16 октября (3 октября ст.ст.) Русская Православная Церковь чтит память священноисповедника митрополита Агафангела (Преображенского). Непреклонность в вопросах истины и способность к компромиссам «ради мира церковного» всегда были отличительными чертами владыки.

«Прислать на Агафангела весь компрометирующий материал»

В 1922 году за «контрреволюционную агитацию» (а, в первую очередь, — за сопротивление обновленчеству) был арестован Святейший Патриарх Тихон. Еще в феврале 1918 года, по указанию Поместного Собора, Патриарх указал трех кандидатов на пост Местоблюстителя патриаршего престола в случае своей невозможности оставаться во главе церковного управления. Первым был указан митрополит Кирилл (Смирнов), вторым — митрополит Агафангел (Преображенский), третьим — митрополит Петр (Полянский).

И вот, в мае 1922 года, находясь под судом, Тихон вызвал в Москву митрополита Агафангела и поручил ему временно — до созыва Собора — осуществлять обязанности Патриарха (указанный в списке первым митрополит Кирилл (Смирнов) находился в ссылке и приступить к руководству Церковью также не мог).

Однако власти не позволили митрополиту Агафангелу выехать из Ярославля. В то же время, обновленческие «священники» во главе с Владимиром Красницким, с санкции ГПУ, попытались во время ареста Патриарха осуществить переворот в церковном управлении. Они стали склонять митрополита Агафангела к отказу от своих полномочий в пользу собственного самочинного ВЦУ («Высшее церковное управление»).

В начале 1920-х годов Ярославская епархия была одним из эпицентров обновленческого раскола. Ярославский владыка Агафангел решительно осудил обновленчество, и вскоре стал врагом номер один для местных «живоцерковников».Вряд-ли Красницкий верил, что сможет убедить владыку поддержать «живоцерковников», однако он имел указание от ГПУ: собрать на митрополита «компромат».

Красницкий прибыл в Ярославль на переговоры с владыкой. Митрополита Агафангела он нашел в Толгском монастыре. Красницкий произнес дежурные фразы о том, что Церковь пошла неверным «контрреволюционным» путем и предложил владыке подписать воззвание «инициативной группы» духовенства, в котором высшей властью в Церкви признавалось обновленческое ВЦУ.

— Церковь должна держаться вне партии и вне политики, — возразил митрополит.

— Я с вами совершенно согласен, — подхватил Красницкий. — А не могли бы вы эту свою точку зрения изложить письменно?

Владыка отказался. В тот же день Красницкий отбыл в Москву, где поставил руководство ГПУ в известность о состоявшемся разговоре. Последствия сказались незамедлительно. На следующий день начальник секретно-оперативного управления ГПУ Менжинский и начальник секретного отдела ГПУ Самсонов отправили в Ярославль шифрованную телеграмму: «Под ответственность начальника ГОГПУ с соблюдением строжайшей конспирации предлагаем провести следующее:

1) обследовать хозяйство митрополита Агафангела, осторожно намекнув на то, что оно может быть реквизировано; 2) немедленно произвести у Агафангела в его канцелярии и у ближайших его помощников самый тщательный обыск, изъяв все подозрительные документы; 3) взять с Агафангела подписку о невыезде ввиду неблагонадежности; 4) арестовать всех его приближенных, в частности, тех, кто принимал участие в беседе Агафангела с московским попом Красницким; 5) прислать на Агафангела весь компрометирующий материал. Настоящее принять к неуклонному исполнению и хранению в строжайшем секрете».

Извилистый путь

Александр Лаврентьевич Преображенский родился в 1854 году в Тульской губернии. Сын сельского священника, он в детства был мечтательным и религиозным мальчиком. Как сообщает автор жития митрополита Агафангела, игумен Дамаскин (Орловский), «ребенком он любил подолгу бывать на кладбище, гулять среди могил и крестов».

Он рано захотел стать священником. Впрочем, путь его к священству не был простым. Сначала духовному пути воспротивились родители. Зная не понаслышке о том, как тяжела и скорбна жизнь сельского пастыря на Руси, они уговаривали сына получить светское образование и устроить свою жизнь с большим комфортом.

Сын настоял на своем: поступил в Тульскую духовную семинарию. Однако к концу обучения желание стать клириком и в самом молодом человеке явно охладело. Он увлекся естественными науками, решил оставить семинарию и поступить в светское учебное заведение, чтобы стать врачом. Так Александр начал готовиться к поступлению на медицинский, — но вдруг тяжело заболел.

Около года он боролся за жизнь, и пришлось забыть не только о подготовке к экзаменам, но и вообще о всякой учебе. А как только он оправился от болезни, пришло новое испытание — умер отец-священник. В то же самое время Александр, как лучший ученик семинарии, получил направление в Московскую Духовную академию для продолжения богословского образования. И неожиданно для себя самого не стал отказываться.

Игумен Дамаскин (Орловский) в житии святителя Агафангела пишет, что уже в годы обучения в Академии и проживания в Троице-Сергиевой Лавре Александр получал отчетливый призыв от Господа — становиться монахом: «Часто, с благоговением склоняясь перед мощами преподобного Сергия, он молился и вопрошал: не остаться ли навсегда в стенах обители? И внутренний таинственный голос ему отвечал: „Добро есть здесь быти, останься, останься здесь“. Но, увы, не послушался он этого внутреннего голоса. Заманчивые предложения мира обольстили его, и он отказался от вступления на монашеский путь».

По окончании Академии Александр отказался от мыслей о священстве и монашестве и захотел стать семейным человеком. Но счастливая супружеская жизнь длилась всего 11 месяцев. В январе 1885 года в жизни Александра Лаврентьевича произошло несчастье, которое определило весь его дальнейший жизненный путь. Вскоре после родов от заражения крови скончалась его супруга, умер и новорожденный сын.

Все случившееся Александр Лаврентьевич принял как волю Божию. Спустя два месяца после смерти жены, уже в марте 1885 года 31-летний вдовец принял монашество. Епископ Рязанский и Зарайский Феоктист постриг его в мантию под именем Агафангел и рукоположил в сан иеромонаха.

От Сибири до Прибалтики

Далее были годы службы в Сибири — работа в Томской духовной семинарии, затем в Иркутской. Уже через 4 года после пострижения в монахив возрасте всего 35 лет он был архиереем: сперва, в 1889-м, был назначен епископом Киренским, викарием Иркутской епархии, затем, в 1893-м, получил самостоятельную кафедру в Тобольске. «Здесь ему пришлось трудиться не только как епархиальному архиерею, но и как миссионеру. Каждый год он предпринимал дальние и долгие путешествия по самым отдаленным уголкам епархии, не предполагая тогда, что через тридцать лет ему снова придется пройти по этим местам, но уже в качестве узника», — рассказывает игумен Дамаскин (Орловский).

Потом была служба на западе империи, в Прибалтике — 13 лет (1897–1910) в Рижской и Митавской епархии, затем 3 года в Литовской и Виленской. Здесь владыка приобрел славу «либерального» архиерея. В 1905, будучи епископом Рижским, он созвал Епархиальный собор, на котором были приняты постановления о преобразованиях в церковной жизни: о допуске мирян к избранию клириков, об изменениях и сокращениях богослужения в латышских и эстонских приходах.

В 1913 году архиепископ Агафангел получил назначение в Ярославль, а в апреле 1917 года был возведен в сан митрополита Ярославского и Ростовского. Когда при новоизбранном патриархе Тихоне был образован Священный Синод, митрополит Агафангел был избран в его постоянные члены.

Жалоба Ленину

В период пребывания на ярославской кафедре, совпавший с Мировой войной, взгляды владыки претерпели существенные изменения. Митрополит Агафангелстал более консервативным, присоединился к монархическому движению. Он сблизился с семьей председателя ярославского отдела Союза русского народа И. Н. Кацаурова, стал помогать армии, организуя госпитали и направляя на фронт священников.

Некогда «либеральный» архиерей, ратовавший выборность священства, вскоре после большевистского переворота он увидел наглядные примеры того, к чему в российских условиях может привести «демократия на приходах». Так, в 1919 году священник села Никольско-Троицкое Тутаевского уезда Немиров овдовел и спустя два года вступил в гражданский брак, за что, в соответствии с церковными канонами, был митрополитом Агафангелом запрещен в священнослужении.

Немиров пренебрег запретом, собрал прихожан и убедил их, что в Священном Писании нигде не сказано, что вдовый священник не может жениться. Прихожане Никольско-Троицкого собрали сход и постановили — приступить Немирову к исполнению обязанностей священнослужителя.

Митрополит Агафангел через викарного епископа Вениамина пытался увещевать членов общины, разъясняя им суть церковных канонов, — тогда сторонники Немирова написали жалобу Ленину (!), в которой потребовали предать митрополита суду за нарушение декрета о гражданском браке, а также «через подлежащие советской власти юридические органы выяснить… вопрос о праве лиц вдовьего духовенства свободно вступать в гражданский брак».

Письмо почитателей Немирова было переслано в 5-й отдел Наркомюста, а затем в секретный отдел ГПУ. Там отреагировали мгновенно: «Дать срочно указание Губотделу о том, чтобы по установлении этого факта подобрали дополнительный материал на архиерея, арестовали и предали суду».16 мая 1920 года в ярославском ГПУ завели дело на митрополита Агафангела и с тех пор за ним началась целенаправленная слежка.

«Власть Патриархом передана мне»

После того, как состоялась беседа митрополита Агафангела с Красницким, в кельях Толгского монастыря, где проживал владыка, был произведен обыск. Как пишет игумен Дамаскин (Орловский), «изъяли семнадцать писем частной переписки владыки. Осмотрев имущество и хозяйство митрополита, увидели, что мебель у него довольно скудная, а хозяйственного имущества и вовсе нет, так что отбирать по сути дела нечего».

14 июня 1922 года митрополит Агафангел был вызван в ГПУ для допроса. На вопрос об отношении к советской власти владыка ответил:

— Против существующей власти ничего решительно не имею, все ее распоряжения я исполнял и исполнять буду. Национализации крупной промышленности и крупного землевладения я сочувствую, но признаю желательным это отчуждение компенсировать, признаю необходимым предоставление права на мелкую собственность, то же и в отношении церквей и монастырей. Против запрещения преподавать Закон Божий в школах ничего не имею, но не согласен с запрещением преподавания его лицам, не достигшим 18 лет, потому что оно противоречит декрету отделения Церкви от государства. Против изъятия церковных ценностей, имеющих второстепенное значение, если оно не нарушает существенно интересов религии, как, например, изъятие сосудов, в которых совершалось таинство, и снятие риз с особо чтимых икон, — я не протестую.

Спрашивали о церковной власти. Владыка ответил:

— Власть Патриархом передана мне. Распоряжения Высшего Церковного Управления считаю незаконными.

После допроса владыка был выпущен на свободу. Однако он прекрасно понимал, что находится под угрозой ареста. Под домашним арестом был патриарх Тихон, шел процесс по делу митрополита Петроградского Вениамина. Осознавая, что Церковь в ближайшее время может остаться без законного управления, 5(18) июня 1922 года митрополит Агафангел составил послание к архипастырям и всем чадам Русской Православной Церкви.

В нем он подтвердил, что остается законным главой церковного управления и не признает обновленческого ВЦУ: «как мне официально известно, явились в Москве иные люди и встали у кормила правления Церковью русскою. От кого и какие на то полномочия получили они, мне совершенно неизвестно. А потому я считаю принятую ими на себя власть и деяния их незакономерными».

Также, ввиду своей невозможности прибыть в Москву, митрополит Агафангел благословил всем епархиям перейти на временное самоуправление: «Возлюбленные о Господе преосвященные архипастыри! Лишенные на время высшего руководства, вы управляйте теперь своими епархиями самостоятельно, сообразуясь с Писанием, священными канонами и обычным церковным правом, по совести и архиерейской присяге, впредь до восстановления высшей церковной власти окончательно решайте дела, по которым прежде испрашивали разрешения Святейшего Синода, а в сомнительных случаях обращайтесь к нашему смирению».

28 июня 1922 года митрополит Агафангел был заключён под домашний арест в Спасском монастыре Ярославля. Вопреки просьбам, митрополита не допускали в храм на богослужение. Каждый день у входа в келью владыки собирались десятки и сотни верующих с требованием выпустить владыку или хотя бы разрешить желающим взять у него благословение. Опасаясь народных волнений, 22 августа власти перевели митрополита Агафангела в одиночную камеру Ярославской тюрьмы.

«Он страдал совершенно напрасно…»

5 сентября 1922 года помощник уполномоченного Секретного отдела Ярославского ГПУ Куликов составил обвинительное заключение по делу митрополита Агафангела. Его обвиняли в написании воззвания, «в котором он объявляет себя преемником Патриарха Тихона, главой Российской Церкви и вместе с тем объявляет Высшее Церковное Управление властью незаконной и самочинной со всеми вытекающими отсюда последствиями». В дополнение к этому Куликов напомнил про историю с запрещением попа Немирова — как гласило обвинение, митрополит «проявил насилие над гражданской свободой совести… к гражданам Николо-Троицкой волости».

Обвинитель отмечал, что «благодаря старческому возрасту судебное наказание не может быть применено». «Принимая во внимание, — писал Куликов, -… что Агафангел пользуется громаднейшей популярностью, … дальнейшее его содержание под стражей является нецелесообразным, оставление же на свободе… грозит поводом к новому возрождению старой реакционной церкви и подавлению обновленческого в ней движения». Таким образом, обвинитель предлагал применить к митрополиту Агафангелу меру административного наказания и выслать его «в один из отдаленных монастырей, где бы он спокойно и без вреда для советской власти мог провести свои старческие дни».

Однако вместо монастыря осенью 1922 года 70-летний старец был заключен во внутреннюю тюрьму ГПУ в Москве. Узнав об этом, верующие Ярославля обратились к председателю ГПУ с ходатайством. «Усерднейше просим оказать нам великую милость, — писали они, — возможно скорее освободить из-под стражи томящегося в заключении… нашего старца -митрополита владыку Агафангела, о котором мы по чистой совести свидетельствуем, что он страдал совершенно напрасно, являясь лишь жертвою отвратительной злобы некоторой части духовенства». Ходатайство было оставлено без внимания.

25 ноября 1923 года владыку приговорили к трем годам ссылки. В 1923 — 1925 гг. он проживал в селе Колпашево Нарымского края. Владыке было запрещено совершать богослужения, однако большим утешением для него в годы ссылки была встреча с ссыльными иноками и священниками из Ярославля.

«Со стороны ОГПУ возражений не будет»

По окончании срока ссылки, в августе 1925 года, владыку не отпустили в Ярославль. Вплоть до весны 1926 года его незаконно содержали в тюрьме г. Перми. Все это время с владыкой «работал» Тучков…

«В это время секретный отдел ГПУ строил дальнейшие планы раскола Русской Православной Церкви. Была организована группа архиереев во главе с архиепископом Григорием (Яцковским), которая готовилась для захвата церковной власти после ареста митрополита Петра. Преследуя цель раскола и уничтожения Церкви, ГПУ отводило в этом замысле место и митрополиту Агафангелу. Предполагалось в нужный момент предложить ему как второму кандидату вступить на пост Патриаршего Местоблюстителя в соответствии с завещанием Патриарха Тихона, с тем, чтобы якобы спасти Православную Церковь от анархии и церковной разрухи, а на самом деле породить этим еще один раскол», — пишет игумен Дамаскин (Орловский).

Тучков задался целью расколоть «тихоновское» духовенство, устроив между различными архиереями «битву за местоблюстительство». С этой целью он льстил митрополиту Агафангелу и уговаривал его «взять власть в свои руки»: «Среди верующих растет смятение, — пересказывает речи Тучкова игумен Дамаскин, — Между тем советское правительство готово изменить свое отношение к Православной Церкви и легализовать церковное управление. Но в данный момент это невозможно, потому что власти не знают, с кем вести переговоры и кто стоит во главе управления Церковью.

Лично он, Тучков, не видит выхода из создавшегося положения, если не примет на себя обязанности Патриаршего Местоблюстителя митрополит Агафангел; митрополит — старейший архиерей Православной Церкви, он был назначен заместителем Патриарха еще в 1922 году, в конце концов, он обладает среди архиереев огромным авторитетом…. Тучков обещал, что если митрополит возьмет на себя обязанности Местоблюстителя и войдет в переговоры с правительством о легализации церковного управления, то со стороны ОГПУ возражений не будет. Тучков призывал митрополита к жертвенности — ради благоустроения Церкви».

Введенный таким образом в заблуждение, 18 апреля 1926 года митрополит Агафангел составил в Перми воззвание, в котором объявил, что он вступает в права Патриаршего Местоблюстителя (на самом деле таковым на тот момент уже являлся митрополит Петр (Полянский).

Начались распри и столкновения между духовенством по всей России — повсюду вопрос о высшей церковной власти вызывал споры и прения. Довольный результатом, Тучков распорядился выпустить митрополита Агафангела из тюрьмы. 1 мая 1926 года владыка прибыл в Ярославль.

Епархия встретила митрополита Агафангела в состоянии раздробленности. Одни приходы признавали Патриаршим Местоблюстителем его, вторые — митрополита Петра, третьи — митрополита Сергия (Страгородского), которых, в свою очередь, также активно «обрабатывал» Тучков…

«Все эти события сильно расстроили здоровье владыки Агафангела, — пишет игумен Дамаскин (Орловский), — и, желая его поправить, он в середине июня уехал из Ярославля в деревню, неподалеку от Толги. Здесь он снял комнату. Сам хозяйствовал, колол дрова для печи, варил обед. В это время казалось, что все епархиальные и общецерковные дела отошли для него на задний план». Ради церковного мира, митрополит Агафангел уступил права Местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому), о чем 8 июня он уведомил гражданскую власть.

В декабре владыка вернулся в Ярославль. Он снял небольшую комнату в частном доме, которая одновременно служила ему и столовой, и спальней, и канцелярией. Здесь он принимал приходящих к нему по духовным делам священнослужителей и мирян. Состояние здоровья владыки стремительно ухудшалось. Незадолго до его кончины верующие выстроили митрополиту отдельный домик, где у него были три небольшие комнаты.

Тем временем план ГПУ по умножению путаницы в церковном управлении успешно приводился в жизнь. 29 октября 1926 года заместитель Патриаршего Местоблюстителя митрополит Сергий (Страгородский) был арестован. В управление Российской Православной Церковью вступил архиепископ Иосиф (Петровых), но 8 декабря 1926 года он издал распоряжение о передаче власти одному из трех назначенных им заместителей: архиепископам Екатеринбургскому Корнилию (Соболеву), Астраханскому Фаддею (Успенскому) и Угличскому Серафиму (Самойловичу).

Архиепископ Корнилий не смог приступить к своим обязанностям, так как находился в ссылке. Архиепископ Фаддей был задержан Тучковым на пути в Москву, и во временное управление Российской Православной Церковью вступил архиепископ Серафим. «Странное положение установилось в епархии. Митрополит Агафангел был правящим архиереем, а подчиненный ему викарий, архиепископ Серафим, был главой всей Российской Православной Церкви, — пишет игумен Дамаскин (Орловский), — Но митрополит не возражал. Он правил Ярославской епархией в тех условиях, в которые его поставил Господь, понимая, что при богоборчестве, принятом властями за официальную идеологию, многими расколами могли кончиться разномыслия архипастырей, пастырей и православных мирян».

Митрополит Сергий

Окончательный удар по церковному миру России нанесла печально известная «Декларация» митрополита Сергия (Страгородского). Митрополит Агафангел решительно отказался поддерживать про-советскую позицию митрополита Сергия. Позицию митрополита Агафангела разделили три его викария: архиепископ Угличский Серафим (Самойлович), временно управляющий Любимским викариатством бывший архпиепископ Пермский Варлаам (Ряшенцев) и епископ Ростовский Евгений (Кобранов), а также находившийся в Ростове Ленинградский митрополит Иосиф (Петровых). Они совместно составили и отправили митрополиту Сергию «акт отхода» — послание от 6 февраля 1928 года.

Митрополит Агафангел и митрополит Сергий неоднократно переписывались, спорили о проблемах церковного управления, однако к компромиссу так и не пришли.

В середине сентября 1928 года владыка Агафангел слег в постель. 9 октября он причащался уже только святой Кровью, так как к этому времени никакой пищи принимать не мог. После причастия ему стало значительно лучше. Улучшение было и на следующий день, так что у окружающих появилась надежда на его выздоровление. Однако владыка чувствовал, что приближается конец его земной жизни, и отдавал последние распоряжения.

«Предчувствуя близость смерти, владыка просил протоиерея Димитрия Смирнова съездить к заместителю Местоблюстителя митрополиту Сергию, попросить у него церковного мира и сказать, что он, конечно же, находится в его подчинении, а если что не так было, то просит его простить, — сообщает игумен Дамаскин (Орловский), — Отец Димитрий собрался не сразу, и владыка вынужден был торопить и просить, чтобы тот не откладывал поездку и перед митрополитом Сергием подчеркнул, что он желает совершенно с ним примириться; одновременно он наказывал о. Димитрию, что когда митрополит Сергий пришлет после его смерти архиерея для управления епархией, то обязательно бы его приняли. Отец Димитрий съездил и все передал…»

Ярославский новомученик

16 октября 1928 года митрополит Агафангел скончался. Проститься с архипастырем пришли многие тысячи верующих. Владыка был похоронен в склепе Леонтьевской церкви г. Ярославля.

В 1931 году Леонтьевская церковь была передана в пользование общине обновленцев. Однако ввиду ее немногочисленности (около 30 человек) община оказалась не в состоянии нести все необходимые расходы по содержанию церковного здания, и 7 декабря 1940 г. исполком Ярославского Горсовета упразднил Леонтьевскую религиозную общину. Храм превратили в склад, а могилу святителя — в мусорную яму.

В 1993году Леонтьевская церковь была возвращена Русской Православной Церкви. С тех пор в храме служатся Божественные литургии и панихиды по митрополиту Агафангелу.

На юбилейном Архиерейском соборе 2000 года митрополит Агафангел был прославлен в лике святых новомучеников и исповедников Российских.

Рака с мощами святителя Агафангела находится ныне в Казанском соборе Казанского монастыря г. Ярославля.

Анастасия Коскелло