 "Забастовка показала… чрезвычайное упорство и озлобленность рабочих"
Документы РГАСПИ о забастовках горняков Донбасса в 1923 г.
Переход к новой экономической политике в начале 1920-х гг. сопровождался кардинальными преобразованиями не только в экономике, но и в социальной жизни советского общества. Прежде всего, принципиальные изменения декларировались в трудовой сфере. Так, в резолюции X съезда РКП(б) "Об улучшении положения рабочих и нуждающихся крестьян" ставилась задача в кратчайший срок создать материальные стимулы труда на фабриках и заводах. А Кодекс законов о труде, принятый осенью 1922 г., зафиксировал отказ государства от применения принудительного труда и установил регулирование всех сторон трудовых отношений через коллективные договоры.
Существенно изменились и задачи профсоюзов в новых условиях. На них возлагалась роль посредника между работодателем (главным образом в лице государства) и рабочими как при заключении коллективных договоров, так и при урегулировании многочисленных трудовых конфликтов. Более того, впервые в советской истории на XI съезде партии, а вслед за ним на V Всероссийском съезде профсоюзов было признано право работников на забастовку. Однако сделанные при этом пояснения такую возможность для подавляющего большинства рабочих фактически сводили на нет. "Съезд еще раз подтверждает, - говорилось в резолюции съезда по тарифно-экономической работе, - непригодность в данных условиях стачки как метода разрешения конфликтов, возникающих на почве защиты союзами экономических интересов своих членов… В случае, если стачка возникает стихийно или против воли союзных органов, профсоюз должен принять на себя задачу скорейшей ликвидации стачки" [1]. В действительности безоговорочное право на забастовки получили лишь рабочие частных предприятий, поскольку считалось, что они борются против своего эксплуататора.
Тем не менее, по признанию самих профорганов, в подавляющем большинстве случаев забастовки объявлялись не только без согласования с профорганами, но и вопреки их запрету[2].
Наиболее массовая борьба рабочих за экономические права развернулась в 1922-1923 гг. По данным Истпрофа[3], в 1922 г. в стране прошло 538 забастовок, в которых участвовали 197 тыс. человек, а в 1923 г. - 516 забастовок с 170,4 тыс. участников. Если в 1922 г. центрами забастовочного движения были Москва и Петроград, то в 1923 г. - шахты Донбасса. В них приняли участие около 89,5 тыс. человек, что превышало более чем в 10 раз данные за предыдущий год[4].
Главная причина забастовок - повсеместные задержки заработной платы, нараставшие по мере усиления кризиса сбыта промышленной продукции, а вместе с ним финансового и сырьевого кризисов. В Москву, в ЦК РКП(б) приходили панические телеграммы об усилении волны забастовок в Донбассе и падении объема добычи угля. Однако помимо объективных причин существенного ухудшения материального положения рабочих на рост забастовочного движения влияли и управленческие промахи руководителей трестов и предприятий, несогласованность действий и неумение найти контакт с рабочими. Все эти черты ярко проявились в забастовке горняков Криндачевского района Донбасса.
По существовавшей практике для выяснения обстоятельств забастовок на предприятия направлялись представители отраслевого союза и ЦК партии. О результатах каждый из них докладывал своему руководству. Несмотря на то что информация о забастовках в этот период публиковалась в открытой печати, документы, поступившие по партийному каналу, носили сверхсекретный характер. Если бы они сжигались после прочтения, как того требовали инструкции, то сегодня исследователи не имели бы в своем распоряжении эти исторические источники.
В чем же особенность публикуемого доклада? Зачем нужно было так тщательно скрывать обстоятельства возникновения волны забастовок и ход дальнейших событий? Во-первых, в документе показано типичное развитие стихийного недовольства, которое трансформировалось в забастовку во многом из-за действий рудоуправления и пассивности профорганов. Все началось с неудовлетворенности положением 300 человек, затем число забастовщиков увеличилось до 15 тыс. Возникновение протеста было закономерным и провоцировалось как задержкой зарплаты, так и целым комплексом производственных и бытовых проблем, обозначенных в требованиях стачечного комитета. При этом требования рабочих не выходили за рамки коллективного договора, выполнения которого они также добивались, однако представители центра назвали их невыполнимыми.
Во-вторых, история забастовки на рудниках Криндачевского района интересна не только своей типичностью. Ее отличительная особенность в том, что стачечный комитет возглавил, вопреки воле парткома и в нарушение профсоюзных директив, председатель местного отделения профсоюза горняков. Профсоюз мог вести переговоры с администрацией о требованиях рабочих лишь при условии, что работа не останавливается.
Обращает на себя внимание и обстановка недоверия и враждебности, сложившаяся между рабочими, с одной стороны, и представителями партийных и профсоюзных органов различного уровня, с другой. Примечательно также, что в забастовке участвовало немало бывших членов партии. О накале противостояния свидетельствовали угрозы, избиения и даже взрыв, устроенный рабочими в знак протеста против сговорчивости председателя стачкома. Тем не менее большинство шахтеров согласились на сотрудничество с представителями власти и на шестой день забастовки вышли на работу, предоставив ведение переговоров профкому.
Волна забастовок среди горняков Донбасса продолжалась и в последующие месяцы. Причем протест рабочих принимал разнообразные формы, в том числе в знак солидарности с арестованными товарищами. Так, в ноябре 1923 г. пятитысячная толпа горняков двинулась в г. Шахты, чтобы потребовать освобождения арестованного инициатора забастовки, бывшего члена РКП(б). В ответ напуганные власти привлекли для дополнительной охраны мест заключения милицию и ЧОН[5]. Только к середине 1924 г. в связи с улучшением экономической ситуации в стране забастовочное движение в Донбассе стало падать.
Вниманию читателей предлагаются документы бюро Секретариата ЦК РКП(б) из Российского государственного архива социально-политической истории.
Вступительная статья, подготовка текста к публикации и комментарии Л.В. БОРИСОВОЙ.
[1]V Всероссийский съезд профсоюзов. М, 1922. С. 45, 46.
[2]Отчет ВЦСПС к VI съезду профсоюзов. М., 1924. С. 230.
[3]Истпроф - Комиссия по изучению истории профессионального движения в России и СССР. Создан при ВЦСПС по решению 5-й Всероссийской конференции профсоюзов (Москва, 2-6 ноября 1920 г.). К декабрю 1926 г. комиссии существовали при центральных комитетах 23 отраслевых профсоюзов, при 50 местных советах профсоюзов. Занимались розыском, собиранием, хранением материалов о профессиональном движении и разрабатывали его историю.
[4]Иглицкий А.А., Райхцаум А.Л. Из истории забастовочного движения (1919- 1925) // Новые движения трудящихся: опыт России и других стран СНГ. М., 1992. Ч. 1. С. 130.
[5]ЦА ФСБ России. Ф. 2. Оп. 1. Д. 794. Л. 162.
№ 1
Шифротелеграмма членов Южбюро профсоюза горнорабочих Егорова и Угарова в ЦК РКП(б)
о нарастании забастовочного движения в Донбассе
27 июня 1923 г.
г. Харьков
Москва
ЦК РКП
Копия Томскому[1] и Чубарю[2]
Волна забастовок, охватившая Донбасс в мае, усиливается. Причина - неуплата заработка. Со всех регионов поступают телеграммы о возникающих забастовках, участники которых насчитываются сотнями. В настоящее время УГКП(1) платит только 25 % за май. Рабочие от этой суммы отказываются, требуя уплаты всего заработка и мотивируя свое требование тем, что соляники-химики, строители, рабочие мелкой каменноугольной промышленности и другие за май месяц получили полностью. Производительность падает, за май потеря добычи превышает полмиллиона. Только что получены сведения о забастовках на Тошконарском узле и Калининском, Брянском, Красногвардейском и других рудниках. Неполучение денег [в] ближайшие дни приведет к катастрофе во всем Донбассе. Примите срочные меры. НР 3/3779. Горносоюз. Егоров. Угаров.
Расшифровал и подлинную сжег в 1 час 55 мин. 27.06.[19]23 г. Богородский.
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 474. Л. 5. Копия. Машинопись.
№ 2
Доклад члена ЦК компартии Украины Г.А. Вареласа в ЦК РКП(б)
о забастовке на шахтах Криндачевского района Донецкой области
19 октября 1923 г.
г. Бахмут
Сов[ершенно] секретно
Доклад о поездке в Криндачевский район
История возникновения стачки
Уже несколько недель, как среди рабочих чувствовалась некоторая нервозность, возбужденность и недовольство. Оно вызывалось значительной задержкой зарплаты и другими обстоятельствами. Эта неустойчивость проявлялась в большом количестве заявок о расчете, перебранках с управляющим и работниками контор, а также очень большими скандалами в рабкопе(2).
6 октября рудоуправляющим было вывешено объявление о том, что можно получать заработок, причем он будет распределяться таким образом: 80 % дензнаками и 20 % бонами. Из кассы же выдача производилась иначе: 60 % дензнаками, 20 % облигациями и 20 % бонами. Это вызвало сильное раздражение в собравшейся очереди около кассы, где выделилось несколько рабочих и стали истерически выкрикивать проклятья и призывы не брать деньги.
Собралась толпа человек в 300, куда прибыл председатель местного отделения ВСГ(3) тов. Бирюков. Уговоры и объяснения не помогли, а еще более возбудили массу. Бирюкова окружили, и раздавались возгласы: "Бей! Довольно издевательства!" и т.д. Бирюков стал уговаривать устроить собрание, и толпа увлекла его сначала в театр, а потом на митинг под открытым небом. Собрание протекало ужасно враждебно и беспорядочно, председательствовал беспартийный рабочий. Управруд(4) Власов и Бирюков несколько раз выступали с объяснениями, но их слушали скверно, перебивали, ругали и выкрикивали о том, что "надо их немного покачать". На общем собрании был избран стачечный комитет и решено предъявить требование, до удовлетворения [которого] к работе не приступать. После этого группы рабочих расползлись по соседним шахтам и насильственно срывали с работы тех, кто еще оставался. Снятие с работ сопровождалось угрозами и даже избиениями.
На другой день снова было общее собрание рабочих, которое не дало благоприятных результатов. Оформились требования:
а) [выплатить] курсовую разницу за август;
б) выплата полностью за сентябрь;
в) точное выполнение колдоговора по всем пунктам.
Выступить секретарю кустпаркома(5) тов. Бюленеву не дали сказать ни одного слова. Партработниками были приняты меры к овладению комитетом. Ему(6) предоставили возможность проверить распределение денег в рудоуправлении и ясно выработать требования.
Во главе стачечного комитета стал председатель местного отделения ВСГ тов. Бирюков. Им были несколько смягчены требования и предъявлены управруду. Несмотря на то что целый ряд пунктов являются явно невыполнимыми, но управруд тов. Власов согласился их проводить в жизнь.
Требования эти следующие: 1) оплата заработка за август должна быть произведена по курсу дня; 2) 10 % облигаций, выданных на август, могут быть выданы при полной выдаче заработка за сентябрь; 3) выплата заработка должна быть произведена в сроки, обусловленные колдоговором; 4) немедленно организовать подвозку угля к рабочим жилищам, уголь по качеству должен быть улучшен, выдавать уголь марки А/М; 5) артельщики работ в случае надобности могут содержаться рудоуправлением на свой счет; 6) обратить внимание на подбор десятников при шахтах № 1-2 как на поверхности, так и в шахте; 7) для расчетных(7) затребовать у УГКП соответствующие суммы и принять меры к их получению, причем до уплаты расчета расчетным предоставить им работу (или же в случае непредставления таковой уплачивать их средний заработок, обеспечив их всеми видами довольствия наравне с остальными, причем желающим в расчет могут быть выданы боны); 8) необходимо в целях сохранения здоровья трудящихся озаботиться исправной выдачей спецодежды, следуемой по колдоговору; 9) принять меры к исправному снабжению водой и освещением; 10) принять меры к улучшению жилищных, бытовых условий трудящихся; 11) в последующем периоде расчетным по уважительным причинам и постановлению союза расчет должен выдаваться в те сроки, на которые расчет заявлен, в противном случае союзом должен быть применен полностью порядок по новому колдоговору.
В этот же день было созвано делегатское собрание рабочих в составе 36 беспартийных и восьми коммунистов, где принято решение: "Считать конфликт исчерпанным; проведение в жизнь постановлений стачечного комитета, принятых управрудом, передать профсоюзу; стачечный комитет ликвидировать и приступить к работе".
8 октября в 8 часов утра было собрано общее собрание. Рабочие были чрезвычайно раздражены сговорчивостью стачечного комитета, резко нападали на руководителей и не признавали делегатского собрания, и снова были слышны возгласы о расправе. Одного комсомольца, пытавшегося в толпе призвать к работе, ударили о землю так, что пришлось унести с собрания.
Весь день 8-е [и] 9-е прошли весьма тревожно. Рабочие ходили группами по шахтам и снимали с работы. В механическом цехе главарей забастовки не хотели впускать в помещение, тогда они силой вошли и стали выгонять рабочих. Общее число рабочих достигло до 15 тыс. человек.
В ночь с 9-го на 10 октября во дворе квартиры председателя союза произошел сильный взрыв, который был слышен за 4-5 верст. По предварительному выяснению оказалось, что был заложен динамитный патрон и кем-то умышленно подожжен.
10 октября прибыли из Бахмута тов. Козачков и я. Ознакомившись с общей обстановкой забастовки, мы назначили общее собрание рабочих. Надо заметить, что едва мы подъехали, как стали приходить главари стачки; узнав о решении созвать общее собрание, они решительно выступали против, заявляя, что до тех пор, пока требования не выполнены, разговаривать нечего. Выдвинули предложение о посылке телеграммы в Москву с вызовом особой комиссии.
Путем всесторонней беседы с рабочими нам удалось выяснить, что ядром стачечников являются расчетные, исключенные из партии, недавно работающие в шахтах и очень тонкий слой старожил - квалифицированных рабочих.
План наших действий был следующий: расколоть рабочих на старых, заинтересованных в жизни предприятия, и новых, кочующих, так называемых расчетных. Для этого решили на собрании сказать правду о хозяйственном положении каменноугольной промышленности и заработной платы; разоблачить и дискредитировать заправил-забастовщиков; втолковать, что эта стачка противосоветская, т.к. протекает с насилиями; дать осознать вред вообще стачки при настоящих условиях; [дать] указаний, что от того, сколько погрузят и отправят угля, зависит своевременность выплаты зарплаты.
Еще до начала общего собрания рабочих для меня и Козачкова стала ясна роль, которую играли руководители профсоюзной, хозяйственной и партийной работы. Разлад между секретарем кустпаркома и председателем местного отделения по вопросу о том, можно ли стать во главе стачки, запутанность управруда с выплатой заработной платы из тех ресурсов, которыми располагает рудоуправление, и несбыточность выполнения принятых им требований стачечного комитета, неприспособленность работы рабочего кооператива.
Общее собрание привлекло до одной тысячи с лишком рабочих. Председатель тов. Козачков, документы которого о том, что он член ЦК [союза] горняков, до избрания председателем были проверены толпой. Сначала заслушали краткий доклад профсоюза, затем объяснения управруда и, наконец, поправки к докладам членов стачечного комитета и просто рядовых рабочих. После этого говорил я, [затем] тов. Козачков. Мы резко поставили вопрос о том, что денег нет, они будут, когда погрузите вагоны и дадите больше угля. Много говорили о стачках, хозяйственном положении, возможности врагами использовать стачку во вред рабочему классу в целом.
Хотя толпа (вернее, небольшое ядро ее) резко и часто перебивала, но тем не менее мы отчасти достигли цели и значительно охладили главарей стачки. Но, видно, масса была слишком раздражена невыплатой заработка и все время находилась под влиянием подстрекателей, а потому наши предложения приступить к работе и передать конфликт в профсоюз разделили собрание поровну. Одна часть требовала удовлетворения, другая считала, что можно стать на работу, т.к. из этого ничего не выйдет. При голосовании незначительным большинством решено: продолжать настаивать на первоначальных требованиях.
Снова надо подчеркнуть: наиболее дезорганизующими и вредными являлись бывшие члены партии и несколько подозрительных. В репликах с места и выступлении проскользнула неясно мысль о необходимости введения рабочего контроля как гарантии своевременной выплаты зарплаты.
Когда закончилось собрание, то главные руководители пошли за нами в контору и требовали подписать телеграмму о вызове комиссии из Москвы. Мы отказались, разъясняя причину, и, в свою очередь, прямо и открыто возложили ответственность за насилия над теми, кто захочет работать, на каждого в отдельности из главарей.
Кроме всего изложенного, было много нападок на кооперацию. Указывалось на большую разницу в ценах на товары рабкоповские и рыночные.
После обсуждения и оценки положения в кустпаркоме мы решили обойти казармы рабочих и там с небольшими группами рабочих поговорить о ликвидации забастовки. Обходили по преимуществу казармы холостяков, и здесь надо признаться, что жилищные условия рабочих кошмарны. В грязной казарме на 15-20 чел[овек] помещается до 60 чел[овек]. Причем койки занимают почти всю площадь пола и на них спят по 2 чел[овека]. Спят на досках грязные, полуголые, заедаемые паразитами горняки. Картина настолько жуткая, что когда рабочие обратились к нам с упреком: "Смотрите, товарищи, как мы живем", то я должен был признаться, что жилищные условия действительно кошмарны.
Беседа почти везде была сдержанной и местами носила товарищеский характер, только отдельные лица пытались свернуть в другую сторону. Старые квалифицированные рабочие были согласны работать, но просили улучшить выплату заработка и обуздать рабкоп.
Ночь прошла сравнительно спокойно. На утро вышли на работу строители, грузчики и часть поденных. Группа молодых рабочих, подстрекаемая отдельными лицами, разогнала желающих работать булыжниками. Но, очевидно, назревал уже кризис и с утра из массы расчетных, являвшихся наиболее стойкими забастовщиками, скрылось около 40 чел[овек]. Главари же стачки стали ходить к председателю профсоюза и поговаривать о необходимости приступить к работе.
Созванное 11 октября собрание рабочих без возражений приняло резолюцию осуждения насилий, передачу конфликта профсоюзу и постановило приступить к работе. Отдельные выкрики об обсуждении этого вопроса были заглушены общим требованием идти на работу.
Забастовка ликвидирована на шестой день ее возникновения и показала чрезвычайное упорство и озлобленность рабочих. В связи с наступлением осени и увеличением всякого рода насущных потребностей рабочие особенно чутко относятся к тяжелым перебоям в выплате заработной платы. Такое настроение легко использовать врагам, а так как никакого контроля при приеме рабочих нет, то станет ясна опасность, которой подвергаются целый ряд наших промышленных предприятий. В числе активно бастующих были новые рабочие, приехавшие из Тамбовской губ. Таким образом, необходимо констатировать:
1) Основной причиной забастовки является тяжелое материальное положение рабочих, которое используется различными антисоветскими лицами.
2) Что недостаточное внимание к целому ряду второстепенных вопросов осложняет и без того сложную обстановку. Например, необходимо преодолеть следующие недостатки: а) недостаточное влияние профсоюза, кроме общего затруднения и невозможности отстоять выполнение колдоговора есть и второстепенное: слабость председателя союза по Аненскому кусту, оторванность от массы; б) полное отсутствие контроля при приеме рабочих (этот вопрос требует срочного разрешения); в) неспособность хозяйственника маневрировать отпускаемыми ресурсами, запутанность с выплатой заработка; г) значительный отрыв этого куста от окружного центра и, следовательно, недостаточное наблюдение за ним окрпаркома(8). Секретарь кустпаркома не вполне ориентируется в горняцкой обстановке; д) плохая работа кооперации, когда на рынке сапоги стоят 6-8 тыс., а в рабкопе - 12 тыс.
Г.Варелас
Пометы: "Всем членам ЦК и секретарям губкомов как информационный материал. Зав. бюро Секретариата ЦК К.Каплан", "Экз. № 32. Тов. Сталину. 14.11.[19]23", "По прочтении сжечь, о чем составить акт и сообщить в бюро Секретариата ЦК" (9).
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 500. Л. 24-27. Копия. Машинопись.
[1]Томский М.П. (1880-1936) - лидер советских профсоюзов. Член большевистской партии с 1904 г. С 1919 г. председатель Президиума ВЦСПС.
[2]Чубарь В.Я. (1891-1941) - партийный и государственный деятель. Член большевистской партии с 1907 г. С 1920 г. член Политбюро ЦК Украины. В 1921-1923 гг. председатель Президиума ВСНХ Украинской ССР, председатель Центрального правления каменноугольной промышленности. С июня 1923 г. председатель Совнаркома Украины, одновременно в 1923-1925 гг. заместитель председателя СНК СССР.
(1)Управление государственной каменноугольной промышленности.
(2)Рабочий кооператив.
(3)Всероссийский союз горняков.
(4)Управляющий рудником.
(5)Кустовой партийный комитет.
(6)Имеется в виду стачечный комитет.
(7)Речь идет о сезонных рабочих.
(8)Окружной партийный комитет.
(9)Пометы располагаются на верхней части первой страницы документа
Опубликовано в журнале
"Отечественные архивы" № 6 (2008 г.)
|
