, оно как бы само требовало продолжения некоего фонетического ряда, например, не «Родина», но «Отечество», не генсек, разумеется, но... что? Государь?! Захватывало дух от собственной крамолы, маета входила в сердце от предчувствия того, что еще шаг — и станешь паршивой овцой даже для многих близких тебе людей, что некое самонаводящееся оружие развернется по оси и пожизненно нацелится тебе в спину, и до конца дней своих будешь нервно оглядываться, не задымился ли ствол, потому что приучили, дьявол их забери, жить и поступать по убеждениям, и не сможешь, не сумеешь притвориться — не дано.