После поражения французского авангарда маршала Мюрата 18 октября под Тарутиным, партизанские отряды начали действовать очень дерзко. В окрестностях Москвы действовали партизанские отряды И.С. Дорохова, А.Н. Сеславина, Д.В. Давыдова, А.С. Фигнера. Один только отряд Дорохова, состоявший из пяти кавалерийских полков, сделав рейд по Можайской дороге за неделю разгромил четыре полка французской кавалерии, захватил несколько обозов, взяв в плен около полутора тысяч человек.

11 октября Дорохов со своим отрядом освободил Верею, обороняемую одним батальоном Вестфальского полка. Верея была удобной базой для партизанских действий как на смоленскую, так и на калужскую дороги. Но еще более тяжёлым для французов было пассивное сопротивление русских крестьян, отказывающих поставлять силой или за деньги припасы французским отрядам. В то время как у Кутузова количество артиллерии восстановилось, французские артиллеристы были вынуждены бросать пушки из-за падежа лошадей.

Отсутствие нормального снабжения и падение дисциплины в войсках делали невозможным длительное сидение Наполеона в Москве. Поход на Петербург был отвергнут из-за приближающейся зимы и русской армии в тылу французов. Предложения Наполеона о мире русский царь проигнорировал. Оставался один выход — отступать к базам снабжения в Смоленске.

Наполеон решил отходить на Смоленск через Калугу, где рассчитывал захватить крупные склады продовольствия и фуража, намереваясь в дальнейшем удержаться на рубеже рек Западная Двина и Днепр, чтобы оттуда начать новый поход в 1813 г. Наполеоновская армия выступила из Москвы 19 октября.

Южный маршрут Наполеона на Смоленск через Калугу преграждала русская армия, стоявшая под селом Тарутино. Кутузов расположил войска именно в этом месте, предвидя желание противника следовать по неразорённым войной местам. Стратегический замысел русского фельдмаршала заключался в том, чтобы заставить Наполеона отступать по враждебной территории, истребляя войско врага не столько боями, сколько лишением его снабжения.

Наполеон вышел из Москвы по старой Калужской дороге, однако 20 октября приказал свернуть на новую Калужскую дорогу в районе села Троицкое, не желая прорываться с ослабленной армией через укреплённые позиции русских в районе села Тарутино по старой Калужской дороге. 21 октября передовые части авангарда Евгения Богарнэ прибыли в село Фоминское на новой Калужской дороге; в Москве ещё оставались французские подразделения.

Сеславин и Фигнер предложили командованию атаковать село Фоминское и попросили подкреплений. Силы противника они насчитали около 8 тысяч человек, которые были раскиданы на большом пространстве.
Кутузов, не зная о местонахождении основной армии Наполеона, поручил атаку на Фоминское Дохтурову с его 6-м пехотным корпусом, дав в придачу 1-й кавалерийский корпус генерал-адъютанта Меллер-Закомельского. Сеславину и Фигнеру было поручено наблюдать за неприятелем.

Неожиданно Сеславин обнаружил движение большого количества войск французов, лично наблюдал Наполеона и его свиту. Немедленно Сеславин доложил Дохтурову, который уже приготовился было атаковать Фоминское на рассвете 23 октября. Это сообщение спасло корпус Дохтурова.

Установив, что главные силы Наполеона от Фоминского идут на Малоярославец, Дохтуров поспешил к Малоярославцу, чтобы перекрыть путь на Калугу через новую Калужскую дорогу. Наполеон, увидев на рассвете крупные русские соединения, ошибочно решил, что Кутузов с основной армией даёт здесь сражение и приостановил движение авангарда Богарне на Малоярославец, ограничившись отправкой вперед только 13-й дивизии Дельзона.

Ход сражения

Малоярославец представлял в то время маленький городок с населением в 1500 жителей. Будучи предупреждёнными о продвижении Наполеона жители Малоярославца разобрали мост через реку Лужу и покинули город, однако Дельзон смог его восстановить и, не ожидая прибытия русских, разместил в городе 2 батальона. Наполеон с основными силами ночевал в Боровске.

Главные силы русской армии вечером 23 октября выступили из Тарутинского лагеря, чтобы перекрыть новую Калужскую дорогу. К Дохтурову были посланы казачьи полки, а 24 октября Кутузов направил на помощь Дохтурову 7-й пехотный корпус генерала Н.Н. Раевского.

Утром 24 октября Дохтуров приблизился к городу и, зная о немногочисленности противника, отправил в 5 часов утра в атаку 33-й егерский полк полковника А.И. Бистрома 2-го. Егерям (примерно 1000 солдат) удалось выбить французов (500-600 солдат) на окраину города. С подходом к 11 часам утра основных сил 4-го корпуса Богарне и самого Наполеона французы вновь овладели Малоярославцем. Лично возглавивший одну из контратак французский дивизионный генерал Дельзон, командир 13-й дивизии, был убит. К полудню в Малоярославце сражались друг против друга 9 тысяч французов (13-я и 14-я дивизии) и 9 тысяч русских.

К 2 часам дня французы ввели в бой 15-ю дивизию, а на помощь Дохтурову подоспел корпус Раевского. Постепенно с обеих сторон подходили новые силы (до 24 тысяч с каждой стороны), и сражение приняло ожесточённый характер. Город представлял ценность как плацдарм на правом берегу реки Лужи, бой велся не за незначительный населённый пункт, но за обладание плацдармом, и, следовательно, возможность для французской армии продолжать движение.

С подходом в 4 часа дня главных сил русских Кутузов занял сильную позицию в 1—3 км южнее Малоярославца на высотах вдоль пути к Калуге. Город 8 раз переходил из рук в руки. То русские французов, то французы русских штыковым боем выбивали из их позиций и гнали из города. К концу дня город остался за французами, артиллерийская перестрелка стихла в темноте к 10 часам вечера. Наступал вечер, французы, овладев при восьмом штурме городом, ждали генеральной битвы. Канонада умолкла. Город горел, оттуда неслись крики раненых, не успевших уползти от горевших зданий и с улиц, куда валились обломки пылавших домов и церквей. Французы не могли им помочь: город пылал так, что приблизиться к его центру и к некоторым окраинам нельзя было никоим образом.

Всю эту страшную ночь, глядя на зарево горевшего города, слушая вопли, оттуда несущиеся, крики французской армии и кое-где внезапно начинавшуюся и обрывавшуюся ружейную пальбу, русская армия ждала на другой день нового Бородина, потому что присутствие здесь, в Малоярославце и около него, всей великой армии и самого Наполеона уже стало несомненным фактом.

Русские войска окружали город полукольцом, перекрывая из него все пути. Артиллерийские батареи были выдвинуты к городу вдоль дорог.

25 октября обе стороны готовились к продолжению сражения и изучали позиции друг друга. Неожиданно Кутузов приказал отступить от города на 2,5 версты к югу, заняв подготовленную для обороны позицию. С этой позиции удобнее было также контролировать соседнюю дорогу на Медынь, где заметили французские разъезды.

Рано утром несколько полков Платова, посланные накануне вечером через реку Лужу, произвели внезапное нападение на бивачное расположение французов и захватили 11 пушек. Нападение было настолько неожиданным, что Наполеон со своей свитой чуть не попал в плен посреди расположения своего гвардейского корпуса. Наполеона спасли крики «ура!», по которым французские офицеры признали русских и успели загородить своего императора.

Наполеон открыл в Городне военный совет, на котором маршалы Франции высказывались о плане действий.

Из воспоминаний Ф. Сегюра о военном совете после боя под Малоярославцем:

“…Подавленный горем и печальными предчувствиями, Наполеон медленно вернулся на главную квартиру. Мюрат, принц Еввений, Бертье, Даву и Бессьер следовали за ним. Эта бедная хата невежественного ткача заключала в своих стенах императора, двух королей, трех генералов! Они пришли сюда решать судьбу Европы и армии, которая ее завоевала! Целью был Смоленск. Итти ли туда через Калугу, Медынь или через Можайск? Между тем Наполеон сидел за столом; голова его была опущена на руки, которые скрывали его лицо и, вероятно, отражавшуюся на нем скорбь. Царило полное безмолвие. Мюрат, порывисто ходивший по избе, не вынес этой нерешительности. Послушный лишь своему таланту, весь во власти пламенной натуры, он вышел из нее тем, что воскликнул:

«Пусть меня снова обвинят в неосторожности, но на войне все решается и определяется обстоятельствами; там, где остается только атака, осторожность становится отвагой и отвага осторожностью; остановиться нельзя, бежать опасно; значит, надо преследовать неприятеля. Что нам за дело до угрожающего положения русских и их непроходимых лесов? Я презираю все это! Пусть мне только дадут остатки кавалерии и гвардии, и я углублюсь в их леса, брошусь на их батальоны, уничтожу все и снова открою армии путь к Калуге!»

Здесь Наполеон, подняв голову, остановил эту горячую речь словами: «Довольно отваги; мы слишком много сделали для славы; теперь время думать только о спасении остатков армии!» Тогда Бессьер, потому ли, что для его гордости было оскорбительно подчиняться Неаполитанскому королю, или потому, что ему хотелось сохранить неприкосновенной гвардейскую кавалерию, которую он образовал, за которую отвечал перед Наполеоном и которая состояла под его начальством, — Бессьер, чувствуя поддержку, осмелился прибавить: «Для подобного предприятия у армии, даже у гвардии не хватит мужества. Уже поговаривают, что, так как повозок мало, теперь раненый победитель останется во власти побежденных; что таким образом всякая рана будет смертельна; итак, за Мюратом последуют неохотно и в каком состоянии? Мы только что убедились в наших силах. А каков неприятель? Разве не видели мы поля вчерашней битвы? А с каким неистовством русские ополченцы, едва вооруженные и обмундированные, шли на верную смерть?» Этот маршал закончил свою речь словом «отступление». Мнения собравшихся маршалов разделились, и тогда Наполеон, как полутора месяцами ранее Кутузов в Филях, единолично принял стратегическое решение отступить перед русской армией.
 

Малоярославец показал готовность русских к генеральному сражению, и что «без нового Бородина императору в Калугу не пройти». Армия Кутузова к 22 октября в Тарутино насчитывала около 97 тысяч регулярных войск и 20 тысяч казаков с 622 орудиями, сверх того более 10 тысяч ратников ополчения. Под Малоярославцем Кутузов располагал более 90 тыс. солдат и 600 орудий. Наполеон имел под рукой до 70 тысяч под ружьем, артиллерия в 360 орудий была значительно слабее русской, боезапаса хватало на одно большое сражение. Наполеон мог противопоставить сопоставимую по численности армию, однако атаковать укреплённую позицию превосходящего силами противника без достаточной артиллерии и с конницей, значительно ослабленной из-за недостатка фуража, было бы самоубийственно.

26 октября Наполеон приказал отступать на Боровск — Верею — Можайск. Бои за Малоярославец оказались для французов напрасными и лишь задержали их отступление. Из Можайска французская армия возобновила движение к Смоленску той дорогой, по которой наступала на Москву.

Из рапорта М.И. Кутузова Александру I о сражении при Малоярославце
12 (24) октября 1812 г.

”…Опасаясь всегда, чтобы неприятель главными своими силами не овладел бы сею дорогою (Боровской), которая лишила бы армию всех ее коммуникаций с хлебороднейшими провинциями, нашел я за нужное отрядить 6-й корпус с генералом от инфантерии Дохтуровым: на Калужскую Боровскую дорогу к стороне села Фоминского. Вскоре после сего партизан полковник Сеславин действительно открыл движение Наполеона, стремящегося со всеми его силами по сей дороге к Боровску. Сие то побудило меня, не теряя времени, 15 числа октября пополудни со всею армиею выступить и сделать форсированный фланговый марш к Малоярославцу. В ночь с 11 на 12 число генерал Дохтуров, полагая прежде неприятеля прибыть к сему городу, нашел уже оный занятым неприятельским авангардом, вслед за которым в недальнем уже расстоянии приближалась и вся его армия. Желая не дать неприятелю усилиться в сем городе, приказал немедленно 33-му и 6-му егерским полкам атаковать неприятеля, который был вытеснен. На рассвете сильные его колонны, перейдя реку при самом городе, повели атаку, отчего произошло упорнейшее с обеих сторон сражение, продолжившееся до полудни. Генерал Дохтуров, долженствовавший выдержать атаки гораздо превосходнейшего неприятеля, стал ослабевать в силах, и сражение начинало клониться в пользу неприятеля, но подоспевший 7-й корпус под командою генерал-лейтенанта Раевского восстановил бой, и неприятель в пятый раз потерял город, пятый раз им завладенный. Такое сильное поражение неприятеля нимало его не остановило. Свежие колонны являются на переправу, очищаемую нашими батареями. Смерть находят они в рядах своих, и не взирая на то, неприятельские колонны входят в город, который служит до вечера местом сражения наижесточайшего ручного боя. Но дабы иметь совершенный успех, 8-й корпус и 3-я пехотная дивизия, посланные на подкрепление, поражают и вытесняют совершенно усилившегося неприятеля, который после всех напряжений должен был уступить мужеству и храбрости войск Вашего Императорского Величества. Сей день есть один из знаменитейших в сию кровопролитную войну, ибо потерянное сражение при Малоярославце повлекло бы за собою пагубнейшее следствие и открыло бы путь неприятелю через хлебороднейшие наши провинции. Неприятель, пожертвовав в сей день всею итальянскою своею гвардиею, в ночь с 12 на 13 число совершил свое отступление к Боровску и Верее, отрядя летучий корпус к городу Медыню, который также был разбит нашими войсками. Неприятель в оба дни потерял 16 орудий... “

Значение сражения под Малоярославцем

Тактически сражение закончился победой наполеоновских войск, поскольку корпус Эжена Богарне, лишь вечером усиленный двумя дивизиями корпуса Даву, выполнил задачу, поставленную перед ним Наполеоном. Французские и итальянские войска, сражаясь с величайшим упорством в течение восемнадцати часов, сумели сохранить в своих руках Малоярославец и прочно утвердиться на правом берегу реки Лужи. Впрочем, самого города уже не существовало: на его месте остались обгоревшие руины, заваленные телами убитых и заживо сгоревших солдат обеих сторон. «Улицы можно было различить только по многочисленным трупам, которыми они были усеяны, – описывал Э. Лабом внутренний вид Малоярославца на другой день после сражения, – на каждом шагу попадались оторванные руки и ноги, валялись раздавленные проезжавшими артиллерийскими орудиями головы. От домов остались лишь только дымящиеся развалины, под горящим пеплом которых виднелись наполовину развалившиеся скелеты».

Французы и итальянцы считали себя победителями, о чем свидетельствуют все их реляции, мемуары и другие источники. «Вчера был великолепный день для моего армейского корпуса, – писал после сражения принц Эжен Богарне своей жене, – я имел дело с утра до вечера с восемью дивизиями противника, и я закончил его, сохранив мою позицию. Французы и итальянцы покрыли себя славой». На протяжении всего боя войскам Богарне пришлось действовать против постоянно усиливавшихся русских войск, располагавших более многочисленной и выгодно расположенной артиллерией. «Ваше величество могли судить сами, – отмечал вице-король Италии в своем рапорте Наполеону, – о тех усилиях, которые 4-й армейский корпус должен был сделать, чтобы отнять у превосходящих сил (противника) столь грандиозную позицию, как малоярославецкая». Этот тактический успех был достигнут, однако, весьма дорогой ценой.

Принц Эжен Богарне в своем рапорте, посланном императору французов через два дня после сражения, определял общие потери наполеоновских войск примерно в 3,5 тысячи человек (включая 400 убитых), тогда как Ложье в своем дневнике сообщает, что этот урон составил более 4 тысяч человек. Вышеуказанные цифры, очевидно, следует считать заниженными. Известно, что в бою при Малоярославце армия Наполеона потеряла убитыми двух генералов (Дельзона и Левье) и 88 офицеров. Шесть генералов и 241 офицер были ранены. В среднем офицерские и солдатские потери французской армии в боях и сражениях той эпохи соотносились как 1:20. В этом случае на 8 генералов и 329 офицеров, выбывших из строя под Малоярославцем, должно приходиться около 6,7 тысяч унтер-офицеров и рядовых. Таким образом, общий урон наполеоновских войск в бою 12 октября 1812 г. мог достигать 7 тысяч человек. Половина этих потерь была понесена итальянцами, у которых выбыло из строя 4 генерала и 152 офицера.

Следует отметить, что почти все потери наполеоновских войск в бою под Малоярославцем приходилось на убитых и раненых. Число пленных французов, по свидетельству одного из русских источников, «не превышало 200 человек, ибо ожесточенные наши солдаты во время неоднократных штурмов на город не давали пощады неприятелю».

Самой тяжелой потерей была для французов смерть Дельзона, одного из лучших дивизионных генералов наполеоновской армии.

Общие потери русских регулярных войск в сражении под Малоярославцем составляли: 19 офицеров, 45 унтер-офицеров, 1294 рядовых и 6 нестроевых - убитыми, 1 генерал, 136 офицеров, 153 унтер-офицера, 2924 рядовых и 17 нестроевых - ранеными, 31 унтер-офицер, 2248 рядовых и 13 нестроевых - пропавшими без вести. Всего 6887 человек.

Вышеуказанные цифры, впрочем, нельзя считать окончательными. По-видимому, урон, понесенный русской армией 12 и 13 октября 1812 г., достигал 7 тысяч человек, так как к уже приведенному нами числу выбывших из строя людей следует добавить предполагаемые потери казаков Платова, а также конницы отрядов Дорохова и Сеславина. Обращает на себя внимание значительное количество пропавших без вести нижних чинов русской армии (2292 человека). В подавляющем большинстве их следует считать погибшими. Неопознанные, зачастую полностью обгоревшие трупы этих солдат остались в занятом французами Малоярославце. Точное число русских воинов, павших 12 октября, определить сложно. Вероятно, оно составляло 3–4 тысячи человек. В трех братских могилах на территории города после сражения было захоронено всего 1,3 тысячи человек. Количество захороненных солдат в несохранившихся двух братских могилах в окрестностях Малоярославца неизвестно.

Потери русских полков, сражавшихся при Малоярославце, были не меньше, чем у французов и итальянцев. В значительной степени это объяснялось неопытностью рекрутов и ополченцев, составлявших больше половины всех русских пехотинцев, сражавшихся в городе.

О мужестве и упорстве российских войск говорит сам характер сражения. Как известно, во время восемнадцатичасового боя Малоярославец многократно переходил из рук в руки, причем источники приводят противоречивые данные о том, сколько раз это было. Показания французских и итальянских участников сражения совпадают с рапортом Кутузова от 13 октября, утверждая, что русские войска атаковали город восемь раз. Некоторые отечественные источники считают, однако, что Малоярославец переходил из рук в руки еще чаще. Это ли не подтверждение их отваги и воли к победе? Особенно отличились под Малоярославцем пехотные и егерские полки 6-го корпуса и отряда Дорохова, которые храбро дрались с самого утра под начальством генерала от инфантерии Д.С. Дохтурова. Своей многочасовой борьбой за город они дали время главным силам Кутузова прибыть к Малоярославцу и преградить неприятелю путь на Калугу.

Теперь, чтобы продолжать движение на Калугу, войскам Наполеона предстояло сразиться со всей русской армией, последовательно занимавшей выгодные оборонительные позиции на немцовских высотах, а затем у сел Гончарово и Детчино.

Простояв у Малоярославца еще два дня, наполеоновские войска в ночь на 15 октября двинулись через Боровск и Верею к Можайску, чтобы соединиться с отрядом маршала Мортье, перешедшим туда из Москвы.

Тем самым был сорван замысел Наполеона: французам не удалось пройти в Калугу и захватить собранные там богатые запасы продовольствия. Вместо этого они были вынуждены отступать на запад по Смоленской дороге, окрестности которой были разорены и опустошены еще летом. Таким образом, русская армия одержала под Малоярославцем стратегическую победу.

Малоярославецкое сражение стало одним из знаменательных событий, повлиявших на исход противостояния двух крупнейших европейских держав того времени. Это сражение, наряду с Бородинским, вписано в героическую историю России, а его участники во главе с фельдмаршалом М.И. Кутузовым покрыли себя неувядаемой славой и навеки остались в памяти потомков.

Памятники в честь героев сражения под Малоярославцем

Практически сразу же после завершения Отечественной войны с Наполеоном русский народ стал устанавливать мемориалы, которые должны были увековечить память павших. Не стало исключением и сражение под Малоярославцем, кратко о котором рассказать довольно трудно.

Первым памятником в честь героев этой битвы стала Никольская соборная церковь, построенная на пожертвования россиян и освященная в 1843 году. Кроме того, к 30-й годовщине победы русской армии в войне с Наполеоном Николай Первый приказал установить монументы на местах всех наиболее известных сражений, в том числе в Малоярославце. Памятник был отлит по эскизу архитектора А. Адамини, а его установка на главной площади города была завершена в октябре 1844 года. К сожалению, этот монумент не дошел до наших дней, так как его разрушили в 30-х годах прошлого столетия.
 

В 1950-х годах было принято решение разбить в городе сквер в память о жертвах Отечественной войны с Наполеоном. Его обустроили вокруг двух братских могил, в которых были захоронены воины, благодаря которым сражение под Малоярославцем в ходе Отечественной войны 1812 г. стало важным переломным этапом. Еще раньше, в честь 100-летия этого события, над склепами было установлено два памятника.

Первый из них возвышается на холме. В центе композиции, призванной увековечить память тех, кто выиграл сражение под Малоярославцем, возвышается постамент со скалой, на котором установлен крест. К его подножью возлагает венок солдат Полоцкого полка, а на площадке перед монументом можно увидеть 3 полевых орудия модели 1812 года и пирамиду ядер.

Что касается второго памятника, то он находится в том же сквере и представляет собой скалу с крестом, на вершине которой указан год (сражение под Малоярославцем произошло в 1812-м) и установлена памятная доска с надписью: “Доблестным прадедам Пятый армейский корпус”.

Кроме того, на окраине находится еще одна братская могила со скромным обелиском, также датируемым 1812 годом.

С.И. Фомин