АЛЬБОМ ПАВЛОВСКОГО ПОЛКА

Павловский Лейб-Гвардии полк сформирован в 1726 г. как пехотный Тенгинский, с 1791 г. назывался гренадерским Московским. В ноябре 1796 г. по указу недавно взошедшего на престол императора Павла I полку присвоено название Павловского гренадерского.

Полковой праздник: 23 ноября — день памяти святого благоверного князя Александра Невского

Картинки мирной жизни Лейб-Гвардии Павловского полка. Ч.1. ПОЛКОВОЙ ПРАЗДНИК 1910 г.

Уже в октябре начиналась подготовка к полковому празднику 23-го ноября - день Александра Невского. По утрам, до обеда, а бывало и после него полк шел в Михайловский манеж. Тускло горели фонари в огромном манеже, пахло конюшней и сырыми опилками, снаружи моросил осенний дождь.

К четырем часам дня уже смеркалось, а полк, вытянувшись во всю длину манежа, своими почти полутора тысячью, людей, начинал репетицию. Сначала шло равнение, потом прохождение развернутыми ротами и взводными колоннами. И не один раз приходилось маршировать, добиваясь широкого и мощного шага. Часа по 2 и по 3 уходило на это занятие. Возвращались и казармы, когда было совершенно темно, только на Марсовом поле поблескивали лужи от походящих трамваев.

Дня за 3-4 до праздника, была генеральная репетиция и полк шел на нее не в парадной, а в караульной форме, в гренадерках. Обращали особенное внимание на одновременное снимание гренадерк по команде "шапки долой", на однообразие их держания, на выход одновременно командиров рот на середину перед ротой. Словом готовились не на страх, а на совесть.

С утра, 23 ноября, все блестело в казармах, полы, которые были вымыты с вечера, печи и стены начисто перетерты, портреты, картины и таблицы в ротных помещениях начищены в совершенстве, нигде ни пятнышка ни пылинки.

Еще с вечера, кумовья-финляндцы заступили наш домашний караул, чтобы дать возможность всем людям быть на параде, а мы, Павловцы, в свою очередь на их полковой праздник, на 12 декабря, на Спиридона Поворота, посылали к ним свой караул. Заведено было эти караулы угощать праздничным обедом и ужином.

За пол-часа до выхода из казарм, в роты приходили офицеры и тщательно осматривали людей, подтягивали пояса, поправляли лацкана и помпоны на гренадерках. Все было 1 срока и не всегда барышни, собираясь на бал, так тщательно наряжались, как прихорашивались наши полки к Царскому параду.

В баталионных колоннах выстроился полк на Марсовом поле. Оркестр в полном составе до 60 человек со взводом Царевой роты ушел за знаменем к Зимнему Дворцу.

Шинели в накидку, слегка морозит и порхают редкия снежинки, блестят гренадерки, из-под накинутых шинелей видна алая полоса лацканов, густая щетина штыков. Вот слышен марш приближающегося знаменного взвода.

- Полк, под знамя, шай на краул, - и командир полка, на своем "Шантеклере", становится впереди полка.

Вот и знамя на месте, на правом фланге роты Его Величества. С громом оркестра, под грохот барабанов и свист флейт потянулась колонна полка через Марсово поле на Итальянскую улицу, в Михайловский манеж. Извозчики и трамваи остановились, пропуская полк. Остановились и прохожие. Вот мальчишки, несущие из обойной мастерской диван, кресла и стулья остановились, разселись на диване и.креслах любуются редким зрелищем. Баба с боченком сельдей за спиной, мужик разносчик, тоже останавливаются. Проносят знамя, мужик снимает шапку и крестится, видно старый солдат. Барышни в тонких ботинках топчут ногами, холодно, но им уходить не хочется. Чиновники с портфелями тоже терпеливо ждут. Их пропускают между ротами, но они, проскочив, все-же останавливаются и, пока полк не пройдет, стоят и смотрят. С площадок трамваев, где теснится молодежь, часто были слышны приветствия и поздравления, на что фланговые унтер-офицеры неизменно отвечали: "покорнейше благодарим, барышня", или "сударь", если поздравлял мужчина.

Вот наконец и маненж, там уже стоят голубые Атаманцы. Гремят полковые марши: полки приветствуют друг друга.

Пока складывают по-ротно шинели, подчищаются сапоги щетками, захваченными предусмотрительными каптенармусами, мы, офицеры, успеваем перекинуться парой слов со знакомыми Атамаицами. И по сей час помню высокую красивую фигуру их командира Евреинова. Наконец полки выстраиваются и равняются по шнуру. Начинается съезд начальства.

Приехал командир бригады генерал-майор Иелита-фон-Вольский, начальник дивизии генерал Флуг, командир Гвардейского корпуса генерал-адъютант Данилов, в обиходе называемый "Петрушка". Затем появилась маленькая фигура с большой бородой в мундире Забайкальского казачего войска, это помошник командующего войсками Гвардии и Петербургского военного округа генерал Газенкампф. Только и слышны поздравления с праздником и громовые ответы полков. Но вот появляется и наш Царственный однополчанин Великий Князь Николай Николаевич, гренадерка еще более увеличивает его и без того огромный рост. Теперь с минуты на минуту надо ждать Государя.

Действительно, не прошло и 2-3 минут, как раздалась команда "смирно". Точно электрический ток пробежал но полкам: встрепенулись, вздрогнули и неподвижно замерли.

- "Полки, шай на краул!" Загремел гвардейский поход и гром полкового встречного марша.

В полку у нас было два полковых марша: одни колонный, под звуки которого полк ходил колоннами в штыки под Бергеном в 1799 г., под Прейсиш-Эйлау, под Фридландом, Бородиным и до Парижа включительно, другой только встречный. Оба марша были даны полку Императором Павлом 1-м и оба голштинского происхождения.

Медленно склоняется знамя па встречу идущему Императору и так-же медленно поднимается. Государь в форме полка в гренадерке. Многочисленная свита сопровождает Государя. Видна фигура в мундире Уланского Его Величества полка - это генерал Маннгргейм; дежурство в белых барашковых шапках.

- Здорово, Павловцы!

- Здравия желаем Ваше Императорское Величество!

- Поздравляю вас с праздником! Покорнейше благодарим Ваше Императорское Величество! Ура! - растет по мере прохождения Государем баталионов.

Вот прошел Государь I-й баталион и 4 ротных командира, держа шашки "под высь", одновременно вышли и стали перед серединой своих рот, командир баталиона впереди них.

За. I-м баталионом то-же самое проделали II-й, III-й и IV-й. Государь шел медленно, всматриваясь в лица стоящих солдат. Вот затрубили Атаманцы и донесся их рев "ура".

Обход полков окончен: Государь вышел! на середину и стал перед ложей, где сидела Императрица. Выносят аналой, выходит наш полковой священник отец Владимир Зайцев и хор певчих в парадных кафтанах. К аналою подносят знамена. Служится молебен с многолетием.

Молебен окончен, аналой унесли, уходят певчие, а вдоль манежа уже стоят линейные.

"К церемониальному маршу, по-ротно, на одного линейного дистанцию первый баталион прямо, прочие на право, на плечо, равнение на право, шагом марш". Заиграли горны сигнал атаки, подхватили, барабаны и I-й баталион, имея впереди знамя при двух высоченных ассистентах-офицерах, отбивая мощный шаг, двинулся вперед. "На ру-ку". - Мгновенно счал стеной лес штыков в ритм шагу повалился на руку.

Под звуки колонного марша, прерываемого сигналами "атаки", отбивал широкий и твердый шаг, как по линейке, выравненные роты проходили мимо Царя и каждая рота, получив похвалу Государя, ревела в ответ "Рады стараться Ваше Императорское Величество". Прошли батальоны, протарахтела колесами пулеметная команда, прошла нестроевая команда и, наконец, последней прошла школа солдатских детей. Мальчуганы отчетливо шагали и звонко ответили Царю.

Полились голубые сотни Атаманцев, а пока они проходили, наш полк свернулся и, во взводных колоннах вторично прошел перед Государем.

Прошли и выстроили фронт на старом месте. Государь и Государыня отбыли в Зимний Дворец, разъехалось и начальство. Командир полка поблагодарил за отличный парад.

Разобрав и накинув шинели, потянулись из манежа в казармы. Пока полк переходил рельсы трамвая на Садовой улице, набралось по несколько трамваев с каждой стороны и с площадок опять поздравляли нас с полковым праздником.

Пришли в казармы, надо зайти домой: снять боевую аммуницию, переменить пальто на Николаевскую шинель и отправляться в Зимний Дворец на обед в Высочайшем присутствии. В это время роты тоже переодеваются: мундиры I-го срока, лацкана и шаровары сдаются в цейхгауз. Надев верблюжьи куртки, строем идут в столовыя, где их ждет чарка водки, пиво н весьма улучшенный обед, а от 4-х часов развлечение в манеже Мраморного Дворца. Имеющие родных, знакомых, да и вообще желающих прогуляться, увольняют до поздних часов.

Дома встречает меня деньщик. Рожа веселая - видел Царя. Как правило, все деньщики отпрашивались у своих офицеров па этот день в строй, чтобы увидеть Царя и пройти перед ним. По Миллионной видны идущие и едущие наши офицеры в гренадерках, кто в пальто в рукава, кто в шинели в накидку.

Поднимаемся на верх, оставив пальто и шинели внизу у лакеев. Большой зал, столы поставлены покоим, серебро, цветы, вазы с фруктами и конспектами. Толпятся офицеры, мешая алый цвет лацканов с голубыми мундирами Атамапцев: маки и васильки. Дворцовые лакеи, в большинстве старые гвардейские солдаты с полковыми нагрудными знаками, медалями, крестами, у некоторых видны и иностранные ордена. Лакеи во фраках, коротких штанах, белые чулки и башмаки с пряжками.

Все, стояли и тихо разговаривали, но вот вошел Государь, сопровождаемый Государыней, сделав общий поклон, пригласил садиться. Сразу заиграла музыка, оба оркестра, наш и Атаманский. Около Государя с Государыней сидело начальство, остальные офицеры перемешались с голубыми Атаманцами.

Лакеи разносят горячее. У каждого прибора пара небольших булочек, белая и пеклеванная, если понадобится еще, то лакей принесет на тарелке. Подали второе. Поднимается Государь пьет за здоровие обоих полков. Командиры полков отвечают, гремит "ура".

Обед подходит к концу, пьют кофе с коньяком, ликерами, разбирают вазы с конфектами и фруктами. Кто из старых петербуржцев, особенно из военной среды, не помнит, как ценились конфекты с Царского стола? А ведь это были самые простые леденцы, но особенно славились своим вкусом малиновые, завернутые в белые бумажки с бахромкой. И давным-давно повелось привозить домой конфекты и фрукты с Царского стола. Государь, сам служивший в Преображенском полку, равно, как Его отец Император Александр III-й, дед Александр II-й, прадед Николай I-й, знали этот обычай. Наши гренадерские шапки были очень удобными бонбоньерками н па этот раз в моей шапке оказалась добрая пригоршня леденцов, именно малиновых, 2-3 яблока, груша и апельсин.

После обеда Высочайший обход выстроившихся офицеров. Так-как из года в год для разговора с Государем выдвигались одни и те-же офицеры, участники Японской войны, то при необыкновенной памяти Государя, он легко запомнил каждого. И на этот раз, подойдя ко мне, между прочими вопросами, спросил, не слишком-ли давит гренадерка мне на лоб и как она вообще тяжела? Я, держа гренадерку по уставу в левой руке, отвечал, что она меня не бесспокоит. Тогда Государь протянул руку, чтобы лично убедиться в ее тяжести, а я гренадерку потянул назад. Посмотрел Государь на гренадерку и, увидав, что она изрядно нагружена и благодаря этому весьма тяжела, улыбнулся, а стоявшие позади него Великий Князь Николай Николаевич и командир полка улыбались во весь рот. Государь наклонил голову, еще раз взглянул на гренадерку, потом на меня, еще шире улыбнулся и прошел к следующему, левее меня стоящему, штабс-капитану Льву Адамовичу.

После Высочайшего обхода мы отправлялись по домам. Надо было отдохнуть, приготовиться к парадному ужину, на который всегда съезжалось много гостей, преимущественно бывшие офицеры полка. Кроме того с ротой надо было пойти на развлечение в манеж Мраморного Дворца.

Манеж был битком набит: на первых скамьях офицеры, фельдфебеля и старшие унтер-офицеры, а сзади, как арбузы на ярмарке, солдатские головы. Все веселы, с, удовольствием смотрят на сцену, где им показывают разные фокусы, поют частушки, рассказывают незамысловатые анекдоты и шутки. Взрывы хохота прерывают рассказчика, потом идет кинематограф - так незаметно промелькнули 1,5-2 часа и веселая, и оживленная толпа расходится по ротам. Поужинают, а потом бесконечно пьют чай у своих коек или отправляются в полковую лавочку, где колено выпить чая, пива, дешевого удельного вина, а также получить котлеты, битки, жареную колбасу с картофелем и кислой капустой, малороссийское сало, дешевую карамель, пастилу и все это буквально за гроши.

В 10 часов наше офицерское собрание залито светом. На биллиарде шаров не катают, в мундирах играть неудобно, да и не время. Небольшие круглые столики накрыты на 4 персоны, все серебро, накопленное полком за сотню лет, на столах, везде цветы. После ужина все это уберут и поставят тяжелые серебряные братины, тогда и пойдет питье.

Съезжаются гости, их встречают офицеры. Из старейших Павловцев ежегодно бывал старик майор Вормс, от служил в полку свыше 55 лет тому назад - 1853-56 г.г. и в отставку вышел при Императоре Александре II-м до Турецкой кампании 1877-78 г.г., сохранив отставную форму того времени - кэпи и полусаблю. Выли участники войны 1877-78 г.г., один из них Березовский, раненный под Горным Дубняком 11 октября 1877 года в грудь навылет. После войны вышел в отставку и открыл военно-книжное дело. Он издавал всем известный журнал "Разведчик". Бывали старые однополчане - Федя Нордман из Департамента Герольдии, Александр Александрович Леман из Главного управления Красного Креста. Он в бою под Ляойяном вывез меня из-под Гелиографной горы, будучи начальником санитарной летучки.

Наконец появилась высокая фигура Великого Князя Николая Николаевича, который, случайно увидев меня рядом, лукаво подмигнул, вспомнив тяжелую гренадерку.

Появилась собранская прислуга с подносами - у одного поднос с замороженными разными водками, у другого поднос с разнообразнейшими сандвичами, маленькими, не больше медного пятака. Так и ходили они попарно. После закуски шли к столам и рассаживались своими компаниями. Играли два оркестра, духовой и струнный. Одно блюдо сменялось другим: дичь, рыба, зелень, еще и еще смены. Все обильно заливалось мадерой, хересом, марсалой, портвейном. После жаркого начинались тосты и лилось вино в тяжелые серебряные полковые кубки. Кроме традиционного полкового, от дедов "вдовы Клико", каждый еще требовал то, что ему нравилось: Мумм, Кордон Вэр, Кордон-Руж, Кристаль, Мозель Мускатель - сладкое душистое шипучее вино.

Около часа ночи, Великий Князь уезжал, провожаемый всеми офицерами, после чего начинали, разъезжаться более пожилые гости, а оставшиеся чипы средних лет и молодежь продолжала веселиться, но постепенно таяли их ряды, некоторые, сраженные Бахусом, мирно спали па диванах дежурной комнаты и зеленой гостинной, другие с трудом добирались до своих квартир в казармах. Но крепкие бойцы оставались и твердо сидели до утра, дополнительно ужинали 2, а то и 3 раза. Оставшаяся собранская прислуга тоже бывала не без греха.

К 8 часам утра в собрании не оставалось уже ни души. Только дежурный по полку и его помощник с тоской ждали смены, чтобы пойти домой и лечь спать.

Все чисто прибрано, проветрено. Все серебро и хрусталь перемыты и в ящиках отнесены в полковой музей. Но этот день еще день отдыха, а на следующий - к 8-ми часам утра всем надлежит быть в ротах на занятиях.

Поручик А.П. Редькин

Военная быль. № 44. 1960